Привет, моя аварийная

Янка Рам, 2022

«Пролистываю фотки на телефоне. Это уже на автомате. Сигарета тлеет в пальцах. Забываю затягиваться. Внутри все сводит болевым спазмом. Не отпускает, зараза… – Ладно, не грузись, Арчи. Сейчас наши приедут, – доливает мне в стакан Тери. Киваю. Отодвигая от себя телефон…»

Глава 5

Старая карга

Квартира в старинном доме, крупногабаритная, с высоченными потолками. Никогда не был здесь раньше. Всегда довозил Аварию до подъезда, а потом оттуда же забирал. Не горел желанием, да и приглашен не был. А может, и был, но Авария не сочла нужным это приглашение передать. Единственная наша реальная встреча с «бабулей» состоялась на премьере какой-то чумной оперетты, которую я не смог высидеть до конца и свалил после первого акта. «Испортив», как утверждала Янка, им просмотр первого.

— Проходите в гостиную, будем пить чай.

На первый взгляд, интерьер старинный, но стоит приглядеться и становится очевидно, что дизайнерский, просто стилизован под старину. «Бабуля» у нас не бедствует и «заряжена» хорошо.

Дед Янки был достаточно известным художником. И средства — от продажи его работ.

Не «денежный мешок», конечно, но на беззаботное приятное проживание в Питере, вполне себе.

Здесь же и мастерская Янки, она рисует немного.

Широкая арка из гостиной демонстрирует ее внутренности. Мы с Гариком вместе с любопытством разглядываем мастерскую.

Все радужно заляпано, какие-то запачканные красками кисти… скрученные тюбики… Мне рисуется здесь образ моей заляпанной в краске Янки. Не думал, что ее"немного рисую"так масштабно.

— Катерина Федоровна? — с удивлением кивает Гарик на недорисованные картины на мольбертах.

Отрицательно кручу головой.

— Янка…

— Ничего себе!

Разглядываю ее мазню. Никогда не видел. Интересно… Необычно… Наверное, даже, мог бы сказать, что талантливо, но совершенно не разбираюсь в живописи. Бросается в глаза картина с сине-фиолетовым видом города из окна. Размазанные фары… Потеки дождя по стеклу… Ладно. Офигенно она рисует. Никогда бы не подумал.

Катерина Федоровна расставляет чайные фарфоровые чашечки.

— А Вы, Игорь, значит, внук Петра Васильевича?

— Да! — разворачивается он.

— Похож… Особенно в профиль. По молодости Петр Васильевич был прекрасен в амплуа героя-любовника.

— Это комплимент, надеюсь? — суетится он вместе с ней возле стола, помогая с приборами.

— Конечно! Вы очаровательный мальчик…

Садимся.

Мой взгляд скользит по столам и полкам в поисках телефона.

Взгляд Гарика — по стенам.

— А это чьи работы?

— Вот эта стена — Михаил Пантелеевич Барских, мой покойный муж, дед Яночки. А эти две — уже сама Яночка. Еще девочкой нарисовала. Техника, конечно, неидеальная, но мне они очень дороги.

Разворачиваюсь, разглядываю. На первой — тянущийся зевающий рыжий кот, на второй — разбитое окно, обвитое плющом.

— Дед учил ее рисовать. Талантливая девочка, — разливает она нам чай из резного фарфорового чайничка. — Со сливками?

— Обязательно, Катерина Федоровна. Разве я могу упустить возможность выпить с приличным человеком настоящий английский чай со сливками?

— Ой и не говорите, Игорёк, старая гвардия интеллигенции уходит, а новая прирастает очень медленно, — стреляет в меня недовольным взглядом.

— Где можно вымыть руки? — включаюсь я.

Телефона в комнате нет, планирую посмотреть в прихожей.

— Налево…

Встаю. Гарик что-то расспрашивает про Аварию.

Сумка… мне нужен ее ридикюль.

— Яночка учится на втором курсе ГУКИ… — слышу я краем уха, застывая.

"В смысле — учится?! — разворачиваюсь я шокированно в дверях. — Янка — учится?!"

— Первый курс — с блеском! А потом этот вздорный мальчишка… — раздраженно взмахивает она рукой. — Не знаю, успеет ли наверстать в зимнюю сессию. Все работы заброшены…

ГУКИ?!

Так вот куда она периодически исчезает! Коза! Сложно было сказать?! Столько крови из меня выпила своими периодическими побегами!

На старинном комоде — войлочный ридикюль ручной работы.

Открываю.

Ебануться… Граблю старушку… До чего дошел… Довела! До чего довела меня, а?

