Армейские записки

Ярослав Венд

Эта книга о злоключениях обычного московского парня, домашнего мальчика, который по своей собственной вине и легкомысленности попал в армию.О том, кого он там встретил, в каких ситуациях побывал, что он там видел и слышал. Оформление и рисунки автора.

2

Раннее утро, солнышко золотило кровли домов. Московский вокзал. Центр города. Рядом Невский проспект. Петроград, как много ассоциаций сразу рождается в голове… Но, я думал о другом. Сколько раз меня приглашали знакомые на выходные или на каникулы съездить в Питер! А я всё отнекивался, говоря что это скучный, противный город, в котором одна сырость и тоска. И вот, Судьба решила подшутить, отправив служить именно в этот город. В следующий раз пусть в Монако приглашают.

Бодрым шагом мы направились к выходу с вокзала. Лейтенант названивал по телефону и о чём-то спорил. Как я понял, за нами должна была приехать машина из части, чтобы мы своим ходом, на общественном транспорте не добирались. Да, часть находилась в черте города, хоть и на окраине. Это в общем радовало. Однако, машина то ли сломалась, то ли не было бензина.

Пока мы стояли и курили возле вокзала, лейтенант упорно продолжал кому-то названивать. В итоге за нами приехал сам командир части на своей личной машине — подполковник Глухарёв, мужчина среднего роста, полного телосложения, с хитрым и недобрым взглядом, тонкими губами, которые на разъевшейся роже смотрелись как два червяка. Нас троих посадили на заднее сидение, я сидел ровно посередине, зажатый с двух сторон будущими сослуживцами и сумками. Ехать было недалеко, по мосту Александра Невского, далее по Малоохтинской набережной, выехали на Пискарёвский проспект, а уже оттуда на Шафировский.

В общем минут 35 не более. По дороге мы молчали. И я терялся в догадках, в какие же войска мы попали? Нам ведь так и не сказали это. Просто бред. Что за глупая секретность? Подъехали к части. Что открылось нашему взору? Пустырь, вокруг непонятные здания промышленного назначения, классический советский бетонный забор окружал территорию части, обшитая сайдингом казарма в пять этажей, КПП, какое-то обшарпаное двухэтажное здание (как потом выяснилось, это был, прости Господи, штаб). Ворота торжественно открылись, мы въехали, ворота закрыли и пришло осознание, что теперь я могу рассчитывать только на себя, на свой мозг и какие ни какие, но моральные установки, потому что выдающимися физическими данными я никогда не выделялся, но, меня это никогда особо и не беспокоило.

— Ну, бойцы, приехали. На ближайшие полтора года это будет вашим домом, — сказал подполковник, кряхтя, вылезая из машины.

— Эй, живо сюда! — Скомандовал лейтенант трём парням, которые курили возле КПП.

Мы достали из багажника свои сумки и осмотрелись. Подошедшие парни оказались сержантами.

— Отведите их в столовую, ознакомьте с частью и выдайте что им положено, — скомандовал подполковник, сел в машину и уехал.

Ну а лейтенант Царёв ничего не сказал, только прикурил сигарету и скрылся в неизвестном направлении, виляя пятой точкой.

Мы двинулись в сторону длинного одноэтажного здания, с большими окнами, которое, собственно и было столовой. Зайдя внутрь, я увидел чистую прихожую и гардеробную, раковины для мытья рук и чистые полотенца. Всё чистенько и аккуратно. Да и внутри столовой был полный порядок. Длинные столы застелены клеёнкой, чистые скамейки, чистый пол. В общем, не придерёшься и пахнет вкусно.

Сев за один из столов, мы стали знакомиться. Выяснилось что два сержанта из Ярославской области, а у меня там дача как раз, оказалось что они недалеко от неё живут. Прям почти земляки. Мелочь, а приятно. Да и вообще ребята вполне приятные и простые. Вот чисто русский типаж молодого, простого, честного парня. Я достал из сумки вкусняшки: краковскую колбасу (какая же она была раньше вкусная, а под водочку, да с бородинским хлебушком и горчичкой — это вообще песня), печенье, конфеты и отдал ребятам. Ну и пару пачек хороших сигарет. Всё равно сам я это не съем, а ребятам приятно будет. Мне не жалко.

Попросил что-нибудь попить, потому как во рту у меня пересохло. Я подошёл к раздаче и попросил что-нибудь попить. Мне налили яблочный сок, холодный, яблочный сок. О Боже! Какой же этот сок был вкусный! Сразу же вспомнил своё детство, когда приходил к папе на работу. А он работал в магазине, в котором ещё была маленькая кафешка, где стоял старый автомат, разливавший сок в бумажные стаканчики. Причём сок был натуральный, настоящий. И вот, в армии я снова нашёл этот вкус! Неожиданно и очень приятно было.

Вообще, в жизни надо стараться подмечать и запоминать приятные и простые моменты, ценить их. Ведь никто не может сказать когда мы снова испытаем радость. Копить надо приятные моменты жизни, это наше сокровище.

