Путь одарённого. Крысолов. Книга первая. Часть вторая

Юрий Москаленко, 2020

Интересное место этот город. Город порт Хит, королевство Дути. Море рядом. Корабли. Но корабли это не стихия господина Хасана. Воды он, как огня боится. Зато магия земли и воздуха всегда ему была подвластна. Он Дуо… то есть по древнему, имеет связь с двумя стихиями. Магия смерти к стихиям не относится, она особняком стоит в магии, впрочем, как и ее антипод – ЖИЗНЬ.

Глава первая

— привет мастер! — Уважительно склоняю голову.

Хоть и молодой, но своя лавка и кузня, да и чего голову задирать, всё-таки с этим парнем мы смогли найти общий язык и цены за свои изделия он сильно ввысь не задирает…

Я спокойно добрался до кузнечных рядов. Молодого мастера застал за работой, подождал немного, но, поняв, что работая, он почти не обращает внимание по сторонам, решился его окрикнуть. Понимаю, что отвлекаю, но и ждать его вечно, когда он решит отдохнуть, я не могу.

— О! Нов, привет — и тут же вытянул руки ладонями вперёд… — ну прости, не удержался, продал я твой нож и ножны к нему, которые, в первую очередь, сделал.

Я отмахиваюсь. Если все наши договорённости в силе, то мне на эти манипуляции молодого мастера, по сути, плевать. Ну, решил в начале заработать, с кем не бывает, главное, чтобы выполнение заказа не затягивалось, и обмана не было.

— С клинками то что?? — Уточняю я.

— Какие клинки, Нов. Бери выше… ножи, можно сказать, уже готовы. Вчерне, конечно. Захватывающее зрелище. Сам получаю удовольствие от работы. Клинки я ещё вчера сделал и рукоять вчера же насадил, сегодня вот обтачиваю, а потом очередь ножен настанет. Ты только глянь, какую прекрасную я кожу для твоих ножен достал. Ты не поверишь, настоящая вивера. Плотная кожа, но не крашенная. Я её маслом или воском обработаю, и отличный вариант получится.

Вот только разглагольствия мастера, на счёт ножен, мне были пока не интересны.

— а шкуросъёмный нож ты уже вчерне сделал?? — Спрашиваю я, а сам, от волнения охватившего меня, затаил дыхание.

— Давно, а сейчас твоим столово-боевым занимаюсь. С ним работы больше и форма самого клинка мне не знакома. А шкуросъёмный я и наточить успел. Не до палиролил, конечно, но до блеска довел, точно.

Я перевожу дух.

— Покажи, как получилось?? — Прошу я.

Вот сколько общались и сделки заключали, а имя молодого кузнеца так и не удосужился узнать. Сейчас поручкались только. Я для него тоже очень выгодный клиент, за сколько удалось продать мой нож, не говорит, но явно, очень-очень доволен сделкой.

А парня зовут… Панька. В честь деда говорит, назвала мать. Вот теперь все и кличут именем, для местных ушей очень непривычному, словно женскому, но что поделать… сыновний долг. Друзья, правда, в общении укоротили малость, был Панька, а стал Пан или Пака. На обе клички отзывается…

— вот смотри, какая красота получается. Как и обещал, на рукоять пошёл черенок от граба, я его поморил даже, в чёрный цвет. Поверь, не сойдёт и при разделке туши, кровь следов на дереве оставлять не будет. Пропиткой сегодня займусь…

Я прикусил губу…

Хотелось, конечно, чтобы всё мастер доделал сам, но раз шкуросъёмный нож готов, то смысла тянуть с посещением катакомб я не вижу. Очень уж хочется и стреляющий артефакт проверить, и обещанный золотой в уплату манит, своим жёлтым благородным цветом.

— А если я сам воском натру рукоять. Мне просто нож сегодня может срочно понадобиться. А может, и нет. Но лучше, чтобы он под рукой у меня был — говорю я — у тебя же форма самого клинка есть?? По ней же ты, не имея под рукой ножа, ножны стачать сможешь??

Пан согласно кивает. Похоже, он на любые мои предложения сейчас согласен. Явно больше, чем планировал, получил от продажи моего старого ножа.

— Тогда давай поступим так. Ты мне скажешь, что надо сделать с рукоятью, чем пропитывать и как. И я сам у себя этим займусь, на досуге. С тебя же останется ножны к нему сделать, а так, занимайся боевым. И ещё, Пан. У меня к тебе есть один заказ, не простой, по цене сам определись.

Приподнимаю полу рубахи и, поковырявшись в кармашке пояса, достаю шарик. Благо из свинца. Протягиваю его мастеру…

— Это?? — Изумляется парень. — И зачем тебе такие кругляши?? — Интересуется он.

— Пан, это не важно, важно другое, эти, как ты сказал кругляши, надо делать размер в размер, тут приблизительность не прокатывает. Главное, точность и материал.

Парень более внимательно рассматривает мои маленькие снарядики.

— Тонкая работа, но главное, что можно их просто лить. И что ты там мне говорил за материал. Этот кругляш, вроде из свинца отлит…

Киваю головой.

— Но нужно сделать еще из стали, что получше.

Удивление на лице мастера.

— Получше?? Тогда это не ко мне. У меня сталь плохо выходит лить.

Я отмахиваюсь.

— вот и потренируешься. А я тебе за тренировку ещё и платить буду. Вопрос сколько…

— а сколько тебе таких кругляшей надо?? От этого и цена будет зависеть.

Я задумался, чем больше сейчас сделаю, тем дольше этим вопросом голову забивать себе не буду.

— По три сотни, каждого вида.

Пан прикинул по объёму, не очень то и много выходит.

— Давай, за свинец, один за медяк, а за сталь — пять — предлагает он.

Я прикинул в уме, сколько это в сумме выйдет.

За сталь полторы тысячи медью. Пятнадцать серебром. Многовато… и ещё три серебряных, за свинцовые снарядики.

