Под натиском Града

Яна Гаврилова, 2021

Ты любишь японскую кухню, фильмы Тарантино и гулять под дождем. Мне никогда не понять твоей одержимости кофеином и французскими десертами. И ты делаешь удивительное. Ты пишешь книги. А я – бывший спортсмен, со сломленной душой, застрявший в «режиме ожидания». Пусть мы совершенно разные и нас объединяет только имя – одно на двоих – но пока ты рядом, я самый счастливый на свете. Я готов вступить в схватку с судьбой, ведь ты моя самая главная Победа. Чувственная история расскажет о том, что спасение можно найти даже совершенно в незнакомых людях и порой это единственное, что нам действительно нужно.

Глава 6

Виктория

Наши дни.

Обычно, по утрам я просыпаюсь от жужжания соседской газонокосилки или запаха свежей выпечки из дома напротив, но сегодня, когда я открываю глаза первое, что режет мой слух — это звук падающих капель, ударяющихся о кафельный пол. Меня бы ничуть не насторожило, что кто — то принимает душ в моей ванной, если бы не одно огромное, НО…Я ЖИВУ ОДНА.

Прежде чем паника успевает захватить меня в плен, я вспоминаю детали минувшей ночи и немного расслабляюсь. Очевидно, господин Градов решил с помощью душа, смыть с себя следы тяжелого затяжного похмелья. Этот парень провел ночь на моем диване, теперь он пользуется моим душем и боюсь, если он не остановиться все это может зайти слишком далеко. Настолько далеко, что однажды, я могу потерять контроль и впустить его в свою постель. И в свое сердце. Я уже впустила его в свою книгу, следовательно, он постоянно присутствует в моей голове, но единственная правда, в которой я могу честно признаться — он стал моим вдохновением. После каждой встречи с Виктором во мне буквально вспыхивает желание складывать слова в предложения, а предложения в тексты. И как бы эгоистично это не звучало, но мне нужны эти встречи. Виктор стал моим личным синонимом слова «вдохновение» и пока у меня есть такая возможность, я буду этим пользоваться.

Прежде чем покинуть комнату, я надеваю белые шорты и розовую майку и закалываю волосы. Иду на кухню, чтобы приготовить завтрак. Я жутко проголодалась и мне жизненно необходима чашка свежесваренного кофе. Мне неизвестно чем обычно завтракают спортсмены, а тем более спортсмены, страдающие похмельем, поэтому я просто варю овсяную кашу с сухофруктами и завариваю зеленый чай с жасмином для Виктора.

Слышу, как в ванной стихает шум воды и мысленно готовлюсь к встрече с неизбежным, в лице Градова. Чувствую, как непроизвольно потеют мои ладони, и вытираю их о кухонное полотенце.

«Ты красивая».

«Ты мне нравишься».

Помнит ли он о том, что говорил? И стоит ли мне напомнить ему об этом?

Как раз в тот момент, когда в моей голове в тысячный раз, подобно виниловой пластинке, прокручивается бесконечный список вопросов, я слышу сдавленный кашель и, продолжая помешивать кашу, оборачиваюсь. И вижу стоящего в дверном проеме Виктора.

— Доброе утро, чемпион, — весело говорю я, пытаясь казаться настолько непринужденной, будто в том, что ночью в мой дом вваливается пьяный парень и проводит ночь на моем диване, нет ничего необычного. Рядовая ситуация.

— Привет, — смущенно говорит Виктор, нервно сжимая заднюю часть шеи. Он надел свои джинсы, успевшие высохнуть за остаток ночи, и черную футболку. Его взъерошенные волосы мокрые после душа и с них скатываются капли воды, падая на одежду. А еще его босые ноги выглядят удивительно привлекательно и сексуально, что зарождает в моей голове ряд не самых пристойных мыслей.

— Ничего, что я воспользовался твоим душем? Просто мне нужен был…душ.

— Все в порядке. Завтрак? — спрашиваю я и киваю в сторону кастрюли с кашей.

Он кивает.

— Спасибо.

Виктор проходит и садится за стол, на то же самое место, за которым он сидел в прошлый раз и это не хорошо. Мой дом, будто тоже начал привыкать к его присутствию и это навевает определенные мысли о том, что было бы неплохо сделать эту привычку постоянной.

Градов продолжает молчать, когда я подхожу и ставлю перед ним тарелку с кашей. Он сжимает руками голову и массирует большими пальцами виски. Мне хочется отпустить едкий комментарий, но я вовремя прикусываю язык.

Вслед за кашей, я ставлю на стол чашку чая и сажусь напротив.

— Можно мне кофе? — тихо спрашивает Виктор, глядя на мою дымящуюся кружку. Не в силах скрыть победной улыбки, я встаю из-за стола и наливаю ему горячий кофе. Он с благодарностью принимает чашку из моих рук и делает долгий жадный глоток.

