Самозванка для чародея, или Как угодить в царевны

Яна Епринцева (2025)

Ох, и плохая слава у чародея Златомира! Говорят, он девиц непорочных ест на завтрак, обед и ужин. Да ещё и с царём поспорил. Обещал спалить всё царство вместе с жителями. Умилостивить вспыльчивого колдуна — задача нелёгкая! Требует он на откуп царскую дочку. Но и царь-батюшка не лыком шит. Не отдаст злодею на растерзание кровиночку любимую, а подсунет супостату конюхову дочку. Вот только девушка оказалась не так проста и покорна, как хотелось бы чародею. Не раз ещё пожалеет он, что связался с царевной-самозванкой.

Глава 12

— Раздевайся! — рявкнул чародей, сверкнув глазами.

— За-зачем? — Любава отскочила подальше от мужчины и обхватила себя руками за плечи.

— Любить тебя буду, — с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, протянул он.

— Как любить? — девушка так и подпрыгнула на месте, вытаращив глаза от изумления. — Меня на съедение привезли!

Тут пришла очередь Златомира удивляться. На съедение! Чего только про него не выдумывали, но что он людей ест, такого ещё не было.

— Я тебе что, Змей Горыныч? — возмущённо спросил чародей и тут же добавил. — Раздевайся, говорю!

Он уже начал выходить из себя. Нахальная девчонка спорила с ним по любому поводу, и не выполнила ни единого приказа без пререканий.

— Э-э-э-э… — замялась пленница и тут же взяла себя в руки. — Нет! Я согласилась на съедение, а на любовь не соглашалась!

Любава выставила вверх подбородок и, нахмурившись, сверлила взглядом чародея.

Златомир хмыкнул. Он сделал шаг вперёд. Огромный, широкоплечий, но при этом гибкий как кошка и ловкий как куница. Чародей пугал Любаву своим мрачным видом, и одновременно завораживал глубиною чёрных глаз и красотою сурового лица.

Мужчина сделал ещё один шаг, но прикасаться к царевне не торопился. Девчонка вызывала у него противоречивые чувства, но одно Златомир знал точно — его тянуло к ней с неистовой силою.

Колдун склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на свою пленницу. Взъерошенная, раскрасневшаяся, хорохорится, а синие глаза глядят испуганно, губы дрожат. Так бы и сжал в объятиях, да зацеловал до полусмерти.

«Ничего, сейчас зацелую!» — подумал он, и по внутренностям пробежала жаркая волна.

Вслух же сказал другое:

— Хочешь на съедение? Будь по-твоему! Раздевайся!

Любава захлопала ресницами. Отступать дальше было некуда, её спина упёрлась в стену.

Златомир подошёл ближе. Его движения были плавными, спина прямая, чёрные глазищи сверкают как драгоценные каменья.

— Зачем раздеваться-то? — почти спокойно спросила девушка.

— А как тебя есть буду? Тело освобождай от тряпок этих, я зубы ломать не намерен.

К его удивлению, Любава не стала спорить. Вместо этого она принялась расстёгивать застёжки своего мудрёного наряда. Златомир так и замер, жадно следя за её движениями.

Худенькие пальчики дрожат, в глазах слёзы, прикусила пухлую губу, чтобы не плакать, а сама вся трясётся от страха.

«Пусть ест, гад. Может, подавится! Зато спасу государство от разорения, и царевну от смерти. Её жизнь важнее моей» — думала про себя Любава.

Вот только эти мысли никак не успокаивали. Умирать в рассвете лет, ох как не хотелось.

Кое-как справившись с застёжками верхнего платья, девушка сбросила его с плеч и позволила упасть к ногам. Взялась руками за украшенные золотом опястья, сняла и их, сразу же сползли вниз необъятных размеров рукава долгополой шёлковой рубахи, но Любава подняла её за полы и скинула через голову.

Златомир не спускал глаз с девушки. Дыхание его сбилось, взгляд жадно скользил по округлым выпуклостям, фигурно обрисовавшимся под тонкою нижней рубашкою. Он тоже принялся раздеваться — развязал пояс и бросил на пол, а затем стянул с себя вышитую рубаху.

Любава так и застыла на месте с открытым ртом, глядя на голый торс полуобнажённого мужчины. Такого она ещё никогда не видала — широченные плечи переходили в узкую талию, под гладкой кожею бугрились фигурные мышцы. А всё его тело казалось удивительно твёрдым, как будто бы высеченным из камня.

— Нравится? — довольно улыбнулся чародей. — Ты тоже мне по нраву, красавица…

Он шагнул к Любаве и ласково провёл ладонью по нежному девичьему личику. Другой рукой обхватил её за талию и прижал к себе.

Бедняжка задрожала, зажмурилась от страха, голову в плечи втянула. Ждёт, когда зубы вонзятся, мучительная боль пронзит тело, да кровь польётся. Сердце у девушки уже чуть ли не выпрыгивает из груди, дыхание прервалось, ноги как ватные не слушаются, от ужаса и пошевелиться не смеет.

А Златомир не торопится. Голову склонил, к волнистым волосам лицом прижался на секунду, вдохнул их запах. Затем нежно провёл огромной ручищей, убирая пряди от шеи и придвинувшись ближе, опалил тонкую кожу своим дыханием.

— Ну что ж ты любушка так колотишься? Не бойся меня, я тебе больно не сделаю, — прошептал охрипшим голосом. — Сладко будет нам с тобой, не волнуйся… Доверься, я толк в этом знаю…

Приподнял рукой девичье лицо за подбородок, заглянул в синие глазищи, в которых плескался ужас, и вдруг рассмеялся.

— Не ем я людей! Врут, кто такое на меня наговаривает. Не трясись так! Не буду кусать и терзать твоё тело, я этого отродясь не делал. Мне девица совсем для другого надобна, для любовных утех. И ты мне подходишь, будешь моей Любавушка.

Проговорил и крепче девушку прижал, оглаживая сильными руками трепещущее тело. А затем наклонился ниже и впился ртом в побелевшие губы.

Только когда горячие поцелуи обрушились на царевну-самозванку, она поняла, что именно хочет сделать с ней чародей. В первое мгновение она ощутила облегчение, и даже радость, оттого что не придётся умирать в молодом возрасте. Вот только всё настойчивее становились ласки и поцелуи Златомира.

Тело девушки задолжало ещё сильнее и уже не от страха. Неведомые ей ранее чувства нахлынули, жаркой волной прокатились по телу.