Мы – инопланетяне. Книга 5

Юрий Тарарев (2024)

Петр с командой продолжают активную работу по освоению и восстановлению технологического наследия Иджи. Но время не на их стороне. По сигналу маячка оставленного на Меркурии уже мчится боевой флот. Чтобы успеть подготовиться к вторжению, Петр решает консолидировать человечество. Правда — это совсем не просто, ведь лидеры государств не хотят терять свою власть. Смогут ли новоявленные Иджи объединить человечество и начать полноценную подготовку к битве за свое существование, покажет ближайшее будущее.

Глава 3

Пётр тяжело вздохнул, чувствуя, как напряжение не отпускает, словно цепкие пальцы страха тянулись к сердцу, сжимая его. Мысли метались, каждая из них цеплялась за сомнения, как за якорь. Никогда прежде он не чувствовал себя настолько уязвимым. Да, он был археологом — человеком науки, который привык сталкиваться с загадками прошлого, а не с лидерами великих держав. Его вторая роль, капитана корабля Иджи, давала ему уверенность в космических боях и стратегиях, но сейчас он стоял на пороге совершенно нового испытания. Руководители стран, которых он видел только на экранах телевизоров, чьи решения меняли ход истории, будут говорить с ним. Ответственность, которая ложилась на плечи, казалась невыносимой.

Каждое мгновение, каждая секунда отсчитывали время до момента, который мог стать поворотным для всего человечества. Страх подкрадывался, как тень, шепча на ухо о возможных неудачах, о последствиях, если он не справится. Время будто замедлилось, когда он повернулся к Верочке.

Она стояла рядом — спокойная, как всегда, её лицо оставалось неподвижным, но глаза говорили о многом. Пётр знал, что она всегда готова поддержать его, всегда верит в него, но даже в её глазах он заметил едва уловимую тень тревоги. Может быть, потому что она тоже понимала: этот момент не просто важен, он изменит всё.

— Ну что, дорогая, начнём? — произнёс он, стараясь сделать свой голос твёрже, чем он чувствовал себя внутри. Но даже он сам заметил, как его интонации дрогнули. — Пойдём, к моему терминалу, он изолирован от остальной части центра, — продолжил он, пытаясь сохранить видимость уверенности.

Верочка кивнула, её спокойствие придавало сил. Но несмотря на её уверенность, Пётр уловил тонкую нотку тревоги, которая пряталась глубоко в её взгляде. Она знала, что её задача — не отвлекать его от этих мыслей, а быть рядом — поддерживать его, когда он колебался, и помогать, когда он споткнётся.

Они молча двинулись по длинному коридору. Их шаги отдавались гулким эхом, словно и само пространство пыталось унять их внутреннюю тревогу. Пётр не говорил, да и Верочка молчала. Оба погрузились в собственные мысли, готовясь к предстоящему испытанию. Казалось, что сам путь до терминала был метафорой того, как далеко они уже зашли и как ещё больше предстоит пройти.

Когда они вошли в терминал, небольшой, освещённый тусклым светом от панелей управления и мерцающих экранов, тишина окружала их, лишь слабое жужжание техники напоминало о том, что мир вокруг продолжает существовать. Однако для Петра в этот момент всё остальное перестало иметь значение. Вся его жизнь сейчас сводилась к тому, что должно произойти в этой комнате.

Он остался стоять. Его чёрные латы, блестящие в приглушённом свете, делали его внушительной фигурой, как тёмный рыцарь перед последним боем. Но несмотря на этот внушительный вид, внутри него бушевала буря сомнений и страхов. Его лицо казалось холодным и сосредоточенным, но сердце билось быстрее, чем когда-либо.

Верочка тихо подошла к нему, она чувствовала, как напряжение овладевает Петром, и знала, что он нуждается в её поддержке. Её прикосновение было тёплым, когда она положила руку ему на плечо. Её глаза, полные понимания, встретились с его взглядом.

— Пётр, ты справишься, — её голос был тихим, но в нём звучала твёрдая уверенность. — Мы прошли весь этот путь не для того, чтобы остановиться здесь. Ты готов. Мы готовы.

Её слова проникли прямо в его душу, как луч света, пробивающийся сквозь тёмные облака. Он почувствовал, как его страхи начинают немного отступать. Её вера в него всегда давала ему силу.