Вот она! Моя маленькая личная победа!

— Надеюсь, я не позволил себе ничего лишнего? — в его голосе слышится сомнение и меня охватывает разочарование от понимания того, что он не помнит ничего из прошлой ночи. По крайней мере, из той части, которая связана со мной.

Я пожимаю плечами.

— Смотря, что ты подразумеваешь под этим словом?

— Ну…я держал свои руки при себе?

— Ты был слишком пьян, чтобы распускать их. Почему ты вообще пришел сюда?

— Понятия не имею. Ты же сама сказала, что я был слишком пьян, так что я плохо понимал, что делаю.

— Я думала, спортсмены не пьют.

Виктор глубоко вздыхает.

— Видимо, я исключение из правил. К тому же я тебе уже говорил, что я больше не спортсмен.

Я вяло ковыряюсь в тарелке и немного замешкавшись, спрашиваю:

— У тебя что — то случилось?

— Не вчера, — неопределенно отвечает он, берет ложку и начинает есть. Он ведет себя предельно осторожно и немного отстраненно, как — будто предостерегая себя от ответов, способных выдать его секрет. Я все еще не понимаю, что заставляет его постоянно возвращаться в мой дом, но пока я не собираюсь возражать.

— Твою мать, — выдыхает он, с громким лязгом роняет ложку, и снова хватается руками за голову. Его мучительное выражение лица, побуждает меня подняться и подойти к нему. Остановившись за его спиной, я прикладываю пальцы к вискам Виктора и начинаю неторопливо массировать, не обращая внимания, как неистово колотиться мое сердце. Сквозь меня будто проходит разряд тока от соприкосновения моих рук и его мягких волос.

— Спасибо, — Виктор откидывает голову, прислоняясь затылком к моему животу, и закрывает глаза.

Я вздрагиваю.

Но не от страха. Те чувства, что я испытываю, не имеют ничего общего с ощущениями страха. Я вздрагиваю от очередного приятного удара током, что с неистовой силой пронзает меня с каждым новым движением. Мы, как муссоны, дующие в разных направлениях, но которые рано или поздно должны встретиться. Он мчится со стороны океана, а я со стороны суши.

Столкновение неизбежно.

Он открывает глаза и наши взгляды встречаются. Градов не оставляет мне ни единого шанса осознать происходящее. Он протягивает руку, хватает меня за шею и тянет вниз.

И целует.

Первое столкновение из числа бесчисленных свершилось.

Я чувствую теплые губы Виктора, насыщенный вкус кофе и аромат своего фруктового шампуня, которым он воспользовался. Мне так хорошо, как не было уже очень давно.

Нет. Мне так хорошо, как не было еще никогда.

Его губы порхают в едином синхронном танце с моими губами, и все о чем я могу просить, чтобы время остановилось.

Градов издает приглушенный стон и поднимается со стула. Опускает руки на мою талию и начинает наступление. Я повинуюсь, теряюсь в его поцелуях и знаю, что хочу дать ему, все, что он пожелает.

Он наступает. Я отступаю.

— Сейчас я слишком трезв, чтобы держать свои руки при себе, — бормочет он, всего на миллиметр, отрываясь от моих губ, только для того, чтобы спустя мгновение снова прижаться к ним. Рука Виктора находит мой затылок и нетерпеливо сжимает. Я кладу ладони на его массивные плечи и с готовностью принимаю все, что он может предложить.

Все заканчивается так же внезапно, как началось. Моя босая ступня наступает на что-то твердое и острое, вынуждая меня вскрикнуть и оторваться от Виктора. Хватаюсь за ногу и шиплю от боли, а Градов приседает, поднимает с пола проклятую пуговицу и тихо смеется.

— Повод остановиться, — произносит он и выпрямляется, — Эти пуговицы оказывается многофункциональны.

— Я бы даже сказала, излишне многофункциональны, — расстроено говорю я, потому что, черт подери, я не рассчитывала, что этот поцелуй так быстро закончится. Я забираю пуговицу и верчу ее в руках. Виктор делает шаг вперед и смотрит на меня с высоты своего внушительного роста.

— Мне нужно идти. Спасибо, что позволила остаться.

Я молчу, потому что от его пронзающего взгляда у меня пересыхает во рту и все, что я могу сделать — это просто кивнуть.

— Можно? — спрашивает он и тянется к пуговице, — В следующий раз я не буду использовать свой повод впустую. Обещаю.

Для меня не имеет значение, каким будет следующий раз. Гораздо важнее, что, не смотря на то, от чего будет зависеть его возвращение, я позволю ему остаться.

Поздравляю, Виктория!

Ты круто влипла!