Сердце Волка

Ю. Шейк, 2021

От первобытных времен остались лишь мифы да курганы. Археологи по крупицам пытаются изучить эту эпоху. Но в ней, как и сейчас, жили любовь и дружба, жадность и предательство. Это история о молодом охотнике. Он решителен, смел и амбициозен, как набирающий силу зверь. Недаром в племени к его словам прислушиваются. Но с появлением юной чужачки его жизнь рушится. Ему предстоит заново завоевать уважение соплеменников. И только сейчас высшие силы раскрывают его предназначение. Недаром его имя – Сердце Волка.

6

К вечеру племя вышло к деревне. Она выросла перед отрядом посередине леса, огороженная высоким частоколом. Мужчины со вздохом облегчения и радости проходили в ворота. Посередине деревни стоял деревянный дом с низкой тяжелой крышей из дерна. Он был огромный по сравнению с домами племени Солнца. Перед домом возвышался высокий тотемный столб с вырезанной волчьей головой. Под ним находилось кострище для совершения ритуальных обрядов.

Услышав о возвращении мужчин, все жители высыпали во двор. Радостные крики встречали вернувшихся из похода охотников.

Навстречу мужчинам вышел вождь племени.

Сивук смиренно опустился на колено перед вождем, не дожидаясь приветствия Бойко.

— Прости меня, вождь! Позор на наших плечах! Мы потерпели поражение.

Бойко нахмурился. Сивук был решительным и отважным охотником. Бойко доверял ему и не сомневался в успехе. Ставя его во главе отряда, он давал понять племени, кого хочет видеть на своем месте.

— Встань, Сивук! — проговорил Бойко. — Расскажи, как было дело?

Сивук вкратце рассказал о походе, о подлости Лешика и клятве Ротомиру.

— Не кори себя, Сивук, — заговорил Бойко, когда Сивук замолчал. — Ты добился большего, проиграв бой.

— Чего же? — недоуменно произнес Сивук.

— Ты принес мир нашему племени.

— Но мы никогда не воевали с племенем Солнца. Этот союз бесполезен.

— Ты напрасно так говоришь, — возразил Бойко. — Мы приобрели союзника, хоть и дальнего. И он нам когда-нибудь пригодится.

К Сивуку спешила молодая девушка. На ее красивом лице сияла счастливая улыбка. Она обвила его шею и поцеловала.

— Я очень рада, что ты вернулся, — прошептала она. — Я так по тебе скучала.

— Не стоит виснуть у меня на шее, Айка, — сухо заметил Сивук, отстраняя девушку.

Он не был сторонником проявления чувств. Айка только сейчас заметила рану на его плече.

— Прости, — проговорила Айка. — Я счастлива, что ты жив.

— Лучше бы я умер, — удрученно буркнул Сивук.

— О чем ты говоришь? — испуганно произнесла девушка. — Ты не должен так говорить!

— О женщина! Оглянись вокруг, — проговорил мужчина.

Айка оглянулась. На счастливые возгласы женщин мужчины отвечали хмурыми лицами, говорящими сами за себя. Громкие вопли разносились по деревне — вопли женщин, потерявших своих мужей и сыновей.

— Половина охотников вернулась, кто уходил со мной, — говорил Сивук. — Наши враги празднуют победу. А ты радуешься.

— Мне все равно, что произошло и что будет, — ответила Айка. — Ты жив. И это главное.

— О женщины! Мужчины плачут, а их женщины радуются, — воскликнул Бойко, услышав слова Айки.

Племя смолкло, когда из дома вышла жрица племени. Она была немолода. Ее каштановые волосы давно потеряли блеск и облепили ее небольшую голову. Но больше всего притягивали ее глаза. В них горели отблеск жизнелюбия и твердости характера. Недаром эту женщину звали Буге́шку — Стойкое Око.

— Плачь, Бугешку, — тихо заговорил вождь. Но каждое его слово звенело в тишине. — Небесная Мать отвернулась от нас.

Бугешку зарыдала. Вслед ей заплакали женщины.