— Давай, за всё, пятнадцать серебром — предлагаю я.

Такие траты я себе спокойно сейчас могу позволить. Помнится, я травы тогда за раз, за два золотых продал. Спасибо моей старенькой учительнице.

— А давай — легко соглашается мастер. — Когда нужно выполнить заказ? — Уточняет он сроки.

Я отмахнулся.

— Так то не к спеху, но в течение декады я бы хотел получить заказ. А ты деньги — смеюсь я.

— Деньги это хорошо… — поддерживает моё хорошее настроение Пан. — Тогда по рукам. Сейчас объясню, что надо будет с ножом сделать. Дам материал и покажу, как с ним работать. Ничего сложного нет. Просто берёшь тряпочку, кончик опускаешь в воск, который предварительно растопил на водяной бане и вперёд, втирать воск в рукоять. Всё!!!

На том и порешили. И без ножен мне нож пока послужит. Это не проблема. Я довольный, ещё немного послонялся по рынку. Прикупил объемистый мешочек соли и несколько пакетиков, из бересты, различных специй. Пятак серебром на всё пришлось потратить. Заскочил до травницы, отметился, что я жив, здоров. Узнал, нет ли срочных заказов?? Оказалось, что есть и много, вот только травы серьёзные и в пределах города мне их не найти, а за крепостную стену выходить я, пока, больше не хочу.

Пускай у других заказывает.

В отличном настроении, отправился домой. Поозирался, что-то на рынке пацанов Жмыха не видно, даже Ганс отсутствовал на своей завалинке.

Что-то идти по обходной улице не хотелось. А чего бы не скостить путь и не срезать дорогу через пустырь. Там, как раз недалеко место, где обычно малышня собирается, там, где я с Кирюхой поединок устраивал в мой первый выход в город. За одно проверю, как там поживают поленицы дров местных жителей, не пора ли их запасы немного уменьшить, тем самым, увеличив мои, которые я делаю на зиму.

Благодушно улыбаюсь. А что, впервые, за последнее время, я полностью собой доволен и, так сказать, почти счастлив.

Всё у меня теперь есть. Одежда, еда, где спать. А если даже не получится у меня стать охотником, то к дядюшке Киру, можно и так заселиться на суточки. Цену мы обговорили, а уж пяток серебром я по любому насобираю.

Я мечтательно закатил глаза, как вспомню, как я в ванне с горячей водой плескался, тут же, рот до ушей растягивается…

И что, что я бос и в одежде с чужого плеча, зато у меня теперь есть уже несколько туфель и сапоги дедушка Хе обещался с зимним костюмом мне сваять и шапку да…

Вот только до мечтать я не успел…

Сильный удар в голову снёс меня на землю. Перед глазами, словно комья земли разлетелись. Как будто с неба комья рыхлой земли падают.

* * *

Голова кружится, каким-то дерьмом воняет и явно не моим, чувствую, что штаны сухие и ничего лишнего со стороны тыла в них нет. Грязь и комья непонятной рыхлой земли, и сильно саднит лоб, куда пришёлся непонятный удар и непонятно чего.

Хохот рядом, явно люди есть. А я так замечтался, что вокруг себя ничего не видел и похоже встрял в неприятности очередной раз.

Да что ж такое получается. За эти три дня со мной столько всего случилось, как не случалось все это время, пока я жил, почти никуда не вылезая из подземелий. А тут и крыса напала, и нищие моё мясо забрать хотели, и маг вначале в любовники определил, а потом и вовсе пришить решил, выбрав, в качестве сердечного друга, Чили. И вот теперь это, вопрос что…

Приподнимаюсь на четвереньки, котомку не скидываю с плеча, вдруг резко придётся убегать…

Растопыренной ладонью провёл по лицу, грязь немного попала в приоткрытый рот. Отплёвываюсь. Горечь во рту…

Суки… да это же лошадиные катяки…

Продираю глаза. Весь лоб дерьмом обкидан и ещё…что-то липкое по лбу сочится.

Провёл там пальцами…

Кровь…

Вот это попал, правда, оказалось, что это и не сама страшная проблема была на тот момент…

— ты смотри, кто к нам на огонёк пожаловал — раздался радостный крик почти рядом… — известный мальчик Нов, который хорошо живёт и этим хорошо, ни с кем делиться не хочет.

— Ага — второй голос — совсем не хочет…

И ржач, ещё глоток так, пяти. По голосам, явно не мужики, а пацанва, но явно постарше меня…

Приподнимаю голову, фокусирую взгляд. Боги… ну почему я так расслабился то?? Замечтался и нарвался, так нарвался.

Плохо то, что на поляне между заборами нахожусь, но это, пока не наш пустырь, где мы с пацанами обычно собираемся, хотя наши, тоже все здесь, но думаю, не по своей воле.

Обвожу взглядом окрестности. М-да… ситуация явно меня не радует.

Парни Жмыха все на земле валяются. Вон, вроде Гнус лежит и вовсе признаков жизни не подаёт. И голова у него вся в крови.

Жмых, с разбитым лицом, руками старается голову прикрыть, а над ним здоровяк, лет так под пятнадцать. Упитанный гад. С ножом в руках стоит и что-то ему втирает. Прислушался…

–… ушки твои с макушки срежу, ножку поломаем и глазки выколем. Мы тебя убивать не будем, на паперти теперь тебе место, впрочем, как и большинству твоих выкормышей. Теперь и рынок наше место, а все твои и ты, в том числе, до конца своих дней на нас работать будут. Сейчас Вист подойдёт и решит твою участь. Но уши тебе отрезать и глаза колоть, буду лично я.

— а я Сурему палкой ножки перебью, будет ковылять потихонечку… — ещё один голос, звонкий такой, радостный.

— Я с тобой — крик, откуда то сбоку.

