Жизнь Колдуна. Книга первая

Яна Чингизова-Позднякова

Эта добрая, веселая книга о Колдуне Тимофее Филипповиче увлечет простыми историями, в которых волшебство живет рядом – привычное и доступное. А тем, кому нужна помощь, достаточно добраться до деревни Осинниково – и все будет хорошо! Каждый рассказ станет новым открытием в Мире деревенского чародея, который старается помочь несчастным и наказать злых. Славная, хорошая повесть затронет сердце и расскажет много интересного.

Рассказ второй. Невеста

Наступила весна. Колдун сидел на крылечке своего дома и подставлял теплому солнышку заросшее щетиной лицо. Бриться сегодня было лень. И, вообще, что-то делать тоже было лень. Так бы и сидел до скончания века, птичек слушал да не вышло. За воротами послышался топот. Кто-то скакал верхами.

— «Эх, жизня поломатая!» — вздохнул страдалец, встал и побрел открывать.

Гостем оказался мужичок лет сорока, знакомый хозяина из далекой деревеньки на восемь дворов:

— «Здрав будь, Сергеич!» — поздоровался Колдун.

— «Здравствуй, здравствуй!» — торопливо заговорил наездник, спрыгивая с седла.

— «Заболел, что ли?» — пригляделся к гостю хозяин.

— «Не я, не я заболел!» — зачастил пришлец: «Дочурка моя захворала! Кашляет, огнем горит! В город везти боимся — кому она там нужна? А домашнее ничего не помогает! Что делать не знаем!» — всхлипнул мужичок и торопливо отер глаза рукавом. Колдун поднял брови:

— «Так чего ты ее сюда не привез?» — спросил он: «Время теряешь!».

— «Да мы это…» — запнулся отец: «У нас, сам знаешь, скотины полный двор. Я один, без бабы не справлюсь! Да ребятня мал-мала меньше, им тоже обиход нужен! Да родители старенькие! Чего ее, Маньку-то, одну к тебе везти? У тебя, поди, и без нее дел?» — вопросительно взглянул он и добавил: «Может ты к нам приедешь, подлечишь, а?».

Колдун нахмурился, потом покачал головой:

— «Не, Сергеич, так не пойдет! Подлечить-то я могу, только ей потом восстанавливаться надо, отвары пить, ингаляции делать…»

— «Чаво?» — мужик подался вперед.

— «Долечиваться, говорю, потом нужно, а в вашей кутерьме то то забудете, то это не успеете — только хуже будет!» — подвел итог лекарь.

— «Так чаво же делать-то, а?» — совсем сник гость.

— «Давай-ка, коня пока во дворе привяжи да съездим на моей таратайке» — начал излагать план Колдун: «Девчонку привезем, а ты домой верхами уедешь. Не помру я, поди, неделю понянчусь» — улыбнулся немного хмуро и добавил: «Я защиту с усадьбы для тебя уберу, чтобы ты мог в любое время к дочке наведаться!».

— «А, ну так счас я, мигом!» — пуще прежнего засуетился мужик, заводя жеребчика в ограду. Колдун тем временем выводил на дорогу свой вездеход.

Ехали не очень быстро — дорога была ухабистой. По пути обсудили то да се.

— «А где она простыла-то?» — вдруг спросил лекарь. Сергеевич горестно махнул рукой:

— «Да она, коза, знаешь же какая? Семи лет ишшо нету, а уже невеста! Увидела в какой-то журнале деваху, что в море в купальнике стоит, ну и в нашу Осиновку забралась перед мальчишками! Это в апреле-то!».

Колдун представил эту картину — худосочная, светловолосая, вечно косматая и сопливая Манька, в старом платьишке, без чулок, в соблазнительной позе стоит по колено в грязной, с замусоренными берегами, полудохлой речушке и непочтительно хмыкнул. Отец покосился на него и, несмотря на серьезность болезни, тоже не удержался от смеха:

— «Ты гляди! Она тебе еще устроит, как оживет! Невеста!» — подколол он.

— «Без места» — усмехнулся Колдун: «Ладно, совладаю как-нибудь».

Девчонка была настолько плоха, что даже глаз не открыла, пока ее кутали в одеяло и переносили в машину. Мать, провожая, всхлипывала. Знахарь уверил, что дочка поправиться и сел за руль. Отец, пристроив на пол сумку с вещичками, по-прежнему суетливо забрался рядом с водителем.

Привезя ребенка и устроив его в спальне, Колдун, проводив родителя, взялся за лечение. Подпитав девочку энергетически, он занялся отварами, горчичниками и настоями. Зайдя в спальню, включил ночник, чтобы свет не резал больной глаза и положил ладонь ей на лоб. Жар спадал. Организм начинал усиливаться. Это хорошо! Девочка очнулась и невидяще повела глазами:

— «Папа?».

