Бойцы окраин Москвы. Рок-н-ролл от заката до восхода

Юрий Погорельский

Подниматься по карьерной лестнице тяжело. Особенно, если она красная от крови. Путь двух ребят из низов до почти вершин криминальной иерархии. Хаос, кровь, перестрелки, погони, философия и чёрный юмор. И кто сказал, что верность нельзя купить? Доверие – вещь хрупкая

Прошлое бритого бойца

У Димы тогда был радостный день. Он ходил на крыльях оттого, что сделал своей Ане предложение, и подарил золотое обручальное кольцо. Та без колебаний приняла его предложение. Не знала, что счастье скоро кончится.

Будущий боец окраин ходил счастливый, но он сам добился всего. Так и светился добротой. Но, не знал, чем это всё обернётся. И вот, Дима ходил на крыльях любви и мечтал о счастливой жизни (которая испарилась после знакомства со Славой). Очень его завлекли эти мысли.

Родителей своих Димка не знал, его тётка (сестра матери) воспитала. Как стал совершеннолетним, она сняла его со своего обеспечения, и он пошёл на флот. Полтора года отслужил на Северном флоте, демобилизовался в звании младшего лейтенанта. Просто хорошо выполнял приказы командования. Даже не мог представить, что скоро эти его навыки пригодятся.

Вернулся домой, а дома-то и нет. Тётка продала квартиру (тьфу, проклятая дыра), где он жил фактически всю жизнь и уехала в Америку на постоянное жительство. Ситуация у Димы складывалась аховая. Дома нет, работы нет, одежды нет (кроме той, что на нём). Денег тоже нет. Только почти севший мобильник в кармане и не совсем полная пачка сигарет «Дукат». И сумка с книгами. Когда Дима понял, что остался ни с чем — его обуяла глубокая печаль. Бывшая его квартира располагалась где-то в районе Речного вокзала. В полной печали Дима поехал на Тверской бульвар. А вот почему, сам не понимал. Приехал, зашёл в Новопушкинский сквер. Присел на лавку, закурил. Так и сидел, в полной печали, смотрел на запачканные после метро ботинки, и не знал, что дальше делать. Но, видимо небесам надоело смотреть, как Дима мучается, и они послали ему шанс, но он сам должен был работать на себя. На соседнюю от Димы лавку присели две привлекательные девушки. Через некоторое время к ним присоединился ещё один парень. У Димы кончились сигареты. Решил подойти, стрельнуть. Подошёл.

— Ребят, сигаретой не угостите?

А Дима тогда был в форме (он демобилизовался в тот же день), и в фуражке Северного флота.

— Держи, моряк. С Северного что-ли? — спросил парень.

— Ну да.

— Когда вернулся-то?

— Да, только сегодня с поезда.

Парень округлил глаза, и внимательно вгляделся в лицо Димы.

— На какой, говоришь, вокзал поезд приехал?!

— На Курский, а что?

— А во сколько, если не секрет?

— Да, часа четыре назад.

— Не узнаешь меня?

Тут уж вгляделся Дима, да так и застыл с открытым ртом. Получилось, что Дима встретил своего флотского друга, Никиту Малыша, которого не видел где-то несколько месяцев. Не признал Дима его сразу, ибо печаль всё ещё оставалась в сердце, и будущий боец окраин Москвы почти ничего не замечал. Флотского друга будущего бойца прозвали Малышом, потому что он больших размеров и к жизни не был приспособлен совершенно. Пока Дима служил, они были очень дружны. Дима и рассказал, что у него случилось, да и как он оказался на Тверском бульваре. Постоянно прерывался, чтобы голос не дрожал. У мужика голос не может дрожать, ни при каких обстоятельствах. Никита же всё внимательно выслушал. Закурил, пощёлкал пальцами, и обратился к девкам, что всё это время сидели с ними.

— Алин, надо помочь парню. Он мне на флоте до дембеля всё время помогал. Я привык платить за добро добром, понимаешь?

