К югу от полуночи

Юрий Михайлович Киприянов, 2020

Истории начинаются с малого. Заканчиваются же так, как заканчиваются. Эта история для одного из героев началась со случайности. С кучи проблем. Ненужных разборок и непонятных посылок. Закончилась же мафией, стрельбой и женским телом с внушительными и соблазнительными прелестями, крыльями за спиной и рожками на голове. Парень стал суккубой и участником странной игры. Другая же история началась со сбоя в системе. В игру вступил еще один участник, выбравший, казалось, противоположную сторону. Все ли так просто? Нет, конечно. Все очень просто. И вот теперь у них всего два вопроса. А игра ли это? И как из нее выбраться. Получат ли они ответы? Распутают ли клубок, где смешались интересы древних богов, колесо перерождений, старые сказания и новые проблемы? И самый главный вопрос – выживут ли? Содержит нецензурную брань.

Он. Задание 5. Дети судьи

Интернет. Хотя бы какое-нибудь подобие всемирной цифровой паутины. Вот чего мне действительно не хватает в этой славной дыре, под названием Чикагинск.

Гангстеры, демоны, магия, крутые автомобили и свобода — здесь есть всё кроме приличной библиотеки. Эдакая параллельная Земля из"Черновика"Лукьяненко со сдвигом по фазе не в ту сторону.

Так что мне пришлось обходиться бабушкиными методами и той частью моего мозга, что оказалась забита заклинаниями, ритуалами и прочими рецептами всяких порошков.

Повезло хоть, что девчонка попалась крепкая. Не смотря на попытку удушения, довольно быстро очухалась, даже с катушек не полетела. Пара дней в прострации, и вот уже сидит за столом и уплетает за обе щеки оладьи. Только не улыбается нихрена и глаза всё время прячет.

А пацан молодец. Быстро в кучу собрался, ведёт себя тихо, лишние вопросы не задаёт и по дому помогает. Вот только я не нянька и вечно прятать у себя детвору не собираюсь.

— Оклемались. — подбросив на сковороде очередной пласт теста, констатирую я очевидный факт. — Это хорошо. Теперь давайте решать, что делать с вами дальше.

Скрип вилок по тарелкам как-то особенно резко прекратился, и на меня уставились две пары настороженных детских глаз. Я ощущаю это затылком, даже поворачиваться не надо.

— Не ссать. Фараонам и тем более папаше я вас сдавать не собираюсь, — успокаиваю я тишину, повисшую за спиной. — Вот только…

Наигранная пауза, напряжённый момент, и ещё одна пара оладий падает на блюдо посередине стола. Мои юные гости умны не по годам, слушают меня внимательно, без истерики. Отличные ребята.

— Вот только от вашего рассказа зависит, в какую сторону будут развиваться наши дела.

— Он нас никогда не любил, — первым подаёт голос мальчишка. — Мать бил, меня. Эмми доставал… — его голос вздрагивает, а лицо корчится в гримасе отвращения. — Трогал… Как горничных. Ублюдок! Тварь! Так ему и надо

— Тише — тише. Дело прошлое, — осекаю я паренька. — Мне, честно говоря, срать на ваши семейные проблемы. Вы — детки уже взрослые, самим пора за себя стоять. Ты мне лучше про бабу в красном расскажи.

Я разговариваю с Филлом, но взгляда не свожу с девчонки, и, как оказалось, не зря. При упоминании о женщине, её личико тут же бледнеет, а потом покрывается румянцем. Глазки бегают из стороны в сторону, и, похоже, Эмми уже не до завтрака.

— Ну… — Филл мнется, по всей видимости, подбирает правильные слова, чтоб не сболтнуть лишнего.

— Смелее, Филипп Терренс, смелее, — я сажусь напротив подростков и мягко кладу руки на стол. — Это исключительно только наш разговор, — заверяю я его, как взрослого.

— Это я её позвала, — тихим голоском шепчет девчонка, брата выгораживает, похоже, паренёк совсем не при делах. — Нечаянно! Честное слово. У нас книга есть, черная, со звездой. Вот.

— Продолжай, — теперь все мое внимание принадлежит Эмми, я терпелив как удав, но внутренне уже начинаю нервничать

— Там страничка с рецептом, как исполнить заветное желание была. И ангелочек еще. Я выполнила, все что написано. Она и пришла. Бумажку дала подписать.

— И что было в бумажке? — поникшая голова девчонки оказалась лучше любого ответа: не читала. — А желание, хоть, какое загадала?

— Чтобы папа меня больше никогда не трогал и маму тоже! — Эмми почти плачет, и Филл обнимает сестру за плечи. Чёрт, да такой заботе можно только позавидовать. Но в сторону лирику.

Действительно, куда же проще-то? Мертвых уже точно не потрогаешь. Мысленно посыпаю всех отборной бранью: и малолетнюю дуру, и брата горе-защитника, и призванную демоницу, ну и себя заодно.

— И какая она была? Эта женщина, что пообещала выполнить твоё желание? — натянуто, но всё ещё мягко продолжаю свой допрос.

— Красивая очень, с крылышками. Высокая такая, с огненными волосами. Двигалась красиво и обещала помочь.

Помогла так помогла, лучше не придумаешь. Во мне начинает просыпаться желание поймать демоницу и на настоящую цепь посадить. Ладно, Терренс — урод. Но это даже по адским меркам слишком.

— Понятно. А где сейчас эта книжка? — от подростков мало проку, когда не знаешь, что конкретно тебя интересует.

— В её комнате, под подушкой, — отвечает за уже вовсю рыдающую сестру малец.

— Всё с вами понятно… — подвожу я итог нашей беседе и встаю из-за стола. — А теперь доедаем завтрак, собираем вещи и топаем на выход.

— Ку-куда? — Фил тут же вскакивает вслед за мной, в его глазах паника. — Ты же обещал!

— Если обещал, значит, сделаю! — настойчивым рыком сажаю мальчишку на место. — Я вам не какая-нибудь бабенка из книжки! К тётке своей поедете, во Флоридию. Я обо всём договорился. Денег дам. Но языком не трепать! В дороге никуда не лезть. Учиться, как следует, работать тоже. Мечты сами собой явью не станут. Понятно? Тебя теперь зовут Томми Хиллфер, а её Элизабет Хиллфер соответственно.

— С-спасибо, — парень мнется, заикается, но глаза его не врут, искренне благодарен, засранец.

— Должен будешь, — бурчу ему в ответ и иду заводить тачку.

Я, конечно, не поклонник добрых дел, но и не конченая сволочь, в отличие от некоторых. Самое обидное, теперь придется возвращаться в тот злополучный дом. Ох, тварь рогатая, берегись. Доберусь до тебя.