Тринадцатая книга. Путь к мечте

Яна Чингизова-Позднякова

Сколько ступеней нужно пройти прежде, чем сможешь сам себя причислить к высокому званию писателя? И что станет той отправной точкой, что вознесет тебя на литературный Олимп? Талант? Упорство? Маркетинговые ходы? Герой книги, простой парень Валера ищет свою Дорогу и получает признание, преодолев беды и горести и научившись верить в свою Звезду.

Глава 3

Валерий так и уснул под мирное гудение мотора, а когда открыл глаза они уже подъезжали к небольшой деревеньке, что пряталась среди огромных деревьев. Дома в основном были совсем обветшалыми, с покосившимися дворовыми постройками и заколоченными досками окнами.

Не сбавляя хода, Николай Егорович проскочил по единственной улице на другой край поселка и там показалась изба из трубы которой вился дымок. Трава вокруг была заботливо обкошена, а в воротах светлело несколько новых досок после недавнего ремонта. В окошке шелохнулась занавеска и пока они осторожно подруливали к ограде, из калитки появился хозяин.

Валерий немного удивился, увидев этого человека. Он ожидал, что тот окажется несколько бомжеватым, лохматым, в старых кирзовых сапогах, телогрейке и кепке и непременно навеселе. С дымящейся цибаркой болтающейся на нижней губе. В противоположность этому им открыл довольно интеллигентного вида дедок, в рубашке, вязаной безрукавке и старых брюках. С чем Валерий угадал, так это с сапогами — Григорий и впрямь носил кирзы, но были они целые и начищенные. Волосы же оказались довольно аккуратно подстрижены и причесаны.

— Здорово, чертяка! — выскочил из машины Николай Егорович и тут же сжал друга в объятиях. Тот довольно рассмеялся и похлопал гостя по спине:

— Вот не думал, что сегодня сподобишься, Коль! Еще и не один! Знакомь! — потребовал хозяин и парень торопливо тоже выбрался из авто.

— Валерка! Сосед мой! — отрекомендовал его Николай Егорович.

— Здравствуйте! — кивнул Валера и пожал протянутую руку.

— Григорий! — представился в ответ дедок. — Или дядя Гриша. Как удобней, так и зови! Ну, пойдемте в дом! Вещички берите свои!

Вскоре они расположились на кухне, по-быстрому организовав стол. Старые друзья без остановки балагурили, вспоминая детство, с которого были знакомы, а Валерий благодушно их слушал. Ему впервые за долгое время было настолько хорошо и спокойно, что он готов был сидеть так до следующего пришествия.

Неожиданно дядя Гриша бросил на него внимательный взгляд и спросил:

— А ты, Валер, чем занимаешься?

— Да я… — от неожиданности молодой человек немного растерялся, но потом ответил, — ничем таким, в общем-то. Недавно работал продавцом одежды, а теперь дома, в интернете зарабатываю.

Он не стал пояснять, каким именно образом зарабатывает. Рассказывать, что пишет всякую ересь, продает и тем живет было выше его сил. Григорий еще раз пристально его оглядел, что-то уяснил для себя и кивнув, взялся обсуждать завтрашнюю рыбалку, на которую его уже подговаривал Николай Егорович.

Вечер опустился незаметно. Валерий начал клевать носом, но уйти спать ему казалось неудобно. Однако, хозяин сам предложил ему ложиться, показав сначала деревенский умывальник, а потом отведя в небольшую спаленку, где стояла еще довоенная кровать с шишечками и панцерной сеткой. Застелена она была чистым бельем, пахнущим свежестью и травами.

Едва Валера растянулся на ложе, его веки отяжелели и он мирно засопел. Дядя Гриша поулыбался и отправился обратно на кухню, где Николай Егорович подогревал на печке чай.

— Что это с парнем? — сразу спросил хозяин.

— Душа у него больная, — буркнул в ответ гость, возясь с заваркой.

— Мда-а-а, — протянул Григорий. — Замотала жизнь городская?

— Убивает она его, вот что! — пояснил Николай.

Наутро они, позавтракав и немного подправив здоровье после вчерашнего, засобирались к реке. Солнце уже разгоралось и утренний клев, надо думать, давно прошел, но мужиков это нисколько не волновало ибо шли рыбачить они для удовольствия, а не ради наживы.

Валере вручили спиннинг и он, впервые за пару десятков лет (рыбачить приходилось только в далеком детстве) с азартом уставился на поплавок, ожидая поклевки. Дядя Гриша степенно расставив три удочки сел неподалеку, а Николай Егорович взялся разводить костерок. На дружеский подкол, что с такими повадками можно остаться без рыбы он смеялся и выражал надежду, что друзья с ним поделятся.