— «Я не папа, милая. Я врач. Не бойся! Вот, попей» — он приподнял ей голову и поднес ко рту лекарство. Девчонка сморщилась:

— «Горькое!».

— «Зато действенное!» — уверил Колдун: «Как ты? Горло болит?»

— «Нет, в груди болит» — прошептала пациентка.

— «Угу. Ну, ничего! Через день-два пройдет. Пока спи. Попозже молока тебе принесу с медом — оно сладкое!» — улыбнулся знахарь и убедившись, что девочка уснула, тихонько вышел.

Два дня больная была слаба, но потом силы стали прибывать стремительно. На четвертые сутки она, укутанная и накормленная, всюду ходила за Колдуном и без конца спрашивала, что это он готовит или делает. Хозяин терпеливо объяснял, какое снадобье смешивает или рассказывал о чем книжка, которую он читает или включал ей телевизор, который она, впрочем, смотрела очень недолго. На пятый день за завтраком девчонка выдала:

— «А ты что меня дома не лечил? Зачем сюда привез?» — Колдун подумал и ответил:

— «Чтобы далеко не бегать!».

— «А может я тебе понравилась, а?» — вопрос поставил в ступор. Скажешь — понравилась, отбою не будет, как отец ее предупреждал. Не понравилась — в слезы ударится. Ответил нейтрально:

— «Меня папка твой попросил».

— «Ну да, папка, скажешь тоже! Говори лучше сразу, потом проще будет!» — протянула собеседница.

— «Чего проще-то?» — полюбопытствовал Колдун.

— «В любви признаваться, вот чего!» — видимо устав ходить вокруг да около, выдала девчонка.

— «Да-а» — крякнул Колдун: «Да я вроде не собирался пока…».

— «Это ты другой какой расскажи, что не собирался! Коли не собираются, так по четыре дня вокруг с молочком и медом не бегают! Так, что делать-то будем, жених?» — жених, постаравшись не выглядеть слишком ошарашенным, осторожно спросил:

— «Это ты об чем?».

— «Коли ты ко мне дышишь неровно, так надыть о свадьбе думать!» — пояснила невеста.

— «Угу» — кивнул Колдун: «А ты, звезда моя, знаешь, что жена должна мужу еду готовить, дом прибирать, рубахи стирать, а?».

— «Ну и что?» — пожала плечами неспесивая гостья: «Ты же, говорят, колдун. Вот ты меня колдовству обучишь, я пальцами щелкну и пожалуйте — и дом прибран, и еда готова!».

— «Знаешь, я то колдун, а вот ты…» — невеста не дала ему закончить:

— «Коли ты колдун, то я, за тебя замуж вышедши, кто буду?» — вытаращилась она на собеседника.

— «Кто?» — тупо спросил он.

— «Жена колдуна — колдунья! Экий ты недогадливый!».

— «А-а!» — покивал головой мужчина: «Это я не додумал!».

— «А раз я колдунья, то и колдовать научусь!» — безапелляционно заявила Манька: «Тебя, кстати, как звать-то, а то Колдун, жених…» — уточнила она.

— «Тимофеем меня звать» — потупился Тимофей.

— «Тиша, значит!» — кивнула собеседница: «Ничего, сойдёт!».

— «Спасибо на добром слове!» — хмыкнул новоявленный Тиша: «Слушай, Мань, а пока ты научишься колдовать, кто за домом-то следить будет?» — выдал «козыря» Колдун, но невеста была не из пугливых:

— «Ты и будешь! Ты же уже умеешь? Ничего, не переломишься ещё маленько поколдовать!» — постановила будущая ведьма: «А пока ты с домом управляисся, я с папкой на твоей автомобиле в город буду ездить за ленточками и конфетами!».

— «Эво как!» — открыл рот жених: «А деньги где возьмёшь?».

— «Так ты мне и дашь! Ты же за лечение плату берешь? Вот мне и будешь ее отдавать! Тебе она зачем?» — смерила она взглядом Колдуна: «Мужикам деньги отставлять нельзя, их сразу на всякую дурь тянет — так мама говорит, теща твоя будущая!».

— «Еще и теща!» — покачал головой Тимофей: «За что ж мне такая напасть?».

— «Чаво?» — прислушалась девочка.

— «Ничаво!» — буркнул Колдун: «Пойду я».

— «Куды это?» — прищурилась невеста.

— «Во двор. Дров наколю» — доложился жених.

— «Это правильно! Экий ты хозяйственный!» — похвалила Манька.

