Степень превосходства

Юрий Соколов, 2010

Объединившееся человечество успешно осваивает Большой космос и доминирует в нем. Доступ к ресурсам тысяч планет и отсутствие конкурентов обеспечивают небывалое могущество цивилизации. Но люди чувствуют себя королями Вселенной лишь до тех пор, пока природа им это позволяет. На планете Тихая, на окраине Галактики обитают животные, потенциал которых в начале эволюционного пути выше, чем вся сумма достижений человечества, и столкновения с ними избежать не удастся. Кто победит – люди с их техникой или животные, готовые стать богами? На чьей стороне превосходство?

Глава 3

Ресторан Дагена, возвышавшийся посреди пустыни в пяти километрах от города, напоминал издали фантастический черный цветок. Посадив такси на одном из «лепестков», я прошел в зал и оказался в настоящем царстве стекла. Оно было здесь повсюду: стеклянный пол и стены, меняющие густоту тонировки в зависимости от времени суток — от почти угольной черноты днем до полной прозрачности ночью; огромная люстра под горный хрусталь, парящая где-то в недосягаемой вышине под стеклянным куполом, массивные стеклянные столы… Только для кресел дизайнер сделал исключение.

Я шел по залу, выбирая место, когда услышал негромкое: «Эй, Алеша!» — и оглянулся. Немногие знали мое второе, русское имя Алексей, а Алешей называл только один.

Это он и был — высоченный, мощного телосложения, с лицом аристократа и ухватками борца-профессионала. Когда Владимир Мартынов встал из-за столика для приветствия, то оказался почти на голову выше меня, а я ведь тоже не дюймовочка.

Покончив с рукопожатиями и взаимными похлопываниями по плечу, мы сели, и я наконец смог поздороваться с Кристиной.

— Привет, Пит, — отозвалась она, разглядывая на свет содержимое своего бокала. — Удачно встретились. Мы только час назад прилетели с Пальмиры, и сразу сюда. Не успели устроиться как следует, смотрим — ты!

— Какими судьбами вы оказались на Безымянной, Влад? — спросил я. — Неужели решили снова заняться охотой?

— Влад и Владимир не одно и то же имя, сколько раз повторять, — проворчал Мартынов. — Уж тебе-то, с твоими русскими корнями, стыдно не знать таких вещей.

— Оставь в покое мои корни, мы живем в эпоху великого смешения народов. Ученые прогнозируют окончательное формирование единого человечества в ближайшие сто лет.

— Может быть, — с сомнением сказал Мартынов. — Только многие народы — китайцы, например, в основной своей массе участвовать в этом процессе не спешат, и на прогнозы ученых им наплевать.

— И русские тоже.

— Русские, к сожалению, в этом вопросе не столь последовательны. А зря.

— Национальная обособленность ни к чему хорошему не ведет, сам знаешь, — заметил я.

— К тому я и веду, — сказал Мартынов. — По данным статистики, на сегодняшний день каждый четвертый человек во Вселенной — китаец, и процентное соотношение с каждым годом изменяется не в пользу всех остальных людей. Формирование целиком китайского человечества — как тебе такой прогноз?

— Для бездельника, без всякой пользы прожигающего свои миллионы, ты слишком мрачно смотришь на жизнь, — усмехнулся я. — И вообще, ты что, решил угощать меня одними разговорами? Давай, заказывай — в этот раз твоя очередь.

Сказать, что меню у Дагена было богатым, значило ничего не сказать: его повара могли приготовить, наверное, миллиард блюд. Мартынов, несмотря на свой патриотизм, всегда оставался поклонником французской кухни, и обед оказался чудесным. Говорили обо всем на свете, но в основном об экспедициях на те планеты, куда мы успели добраться за два года, что не виделись. Будучи неутомимыми искателями приключений и любителями всевозможного экстрима, Влад и Кристина делили свое время между отдыхом на самых комфортабельных и дорогих курортах и путешествиями в такие уголки космоса, где даже черти не лазили. Под конец, я сам не заметил как, разговор свернул на Берка, рэдвольфа и Тихую.

— Я был там, — сказал Мартынов, задумчиво постукивая вилкой по тарелке. — В пятьдесят шестом, в составе экспедиции Эрцога. Криста тоже.

— И чем вы занимались?

— Эрцог занимался делом, естественно. В его задачу входило исследование Восточного массива. Мы с Кристой били баклуши, совали нос всюду, где становилось интересно, и путались под ногами у научников. Они бы с радостью послали нас куда подальше, но я финансировал экспедицию на две трети.

Я отвалился на спинку кресла, не в силах больше проглотить ни кусочка.