Перевожу взгляд в ту сторону…

А вот и объяснение, что там с неба падает…

Пацанёнок, чуть старше нас, с пращой стоит…

Понятно, как я яблоком, от навоза конского, по голове схлопотал. Меткий, сволочь. Да и не уворачивался я. Не ожидал, подлянки такой и по сторонам не смотрел. Как можно столько народа то не заметить и ведь они уж точно, не тихорились.

Вон пинают наших ребят, глумятся гады…

— ну что же ты лежишь мальчик — опять этот голос и, по ходу, ко мне обращаются.

На подрагивающихся руках, отталкиваю тело от земли. Вначале на колено встаю, потом пытаюсь выпрямиться полностью на ногах. Шатает меня, и голова сильно болит, и плохо то, что вокруг земля с небом крутиться перед глазами начинает. Хорошо меня приложили. Качественно, явно усилили конский снаряд, камешек внутрь колобка конского навоза сунули, чтобы более тяжёлым был. Убойная штучка.

Выпрямляюсь. Меня качает…

Котомка на плече, вцепился я в неё мёртвой хваткой. Делиться своими имуществом и деньгами я ни с кем не собираюсь.

— А нам сегодня везёт… — теперь вижу, кто тут у нас заправляет.

Правая рука Виста и это его банда, жестокая, много плохого об этих ребятах слышал. Тоже сбились в ватагу бывшие беженцы. Правда, не все из них сироты. Есть и те, у кого родители имеются. А эту суку, Шек зовут. Жестокий гад и не трусливый совсем, со слов, того же Жмыха. Жесток он в драках, за нож при первой же возможности хватается, кровь пустить жертве не боится.

А этот ублюдок, тем временем, продолжал.

— Наш удачливый Нов, так удачно к нам на огонёк заглянул. И видно не с пустыми руками.

— Подарки нам принёс… — ага-ага… заржал бугай, что в данный момент Жмыха, лениво так, пинал.

— Ага, а мы себя целый год хорошо вели… — подхватил хохму кто-то из подручных.

— Очень хорошо — подхватили шутку и остальные.

Веселятся… вот только мне никак не до веселья. Попробовать сбежать?? Вряд ли удастся, не в той я сейчас кондиции, голова болит и кружится, а самого шатает. Какой из меня сейчас воин и бегун. Во, попал, так попал…

— ну что же ты застыл… — смеётся, на данный момент, главный в этой шайке — подходи поближе, покажи нам свои подарки. Тут мы слышали, что ты Киру вон даже мясца принести умудрился. И денюжку, не малую, за это получил. Пятак серебром…

Ага, уже и досюда новости обо мне дошли. Уже все, не отвертеться…

— так ему и наша травница исправно платит за лепестки цветочки… — встрял в разговор какой-то рябой парень. Лет семнадцать бугаю, точно. Здоровые все падлы…

— ага, не меньше серебряного отдаёт. А он не хочет делиться… — поддержал зам главаря.

— А я слышал, что вообще, первый раз, два золотом ему отсыпали — это самый мелкий из шайки выкрикнул и ведь точно знают гады, сколько у меня должно скопиться денег. А это, для такой шушеры, огромные деньги.

Сдала тварь…

Злоба комом встала в горле. Ярость придала сил…

Нет уж, ребята, без боя я не сдамся…

Жмых тут выкрикнул…

— беги, Нов, беги…

Но я даже не дёрнулся, зато напрягся Шек. Но, поняв, что бежать я не собираюсь, даже, раз улыбался.

Ничего, скоро мы с твоего лица эту ухмылочку навсегда сотрём.

— Ну что же ты, подходи или не можешь? Так ничего страшного, распаковывай сумочку, мы и отсюда поглядим, что нам перепало в виде подарков…

Хохот над полянкой.

А я взглядом округу оглядываю, парней Жмыха, что сейчас валяются на земле в позах эмбрионов, семеро… вон вдали, головы ещё, пацанчиков наших. Те, кто смог вырваться из рук банды Виста. Не сбежали, вон палками потрясают и что-то кричат обидное, а в руках и камни есть, но бросать, в обидчиков, боятся… боятся, в своих ребят попасть.

— Ну что, тебе помочь.? — Опять обращается ко мне, довольный собой, Шек.

Всё внимание парней на мне сконцентрировано.

Жмыха бухают ногами, видно за то, что он мне кричал, чтобы убегал…

Гнус, всё так же в отключке.

Вытираю залипший глаз от крови.

Все, рубаха и штаны на выброс. И дерьма на них полно, а главное, кровь, её сложнее постирать, если успеет засохнуть.

— Ты котомку то опусти… — подсказывает мне кто-то нетерпеливый.

А ведь опасаются меня, явно наслышаны о моих способностях и про наши тренировки, с Кирей, в курсе. Если и нападут то только все скопом, а главное, мальчишка с пращой, на таком расстоянии от точно летящего снаряда увернуться будет ой, как непросто, особенно, когда и другие нападать будут. Но и ждать когда скрутят, смысла нет…

Итак…

— сумочку, сумочку кладём, ручки в стороны, а дальше мы сами. Так уж и быть мы тебя одного пощадим, и бить не будем — говорит, словно успокаивает, Шек, а горилла его поддерживает хохотом…

— почти не будем.

— Не будем — добавляет строгости в голос, Шек. — Мальчик нам целым и невредимым нужен. Он нам денюжку зарабатывать будет, правда же, Нов. И цветочками и крысками. Мы ведь теперь друзьями будем, а с друзьями делиться надо…

— особенно деньгами — кто-то хохотнул из его подручных.