Кстати, вся посуда была пластиковой, кроме ложек и вилок. Первые полчаса от армии у меня оставили очень приятные впечатления. Но, в скором времени меня ожидала ложка дёгтя.

— Ну что как вам наша царевна? — спросил один из сержантов, Олег.

— Ну, как сказать, нормальный, походка странная только.

— Это точно, и походка странная и сам он странный, мутный товарищ, будьте аккуратней с ним, он тут года полтора только, а уже всех задолбал, — посоветовал второй сержант, Игорь.

А мы тем временем прошли мимо штаба. Очень контрастировала его обшарпанность и, я бы даже сказал, убогость с приличного вида казармой, а ещё возле него росли шикарные кусты шиповника, которые цвели и испускали дивный аромат. За ними, очевидно, неплохо ухаживали.

— Кстати, наша часть снималась в фильме, — сказал третий сержант Панков.

— Да, да. Точно. «Золушка в сапогах» называется фильм, — подтвердил Олег.

— Ну надо же! Приеду домой — посмотрю, — сказал я.

Это чистой воды правда. Если вы хотите увидеть часть в которой я служил, то не надо ехать в Питер достаточно найти на просторах сети Интернет фильм 2002 года выпуска под названием «Золушка в сапогах» и вот иллюстрация моей части. Сам фильм, конечно, не высокохудожественный, но разок посмотреть можно.

А мы тем временем подошли ко входу в казарму. Вход как вход, обычный подъезд. Вообще их было два: один ближе к штабу, другой в дальнем конце (именно это был наш). Вдоль казармы росли пышные кусты. У меня в голове сразу всплыли страшилки с гражданки, о том как красят траву и ровняют её маникюрными ножницами, а листья к кустам приклеивают клеем. Но эти мысли я оставил при себе и не стал озвучивать.

Войдя в подъезд, прямо перед нами была дверь с надписью «Сан. Часть». Слева пролёты лестниц, ведущие в казармы. Мы поднялись на второй этаж и постучались в дверь. В ответ раздалось: «Фамилия, звание, цель прибытия?»

— Коля, ты охренел?! Живо открывай! Свои, — сказал улыбаясь сержант Панков.

Раздался щелчок шпингалета и дверь открылась. Мы оказались в «располаге», как тут говорили.

Перед нами небольшой холл, справа тумбочка дневального и какое-то помещение, слева — туалет с помывочным блоком, так сказать и каптёрка. Вот туда то мы сначала и направились.

Каптёрка как каптёрка, ничего особенного: запах гуталина, нафталина и кирзовых сапог, стеллажи с мешками в которых лежало постельное бельё, кителя, бушлаты и шапки. В общем обычная кладовка. Возле окна стоял большой стол.

— Так, ребята, надо вас досмотреть, чтобы вы не привезли, по незнанию, каких-нибудь запрещённых вещей, — сказал сержант Панков.

— Ас-саламу алейкум! — раздалось громкое приветствие, когда в комнату вошли два рослых кавказца.

— Шалом, правоверные. Чего орёте? — ответил им Олег.

— А что? Нельзя? Чем занимаетесь? Духов досматриваете? Мы тоже хотим глянуть.

— Сами то такие же духи. Всего на месяц раньше приехали. Не вешайте лапшу на уши людям, — сказал Панков.

— Да пошёл ты, — сказал один из кавказцев и двинулся к столу, прямо к моей сумке.

Ну так как у меня там ничего особенного не было, кроме новой зубной щётки, зубной пасты, салфеток, мыла и походного Евангелия от Матфея, то мне было всё равно. Он бесцеремонно залез в неё и стал вытаскивать названные предметы. Швыряя их на тюки. Но вот когда он собрался швырнуть Евангелие, я не выдержал и вырвал его из рук. На его лице отразилось изумление, типа как я посмел так себя вести.

— Я твой Коран не швыряю, вот и моё Евангелие не трогай, — решил сразу объяснить я.

— Ну, хорошо, — сказал он с улыбкой и недобрым взглядом, — но всё остальное я забираю.

— Да забирай, — ответил я, посчитав глупым в первые же часы ссориться из-за такой мелочи с неприятными людьми.

Хотя, зубную щётку он не забрал.

С остальными сумками было проделано то же самое. В общем, всё что могло представлять интерес для этих двух горцев было ими взято и перекочевало в их прикроватные тумбочки.

Вообще, я потом заметил, что если обижают слабого, который не даст отпор, грабят, издеваются, унижают, то в первую очередь надо искать горцев. Они как коршуны слетаются, если что-то плохо лежит и это можно отобрать, конечно, если им за это ничего не будет.

— Что это за два орла с Казбека, — спросил я.

— Это братья Ильхам и Руслан. Ильхам старший, а тот что с тобой разговаривал — Руслан, младший и более дикий. Ты бы поаккуратней с ними был. Пару недель назад они порезали одного парня, не сильно, но в госпиталь его увезли, — посоветовал мне Игорь.

— Ну ничего себе! И они до сих пор тут? — удивился я.

— А нож не нашли, доказательств нет. Так что ребята, прошу, не нарывайтесь. Особенно ты, Ярослав, — сказал Олег, намекая на то что я итак маленький, щуплый, физическими данными не выделяюсь.