— Восточный массив — что это?

— Огромная территория, занятая тропическими лесами. Почти необитаема — за исключением северо-западных окраин. Там джунгли переходят в лесостепи и степи, населенные знаменитыми туземцами Тихой.

— Вы их видели? — заинтересовался я.

— Контакты с ними строго запрещены, Алеша. — Мартынов прищурился так хитро, что я сразу понял — они, конечно, не только видели туземцев, но и подошли поздороваться, посидеть у костра, пропустить по стаканчику. Может, даже разделись догола и сплясали с ними военный танец вокруг тотемного столба.

— Кристина! — воззвал я. — Ты же хорошая девочка, не то что этот невоспитанный варвар. Расскажи!

— Они очень похожи на нас, — ответила она. — Высокие. Смуглокожие. Если одеть любого из них в нашу одежду и выпустить на улицу — никто и не обернется.

— Ладно, черт с ними. А с Берком что могло случиться, как по-вашему?

Влад и Кристина переглянулись.

— Представить себе не могу, — сказал Мартынов. — Хотя таинственные исчезновения на Тихой случались и раньше. В тридцать первом году в этом самом Восточном массиве пропала экспедиция Борисова — Родригеса. Двумя годами раньше исчезли четыре метеоролога на плато Михорас. В пятьдесят втором на одном из островов Большого архипелага потерялись восемь научников экспедиции Аарона Карра; и одновременно двое его же людей — на острове в архипелаге Гринберга. Ну и так далее. При нас тоже был случай. Сопляк-стажер, вообразивший себя крутым исследователем, втихую сбежал в леса с запасом продовольствия.

— И больше его никто не видел, — вставила Кристина.

— Точно, — подтвердил Мартынов. — Эрцог выслал на поиски всех кого мог. Мы с Кристой тоже участвовали. Восемнадцать дней сто с лишним человек прочесывали джунгли, но это привело только к потере одной из поисковых групп, а затем и второй. После чего сверху спустили приказ свернуть спасательную операцию и временно запретили высадки в Восточном массиве. Итого, Эрцог потерял девять человек, из которых восемь были тертыми ребятами, прошедшими не один десяток планет. Я хотел было плюнуть на запрет и высадиться на Тихой еще раз, но Криста отговорила.

— А как все эти случаи связаны с рэдвольфом? — спросил я.

— Большинство никак, — ответил Мартынов. — Хотя, к примеру, наш сопляк хотел найти как раз его. Может, даже нашел.

— А тамошние местные что обо всем этом думают?

— Я говорил с военным вождем племени Итко… — протянул Мартынов.

— А ведь контакты с туземцами строго запрещены, — не удержался я.

Он метнул на меня свирепый взгляд.

— Так вот, тамошние местные, как ты выразился, об этом не думают — они с этим живут. Рэдвольфа они называют Айтумайран. Он у них вроде верховного бога, и в основном занимается тем, что бродит по джунглям и карает грешников за плохое поведение. А еще он владыка загробного мира.

— Туземцы верят в вечную жизнь?

— В отличие от тебя, атеист несчастный… По их верованиям Айтумайран жестокий, но справедливый бог, всемогущий и вездесущий. А на тот случай, если он все же куда-то не успеет, у него под началом есть целая команда богов айту разных рангов. Каждый из них заведует чем-то одним: деревьями, ручьями, лесными тропами. Полный раздел сфер влияния. Айтумайран в их дела обычно не вмешивается, с текущими задачами они справляются сами. Воплощаясь в разных чудовищ, айту могут запросто пришибить нарушителя табу или довести его до сумасшествия.

— Чудесные создания… А добрые боги есть?

— Нет. То есть злые одновременно и добрые тоже. Не спрашивай меня, как такое может быть. Но если правильно себя вести, то боги пошлют вдоволь пропитания, и этого в представлении туземцев достаточно, чтоб считать богов эталоном милосердия. А нечестивцев ждут несчастья, болезни и смерть. Разных табу великое множество, так что когда туземцы гибнут на охоте, или разразится эпидемия, или соседнее племя совершит набег на их деревню, вопросов не возникает: был нарушен какой-то запрет, а при таком их изобилии ничего не нарушать — дело невозможное. В случае же особо тяжких проступков за дело берется сам Айтумайран. Воплотившись в образе огненного зверя, он является к провинившемуся, причем тот может с ним драться и даже его убить. Однако шансов избежать расплаты нет: во-первых, Айтумайран весьма живуч и убить его ой как не просто. А во-вторых, будучи убит, он просто воплотится еще раз и придет к нарушителю табу снова. Ну как, удовлетворил я твое любопытство?