Ну да, ну да, мотал я таких друзей, легче удавиться…

Вроде более-менее очухался, уже так сильно не трясёт и из стороны в сторону не раскачивает. Вон и Шек потерял терпение и сделал первый шаг с мою сторону…

Пральщик тут же стал серьёзным и вложил в пращу очередной снаряд и не удивлюсь, что там свинцовый шарик сейчас раскручивается. Убийственная штука. Бугай над Жмыхом, нож к его шее приложил и что-то тихо втолковывает моему знакомцу в ухо…

Я осторожно, контролируя каждое движение, аккуратно снимаю лямку котомки с плеча и как бы нежно и добровольно начинаю класть её у себя перед ногами…

Шек делает один шаг, второй, третий и улыбка на его лице становится всё шире и шире.

Пральщик понимая, что босс перекрыл ему сектор обстрела, прекратил раскручивать пращу, вот и вовсе вернул снаряд к себе в карман и теперь, как и остальные, увлечённо стал пинать кого-то, из ребят Жмыха.

Шага четыре осталось до меня Шеку…

Пора…

Что-то не понравилось ему в моём взгляде, и его рука потянулась к рукоятке ножа, что торчит у него за поясом, вот только уже поздно…

Дёргаю на себя, за приклад, метатель. Мгновение и предохранитель успокаивающе щёлкает.

Потом, как показывал господин Хасан, прикладываю приклад метателя к правому плечу, сам метатель придерживаю под цевьё и начинаю действовать, хоть и быстро, но в тоже время, очень старательно и аккуратно. Ну, с такого расстояния промахнуться, надеюсь, трудно. Целюсь Шеку в ногу…

Указательный палец правой руки дёргает один из курков…

Пшик…

Тихий, еле слышимый шелест. Да я сам даже не понял, что там пшикнуло, как не понял и сам Шек, зато почувствовал на себе очень хорошо…

Промазал я… в смысле, не попал туда, куда целился, зато вышло ещё лучше…

Целился гаду в левую ногу, а попал в правую, думал прострелить ляжку, а в реале, на вылет, разнёс правое колено гаду…

Дикий крик огласил окрестности…

Не дойдя до меня пару шагов, Шек рухнул, как подкошенный, а я, между тем, уже выцеливаю суку, что Жмыха мучил. Вот кого придётся наглухо мочить. С такого расстояния только гаду в грудь или в живот целить надо. Стрелять в пральщика, даже не решаюсь. Слишком далека для меня цель, точно не попаду…

Совмещаем пимпочки на стволе метателя…

Как раз урод распрямился и раскрыв рот, смотрит на завалившегося босса, который сейчас бешено воет, во всю силу своих лёгких.

Не уж то моё первоё убийство!!! Попаду в грудину и всё, парень будет тогда не жилец.

Мне его жалко?? Ни чуть… помню, что он тут, на счёт меня, наговорил и какое будущее пророчил Жмыху…

Дёргаю средним пальцем…

Пшик…

И опять не попал, куда метил, парня разворачивает в воздухе, мой снарядик попал, точно в левое плечо.

Очередной дикий крик, разлетается над пустырём…

— всем лежать — кричу я во всё горло, направляя ствол метателя на опешивших подельников поверженных уродов.

И если кто был ближе ко мне из тварей, явно очканули и принялись сами заваливаться на землю, то вот пральщик принялся, наоборот, быстро снаряжать своё страшное оружие…

А я понимаю, что не успеваю перезарядиться.

Но не тут то было, парни, что вдалеке грозились всякими карами мучителям своих друзей, начали действовать, поняв, что пришло для всех спасение, в моём лице.

Град камней обрушился на пральщика, заставив его забыть о праще и присев, прикрыть голову руками, а тут уже и сами бойцы нашего отряда вооруженные дрынами, разной длины, подбегают…

Впервые такое видел, как основательный дрын в щепки разлетается при соприкосновении с головой. М-да, пральщику, явно, не позавидуешь. Его тело, вон уже дёргается в конвульсиях. Не жилец…

— не убивать — звучит команда…

Окровавленный Жмых уже на ногах…

Молодец, не сдался…

— вяжем тварей и не забываем, их главаря тут нет, как и его основных боевиков.

А вот именно это и подстегнуло меня действовать быстро, я бы даже сказал, несколько суетливо.

Суетливо ковыряюсь пальцами, пытаясь раскрыть артефакт, откинув ствол. Пальцами выковыриваю из кармашков шарики снарядиков. Трясущимися руками всовываю их в казённик.

Щёлк. Ставим ствол на место.

Оглядываюсь. Что ж, диспозиция, так сказать, полностью поменялась. Все бойцы банды Виста, связанными, валяются на земле. Рты заткнуты тряпками. Никто над ними не глумится. Жмых командует, заставляя своих пацанов, которым прилично сегодня досталось, ещё немного поработать, ведь реально, ничего ещё не закончилось. Вот, вот должен появиться Вист с прихлебателями, а там, реально, опасные ребята будут, да и сам Вист — кабан ещё тот.

В кучку подтащили ребят, да так, чтобы со стороны тропинки, но не к той, по которой я шёл, их не было видно.

Стоим вдвоём…

Я и Жмых…

Ждём, только что наши мальцы прилетели на всех парах, одни голые пятки сверкали. Спешили предупредить, идут гады, да не одни, кого-то связанного за собой тащат, девчонка, вся в синяках и почти голая, обноски разорваны в хлам, на верёвке за собой, как козу, тащат…

И точно, вон и смех троицы слышен, идут нагло, никого не боясь, что-то между собой обсуждают. Наверно, и я так же шёл, тоже по сторонам не смотрел.

Мы перекрываем тропинку вдвоём. Из наших, больше никого не видать…

Я обтёрся, хоть немного, от дерьма, а парни рваной тряпкой голову обвязали. Чтобы капающая кровь глаза не заливала.

Жмых ещё лучше выглядит. У него вообще всё лицо, это один сплошной синяк. Перекосило его от вздувшихся синяков…

А почему вдвоём, а кто ещё может противостоять этим бугаям. Двоих я постараюсь, с помощью метателя на землю уложить. Ну, а с третьим, кто бы это не был, мы со Жмыхом справимся. У меня на пальце артефакт ускорения, в кармашке приготовлен цилиндрик, если до рукопашной дойдёт, то воспользуюсь обязательно или за нож схвачусь, мне ребята, свинокол отличный подобрали.