— Всё будет нормально, — пообещал я.

— Ну тогда пошли в располагу покажу вам ваши шконки, — бодро сказал Панков и мы вышли из каптёрки.

Кстати, рядом с каптёркой был небольшой спорт зал: маты, штанги, гири, гантели. Пройдя мимо тумбочки дневального мы узнали что помещение рядом с ним — это хоз блок, где гладят форму, подшивают воротнички, чинят одежду. Расположение представляло из себя большое помещение, разделённое колоннами на три части (нефы), прям как в античных храмах. Ну конечно, колонны не дорические, не ионические, ни тем более коринфские, а обычные квадратные, советские железобетонные, типовые. В боковых нефах стояли ровными рядами кровати, сбоку прикроватные тумбочки, в ногах табуреточки, нехитрая мебель сделана их железа и дерева. В дальнем конце всей этой советско-античной истории было ещё одно помещение с телевизором и партам (так называемый красный уголок или классная комната) и ещё какое-то помещение, которое было закрыто на замок и сержанты понятия не имели для чего оно нужно. Ну и запасной выход, который был закрыт снаружи и изнутри. На полу постелен новый линолеум, всё выкрашено в светлые бежевые тона, пластиковые окна и плинтуса. В общем, а-ля пионерский лагерь.

Нам показали наши кровати, они же шконки. Что это? Обычная железная кровать с ватным матрасом, простынь, подушка, пододеяльник, и шерстяное одеяло насыщенного синего цвета, которое, кстати, жутко кололось, а со стороны ног на нём был рисунок из трёх полос. Это не для красоты. При заправке кровати, все полосы в ряду должны совпадать. Зачем? А хрен его знает. Так положено. А ещё нам выдали по два вафельных полотенца: одно для ног, другое для лица.

Да, кстати, в столовой мы всё же узнали, наконец-таки, в какие же войска попали. А попали мы в Федеральное Агентство Специального Строительства Спец. Строй России. Это не «стройбат», как многие думают. Датой рождения Спецстроя России считается 31 марта 1951 года, когда постановлением Совета министров СССР №1 032—518сс/оп, с целью создания системы ПВО «Беркут» вокруг Москвы, на основе Строительной организации Главного управления лагерей промышленного строительства (Главпромстроя) Министерства внутренних дел СССР создано Строительное управление №565 (СУ №565) МВД СССР.

27 сентября 2017 года Федеральное агентство специального строительства (Спецстрой России) как юридическое лицо было ликвидировано.

Ну не могу я, как учитель истории по образованию, обойтись без небольшой исторической справки.

Нам выдали белые кусочки ткани, металлические петлицы и шевроны.

— И что с этим делать? — спросил я

— Подворотничок подшить к воротнику, шевроны аккуратно пришить к кителю, а петлицы аккуратно приладить к воротнику, чтобы всё было ровно и аккуратно.

— Ясно, понятно. Чего тут не ясного? А вообще подворотничок для чего нужен? — снова поинтересовался я.

— Военный человек в любой ситуации должен выглядеть опрятно. Подворотничок на кителе предназначен для того, чтобы показать, насколько чистоплотен его хозяин, но изначальная его функция состоит в защите кожи шеи от натирания. Подшивать подворотничок на военной форме нужно каждый день, причём делать это надо быстро и качественно, — с менторской интонацией и улыбкой сказал сержант Панков, — так что тренируйтесь, до ужина у вас полно времени.

И мы засели за этим делом в хозяйственном помещении. Играло радио, мы переговаривались ни о чём, но вот открылась дверь и появился Руслан.

— Ну что, учитесь подшивать? Правильно мне как раз рабы нужны для этого дела.

И двинулся прямо ко мне. Я не испытывал страха, только злость к этому человеку, мне было противно находиться с ним в одном помещении. Но, так как деваться было некуда, то старался казаться невозмутимым и продолжал учиться подшивать.

— Ты мне сегодня подошьёшь мой китель, — сказал он, приобняв меня за плечи.

— Что? — спросил я, холодным тоном, приподняв бровь, — ты ничего не попутал?

— Борзый, — задумчиво сказал он и отошёл от меня.

В конечном итоге подшивать ему подворотничок стал пухлячок Федя.

— А где все, кстати, — поинтересовался я у сержанта, — в части как будто ни души, кроме этих горных козлов, ой, пардон, орлов.

— Все на объектах. Тут у нас такой распорядок: подъём, пробежка, умываемся, построение, завтрак, развод по объектам и к вечеру возвращаются все, опять построение, ужин, умывание, отбой. И так день за днём. В общем, скучать не приходится.

— Объекты? Секретные? — с улыбкой спросил я.

— Ага, как же. Часть едет строить стадион Зенит, часть едет на строительство новой дамбы, часть едет на строительство завода в Шушарах, там то ли Дженерал Моторс, то ли ещё кто строится, ну и так, по городу разные стройки.

— Ясно. В общем, ничего военного.

— Ничего. Так что никаких секретных объектов не ожидается.