— Отчасти, — пробормотал я. — Теперь скажи, что из этого может иметь отношение к реальности?

— Ну, знаешь…

— Я серьезно. Возможно ли, чтоб под этой мифологией и конкретно под легендой о рэдвольфе были основания? Крайне опасный редкий хищник. Какая-нибудь мутация. Что-то в атмосфере. Вирус, провоцирующий психоз и продолжительные галлюцинации…

— С этой точки зрения возможно что угодно из того, что ты назвал, или даже все вместе. — Мартынов закинул руки за голову, сцепил их на затылке и с хрустом потянулся. — Но что именно происходит на Тихой, никто не знает, и если сейчас открыть дискуссию на эту тему, то она будет пустой болтовней дилетантов. Ты не первый, кто заинтересовался рэдвольфом. Ребята куда серьезнее нас с тобой пытались раскопать что-то еще в то время, когда Тихая не была заповедником. Кое-кто до сих пор не теряет надежды, и Берк тому пример.

— Думаю, если бы не история с «Вудс индастриз компани», никто не увидел бы ничего странного в исчезновениях людей на Тихой, — включилась в разговор Кристина. — Не так уж их и много — не больше, чем на других подобных планетах. И не было бы никаких легенд.

— Может, ты права, — отозвался Мартынов.

Я хотел было спросить, что это за история с «Вудс индастрис компани», но воздержался, видя, что наша с Владом болтовня, в которой Кристина почти не принимала участия, начинает ей надоедать. Тема Тихой ей явно не нравилась, а Владу — наоборот, и мне не хотелось стать причиной семейного дисбаланса.

— Ладно, — сказал я, вставая из-за стола. — В следующий раз моя очередь угощать вас обедом, и я уже знаю, что сделаю. — Я навел на Мартынова указательный палец. — Накормлю тебя чем-нибудь из китайской кухни. Ты сможешь на деле убедиться, что китайцы — просто замечательные люди, если смогли придумать такую клевую еду. Что касается Кристины, она, когда до нее дойдет очередь, наверняка опять отделается чаем и пончиками собственного приготовления.

В роскошном особняке Мартыновых на Пальмире рядом с суперсовременным кухонным комбайном стояла старинная газовая плита. По особо торжественным случаям Кристина оживляла это приспособление и самолично стряпала пончики.

— Мне казалось, они нравятся тебе, — прищурилась Кристина. — В последний раз ты слопал невероятное количество.

— Конечно, нравятся, — заверил я ее. — Ты — королева пончиков. Если б ты умела готовить хоть что-нибудь еще, я уже давно пристукнул бы Влада и женился на тебе. Вы где остановились?

— Пока нигде, — ответил Мартынов. — Думал обосноваться в кемпинге «Гросс Хилл».

— А я хочу в пентхаус «Козерога», — безапелляционно заявила Кристина.

— Должно быть, ты была в прошлой жизни кошкой, — рассмеялся Мартынов. — Вечно тебя тянет на крышу.

— Уступи жене, — предложил я. — Станем соседями.

— Годится.

Мы вышли из зала на стоянку и обнаружили, что оставили наши такси рядом.

— Ты будешь вечером на тусовке в ООЗ? — спросил Мартынов.

— Нет, — ответил я. — Надоело. Клиент в этом году не клюет, и даже те тощие контракты, которые все еще можно исхитриться поймать, почему-то идут мимо меня. Подумываю о том, чтобы вообще сбежать с конгресса.

— А говорил — станем соседями, — разочарованно протянул Мартынов.

— Ну, ненадолго мы ими станем.

— Передай привет Кэтти, — попросила Кристина. — Пусть почаще выходит на связь, а то обижусь.

До самого отеля наши машины летели рядом, потом моя аккуратно пошла на посадочную площадку тридцатого этажа, а такси Влада, резко задрав нос, понеслось вертикально вверх в опасной близости от зеркальной стены «Козерога». Этот сукин сын наверняка успел залезть в инфор и снять блокировку ручного управления, иначе киберпилот вряд ли позволил бы ему выкинуть такой трюк. Я прикинул в уме сумму, которую Мартынову придется заплатить владельцу такси за фокус-покус с инфором, приплюсовал штраф за опасное вождение, и мне стало нехорошо. Впрочем, что ж сравнивать наши финансовые возможности…

***

Пентхаус «Козерога» дизайнер оформил в современном стиле. Впрочем, это можно было легко изменить.

— Хочу природу, — мечтательно сказала Кристина. — Дикую-предикую. Чьи настройки?