— О Мать наша! — громче всех завывала Бугешку. — Темные времена пришли на наши земли. Не вняла нашим мольбам Небесная Волчица. Ждут нас великие беды: голод и вражду нашлет на нас Небесная Волчица.

Вторили ей причитания женщин деревни. Мужчины молча стояли, опустив головы и слушая печальную песнь жрицы.

— О дети Великой Матери! — вскричала Бугешку, простирая руки к племени. — Разожгите огонь, воздайте дары Небесной Волчице. Воспойте мольбы, чтобы Духи сжалились над нами.

Через несколько минут у Тотема зажегся ритуальный костер. Высокий столб пламени поднялся в вечернее небо. Блики костра заиграли на деревянном Тотеме, оживляя божество. Это была волчья голова. Она то хмурилась, то скалила зубы, внушая благоговейный страх. Племя упало на колени, взывая к своей Богине. Там, на темном небе, всходил желтый круг — Глаз Волчицы.

Привели ягненка. Он блеял от страха и пытался выбраться из силков. Бугешку достала нож и, воздев его к небу, произнесла:

— О Великая Мать! Ты смотришь на нас с небес. Услышь наши мольбы! Прими нашу жертву!

С этими словами она твердой рукой перерезала горло животному. Ягненок затрепетал в предсмертных муках и замер. Кровь из горла брызнула на землю, окрасив ее в красный цвет. Жрица поднесла к ране глиняную чашу и собрала кровь. Затаив дыхание, племя наблюдало за действиями жрицы. Подняв чашу, она взмолилась:

— Пощади нас, Небесная Волчица! Прими нашу жертву.

И кровь пролилась на ритуальный костер. Огонь недовольно зашипел, превращаясь в едкий белый дым. Пламя угасло, обнажив черные тлеющие дрова.

— Небесная Мать не приняла жертву! — неистово закричала Бугешку.

Над деревней пронесся испуганный ропот.

— Небесная Волчица отвернулась от нас, — продолжила жрица, сверкая глазами. — Мужчины принесли с собой беду. Этой жертвы недостаточно, чтобы умилостивить Великую Мать. Нужна кровь Волков!

Племя затихло. Человеческая жертва не приносилась в дар Богине давно. Не раз у Бугешку гас священный огонь, но до сих пор Небесная Волчица благоволила к племени. И теперь, когда Бугешку требовала человеческую жизнь в дар Небесной Волчице, людей страшили предрекаемые великие беды.

Племя молчало, ожидая решения жрицы. Бугешку медленно оглядывала собравшихся у костра. Ее лицо было налито жаждой смерти. Оно пугало и отталкивало. Люди знали, что в этот момент Бугешку была в плену Духов.

Наконец жрица двинулась с места. Она взяла головешку из священного костра и медленно пошла среди людей. Дым от головешки плавно поднимался к небу и кланялся от малейшего движения. Люди в страхе расступались перед жрицей. Бугешку остановилась возле Тешки. Взгляд женщины пронзил девушку. Тешка поняла, что жрица приняла решение. Ее принесут в жертву Богине. Такого поворота Тешка не ожидала. Ее охватила паника. Ее жизнь находилась на волоске от гибели. Ей хотелось убежать, скрыться от этих черных глаз, предвкушавших смерть. Но больная нога предательски не желала ее слушаться.

— Она! — воскликнула Бугешку, указывая на Тешку. — Она пришла сюда вместе с мужчинами и навлекла беды на наше племя.

Толпа радостно загоготала, словно зверь, учуявший добычу. Но путь жрицы преградил Сивук.

— Остановись, Бугешку! Эта женщина — залог мира между нашим племенем и племенем Солнца.

Жрица злобно сверкнула глазами и грозно произнесла:

— Великая Мать сделала свой выбор! Ты осмеливаешься перечить ее воле?

Сивук знал, что в этот момент спорить со жрицей бесполезно. Но он не собирался уступать.

— Великой Матери нужна кровь Волков. Пусть это будет моя кровь!

Жрица недоуменно посмотрела на охотника.

— Я уговорил Бойко на поход! Я был во главе отряда! Я навлек на племя позор своим поражением! Только мне держать ответ перед Небесной Волчицей за то, что произошло.