— Конечно, Никит. Понимаю. Дай-ка мне трубу, — попросила Алина. — На хату позвоню…

С Тверского бульвара компания двинулась на Тверскую улицу. Там располагалась небольшая квартирка, в которой ребята собирались по общим интересам. Такое своеобразное подполье. Привели туда Диму, дали ему комнатку на первое время, нормальную одежду, и немного денег. Как новенькому, поставили условие, чтоб до конца недели устроился на работу. Из документов у Димы был только паспорт и военный билет. Никита пообещал разобраться с документами.

Так пролетело несколько лет. Дима спокойно работал, подкопил денег, снял квартиру в Южном Бутово и жил безоблачной жизнью. Уехал от коммуны. Зарабатывать для всех ему надоело, хотелось пожить нормально, и хоть иногда бывать наедине с самим собой, а то в этой коммуне каждый день происходит очередной сюрприз. Вот Дима быстро собрал немногочисленные шмотки, и уехал жить на юго-западную окраину Москвы. Деньги у Димы появились, Никита, как и обещал, разобрался с документами, так что юридически Дима был «чистым». Дима познакомился в одном ночном клубе с девушкой (она работала барменом), которой он, через несколько месяцев после знакомства, сделал известное предложение, на которое та не могла ответить отказом.

Сразу после знакомства, привёл её к себе. И как-то легко всё пошло. Стала она жить у него. Когда хозяева приезжали, он отправлял её погулять. Дима водил её по кабакам, ресторанам, поэтическим и творческим вечерам. И в один вечер подарил ей золотое кольцо. Сказал, что хочет на ней жениться. Она была без ума от счастья.

И настал знаменательный день. Дима спокойно вышел погулять, продумать всё, что хотел сделать и сказать. В наушниках играл блюз. Лучшая музыка для размышлений.

Дима как-то страстно увлёкся металлом. Ему понравилось то, что у фанатов кожаная атрибутика. Денег стало ещё больше (деньги почти не тратил, только на самое необходимое на данный момент, так как жил здесь и сейчас). Как-то Дима поехал на Курскую, в Рок-Арсенал (это магазин атрибутики). Закупился по полной программе и приехал домой. Дома примерил. И стал носить, фактически не снимая. Только летом куртку (зимой таскал плащ) снимал и надевал жилетку. Зимой не холодно и летом не жарко. Идеальные вещи.

Дима спокойно шёл по улице. В голове крутилось, что наденет на помолвку, что будет говорить и так дальше. Начинался дождь и поэтому Дима натянул на свою бритую черепушку капюшон (обриваться наголо — привычка флотских лет). Зашёл в проходной двор, присел на лавку. Думать о помолвке решил прекратить, и вместо блюза включил хеви в плеере. Дождь медленно набирал силу, но Диме пофиг. Он полностью в коже и даже не парился, что промокнет. Заметил спортивную площадку, на площадке турник. На турнике кто-то висит. Дима даже на флоте подтягиваться не научился, и вообще, со спортом у него не очень как-то было. Парень подтянулся раз двадцать, спрыгнул. Присел на лавку и согнулся пополам. Диме показалось, что парню плохо. Он взял и подошёл.

— Эй, пацан, ты норм?

Парень разогнулся. Сказал, что в порядке. Поговорили чуть-чуть. Познакомились. Парень, а зовут его Слава, пообещал научить Диму подтягиваться.

После импровизированной тренировки, Дима пригласил Славу к себе, отметить знакомство. Пока бухали, про помолвку Дима вовсе забыл. Через некоторое время брякнул дверной звонок. Дима, слегка нетрезво переставляя ноги, пошёл открывать. На пороге стоит Аня. Вся в белом.

Увидела Диму, и в глазах появилась надежда. Она вытянула руку. В слабом свете подъездной лампы сверкнуло золотое кольцо.

— Дима, как ты мог? Я так надеялась, я так мечтала, что мы поженимся, и что у нас будет, как у людей. А ты не пришёл. Ты разбил мне сердце. Вместо того, чтобы быть со мной в церкви, ты бухаешь с кем-то.

Дима пьяным взглядом смотрел на Аню. Понял, что женитьба не про него. Аня так и стоит с вытянутой рукой.

— Ты что-нибудь скажешь?

Дима промолчал. Аня яростно бросила кольцо в ноги будущему бойцу, и убежала, рыдая навзрыд. Дима поднял кольцо, положил в карман, и с загадочной ухмылкой захлопнул дверь.