Но надежда на Жмыха, он должен задержать третьего или не дать ему уйти. Ну, в этом, ему и наши ребята помогут, кто в засаде сейчас сидит, но пока не высовывается…

О! Очнулись. Оглядываются, не поймут, что происходит, их ребят нет…

— и что всё это значит, Жмых. Давно по соплям не получал?? — Буром прёт Вист. Долговязый, немного сутулый парень, лет так шестнадцати, не меньше.

Я у него на руке рассмотрел перстень с белым камнем. Ты смотри, носит и не боится же никого, что старшие или взрослые отберут.

И что интересно… видно, что ситуацию не понимают, но вот останавливаться не собираются.

Ага, верёвка от «Козы» намотана на руку левого хмыря, тогда валим остальных, а этого уже потом…

В полемику, словесную перепалку входить, в моих планах нет, впрочем, как и Жмыха…

Расстояние пять шагов, надеюсь, не промахнусь…

ПШИК, ПШИК…

Главарь и парень, что с правой стороны шёл от главаря, валятся на землю, зубы стиснули и шипят. Точно в ляжки обоим выстрелил, одному в правую, а второму в левую. Я делаю шаг назад, за спину Жмыха…

Наш предводитель кидает клич, толпа ребят срывается со своих мест. Видя, сколько на него несётся противников, третий боец, оставшийся на ногах, просто сам валится на землю, прикрывая руками затылок…

Со стороны раненой мной парочки, раздаются проклятья, шок от ранения прошёл, и появилась боль…

Ребята быстро обшмонали раненых. Руки завели за спину и основательно намотали им узлов на них, из верёвок.

Парни у Жмыха опытные к крови привычные. Перетянули им ноги чуть выше ран.

— Девчонки их ранами потом займутся — командует Жмых. — А нам отсюда надо срочно уходить, не дай боги стража появится или кто из старшаков в наши разборы влезут.

Тут мелкий парнишка, со странным именем Рашпиль, влез…

— у них на базе сейчас, минимум, трое остались. Не хватает Хвата, Зуси и Слизня. Зуси ранен. Ему дня три назад за стеной — кивок в сторону крепостных ворот — бочину заречные продырявили. Свищ и вовсе, говорят, душу богам отдал. Ну и девчонок там у них штук пять. Но их можно в расчёт не брать, они на положении рабынь у них. Подстилки… не рыпнутся, а то и вовсе рады смене хозяев будут.

Жмых согласно кивает и переводит взгляд на меня…

— ты как, до их логова с нами прогуляться??? — Спрашивает он у меня…

я пожимаю плечами…

— дело надо заканчивать… — принимаю я решение вмешаться, — от проблем, глупо бегать. Они всё равно, рано или поздно догонят, а гидру надо добивать…

— это точно, — хлопает ладонью меня по плечу наш предводитель. — Вещи свои, вон Гнусу отдай, он за ними присмотрит. Сейчас переоденем тебя, да и я сам приоденусь за счёт этих уродов — кивает в сторону валяющихся на земле пленных. — Их участь потом решим, но вначале, надо отсюда убраться. Давайте на Погорелье… — и, видя, что я не понимаю, о чём он говорит, Жмых поясняет — наша полянка, где поединок устраивали с Кирюхой. Погорелье, там дома сгорели, а строиться боятся. Предрассудки. Да мы тебе рассказывали об этом раньше. А среди своих, это место и называем Погорелье… — и уже всем. — На ноги этих уродов, тех, кто не может сам идти, пускай сами под руки или на руках и тащат. Кто возмущаться или сопротивляться будет, дрынами по спине. Не зашибите, они нам ещё послужат…

* * *

Сидим, горячий напиток пьём. Я чистый и вымытый расположился на тёплых мягких подушках. Под ногами настоящий, пускай и выцветший, ковёр. Убогинько, зато тепло.

В руках чаши, в которых и разлит горячий напиток. В прикуску старые пряники грызём. Грызём… это мы — я, Жмых и оклемавшийся Гнус…

–…стрелки то, обычное дело, но чтобы на них разборы устраивать, да такого давненько не было. Это толковище, а не война. А тут не успели мы подойти, да чего там от нашего места то было идти, а эти сразу бить стали. Они то лбы здоровые. Мне вон сразу без разборов дубинкой по голове и я уже очнулся, когда вы сюда на базу собрались… — разговорчивый Гнус, думаю, и на том свете не потеряет своей врождённой весёлости и повышенной разговорчивости.

— Нас на разговор позвали. Толковище, правила все знают — поддержал своего друга Жмых. — Мы раньше с этими отморозками никогда не конфликтовали, так, сталкивались, бывало, интересами, но как-то без конфликтов расходились. Потому я и шёл совершенно спокойный. А тут с ходу, они свои дубинки в дело пустили. Гнуса первого, но он отрубился сразу и его больше не пинали, остальным меньше повезло. Мальцы наши, благо отбежать успели, но куда они рванут то. Кого на помощь звать? Серьёзные люди в наши разборки никогда не влезут. Так, для себя выводы сделают, но встревать в пацанские разборки не станут. Всех бы нагнули, не появись ты…

Киваю, а сам о другом думаю, артефакт и как я им светанулся…

— надо бы сделать так, чтобы обо мне, в вашей разборке, речи не шло. Разговоры то о вашей бойне будут, да и вы не утерпите и объяснять всем надо, почему теперь вы этих подземных хранилищах главенствуете. Так ведь?? — Спрашиваю я.

Гнус попытался встрять, но наткнулся на предупреждающий взгляд Жмыха…

— из наших ребят, о тебе и твоей роли в сегодняшних разборках, никто и слова не проронит. Все понимают, чем мы тебе обязаны. Девки, тоже будут молчать. Они теперь свободные, даже та, как ты там её назвал, Коза??? — Парни улыбаются…

Я пожал плечами, ну соглашусь, не очень красиво вышло.