— «Угу, сам удивляюсь!» — выдал Колдун и выскочил за дверь. К обеду, однако, пришлось возвращаться в дом и поить невесту лекарствами. Она повертела в руках старую кружку:

— «Надыть посуду нам новую купить, слышь?» — Колдун усердно молчал: «И ковер на полу истерся совсем! Новый нужон!» — тормошила его гостья.

— «Ты, звезда моя, давай-ка руки иди мой. Счас есть будем» — откосил хозяин.

— «А что у нас за еда?» — приподняла брови Манька.

— «Мясо. Жаренное» — пояснил Тимофей.

— «Ты одно мясо ешь?» — уточнила невеста. Он подтолкнул ее к умывальнику и буркнул:

— «Много мяса!».

Ел Колдун угрюмо, стараясь не смотреть на «будущую половину». Она же не замолкала ни на секунду, то бесцеремонно толкая его в плечо, то прижимаясь к локтю сопливым носом. Тимофей торопливо дожевал и поднялся:

— «Спасибо за беседу! Пойду я». Немедленно последовал уже привычный вопрос:

— «Куды?».

— «Вот удово-то, прости Господи!» — ругнулся Колдун и чуть не бегом выскочил в сени. Отдышавшись уже на улице, он хотел было отправиться снова колоть дрова, лишь бы не сидеть дома, но тут послышался стук в ворота.

— «Кого там ещё принесло?» — недобро сощурился обычно благодушный хозяин.

— «Тимофей Филипыч, ты дома?» — послышался женский голос.

— «Марья!» — Колдун прошагал через двор, отпер калитку и выглянул наружу: «Здравствуй! Проходи! Как сынишка-то? Полегчало?».

— «Да полегчало, только тут дело такое…» — гостья засмущалась: «Малой мой, я не доглядела, а он мешочек с травами стащил и по всей избе рассыпал! Может дашь ещё, Тимофей Филипыч?» — просительно пробормотала она.

— «Да, конечно, Марья! Об чем разговор? Пойдем в дом, я сейчас смешаю и…» — договорить он не успел потому, что из калитки раздался надрывный писк:

— «Это что ещё за халда?!» — Колдун невольно вздрогнул и оглянулся. Мария тоже уставилась на малявку.

— «Это ты что же, от невесты убег, чтобы с девками шушукаться?» — уперла руки в бока девчонка.

— «Маня!» — громко сказал Колдун.

— «Что Маня? Ты чего это голос повышаешь, а?» — заблажила та: «Думаешь, спужаюсь тебя что ли? Экий кобелина! Невеста в доме больная, а он уже тут…».

— «Маня, твою мать!» — Тимофей уже зарычал, но в это время засмеялась Марья:

— «Какие страсти тут у тебя!».

— «Страсти-мордасти!» — ругнулся хозяин: «Повешусь скоро на ёлке!».

— «Ой-ли! От такой красоты вешаться!» — заливалась Марья, не в силах унять смех, который усиливался с каждым выпадом ревнивой «соперницы». Колдун не знал, что сказать, чтобы Манька унялась и, в конце концов, схватив ее за руку, другой припечатал увесистый шлепок пониже спины, отчего ругань сменилась истошным ревом.

— «Иди в дом, холера!» — рявкнул Колдун и, закрыв калитку, махнул Марье рукой:

— «Идем!».

Смешав в новом мешочке необходимые травы, он отдал их гостье и пошел ее провожать. Из спальни слышался вой вперемешку с по-настоящему бабьими причитаниями. Мария улыбалась и подшучивала над Колдуном, но тот мрачно молчал лишь под конец выдавив:

— «Маш, ты же через их деревню пойдешь? Зайди к Сергеевичу, скажи, чтоб он приехал ее забрал! А то я чокнусь скоро!».

Женщина покивала, попрощалась и не спеша отправилась в обратный путь. Тимофей пошел в дом. Манька сидела за столом и всхлипывала. Он налил ей воды и сказал примирительно:

— «На, попей! Будет уже!».

— «Че — будет? Че — будет?» — тихонько завелась по новой девчонка: «Ты ить меня в самую сердцу ранил!» — визгливо выкрикнула она.

— «В какую сердцу, мелкота?!» — взъярился Колдун: «Где она у тебя, сердца-то?».

— «Вот тут!» — ткнула себя Манька в грудь и вытерла сопли рукавом.

— «О, Господи!» — вздохнул хозяин: «Завтра папка твой приедет» — перевел он разговор.

— «И че?» — подняла глаза невеста.

— «Ниче! Домой поедешь!» — приговорил Тимофей.

— «Как домой?» — переполошилась Манька: «А свадьба када?».

— «Вот у батьки-то и спроси! А то он ещё согласия не даст!» — перевел стрелки Колдун, но не тут-то было:

— «Не переживай! Папка дозволит!» — уверенно заявила невеста.