Так прошло ещё несколько довольно годных месяцев. Дима и Слава крепко сдружились. Ходили на площадку через день (то есть — понедельник, среда, пятница). Выходные проводили отдельно друг от друга, но не всегда. Нашлось много общих тем для бесед после тренировки. В основном о рок-н-ролле и его разнообразии. А Слава в то время жил у своей девушки, потому что его родной дом перестал для него существовать. Родные дядя и тётя отправили двенадцатилетнего Славу к родной бабушке (матери отца), так как родители его погибли. Слава и курить начал в тринадцать лет. Разумеется, не от хорошей жизни. И всё научился делать сам. Бабушка ему только помогала во всём. Захотел научиться готовить, стирать, шить — бабушка научила, божий одуванчик. Хотя Слава и был крещёным, но в Бога не верил. Скорее, знал, что он есть, и что его надо уважать. Но и атеистом не был. Путём долгих рассуждений пришёл к такому выводу: если чего-то хочешь добиться — надо биться. Некоторое время занимался разными видами спорта, неделями торчал в спортзале.

В итоге, на каком-то рок-н-ролльном концерте, нашёл красивую девушку и переехал к ней. А она жила в Южном Бутово.

В таком темпе прошло ещё какое-то время. Ребята ещё больше сдружились, стали немного сильнее телом и духом. Слава даже сказал как-то:

«Навыки приобретаются на тренировках. На улице закаляется дух».

И оказался прав. А в один из солнечных весенних дней произошла такая история.

Дима пришёл раньше Славы на площадку в тот день. Пока ждал, включил хеви и закурил. Сидит спокойно на лавке. Весь погрузился в музыку. То есть, подпевает, что есть сил, и бритой головой трясёт. Во время проигрышей и соло затягивался, хотя и так задыхался от никотина, пока орал. Дима очень хорошо знает английский язык (в начальной школе заинтересовался и выучил так, что по-английски говорил не хуже, чем по-русски), поэтому почти всё время слушал зарубежный металл. Музыка сделана и сыграна качественнее, чем наша. Через некоторое время почувствовал, что кто-то по плечу методично стучит, но ни черта не попадая в ритм. Дима поднял голову и чуть не вскрикнул от удивления. Это оказался один из его коллег по работе, по имени Миша. Его прошлое было окутано тайной, и о нём мало кто что-то знал.

— Здорово, Дим.

— Фу! Привет, Миш. Ты меня чуть до седины не напугал! Как тебя занесло в наши края?!

— До седины? Сомневаюсь. Короче, Дим, ситуация такая. Я просто решил проверить слухи, которые на работе ходят.

Дима удивлённо приподнял левую бровь и посмотрел на Мишу.

— Что ещё за слухи?

Миша молчит.

— Какие, к чертям, слухи?!

— Вау-вау. Успокойся, коллега. Слухи, как я вижу, подтверждаются. Я слышал, что ты так накачался за несколько месяцев только на своём районном турнике и брусьях. Вот поэтому я здесь.

— Здорово, Дим, — появился Слава, и перебил Мишку. — Это кто? — И кивнул на собеседника Димы.

— Мой коллега по работе, Слав.

— Какого хера он тут забыл?!

— Вау-вау, Слав, сбавь обороты. Он просто приехал сюда, чтобы своими глазами убедиться, что слухи не лгут. Убедился?! — Резкий поворот головы в сторону Миши.

— Да, Дим. — Миша растерялся. Не привык он к такому обращению. — Я хотел попросить вас, ребят, чтоб помогли мне немного. Я же тоже подтягиваться не умею, да и вообще я хиляк, сами видите. Просто хочу последовать вашему примеру.

Слава и Дима переглянулись. Слава воткнул сигарету в рот, Дима скрутил наушники. Встал, хрустнув шеей. Взял Мишу за ворот дешёвой спортивной куртки, и рывком поставил на ноги.

— Приступай, — и показал на турник.

Так пролетело часа четыре. Ребята объяснили Мише технику, а дальше он работал сам.

Мишку посадили в метро и разошлись по домам.