— Так вели её на верёвке, а она упиралась. Упёртая, верёвка — значит коза!!

Хохот стоит, и я сам улыбаюсь.

А хорошо…

Что там ребята делали с пленными бандитами, даже не знаю и знать не хочу. Я со Жмыхом и парой ребят, брать логово банды Виста ушли, а на месте схватки остался командовать, пришедший в себя, Гнус.

Котомку я ему оставлять не стал. Что что-то тронет он у меня, я даже не думал. Нет, но куда я метатель положу?? Так Жмыху и сказал.

Стрелять не пришлось.

Раненый пацан на ноги встать не смог. Бредил. Остальные пацаны нашего возраста и не думали сопротивляться, они тут же решили присоединиться к ватаге Жмыха, только узнав, что Вист и его приспешники, больше никого и никогда не обидят.

Девчонки… бедные и замордованные, как тени сновали по подземному помещению, как призраки, исхудавшие и полуголые…

Я остался охранять захваченный плацдарм.

Раненый отходил. Тяжко, трудно и страшно. Промучится ещё пару дней, если ребята сами его не добьют. Говорят, что он тварью был ещё хуже, чем тот же Шек.

Девчонки, с моей подачи, тряпок разных нанесли. Заставил их выбрать себе одежду и ещё одной девчонке, которая коза.

Потом перетряс свою котомку.

Трав там у меня с собой целебных было всегда достаточно. Неприкосновенный носимый запас.

Приказал мыть чаны, что нашлись где-то в углу, благо, недалеко от этого подземного помещения бил родничок. Что интересно, таких вот полу искусственных пещерок в городе, оказывается, очень много и хорошо, что тут спуск в подземелье завален. Крысы на поверхность тут не вылезают. С этой стороны опасности нет.

Я промыл голову настоем трав и переоделся. Уже второй раз. У банды тут, что-то в виде склада старьевщика было. Ворованные вещи, потом скупщикам толкали или то, что с жертв грабежей снимали.

Вначале, мне взамен моих рубахи и штанов, испорченных кровью и навозом, сняли с пленных более-менее приличные вещи. Я сейчас даже почти в новых лёгких сандалиях рассекаю, что на голую ногу носится. Удобная простая надёжная летняя обувь. Штаны, правда, немножко большими были, как и рубаха, зато целыми и почти чистыми.

На голову косынку повязали, рану и повязку на ней прикрыть, как пираты носят. Серьги мне только в ухо и в нос не хватает.

А потом уже тут мне девчонки по росту и по размеру одежду подобрали. Даже вот безрукавку нашли, на спине даже металлические вставки есть.

Дал команду готовить еду. И в других жбанах воду кипятить. Наши парни сильно пострадали, и теперь всем им придётся пройти через промывание ран и ушибов настоем трав, который я дал девчонкам заварить.

Одну, самую бойкую, к травнице нашей отправил, дав денег, чтобы лечебной мази прикупила. Посчитал, что серебреного хватит. Девчонки за это время так преобразились, что и не вспомнить теперь, тех замухрыжек, которых я тут ещё пару часов назад встретил. Приоделись, поели, помылись, расчесались, повеселели, и даже разрешил украшений себе немного взять. Что ж это за девочки, у которых даже захудалого колечка нет.

Каюсь, сидеть и ждать ребят просто так, ничего не делая, я не смог. Прав Кир, не умею я сидеть на попе ровно.

Облазил все закутки помещений. Кроме самого большого, где и обитала вся банда, были и другие маленькие, где легко можно было сделать схроны. Вот и нашёл я три таких захоронки. Денег не нашёл, но вот украшений, пару жменей обнаружил.

Остатки потом, Жмых прибрал.

Моё решение приодеть девчат, он принял спокойно. Когда ребята, уже к вечеру, добрались до базы со всеми раненными, пострадавшими и пленными, я уже устал ждать и подумывал и вовсе сорваться по своим делам, тем более, они у меня были.

И что заметил, из пленных всего трое и наши не все прибыли…

Но все расспросы оставил на потом.

Занимались кормёжкой ребят, перевязками, лечением и промыванием ран. Мазь очень пригодилась, как и прикупленные, дополнительно, чистые тряпки на бинты…

И вот теперь с руководством ватажки общаемся…

— на счёт тебя не волнуйся. Этим уродам мы уже и так, почти всем, языки по подрезали.

И видя изумление у меня на лице, продолжил…

— они нам такую же судьбу готовили. Тех троих, что с собой привели, а это те, кто делами занимался по продаже всего в банде у Виста, допросим, вытащим из них все нычки и схроны… они тоже в расход. Нет, не убьём, язык и уши срежем, глаз один оставим, лицо попортим, ноги перебьём, чтобы бегать не мог и руки, чтобы драться, и на паперть, деньги зарабатывать — жёстко говорит Жмых.

Меня мутит, но понимаю, что и по-другому нельзя. По-другому, этим гадам светила бы только смерть, а так ещё поживут. Что другим сулили сами и получили, в итоге.

Виста и его главных приспешников добили. Могли попытаться отомстить. За ними явно кто-то был, слишком нагло действовали. Не боялись, что с ответкой и претензиями к ним придут.

— А вы сами не боитесь? — Спрашиваю я.

Гнус только скалится в ответ, а вот Жмых ответил.

— А чего бояться? Жизнь у нас и так не сахар, а сюда никто и не полезет. Днище…

Я вспомнил свои недавние приключения…

— а из нищих взрослых, что банды сколачивают??? — Уточняю я.

Жмых так небрежно отмахивается.

— Шуганём… да и слухи о том, что мы банду Виста уничтожили и их бывшие бойцы теперь на паперти на нас работают, лучше любой защиты сработают. Как и говорил, старшаки в наши дела не рискнут сунуться…

— а может, кто из охраны в деле был?? — Уточняю я.

