Неразменный кот. Сборник рассказов

Юрий Меркеев

Это сборник рассказов, большинство из которых написаны от первого лица. Часть рассказов связаны с воспоминаниями о работе в психиатрической клинике. Книга содержит нецензурную брань.

Совестливая чупакабра

В нашем районе завелась чупакабра — таинственный зверь, которого никто никогда не видел. Следы от его лап — человеческие, а чутье и голод звериный. В прошлом году чупакабра наведалась в дачный поселок. Дачи охранял сторож с собакой. Сторожевого пса украли и съели в лесочке неподалеку. Дед Василий плакал, когда обнаружил останки своего любимого Дружка. Следы невидимого зверя вели в противотуберкулезный диспансер. У входа в один из корпусов, где лечились люди с открытой формой болезни, они обрывались. Полиция не стала возбуждать уголовного дела. Но дачники не на шутку переполошились. Зимой их домики были без защиты. Надежды на охранника, у которого украли сторожевого пса, не было. Каждый сам изобретал способы сохранить дачи от набегов страшного зверя. Люди ставили металлические двери, приваривали решетки на окнах, раскидывали по дому капканы на хищных зверей, надеясь хитростью изловить животное. Какой бы умный не был зверь, человек все равно умнее. Однако все ухищрения людей были тщетны: приходила чупакабра, вскрывала решетки, снимала двери с петель, разрывала клетки с кроликами, и никто никогда ее не видел. Зверь оказался хитрее людей. Прежде, чем организовать очередное нашествие на дачи, чупакабра вырывала с корнем все видеокамеры, которые устанавливали состоятельные дачники, брала «свое» и уходила дерзко, на прощание оставляя следы на снегу, похожие на человеческие. Мифы о неуловимом звере дошли до Тамары Степановны, у которой была скромненькая дача в центре поселка. Пенсионерка не могла позволить себе видеокамеры или железные двери. Она помолилась Николаю Угоднику, поставила на стол в комнате дачи бутылку водки, закуски нехитрой и написала слезное обращение к таинственному зверю:

«Уважаемая чупакабра, если у тебя есть совесть, то, пожалуйста, не грабь мою дачу. Я больная старая женщина. Пенсионерка. Концы с концами едва свожу. Вот тебе бутылка водки и закуска. Выпей, ради Христа. Если не хватит закуски, загляни в погреб. Есть малосольные огурцы и две банки капусты. Больше ничего нет, ей Богу. Ты прости меня, чупакабра. Знаю, что твое житие-бытие страшнее моего. У меня хоть пенсия есть. Маленькая, конечно, не забалуешь. Отдашь за коммунальные услуги да в церкви свечки купишь, подашь кому милостыньку, и хоть самой побирайся. Поэтому ты выпей, закуси с Богом, но домик не трогай. Дачкой этой живу».

Тамара Степановна даже не стала домик на замок запирать. Понадеялась на Бога.

Соседи по дачам посмеивались над ней, крутили у виска пальцами.

— Блаженная.

А между тем, на Рождество случилось чудо. Чупакабра разорила тридцать девять дачных домиков из сорока, а один не тронула. Бутылку водки Тамары Степановны опорожнила, закуску съела, но, более, ни к чему не прикоснулась. Только соседние дачи подверглись нашествию.

Но это было в последний раз. На Крещение прокатились слухи о том, что чупакабра сама явилась в полицию и написала чистосердечное признание. Так, говорят, подействовала на нее слезная записка блаженной.