Пролетело ещё несколько месяцев. Наступило лето. Ребята развивались дальше. Тренировались, словно без усталости, и с ярым упорством, и им это нравилось, чёрт возьми. Стали ещё сильнее телом и ещё больше закалили боевой дух. За плечами уже было несколько районных разборок, благодаря которым бойцы приобрели небольшой авторитет. Большинство стычек начиналось вполне безобидно. Кто-то приставал из-за внешнего вида. Некоторым бригадам не нравилось, что Димка носит кожаную безрукавку на голое тело, и на нём болтаются стальные цепи. Эти бригады передвигались по району в количестве от шести до десяти человек. Когда бойцы на них натыкались и понимали, что разговором конфликт не унять, пускали в ход кулаки и ноги. Обычно бывало так, что бригадир получал в челюсть и этим всё кончалось. Попадались и совсем отморозки, но эти ходили максимум вчетвером. Слава в основном разговаривал, а Дима бил. Было и так, что и бойцам хорошо доставалось, когда к какой-нибудь бригаде приходило, или прибегало подкрепление. Но бойцы в большинстве случаев оказывались сильнее. Так к ним и прилепилось прозвище «бойцы московских окраин». Придумал Слава, а Дима поддержал. Но официально переделали так: «Бойцы окраин Москвы». Драться научились хорошо. Славка Димку всяким разным приёмчикам обучил. Что-то типа самообороны, которую пропагандирует спецназ. С каждой «выигранной» дракой, авторитет бойцов всё больше поднимался. И, конечно же, бойцы продолжали качаться на площадке. И, как-то раз, болтаясь на турнике, Слава придумал такую штуку: разозлить Диму и спровоцировать его на драку. Спрыгнув с турника, тряхнул длинными светло-русыми волосами. Дима на лавке сидит, «Святой Источник» хлебает, рельеф мышц своих рассматривает. Улыбка так и сияет, почти как заходящее Солнце.

— Дим, давай в лесенку?

— Не, Слав. Не хочу. Мы и так тут уже несколько часов болтаемся на этом проклятом прогнившем турнике. Я себе почти все руки стёр. Даже перчатки уже не помогают. Я пока посижу. Мне и так хорошо.

— Ну и сиди, слабак!

Сработало! Дима вскочил с лавки, чуть не подавившись водой. Он весь трясся от накатившей злобы.

С какого хрена, Слав? Почему я слабак?!

— Да потому что боишься за своё бедное изнеженное тельце, ванильный ты хиляк. Дело в том, Дим, что у тебя всё тот же слабый дух, который остался неизменным с тех самых пор, как мы познакомились!

Пока Слава говорил, Дима подошёл почти вплотную, свирепо поправляя перчатки и сильно затягивая их. Сверлил Славу взглядом. Слава закончил.

— Слав — ты мразь!

И как дал в зубы! Слава упал.

— Это ты слаб, козла кусок. Ты слаб духом.

И упал сам. Слава резко подсёк его. Некоторое время они катались по всей площадке, иногда вскакивая, а потом снова падали. Действо сопровождалось диким потоком мата. Некоторое время спустя, ребята выбились из сил. Поняли, что дрались зря. Поднялись, помогая друг другу.

— Прости, Дим. — Слава держался одной рукой за разбитую челюсть, а другой за поясницу.

Славка внезапно понял, что драка — это один из способов доказать, что ты не слаб. Хотя доказывал это постоянно в стычках с «бригадами».

— И ты меня прости. — Дима поправлял челюсть и смахивал капли крови с перчаток.

Дима для себя понял, что в драке начисто забываешь, кто ты, и зачем вообще дерёшься. Так можно победить внутренний страх. В душе Дима побаивался Славы, потому что он показал, что в жизни есть кое-что ещё кроме музыки, работы, выпивки и красивых школьниц.

Бойцы обнялись. Только сильные люди после драки могут обняться.

Жаркий июльский день. Славка болтается на турнике, Диму ждёт. В тот день он дочитал книгу Паланика «Бойцовский клуб», которою ему Дима подарил. И у Славы возникла идея создать что-то в этом духе. Одного потенциального кандидата Слава знал — это Дима. Слава помнил, каким он был хиляком, когда они познакомились. Кожа да кости. Слава всё, что знал, переосмыслил. Появился Дима. В новых высоких чёрных казаках по колено, которые заправлены в старые, потрёпанные светло-голубые джинсы и уже чуть-чуть где-то стёртой кожаной безрукавке на голое мускулистое тело. И в левом ухе сверкал внушительный металлический крест. Обнялись.