— Вряд ли, тут дно, нам терять нечего. А чтобы ему дом спалили, никто не захочет. Мы же на рынке не воруем почти, мы работаем. Помогайки и девчонок своих под мужиков подкладывать не собираемся. Сами решат для себя такую участь, это их дело, а заставлять не будем. Так что на счёт себя не волнуйся, о тебе и знать никто не будет. Но помни, мы все у тебя в неоплатном долгу. Молю богов и хвалу им пою, что тебя, в тот момент, боги сами сюда направили…

— Ага… — смеюсь я, — прямо под комок конского навоза.

И мы опять все весело смеёмся.

А что, сытые довольные. Ну, пострадали немного, бывает. Я вон и вовсе пострадал из-за своей невнимательности.

— Мы тут прошерстили по их нычкам — говорит Жмых — Что Вист, перед смертью, что остальные, они многое нам по на рассказали. Пыток никто не выдержал. Хотим поделиться с тобой хабаром. Денег, правда, не очень много, но мы решили, что два золотом, ты точно заработал.

Ого! Немного, скажут тоже. Я тут из-за золотого собираюсь в подземелья за крысятиной лезть, а они… немного!!!

— И это ещё не всё… — говорит Гнус. — У Виста настоящий артефакт был. Он умел ими пользоваться. У тебя тоже артефакт — и кивает, на торчащий из котомки, приклад метателя.

Кольцо я уже снял. В поясном кармашке, в подвесной системе лежит.

А вот это уже интересно…

— и что за артефакт?? — Уточняю я.

— Светляк. Тут у них большой осветитель. Где-то своровали, но он громоздкий. Удобно ночью — объясняет мне Жмых.

Я смотрю на потолок помещения. Шар, в два моих кулака, уже с пару часов висит на полом, у самого потолка, давая свет и тепло.

— А это переносной, на пальце носили. Перстень с камнем. Вставку сделали, чтобы поменьше диаметр был. Чтобы с пальца не соскакивал. — Гнус покопался у себя за пазухой и теперь на ладони своей показывал кольцо с белым камнем. Именно такое я видел на руке у Виста. — Забирай, разберёшься с этим сам.

— Да — качает головой Жмых — нам он всё равно без надобности. Хорошо хоть большой сам включается и выключается, как темень настаёт. Но девчонки говорят, что ровно четыре часа светит и всё… до завтра. Так что спать будем, пока не рассветёт. Вход закрыли на засов. Чёрный ход тоже проверили, чтобы никто не смог его открыть. Там у меня пару пацанов в коридоре спят.

Что ж… не лишней будет такая мера предосторожности, думаю я. А вот что касается светящегося артефакта, так это же прекрасно, а то, как вспомню, как я в тот раз крысу разделывал, так плеваться хочется.

Кстати, это не вся моя добыча доставшаяся, в ходе дележа хабара.

Большой переносной мешок с двумя лямками, которые ещё и регулируются, и стяжным ремнём на груди. Его можно с грузом на спину закидывать и лямки через плечи надевать. По объёму я прикинул, целых две крысиных туши туда легко влезть может. Материал плотный, но не кожа. Но интересно то, что он воду не пропускает, от слова, совсем. Для моих нужд самый раз пойдёт.

Вот ещё тесак выделили. Но я его, на кинжал длинный сменял. Благо, последний, украшений никаких не имеет, ни на рукояти кинжала, ни на длинных ножнах. Рукоять из тёмного серебра и вставки, обтянутые чёрной кожей, точь-в-точь, как и сами ножны. Лезвие длинное, с моё предплечье будет с вытянутой ладонью вместе. Для меня, теперешнего, меч. Узкий тонкий, прямой и обоюдоострый. Подвеска имеется, чтобы крепить к поясу или на специальный подвес. А ведь он у меня есть.

Я его, когда в руки взял, то знания так и полились. И вот теперь будет у меня за спиной висеть на специальном подвесе, но рукоятью вниз.

Мне длины руки хватает, чтобы его при надобности быстро вытащить. Вот с тем, чтобы вернуть его обратно, дела обстоят похуже, но это не беда, справлюсь.

Вот сижу и думаю, дедушка Хе мне тоже чехол кожаный обещал сделать, для метателя и тоже предлагает его за спину крепить. Тем более, подвес с поясом он мне, для этих целей и делал. Вот только, точно, я в таком виде, по городу ходить не буду. Максимум, завтра в сумерках в таком виде, прилично одетым, до своего схрона добегу. Но подвес у меня теперь одет на рубаху, а прикрывает его безрукавка. Но всё равно, пока не повзрослею и не подрасту, для всех я буду босоногий беспризорник. Легче выжить…

Кручу перстень в руках. Красивый. Вставка из бронзы сделана… жёлтая или нет???

— Вставка тут из золота — говорит мне Гнус. — Оно, говорят знающие люди, лучше многих металлов, магию пропускает.

— Во мне нет магии — отвечаю я. — Вчера только проверяли, опять.

Пацаны кивают, соглашаясь. Все помнят, что я через городские ворота проходил и артефакт, установленный в проёме ворот, на меня никак не среагировал.

— Но артефактами ты же управляешь?? — Задаёт закономерный вопрос Жмых…

Киваю, а чего уже скрывать.

— Но я не знаю, как это у меня получается…

Жмых только отмахивается…

— открою тебе секрет — смеётся он — а никто толком и не знает и не понимает, как они это делают. Просто одни, умеют управлять артефактами, а другие нет. И последних, в тысячи раз больше.

Помолчали.

Девчонки вьются около нас. Парни, в основном, все уже спят. Одни мы бодрствуем. Так есть что обсудить, тем более я сказал, что с самого раннего утра я их покину. У меня дела. Какие, никто не спрашивает, хотя вижу, что всем интересно теперь всё, что со мной связанно.