— Спасибо, Верочка, — ответил он, его голос слегка дрогнул, но в нём уже слышалась решимость. — Я не знаю, как бы справился без тебя.

Она улыбнулась, её улыбка была мягкой, но в то же время твёрдой, как её убеждённость.

— Мы справимся, Пётр. Мы вместе, и это главное.

Он глубоко вдохнул, чувствуя, как напряжение постепенно уступает место решимости. Он подошёл к панели управления и на мгновение замер, его пальцы зависли над сенсорами. Внутри происходила борьба — между страхом и желанием сделать правильный шаг, между его старой сущностью учёного и новой ролью командующего, которую он принял.

Наконец Пётр собрался с духом и активировал систему связи. Экраны ожили, мягкий свет залил комнату, создавая иллюзию спокойствия, но внутри у Петра продолжался шторм. Он чувствовал, как напряжение затопило каждую клетку его тела, но не мог позволить себе показать это. В его мире слабость была непозволительной роскошью. Верочка оставалась рядом — её молчаливое присутствие, как якорь, удерживало его на поверхности, не давая погрузиться в бездну тревог и сомнений. Её взгляд следил за каждым его движением, как будто одним своим вниманием она готова была поддерживать его, если что-то пойдёт не так.

Пётр почувствовал, как лёгкое дрожание охватило его пальцы, и быстро сжал руку в кулак, стараясь подавить это ощущение. Он глубоко вдохнул и подумал:

«Теперь не время для слабостей. Я должен быть сильным — не ради себя, а ради тех, кто верит в меня».

— Почему не садишься? — вдруг спросила Верочка, нарушив тишину. Её голос был тихим, но в нём звучала забота, которая сразу же успокоила его, как будто она напомнила ему, что он не один. Пётр медленно повернулся к ней.

— Пусть видят меня в полный рост. Так эффектнее, — ответил он с лёгкой улыбкой, стараясь придать своему голосу уверенности.

Верочка кивнула, её глаза задержались на нём чуть дольше, чем обычно, как будто она оценила его внутреннее состояние. Она видела, как он пытается казаться сильным, и знала, что сейчас её задача — помочь ему справиться, дать ему ту поддержку, которая станет для него опорой.

— В принципе, да… — согласилась она, бросив на него быстрый, но проницательный взгляд. Внутри неё всё ещё шла борьба: она искала правильные слова, чтобы успокоить его, дать ему почувствовать, что всё под контролем, хотя она и сама понимала, что этот момент может стать решающим. — С кого начнём? — её голос прозвучал бодро, но в нём было больше беспокойства, чем она хотела показать.

— Давай с самой сильной страны на данный момент… — сказал Пётр, его голос прозвучал твёрдо, но в глубине была скрытая нервозность. Он не мог себе позволить ошибиться. Его глаза сверкнули решимостью, как будто он пытался убедить себя, что это правильный шаг.

— Штаты? — уточнила Верочка, хотя ответ очевиден. Она сделала это, чтобы помочь ему сфокусироваться. Её голос стал твёрже, как будто она пыталась передать ему свою уверенность.

— Они, — коротко подтвердил Пётр, его голос прозвучал почти отрешённо, как будто он готовился к неизбежному. Этот разговор будет для него испытанием, но он понимал, что другого пути нет.

— С кем будешь говорить? — Верочка слегка прищурила глаза, её взгляд стал сосредоточенным.

— С президентом, конечно, — уверенно ответил Пётр, но в его голосе мелькнула едва уловимая нотка сомнения. Это был момент, когда он не может позволить себе колебаний.

Она подошла к нему ближе, её взгляд стал мягче, но полон решимости.

— Ты справишься, Пётр, — произнесла она, её голос был полон уверенности, которую она хотела передать ему. — Этот момент — важный, ты готов. Я знаю, что ты сделаешь всё правильно.

Её слова прозвучали тихо, но твёрдо. Пётр посмотрел на неё, его взгляд встретился с её глазами, полными поддержки и веры.

— Спасибо, Верочка, — тихо произнёс он, и в его голосе теперь звучала настоящая благодарность.

Верочка быстро активировала пульт, её пальцы летали над клавишами с такой точностью и решимостью, что казалось, будто она была сама частью системы. Она отдала короткий приказ одному из операторов на линии, и тот мгновенно начал устанавливать соединение. Пётр стоял рядом, его сердце билось сильнее, чем когда-либо прежде. Он чувствовал, как в груди нарастает давление, как каждый удар сердца отдаётся эхом в его ушах.