— Твои, — ответил Мартынов. — Если настрою я, тут везде будут пейзажи Тихой. Но ты же не это имела в виду?

Кристина внимательно посмотрела на мужа.

— Чертов Пит! — сказала она.

— Да при чем здесь он? Мне Лобанов про Берка рассказал. А тут я просто вспомнил…

— Вот именно. А если б не Пит, ты и не вспомнил бы. По крайней мере в этом году.

— Нет, погоди, — сказал Мартынов, плюхаясь на диван. — А что ты, собственно, имеешь против Тихой?

— То, что ты на ней помешался, — скорбно сказала Кристина, усаживаясь рядом.

Она глубоко вздохнула, словно на что-то решаясь. Однако с первого раза решиться не получилось, и ей пришлось вздохнуть еще несколько раз.

— Ладно, — сказала она. — Если мой любимый муж так сильно куда-то хочет, он не должен страдать из-за невозможности туда попасть. Поэтому на Тихую полетим. Но сначала на Попликолу! Ты обещал мне поохотиться там? Ты обещал, что мы будем там торчать, пока мне не надоест? Вот давай и сделаем. Ты знаешь, что тут все без обмана. Я не поселюсь на Попликоле только ради того, чтобы не лететь на Тихую.

Мартынов улыбнулся и обнял жену.

— Радость ты моя! — сказал он совершенно искренне. — В который раз уже убеждаюсь: я не ошибся, когда делал тебе предложение.

***

— Для вас есть почта, — сообщила Полли, как только я переступил порог. — Переадресована из Монреаля. Открыть?

— Немедленно! — рявкнул я, не обратив должного внимания на слово «переадресована». Неужели на нас, наконец, свалился ЗАКАЗ? Одержимый желанием найти работу, я упустил из вида элементарный факт — ребята, конечно, не стали бы отсылать мне заявку на заказ. Хоть формально я и числился старшим компаньоном, любой из них мог оформить контракт от имени фирмы. Они бы это сделали, а уж потом сообщили мне новость.

И точно, это была не работа. Впрочем, работа, но не та, которую я искал. Из Пражской лаборатории биомеханики интересовались, не желает ли Питер Алексей Дуглас возобновить сотрудничество. Приятно, что по прошествии стольких лет тебя помнят. Тем более приятно сознавать, что в случае чего не придется помирать с голоду на улице. Воображение живо нарисовало мне Пражскую лабораторию, какой я ее помнил: скромный по размерам, но прославленный на всю Галактику медкомплекс, научно-исследовательский институт и клиника в одном флаконе; дружный, как хорошая семья, коллектив; профессор Вацек, под руководством которого я когда то начинал; мой беспутный, но талантливый ассистент Леня Гроссман… Я наскоро прикинул возможность променять вольную жизнь, простор открытого космоса и сотни далеких планет, на которых еще не успел побывать, на работу в четырех стенах, безопасность и стабильную зарплату. Потом, вместо того, чтобы отдохнуть после обеда, как планировал вначале, велел Полли включить суггестор, твердо намереваясь сделать что-то полезное на своем теперешнем поприще. Мимоходом отметил только, что, наверное, в биомеханике, как в науке, не произошло в последние годы заметных прорывов, иначе программа поиска кадров не выдала бы моим бывшим коллегам в Праге кандидатуру сотрудника, уволившегося двенадцать лет назад. Хотя, возможно, это постарался профессор Вацек — он всегда относился ко мне лучше, чем я того заслуживал.

— Сколько еще отчетов осталось? — спросил я.

— Двадцать пять, — отрапортовала Полли. — Плюс открытая информация научных экспедиций и разрешенные к просмотру файлы Косморазведки.

— Ну, науку с Косморазведкой я освоить уже не успею. Упакуй на кристаллы и отправь… Впрочем, нет. Возьму с собой — будет, чем заняться по пути на Землю. А отчеты давай прямо сейчас.

Я откинулся в кресле, моментально принявшем наиболее комфортную для тела форму, мягкие лапки суггестора прижались к вискам. Стена напротив провалилась в неизвестный мрачный мир, будто придавленный сверху низкими тучами. В голове пронесся прохладный стремительный ветер, умножая скорость восприятия во много раз.

— Вы готовы? — прошелестел голос Полли где-то на поверхности сознания, которое стало огромным, как бездонная яма.

— Давай, девочка.

Мир напротив шевельнулся и ожил, а в мозг одновременно на нескольких уровнях пошла информация — координаты маяков, планет, звездных систем; траектории полетов, карты, природные условия; названия животных, их размеры, повадки; типы примененных ловушек, марки оружия, необходимые дозы парализаторов…