Бугешку замолчала в раздумье.

— Слушай, Бугешку, — тихо заговорил вождь, — Эта женщина из племени Солнца спасла наших мужчин от смерти. Она последовала за нами как знак перемирия между нашими племенами. Если мы лишим ее жизнь, племя Солнца соберет своих мужчин и придет на наши земли, чтобы отомстить. Оставим ей жизнь — приобретем союзника. Сможем обменивать шкуры на зерно.

Племя нетерпеливо гудело, ожидая решения жрицы.

— Быть посему! — тихо произнесла Бугешку. — И моли Великую Мать, чтобы ее гнев не лег на твои плечи.

Она вернулась к Тотему. Следом за ней спокойно шел Сивук. Бугешку взяла его за руку и перерезала ему запястье. Темная кровь брызнула из раны в чашу. Наполнив чашу до краев, Бугешку накрыла порез платком и туго его завязала. Ритуальный костер разгорелся с новой силой. Бугешку зашептала молитвы.

— О Великая Мать! — закричала она вновь, вздев руки к нему. — Прими этот священный дар. Отведи от нас беды.

Она вылила кровь в огонь. Пламя зашипело, принимая жертву. По деревне разнесся горький запах крови. Племя одобрительно загудело. Не обращая внимания на возгласы людей, Бугешку продолжила шептать молитвы.

— Настало время проводить мертвых! — заговорила она вновь.

Мужчины перенесли носилки с погибшими к Священному Тотему и отошли в сторону. Жрица подкинула хворост в костер, и он запылал с новой силой.

— О Великая Мать! — вновь понеслись по поляне мольбы женщины. — Сегодня настал день, когда мы провожаем твоих сыновей в последний путь в твою Великую Долину. Ты всё видишь с неба. Твои сыновья пали в бою и достойны встать рядом с тобой на небесный дозор. Так встреть их с почтением и любовью.

Бугешку достала из-за пазухи сухую ветку травы и поднесла к костру. От жара трава задымилась, и едкий запах понесся по деревне. Жрица опустилась у первых носилок и стала окуривать каждого мертвого охотника. Белый дым обволакивал его, а жрица произносила молитвы. Так повторилось у следующих носилок и дальше. Она прошла всех погибших охотников.

— Черные Волки! — вновь обратилась Бугешку к племени. — Ваши охотники отправляются к Небесной Волчице. Проводим же их в Великую Долину.

Она запела песню, песню Последней дороги, и она направилась прочь из деревни. Мужчины вновь подняли носилки и последовали за жрицей. Племя замыкало процессию. Тешка заковыляла следом. Идти пришлось недолго. Слева, за деревней, через сто шагов, процессия вышла на большую поляну с холмом. Он был небольшой, весь покрытый камнями. Тешке странно было видеть посреди леса каменистый холм. Но только когда Бугешку стала разбрасывать камни и мотыгой поднимать пласт земли, Тешка догадалась, какое значение имел для племени этот холм. Вместе со жрицей несколько мужчин копали большую, глубокую яму. Среди них был и Сивук. Земля легко поддавалась. Вырыв достаточно просторную яму, мужчины опустили в нее мертвых. Рядом с ними уложили их оружие, заботливо сбереженное друзьями. Охотники лежали, свернувшись, как спят дети. В воздухе витал тихий плач женщин. Каждый из племени провожал охотников, бросая горсть мягкой земли в могилу. Родная земля укрывала их от звериных глаз, словно покрывало. Бугешку вернула разбросанные камни, уложив их поверх свежей насыпи.

Вернувшись в деревню, в кострище вновь зажгли огонь и зажарили убитого ягненка. Племя разделило общую трапезу, вспоминая каждого охотника, его поступки, его жизнь.

— Пришло время вершить земные дела! — заговорил Бойко по окончании поминок. — Поход в дальние земли унес жизни шести мужчин. У них остались жены и дети. Их жизнь теперь зависит от вас.

По законам племени Волков, вдова переходила под попеченье старшего брата или отца умершего. Но если были мужчины, желающие взять женщину в жены, они должны были заявить об этом перед племенем. И тогда женщина решала свою судьбу.