Взгляд его устремился на мерцающий экран, где постепенно начала разворачиваться голограмма овального кабинета Белого дома. Президент США сидел за своим столом, окружённый советниками, их лица казались погружёнными в очередное обсуждение, но внезапно что-то изменилось. Время как будто замерло, когда перед ними материализовалась голограмма Петра — внушительная фигура в чёрных латах, возвышающаяся прямо перед президентом.

Пётр сам не ожидал такого эффекта. Его броня, сверкающая в тусклом свете кабинета, делала его фигурой, больше похожей на мифическое существо, чем на человека. Но сейчас это было частью его стратегии — показать свою силу, уверенность и могущество, даже если внутри него бурлили страхи и сомнения. Президент и все присутствующие в кабинете замерли в немом шоке, их лица выражали смесь удивления и страха. Никто не ожидал увидеть нечто столь неожиданное и в то же время угрожающее. Сцена напоминала сюжет фантастического фильма, но это была реальность, более странная и пугающая, чем любой вымысел.

Тишина заполнила пространство, словно весь воздух был высосан из комнаты. Напряжение становилось ощутимым физически. Совещание, которое ещё минуту назад шло своим чередом, мгновенно остановилось. Все взоры оказались прикованы к голограмме Петра, который, стоя перед ними, казался воплощением силы и власти.

Президент, осознавая, что он оказался в центре невообразимой ситуации, с трудом сохранял самообладание. Его руки слегка задрожали, но он быстро собрался, пытаясь не показать своего волнения. Он оглядел своих советников, их лица бледны, глаза расширены от ужаса и недоумения.

Президент медленно повернулся к голограмме Петра, и его взгляд, настороженный и растерянный, полон внутренней борьбы. Он пытался понять, что происходит. Кто это? Что это? Его мир, в котором он контролировал всё — каждый шаг, каждое слово своих советников, каждое решение — внезапно начал рушиться. Это была не просто неожиданность, это была угроза, которая зарождалась перед его глазами. Угроза, которую он не мог ни предвидеть, ни контролировать.

Он стиснул челюсти, его руки на мгновение задрожали от ярости, но быстро взял себя в руки. Посмотрел на своих советников, которые так же ошеломлены. Они смотрели на него с надеждой, что вот он разберётся и разрулит нестандартную ситуацию.

— Что это такое? Уберите, вздумали мне тут «Звёздные войны» демонстрировать? — голос президента звучал резко, почти истерично. Он старался вернуть контроль над ситуацией, хотя внутри него начало зарождаться чувство полной беспомощности.

Голограмма Петра, возвышающаяся перед ним в своём чёрном доспехе, оставалась неподвижной. Его фигура казалась холодной и безэмоциональной, но вместе с тем она источала нечто большее — неоспоримую силу, которая превосходила всё, что когда-либо видел президент. Эта сила пронизывала пространство, словно невидимая энергия, которую нельзя было ни контролировать, ни подавить.

Пётр заговорил холодным и бесстрастным голосом, таким же, как его внешний вид:

— Добрый день, господин президент. Убрать не получится. Позвольте представиться: Литон, главнокомандующий флотом цивилизации Иджи.

Слова Петра эхом разнеслись по овальному кабинету, и их вес ощущался в каждой клетке тела президента. Он нахмурился, и гнев начал подниматься из глубин его души. Это был не просто гнев — это было осознание того, что контроль ускользает из его рук. Гнев на то, что кто-то, неизвестный ему, вторгся в его мир, нарушив привычный порядок вещей. Он привык к власти, привык диктовать условия, а теперь перед ним стоял кто-то, кто, похоже, пришёл, чтобы навязать свои собственные правила.

— Какой главнокомандующий? Кто разрешил? Уберите это сейчас же! — потребовал президент, его голос стал резким, почти визжащим. Он оглядел своих специалистов, ожидая, что кто-то из них найдёт решение, но в их глазах отражалась тревога. Они отчаянно пытались устранить это «нарушение», их руки лихорадочно скользили по клавиатурам, но всё тщетно. Лица специалистов становились всё более напряжёнными, когда они осознали, что ничего не могут сделать.

Пётр смотрел на президента сквозь зеркальный щиток тактического шлема, его взгляд как ледяное зеркало, в котором отражалась уверенность в своём превосходстве.