Платочки, афишки, кошелек, косметичка… Телефон!

Быстро закрываю сумку, сбегая с телефоном в ванную комнату. Закрываюсь. Пароля, благо, нет. Погружаюсь в телефонную книгу.

«Яночка» — ее старый номер. Ищу дальше. Ничего нет. Этого не может быть!

Вбиваю к себе все входящие за последний месяц с неизвестных, а потом все контакты с непонятными мне аббревиатурами. Не так уж и много, штук восемь номеров.

Всё, нам пора!

Выхожу, возвращаю телефон в сумку.

Катерина Федоровна гремит посудой на кухне.

— Гарик! Поехали… — киваю ему на дверь.

— Ты совсем оборзел? — зло шепчет мне он. — Сядь, блять, и попей с ней чай.

Закатываю глаза, возвращаясь за стол.

— Яне нужно ехать учиться в Европу, — возвращается Катерина Федоровна. — В Италию…

Меня взрывает это заявление и мой рот неконтролируемо реагирует.

— Не нужно Яне ехать учиться в Европу, — с давлением отрезаю я.

— Почему это? — прищуривается она.

— Потому что Яна замужем. И ее муж живет в Питере. Значит, и она будет жить в Питере.

— Ваш брак — фарс! Глупый каприз!

— Почему? — сжимаю я челюсти.

— Извините меня, Артур, но что у вас может быть общего? Вы уничтожите ее карьеру художницы! Ей нужен совершенно другой мужчина. Который станет для нее почвой, чтобы она расцвела, как человек творческий. Двинулась в своих проектах дальше. Переросла свои юношеские… поиски себя!

— Ах, вот как это, оказывается, называется!

— А Вы даже не можете позволить себе организовать ей мастерскую!

А мне кто-нибудь сказал, что она нужна?!

— Какие-то дешевые тусовки! Андеграунд! Моветон!

Нормально…

Вообще-то, именно там я ее и нашел — тусовки, андеграунд, моветон! — сжимаю я челюсти.

"Не хамить «бабуле»", — сглатываю я всё, что мне хочется озвучить.

— Где Яна, Катерина Федоровна? Произошло… недоразумение. И нам нужно объясниться.

— Если Яночка ушла от Вас, значит на то были у нее весомые причины! — упрямо сжимает тонкие губы. — Если не хочет говорить с Вами, значит, на это тоже есть свои причины.

Чайная ложечка в моих пальцах деформируется.

— Арчи… — предупреждающе шепчет Гарик.

— Артур, Яночка уже осознала, что… вы очень поторопились. Я прошу Вас, не преследуйте ее. Она созрела для того, чтобы изменить свою судьбу.

— Может, уже и подходящий мужчина появился? — встаю я из-за стола. — Ну…"почва"для ее творческого роста.

— Не обижайтесь, Артур. Он всегда был рядом с Яночкой. Но, возможно, только сейчас, она заметила его. На Вашем фоне.

— Так! — подрываюсь я.

Фон, блять, тебя не устраивает?!

Гарик, перехватывает за рукав.

— Ушел… быстро… — сквозь зубы.

Вылетаю из квартиры, на ходу накидывая куртку.

«Всегда был»… «Всегда был рядом»… — стучит в моей голове. — «На Вашем фоне»…

Старая карга!

Дверь парадной отлетает, выпуская меня на улицу. Достаю сигарету. Ломается. Пальцы дрожат.

Яна… Что ты творишь?!

Вдыхаю несколько раз поглубже.

Достаю следующую. В губы. Огонек зажигалки ловит кончик не с первого раза.

Хватит, Яна… Ну зачем? Тебе нужна Мастерская? Будет тебе Мастерская. Рисуй! Я не сделал НИЧЕГО!! Не надо, блять, проходиться по мне ТАК!

Дышу… дышу… затягиваюсь поглубже…

Не дай Бог, зараза… Не дай Бог, твоя чертова «бабуля» не заблуждается!

Развернувшись, возле меня тормозит Кипиш, падаю к Тери на заднее.

— Ну что там?

Достаю свой телефон.

Начинаю пролистывать сохраненные контакты через ее любимые мессенджеры.

— Арчи, — поглядывает на меня Тери. — Старушка осталась жива, я надеюсь?

— Жива… Вот я — не очень.

— Била тебя зо-о-онтом? — ржут мои придурки.

— Нет, — потрясывает меня. — Не зонтом. У Янки какой-то кент…

Тери с Кипишем в шоке переглядываются, поглядывая на меня. Вижу боковым зрением.

— Вот! — подбрасывает меня. — Она на авке.