Вождь произносил имя каждого погибшего охотника и решал участь его семьи.

Тешка стояла в стороне и молча наблюдала за происходящим. Но мысли ее витали рядом. Она видела встречу Сивука и девушки. Та ни на шаг не отходила от него. В ее глазах сияла любовь. Не было сомнений, что они близки. И теперь Тешка сомневалась в правильности своего поступка. Она слепо доверилась воле своих Духов. Как она не подумала о том, что Сивук мог иметь жену в своем племени? Какую боль она причинила этой девушке?

Ее сомнения прервал голос жрицы.

— Что с твоей ногой?

Тешка вздрогнула от неожиданности, но не подала виду.

— Я споткнулась о корягу.

— Пойдем в дом, — бросила Бугешку, хмуро посмотрев на девушку. — Посмотрим, чем можно тебе помочь.

И жрица быстрым шагом направилась в деревню. Еле волоча ногу, Тешка поспешила за ней. Пройдя навес, женщины оказались в небольшой зале около пяти метров в ширину. Внутри дом был еще больше, чем казался снаружи. Стены были увешены овечьими шкурами. Посередине находился очаг, выложенный из камней. Над ним в крыше располагалось дымовое окно. За огнем в очаге присматривала молодая женщина. Жрица что-то крикнула ей, и та, вскочив, с радостью бросилась наружу.

Бугешку опустилась к огню и махнула рукой на лавку, стоящую рядом. Девушка молча села напротив. Жрица взяла Тешку за щиколотку и, не обращая внимания на девушку, принялась рассматривать больное место. Нога посинела и еще больше распухла. Она стала похожа на осиное гнездо. А ноющую боль Тешка уже перестала и замечать.

— Ничего плохого, — заключила жрица, закончив осмотр.

Она достала из сумки небольшой сверток и раскрыла его. На листе лопуха лежала слипшаяся и засохшая грязь черно-зеленоватого цвета. Жрица плюнула в сверток и размазала грязь пальцами. По зале пополз неприятный запах мочи и тухлых яиц. Но Бугешку не обращала на это внимания, занимаясь своим делом.

— Как тебя зовут? — наконец заговорила жрица, продолжая свое дело. — Зачем ты пришла в нашу деревню?

— Тешкой кличут, — отозвалась девушка. — Я из племени Солнца. Я дочь вождя и жена Сивука.

Бугешку удивленно взглянула на девушку.

— Ты говоришь правду?

Тешка обиделась.

— Я никогда не лгу.

Жрица внимательно посмотрела на Тешку.

— Знаю, — ответила она. — Недаром вождь остановил меня.

И Бугешку положила мазь на больную щиколотку. Тешка терпеливо ждала, когда та закончит дело. А жрица быстро размазывала грязь, что-то бормоча под нос.

— Откуда язык наш знаешь?

— Племя Волков часто нападает на наши земли. Отец всегда говорит, нужно знать язык врага, чтобы защитить себя. Хотя он мало от нашего отличается.

Жрица обвязала ногу тряпкой.

— Твой отец — мудрый человек.

— Да, он умен и храбр. Все мужчины его уважают.

В дом входило племя.

— Фу! — произнес Вукост, входя в дом. — Что за вонь?!

— Видно, Бугешку опять навела свои мази, — откликнулся Острик.

— Так и есть! — подтвердил Калюжа, увидев жрицу и Тешку возле очага.

Племя расположилось вокруг очага. Дом загудел от мужских голосов. Бойко расположился на кресле. Над ним на стене весели волчья шкура и череп старого волка с раскрытой пастью — священные символы племени. Это было место вождя. Он слушал мужчин, наперебой пытающихся рассказать о своем походе.

Сивук сидел на лавке и молча наблюдал за соплеменниками. Но его взгляд непроизвольно останавливался на Тешке. У нее был уставший вид. Она сидела возле выхода, прислонив голову к стене. Она сторонилась людей. Все ей было здесь чуждо. Она была словно в тумане: запах жареного мяса, голоса людей, неутихающая боль. И ужасно хотелось спать.