— Я же предупреждал, — продолжал он, его голос оставался спокойным, но в нём слышалась стальная уверенность, как у человека, который знает, что он полностью контролирует ситуацию. — Итак, вы готовы выслушать меня?

Президент, до конца не веря в то, что происходит, попытался взять себя в руки. Его руки всё ещё дрожали, и он почувствовал, как напряжение нарастает в груди. Он не привык к такому — его всегда окружала власть и контроль, но сейчас он был вынужден столкнуться с чем-то, что разрушало его привычный мир. В его голове роились вопросы: «Что это? Кто это? Почему я ничего не могу сделать?»

— Говори, кто ты на самом деле? — наконец проговорил он, его голос был натянутым, как струна, которая вот-вот порвётся. Президент пытался сохранить хладнокровие, но страх уже начал просачиваться в его голос, выдавая внутреннюю панику. Ему казалось, что мир, который он знал, рушится.

— Повторяться не буду, — ответил Пётр твёрдым, как гранит, голосом. — Как я уже сказал, мы на Земле. То, что вы наблюдаете в последнее время, — это наши корабли и наша инфраструктура. И, да, она значительно превосходит вашу по уровню технологий. Я мог бы с вами не разговаривать, но, учитывая, что вы — одно из самых сильных государств планеты, решил провести эту встречу.

Каждое слово Петра било по нервам президента, словно молот по наковальне. Его сердце начало бешено колотиться, как у загнанного зверя, который понимает, что его загнали в угол. Он чувствовал, что теряет контроль, что реальность уходит у него из-под ног, но он не мог позволить себе этого показать.

— Что вам нужно? И кто вы на самом деле? — спросил президент, его голос стал более осторожным, как у человека, который пытается понять, с кем имеет дело. Он понимал, что перед ним стоит нечто, что может угрожать всему, что он знает.

— Я уже представился, — снова ответил Пётр, его голос был твёрдым, словно сталь. — Что касается второго вопроса, мне действительно кое-что нужно.

Президент замер: «Что они хотят?» — пронеслось в его голове. Паника снова начала подниматься, но теперь она перемешалась с отчаянием. Он почувствовал, как его мысли метались между страхом перед неизведанным и надеждой, что это всё ещё можно контролировать.

— Что именно? — спросил он, сжав кулаки под столом, его голос выдал напряжение, которого он не мог скрыть. Он чувствовал, что каждое слово Петра может стать решающим.

— Мир на планете Земля, — ответил Пётр, его слова прозвучали просто, но в них чувствовалась огромная сила, словно за ними стояли века знаний и опыта. — Мир, который даст возможность существовать цивилизациям людей дальше.

Эти слова ошеломили президента. Он ожидал ультиматумов, угроз, чего угодно, но не этого. Его сознание не могло сразу принять сказанное. Он почувствовал, как волна сомнений окутала его разум, но вместе с ней поднялась ярость.

— Бред какой-то, уберите этого чудика! — резко выкрикнул он, его голос прозвучал громче, чем он планировал. Он вскочил, размахивая руками, как будто мог физически изгнать Петра из комнаты. Специалисты в овальном кабинете снова лихорадочно начали искать решения, но бесполезно — страх охватил их сердца, и каждый понимал, что они бессильны.

Пётр, казалось, не замечал хаоса вокруг. Его лицо оставалось спокойным, почти безразличным.

— Вижу, вы не хотите меня слышать, — сказал он ровным голосом, лишённым эмоций, но в нём чувствовалась скрытая угроза. — Что ж, вот мой ультиматум: в ближайшую неделю вы поменяете внешнеполитический курс. Ваш главный приоритет — установление мира на планете. Предупреждаю, срок — неделя. Если предпримете агрессивные действия, я заблокирую все ваши возможности.

Президент вскочил со стула, его лицо исказилось от гнева, дыхание стало прерывистым. Он не понимал, с кем он разговаривает и почему этот «фантом» осмеливается ставить ему ультиматумы. В его голове бушевали мысли: «Это шутка? Диверсия? Или это действительно инопланетная угроза?» Он почувствовал, как холодный пот стекал по его спине, заставляя ощутить себя маленьким и беспомощным перед тем, что ему казалось невозможным.

Пётр, понимая, что дальнейший разговор не имеет смысла, сделал шаг назад и отключил связь. Его чёрная фигура мгновенно исчезла из кабинета, оставив за собой пугающую пустоту. Напряжение в комнате было настолько плотным, что его можно было буквально ощутить.