Девчонки распушили волосы, прихорашиваются. В этом мире, обладание женщиной, это статус, а статус женщины, это половина статуса, который в обществе занимает её мужчина. Дети играют во взрослые игры. Сейчас официально, типа спим вместе, чтобы не замёрзнуть. Ну, а подрастут… то кому и как повезёт. Женщины, существа умеющие приспосабливаться. Меня многие об этом предупреждали.

Вот и сейчас, самая старшая и с уже в выступающими женскими отличительными особенностями, стелет постель Жмыху и у Гнуса номер третий. Я, оказывается не то чтобы второй, нет, как и Жмых первый, просто я не претендую на первенство, но Жмых меня в лидеры сам определил.

Так что я сегодня не замёрзну, грелка будет у меня на всё тело, причём впервые в жизни. Волнуюсь ли я?? А вы как думаете…

Да и Жмых, думаю, таким хитрым способом хочет меня к своей ватажке привязать. Понравится спать с бабой, значит, чаще буду друзей навещать, а то, что я сегодня для них сделал, его очень впечатлило, надеюсь, что будут все они держать свое слово и информация обо мне и моих боевых артефактах, по городу не разойдётся.

Проговорили, наверно, ещё с часа два.

Девчонки поесть подносят, сегодня мы имеем право, обсуждали всё, в основном обсасывали проблемы зарабатывания денег и как на них зимой нам выжить.

Вопросы выживания, главные. Чувствую теперь, если с крысами разрешится проблема охоты, то и сюда трофеи носить буду, хотя бы для того, чтобы свою грелку кормить, а то вон, как глазками зыркает. Ведь ели, но взгляд так и остаётся, испуганно голодным.

Коза, ни к кому в постель не пошла. Гордячка. Жмых говорит, как она сказала, что она дворянка, просто потерялась во время нашествия орков. Что ж, легко можно поверить…

— и что ты с ней собираешься делать?? — Спрашиваю я.

— Не будет работать, как все, выгоню. Я не мать Тереза… — сурово отвечает Жмых.

— На паперть??? — Уточняю я.

Пожимает плечами…

— а мне всё равно… каждый, в ватагу, должен свой труд вкладывать. Кто своим телом зарабатывает, кто руками, а кто и головой. Сидеть только тут на месте, не дам. Все хотят в тепле и у котла быть, а кто-то же должен и приносить то, что можно поесть или одеть. Это нам сейчас повезло. Вист ещё не успел пристроить награбленное. Чем нам теперь придётся заниматься. Но это я решу, есть куда всё сбагрить. А вот дальше, надо будет думать, на что всем нам жить, сам видишь, народу то прибавилось и много.

— Вы, я смотрю, всю малышню с собой увели. — киваю я.

Совсем уж малявки. Среди которых были, в основном, одни девчонки.

— А как их бросишь… — вздыхает Жмых — сам с таких лет по улице мотаюсь. Чего только пришлось пережить, знаю, каково им.

— а насчёт Козы… — задумчиво говорю я. — Узнай у нее, помнит ли она полное название рода, где жила, где есть родственники. Если и правда, благородная, то есть шанс неплохо заработать на том, чтобы её вернуть родственникам.

— Подумаю… — отвечает односложно Жмых.

Помолчали.

Гнус стал уже кемарить сидя, но не уходит…

— пошли спать — говорю я — и ещё одно…

Жмых смотрит на меня…

— мне бы пращу того пацана, что стрелял в меня котяками конскими и все выстрелы к ней. — Есть у меня на счёт неё мысли, как мне её использовать в своей охоте.

Жмых хлопает мне по плечу…

— ты что решил, что я тебе кусок верёвки крученной зажму. Ты вон кучу серебра нашёл и из неё только девчонкам что-то раздал, а себе и колечка даже не взял. Не волнуйся, сейчас распоряжусь. А так, давай спать, сегодня был очень тяжёлый день…

— да… — вздыхает и улыбается дружок Жмыха — зато, какой прибыльный… — ржет не унывающий Гнус.

Кольцо светляка на средний палец руки только налез, с остальных спадал.

А вот и моя сегодняшняя лёжка.

Ты смотри, плед, а под ним, судя по мягкости, то ли матрас из овечьей шерсти или и вовсе, сшитая кожа и с такой же шерстью. Подушка настоящая, пуховая. И одеяло большое.

В голове укладываю свою котомку. Там моё основное оружие.

А вот и ещё кто-то карабкается ко мне. Улыбаюсь одними только уголками губ.

Грелка…

Днём знакомились. Тина вроде. Девчонка, лет на шесть меня старше. Разбитная девчонка и уже женщина. Увы, все они тут такие, кто достался от Виста. Портили девок гады, во взрослых играли. Одна Коза, по слухам, ещё девочка.

Увы, всего пришлось насмотреться за время путешествия с караваном. Меня этим уже не удивить.

— Вдвоём теплее — улыбается она.

Да кто бы спорил…

Прижимается ко мне всем телом.

Улеглась мне на плечо…

— я пращу, в мешочке, тебе на сумку положила. Мне вождь сказал тебе передать — шепчет мне в ухо.

— Спасибо, отвечаю я. — Мне завтра рано вставать — сразу предупреждаю я её.

— Мне тоже… готовить будем. С новенькой.

Светляк погас…

Горит костерок посреди помещения… около него сидит дежурная смена, у каждого расписано время. Но эти дни на посту только мальцы, у них одна задача, не спать и в случае чего, будить старших…

Усталость берёт своё.

В шею сопит уснувшая девчонка. Тепло. Обнявшись лежать, на удивление приятно.

Голова немного побаливает и зудит место, где моя черепушка с камнем встретилась. Если будет нагноение, придётся идти к тётке травнице. Знаю, что она ещё и знахаршей подрабатывает. Но это уже завтра, а теперь спать…