— «А я весь испереживался прям!» — буркнул Тимофей.

— «Чаво?».

— «Ничаво!» — отвернулся Колдун: «С чего он согласится-то, говорю?».

— «Он всегда мне все дозволяет, Тиша!» — начала новый бесконечный монолог Манька: «Я вот чего не попрошу — все мне привозит! Платочек попросила — привез! Ленточку — привез! Котенка просила с городу — тоже приволок, правда, с помойки. На помойке, говорит, подобрал. Ну, и тебя, кака разница, тоже позволит!» — подвела она итог.

— «Ну, да!» — кивнул Колдун, невольно взглянув на себя в зеркало у рукомойника: «Кака разница, что кот помойный, что я!».

Невеста его не слушала, рассуждая, как они будут жить — поживать. Тимофею хотелось завыть и казалось, что завтра не наступит никогда. Он сложил в сумку Манькины вещи и травы для отваров с запиской, какую когда пить. Очень хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать жужжащего писклявого голоса, но тогда пришлось бы оставить дела, так как руки будут заняты.

Накрыв стол, он накормил «будущую жену» и увидев, что она уже клюет носом, уговорил идти спать, а затем убрав со стола и закрыв двери, негромко включил телевизор и немного отвлекся, слушая вести из большого мира. Незаметно уснул и сам.

Проснулся от того, что в доме кто-то ходил. Приподнявшись, он увидел Маньку, таскавшую из комнаты в кухню книги.

— «Ты чего делаешь, Мань?» — хриплым голосом спросил Колдун.

— «О, проснулся, наконец!» — затараторила та: «Невеста тут уж с рассвета работает, а он дрыхнет. Я и золу из печи уже выгребла да за калитку утащила, только замок там не закрыла — в руках-то ведро!» — она опять скрылась на кухне.

Колдун вскочил и прошлепал босыми ногами следом. Возле стола стопками лежали книги, а в печке подозрительно весело полыхал огонь.

— «Ты что, книги в печь кинула?» — он неверяще уставился в безмятежное Манькино лицо.

— «А чего они столько места занимают у нас в доме, Тишь?» — пожала плечами новая хозяйка: «Мама говорит, проку с книг никакого, тока пыль собирают! У нас завсегда старые книжки на растопку идут! А газеты — в нужник!».

— «Ах, ты, маленькая дрянь!» — заорал Тимофей. И в это время в двери вбежал Сергеевич, как всегда торопливый и шустрый.

— «Чаво тут?» — захлопал он глазами и пояснил свое вторжение: «Тама калитка нараспашку!».

— «Ничаво!» — взвился Колдун: «Твоя малявка мне книги пожгла в печке, твою мать!».

— «Каки книги? Эти что ли?» — зачастил Сергеевич: «Эка беда! Чаво с ними ишо делать-то?» — продолжал бубнить он, оттирая дочку к двери: « Я тебе таких, хошь, из сараю десять штук притащу! Оне у нас какой год стоять!».

— «Езжай!» — рыкнул Тимофей.

— «Чаво?».

— «Езжай, говорю, Сергеевич!» — повторил хозяин: «И эту свою забери с глаз моих!».

Манька выбралась из-за отца:

— «Папа, мы с Тишей жаницца собрались. Он у тебя согласия просить хотел!» — запищала она: «Ты ведь согласисся? А, папа? Я уж, как невеста в доме обживаться начала, всякий хлам сжигать!». Колдун перевел на нее тяжёлый взгляд. Сергеевич заторопился:

— «Пойдем, пойдем, невеста, где вещи-то твои?».

— «А чаво их забирать-то?» — упёрлась девчонка: «Ить скоро поженимса, все одно назад волочь!».

Отец смущённо глянул на хозяина и вытолкал, наконец, дочь из дверей:

— «Ты уж не обессудь, Филипыч!» — негромко повинился он: «Я тебе говорил про нее… надыть было дома лечить!» — и спохватился: «Ой, деньгу-то забыл отдать, погоди, счас!..».

— «Езжай, Сергеевич!» — остановил его Колдун: «Увези это удово из моего дома, пока я в сознании!».

— «Дык… а с деньгами-то как?» — не понял собеседник.

— «Не надо! Тестю на халяву!» — мрачно пошутил Тимофей и вышел во двор, а потом и за калитку, вслед за гостями.

Телега уезжала прочь, а писклявый голос продолжал звенеть:

— «Ты не переживай, любый мой, я папку уговорю, вот увидишь, уговорю! И приеду! Обязательно приеду, Ти-иша-а-а!».

— «Не допусти, Господь!» — пробормотал Колдун, тщательно запирая калитку: «Не допусти, Господь!».