— Ну, наконец-то справились? — президент бросил недовольный, почти обвиняющий взгляд на шефа службы безопасности. Его голос дрожал, хоть он и старался держать себя в руках, пытаясь спрятать своё растерянное состояние за маской суровости и авторитета, но всем в комнате было ясно, что этот «фантом» в чёрных латах потряс его до глубины души.

Шеф службы безопасности нервно сглотнул, глядя на своего начальника, и пробормотал с явной неуверенностью:

— Прошу прощения, господин президент, но мы тут ни при чём. Он отключился сам…

Его голос звучал так, словно он сам не верил в свои слова, понимая, что их технологии, на которые они всегда полагались, оказались беспомощными перед этой непонятной угрозой. Это было не просто тревожное осознание, а настоящая угроза привычной системе координат, где всё контролировалось и не было места для неожиданностей. Они оказались на грани столкновения с чем-то, что выходило за рамки их компетенции.

Момент растерянности повис в кабинете, словно неведомая тяжесть придавила всех присутствующих. Каждый ощущал, как мир, в котором они жили, внезапно изменился. Каждое движение, каждый взгляд говорил о том, что привычные законы реальности подверглись сомнению. В воздухе витала неясная угроза — то ли инопланетная, то ли технологическая, но однозначно — за пределами их понимания. Советники, обычно столь уверенные в своих словах, сейчас выглядели потерянными, а шёпот тревожных разговоров сменялся ошеломлённой тишиной.

Президент, понимая, что утратил контроль над ситуацией, сел обратно в своё кресло. Его руки дрожали, когда он сцепил пальцы, пытаясь вернуть себе самообладание. Но внутренняя паника била по его нервам, заставляя сердце биться быстрее. Он мог показать уверенность своим подчинённым, но внутри его мир рушился. Неизвестно, что он решит дальше, но он осознавал: в этот момент изменилось всё.

Тем временем Верочка наблюдала за Петром. Она видела, как его мощная фигура, недавно такая уверенная, теперь словно поблекла. Пётр стоял, опустив голову, его лицо выражало усталость и разочарование. Он выглядел так, будто на его плечи упал ещё больший груз, чем он ожидал. То, что должно было стать шагом вперёд, обернулось тревогой, недоверием и сопротивлением. Но Верочка знала, что сейчас не время для слабости — ни для неё, ни для него. Она понимала, что этот контакт, каким бы тяжёлым он ни был, всего лишь первый шаг на длинном пути.

Она подошла к Петру тихо, осторожно, чувствуя, что каждое её движение сейчас должно быть наполнено поддержкой. Её взгляд смягчился, когда она увидела, как он борется с собственными мыслями и эмоциями. Она знала его лучше, чем кто-либо другой, и понимала, что даже его твёрдая броня не может скрыть внутренних сомнений.

— Что ты хотел, чтобы в фантастику сразу поверили? — её голос прозвучал мягко, почти шутливо, но в нём была глубокая забота. Тёплая ирония в её словах была призвана не осмеять его, а напомнить, что это лишь первый шаг на долгом пути.

Она подошла ближе, её глаза наполнились сочувствием и решимостью. Она знала, что Пётр ощущает всю тяжесть этого момента, но также знала, что ему нужна её поддержка — сейчас больше, чем когда-либо.

— Продолжим? — добавила она полным уверенности голосом.

Её слова, как якорь, удерживали его в реальности, помогая справиться с грузом неудач и сомнений. Они напомнили Петру, что, несмотря на сложности, они не могут остановиться. Этот мир, который они защищали, требовал от них не только силы, но и смелости продолжать, даже когда кажется, что всё идёт не так.

Пётр глубоко вздохнул, поднял голову и посмотрел на Верочку. Её уверенность, её вера в него — то, что ему сейчас требовалось. Он кивнул, в его глазах снова загорелся огонь решимости, хотя сомнения ещё оставались. Но теперь он знал, что впереди его ждёт новая битва, и он готов встретить её.

— Ты права, — сказал он, его голос снова стал твёрдым. — Это только начало.

Верочка улыбнулась, и они снова оказались на одной волне — как всегда, вместе, как команда, способная выдержать любые удары судьбы.

Пётр сжал кулаки, готовясь к следующему шагу, и посмотрел на терминал. Время на разочарования закончилось.