— С чего ты ухо пробил-то?

— Захотел и пробил. Я же металлист. Это как у Хоя было: «я носил в ушах кресты, металлистом был тогда».

— Ясно. Ну что, в лесенку?

— Погнали.

Дошли до десятки и обратно. Сели на лавку передохнуть. Не успели мышцы полностью отдохнуть, во двор на полной скорости въехала шестёрка жигулей, бледно-серого цвета. Эта машина когда-то была белой, но то, видимо, было давно. Лихо остановилась около одного из подъездов. Одновременно открылись все двери, и на волю вырвался сильный поток музыки высокой громкости примитивного ритма. Из машины вылезла четверка ребят, в модных шмотках. Как бойцы приметили, в джинсах на несколько размеров больше.

— Рэперы?

— Похоже на то. Может и хипстеры. Не могу точно сказать. — Слава закурил. — Помнишь, что было в июне?

— Помню. Хочешь повторить?

Слава кивнул на пацанов. Дима понял.

— Эй, придурки! Громкость уменьши, алё!

— Чё?! — один из парней обернулся.

— Музыку выруби, урод!

— Ты кого уродом назвал?! — пацан оскалился.

— Тебя, полудурок! Кого же ещё?!

— Угрожаешь, сука?! Ну, держись, скотина!

Один из рэпаков-хипстеров полез в багажник. Достал оттуда несколько стальных бейсбольных бит. Раздал своим парням и эта орава двинулась на бойцов. А у бойцов кроме рук и ног ничего нет. Даже портативных колонок, чтоб металл на всю дурь врубить.

— Дим, тебе страшно?

— Есть немного. А тебе, брат?

— Да. Очень. Но, надо перебороть свой страх, дружище. Главное сейчас — живыми остаться.

Подошли рэпаки. Двое остались стоять на расстоянии, другие двое подошли почти вплотную к бойцам, весело поигрывая битами.

— О, Пахан, смотри. Чистые металлисты в натуре. Ну, чё, ушлёпки, страшно, мать вашу?!

И тут же упал! Одним ударом Дима сбил пацана с ног.

Боец как-то усовершенствовал свои любимые перчатки, добавив на костяшки металлические заклёпки, чтобы удар был мощнее и на лице противника оставался след.

Второй браток с битой в ступоре стоял. На него Слава налетел. Врезал с ноги в пузо. Те двое, что на расстоянии стояли, бросили биты, прыгнули в машину, и, слегка дрифтонув, скрылись.

Бойцы закончили бить пацанов. Устали сильно. Пацаны валялись на траве, судорожно глотая воздух. Вместо лиц — кровавая каша. Бойцы прикурили друг дружке. Руки тряслись просто не по-детски. Бойцы перебороли свой внутренний страх.

— Э, петухи, — Слава пнул одного из рэперов. — Уползайте, как можете.

Пацаны с трудом поднялись, и пошли прочь, еле волоча ноги, под свист и улюлюканье Димы. Слава орал им вслед:

— Ещё раз увижу, убью. Забудьте этот двор. Это двор металла! — Подобрал одну из бит и швырнул им вслед

Попал одному из парней прямо в поясницу. Тот, с гортанным криком, рухнул. Другой наклонился его поднять, да тут ему чётко в лоб прилетела вторая бита. Второй браток тоже упал и затих. Славка оскалился. Тут заорал Дима:

— Слав, хватит. У меня всё болит.

— Дим, — у Славы, который до сих пор трясся в экстазе, случилось прозрение. — Это же чистый Бк.

— Создаём! Ты будешь главным!

— Почему я? Ты же всегда дерёшься наравне со мной.

— Я уважаю тебя и вижу тебя лидером. А я простой боец окраин. Мне и этого хватает!

И бойцы, побросав сигареты, повернулись лицом друг к другу. Схватились руками и дружно крикнули: «Только металлЪ! Только Хеви!!!»…