Айка села возле Бугешку. Она заметила настойчивый взгляда Сивука в сторону белокурой женщины. Смутное чувство тревоги овладело ею. И это ее беспокоило.

— Скажи, Бугешку, ты говорила с белой женщиной? — тихо произнесла Айка.

Бугешку кивнула головой.

— Тебя что-то беспокоит?

— Нет, — солгала Айка. — Просто любопытно, что это за женщина.

— Твое любопытство имеет другие корни, — ответила Бугешку, выдав тайну девушки.

Но жрица не собиралась докапываться до истинных чувств девушки.

— Это Тешка — дочь вождя племени Солнца. Как я поняла, она спасла жизнь нашим воинам. Теперь она считает себя женой Сивука.

Слова жрицы поразили девушку.

— Ты лжешь! — закричала она, вскочив. — Это не может правдой!

— Не веришь, — спокойно ответила жрица. — Спроси его самого.

Айка повернулась к мужчине.

— Сивук! Это правда? Эта женщина — твоя жена?

Сивук нахмурился.

Поведение Айки ему не понравилось. Да и разговаривать на столь щекотливую тему он не собирался.

— Она мне не жена! — отрезал Сивук.

— Сивук провел с ней ночь, — встрял в разговор Острик. — По закону ее племени она — его жена.

— Что ты говоришь, Острик, — заговорила Бугешку. — Разве был проведен обряд связывания?

— Нет, — ответил мужчина. — Обряда не было.

— Тогда по нашим законам она не принадлежит Сивуку.

— Ты права, Бугешку, — откликнулся Ву́кост. — Но она спасла жизнь Сивуку и пошла вслед за ним.

— Я не звал ее, — отрезал Сивук. — Она не нужна мне.

— Однако она последовала за тобой, — возразил Бойко. — Хочешь ты этого или нет, ты дал клятву и теперь несешь за нее ответственность. Она — залог мира с Ротомиром.

Сивук недовольно замолчал. Он понимал правоту слов вождя, но гордость и упрямство не давали ему согласиться с ним. Он привык жить один, не обременяя себя семьей. И не желал, чтобы что-то поменялось в его жизни. Тем более если это делают против его воли.

— Не упрямься, Сивук, — усмехнулся молодой мужчина, сидящий на шкурах на полу и слушавший рассказы охотников. Это был Ло́уш. — От такой красотки я бы не стал отказываться.

— Вот и забирай ее себе, — бросил Сивук, покидая свое место.

Продолжать разговор он больше был не намерен.

Вслед за ним поспешила Айка. Она догнала его возле хлева, когда тот стоял, обдумывая сложившиеся обстоятельства.

— Сивук, — позвала она его, дотронувшись до плеча.

— Чего тебе? — буркнул недовольно Сивук.

Сейчас ему больше всего хотелось побыть одному.

— Не расстраивайся, Сивук, — заговорила Айка.

Ей хотелось утешить любимого. Она подошла к нему и обняла.

— По нашим законам она не принадлежит тебе, — продолжила она. — Она никому здесь не нужна. Скоро она поймет это и уйдет.

— Не так все просто, — ответил Сивук, отстранившись. — Бойко прав: я перед ней в долгу.

— Эта женщина привязала тебя к себе, — рассердилась Айка. — Она — ведьма.

— С чего ты взяла?

— Разве не видно. У нее глаза косули, а душа змеи.

— Ты слишком впечатлительна, Айка, — вкрадчиво ответил Сивук. — Не придумывай того, чего нет.

— Ничего я не придумала, — обиделась Айка. — Недаром Бугешку ожесточилась против нее. Она видит больше, чем мы. Эту женщину надо прогнать, пока не поздно.

— Я не могу, — возразил Сивук. — Она спасла мне жизнь.

— Вот видишь! — усмехнулась Айка. — Она околдовала тебя. Прогони ее!

— Нет! — отрезал Сивук.

— Тогда это сделаю я! — бросила девушка, вызывающе вскинув подбородок.

— Делай что хочешь.

Сивук махнул рукой и отправился прочь.