Сначала Валере не везло. Григорий в пяти метрах от него вытянул уже три рыбки. В названиях их парень не разбирался, но ему жутко хотелось изловить хоть одну! Но вот поплавок на поверхности вздрогнул и внезапно ушел под воду. Валерий сперва испуганно замер, а потом взялся неловко подсекать. Над гладью мелькнуло серебристое тельце и он, боясь, что улов сорвется, сильно махнул удилищем к берегу. Рыбка пронеслась над головой Николая Егоровича, чуть не сбив с того бейсболку и шлепнулась в густую траву. Валерий сорвался с места и с радостным криком плюхнулся рядом на колени, вытаскивая добычу. Мужики подошли поглядеть:

— Ты смотри, плотву изловил! — старательно изобразили они удивление, умолчав, что этой-то рыбы тут как раз и полно.

Валера, как мальчишка, улыбался, бросая свою часть улова в ведерко с водой. Схватив удочку, он мгновенно уселся на прежнее, счастливое место и снова напряженно замер. К полудню они наловили штук двадцать всякой разной рыбешки. Самая крупная была размером с ладонь и досталась, к превеликой зависти парня, Николаю Егоровичу. Им же на костре была изготовлена уха и чай, а из под полы извлечена фляжка с неизменным коньяком. Все приложились перед едой и разговор пошел совсем весело и непринужденно.

Вернувшись в избу, Валерий долго лежал на кровати. Затем достал ноутбук и прошел в комнату, где у дяди Гриши была розетка возле старого, заваленного газетами и книгами письменного стола. Электричество, как ни странно, в доме было, несмотря на довольно далекое расстояние от «живых» деревень. Хозяин и Николай Егорович возились во дворе, ремонтируя старый мотороллер «Муравей» на котором дядя Гриша ездил в магазин за продуктами. Никто не мешал и Валерий, впервые за прошедшие полгода, открыл файл с последней недописанной книгой. Слова потекли из его сознания так легко и непринужденно, что он еле успевал их печатать. Испытывая небывалый эмоциональный подъем, парень весь ушел в свой воображаемый мир и внезапно вздрогнул, когда над ухом раздался голос дяди Гриши:

— Валер, так ты писатель что ли?

От неожиданности молодой человек резко захлопнул крышку ноутбука и вскочив со стула забормотал:

— Да я… какой там писатель… так, иногда балуюсь…

Дядя Гриша внимательно посмотрел на побледневшего собеседника и покачал головой:

— Почему ты не считаешь себя писателем?

— Потому, что мои творения никому не нужны, — вдруг с невыразимой горечью произнес Валера.

— Ну-ка, присядь! — похлопал его по плечу пожилой человек. — Скажи мне, когда у тебя хорошее настроение, что ты делаешь? Бежишь продавать одежду?

— Нет… — растерянно отозвался парень.

— Может, водку стремишься пить или к девкам тянет? — прищурился дядя Гриша.

— Да нет… я, вообще, редко пью, — неожиданно смутился Валера.

— А что же ты делаешь тогда?

Молодой человек перевел взгляд на ноутбук и покраснел:

— Ну… я… вот!

— Угу, — кивнул дедок. — И кто же ты тогда, если не писатель? Просто ты в себя не веришь, вот что! Потому и мир вокруг в тебя не верит!

— Это как? — не понял Валера.

— Пока ты сам себя писателем не считаешь и все вокруг так же не будут к тебе относиться серьезно! — пояснил дядя Гриша.

— Да как же мне в себя поверить? — уныло хмыкнул парень. — Если кто и говорил что о моих перлах, так только гадости!

— Ладно, — погладил его по руке дед. — Для начала ты перестань прятаться и пиши свои истории когда хочешь и сколько хочешь, добро?

— Добро… — неуверенно протянул Валера.

— И если не против, почитай мне как-нибудь свои творения! Я книжки страсть, как люблю! — с улыбкой попросил дядя Гриша и ушел на кухню.

Валера несколько секунд смотрел ему вслед и думал об их разговоре. Поверить в себя? И что от этого изменится? Неужели его книжки перестанут быть «наивными розовыми соплями», как однажды ему написали в комментариях? Как-то слабо верится! Однако то, что дядя Гриша назвал его настоящим писателем сильно взволновало парня. Он никогда не думал о себе так. Всегда считал, что недостоин такого звания. Даже если говорил кому-то, кем работает называл профессию продавца, сетевика, фрилансера… кого угодно, только не писателя. А может зря? Может он в самом деле рожден именно для создания своих книг? Не сам ли он борется со своей натурой, ставя себе какие-то условия и выдумывая преграды? Валерий внезапно почувствовал, что совершенно выбит из колеи коротким разговором с Григорием. В душе неожиданно открылся целый пласт задавленных страхов и тревог, который не давал ему быть по-настоящему цельным и счастливым.