Соседи. Финал

Ясмина Сапфир (2024)

ВПЕРЕД! К ФИНАЛУ!! Увидим, закончится война для людей победой или поражением и чем завершатся непростые отношения героев. Невидимые враги не дремлют, однако впервые мы наши способ их обнаружить. Пока не совсем совершенный, но мы над этим работаем. И создаем новое, очень мощное оружие. К тому же, нам удалось вступить в контакт с существами из размерности тварей… Кто знает, вдруг это поможет? Главное, чтобы меня не отвлекали генерал и ученый, которые с новой силой пытаются завоевать меня и сделать своей женщиной. Впрочем, если мы одолеем врага, то и о личной жизни можно будет подумать.

Глава 2

Телла

С момента возвращения экспедиции Сил и Гаоль мне не давали прохода. Ситуация усугублялась еще и тем, что мы очень много времени проводили втроем. Давали консультации другим поселениям и подразделениям по использованию разрядных фиксаторов, демонстрировали — как и что нужно делать военачальникам и простым воинам. А еще — часто принимали участие в секретных испытаниях на полигоне и планировали большое решающее сражение.

Создавалось новейшее оружие — то, что использовало преимущества: разрядных фиксаторов по обнаружению тварей и плазменных автоматических пушек. И все знали — если получится — ход войны удастся переломить. Впервые опробовать новое оружие, как только оно будет окончательно доработано, естественно, выпало нам с Силом. Ведь именно мы, первые, применили разрядные пушки для уничтожения резерва врага и именно мы, первые, начали массово пользоваться фиксаторами. Так что тут все было логично, как и наши с Градом тренировки на полигоне. Следовало все хорошо отработать, чтобы не ударить лицом в грязь и нанести тварям мощный ущерб.

Поэтому я, Град и Андерс встречались практически каждый день, и мужчины неизменно вручали мне букеты, конфеты — эдакий местный аналог халвы в шоколаде. Вкуснейший из вкуснейших: нежный, в меру сладкий… Вот только мне требовались передышка, осмысление, концентрация, наконец! А мужики без конца доставали своими домогательствами и самцовым соперничеством.

Ужасно хотелось послать их обоих, но было трудно — мне очень нравился Град, и меня почему-то тянуло к Андерсу тоже. Они были словно земля и небо, огонь и вода, такие несхожие и такие оба мужчины-мужчины: привлекательные, брутальные, интересные…

В день важного отчета Гаоля перед первыми лицами планеты, все случилось в точности, как обычно. Я пришла на совещание минута в минуту, однако Гаоль и Град все равно вручили букеты и большие пакеты с подарками. Прямо в присутствии лучших ученых, коллег-генералов и руководителей поселений!

Стыдно было-о-о! Ну просто кошмар! Хорошо хоть не особенно недолго…

Гаоль занял место на трибуне и присутствующих захватили его объяснения.

— Итак. Ник Коршунов детально записывал все, что, по его мнению, было связано с началом Темной Войны. Я об этом многое слышал от коллег и ряда старейшин поселений, которые были современниками ученого. Я проштудировал все его записи…

— И что? — не выдержал один из военачальников южных лесников.

— Должен сказать, что они и эксперименты Елизара Остафьева — о них мы тоже сегодня поговорим — пролили свет на происхождение тварей. По крайней мере, хотя бы на то, почему они вдруг нас атаковали.

— Давайте уже без предисловий! — не выдержал Стим Марковых — руководитель подземного поселения.

— Итак, — продолжил Гаоль. — По мнению Ника Коршунова необычная активность врагов началась задолго до Темной Войны.

Вот теперь все присутствующие главы и военачальники начали переглядываться, и тишина поплыла по аудитории.

— Да, да, именно так. Коршунов описывает, как за десятилетия до Темной Войны люди начали массово жаловаться на то, что называли полтергейстом.

— Но это же бред, сказки!

— В самом деле, не станем же мы рассматривать эту фигню!

— Да бро-осьте, это все ерунда.

Гаоль поднял руку в воздух — и комментарии сразу затихли.

Только Град посмотрел на него так, что было ясно — он так и ждет, чтобы Андерс мощно сел в лужу.

— Давайте я вначале все расскажу, — кажется, у Гаоля давно выработался стойкий иммунитет и к осуждению, и к недоверию. Сколько раз он один принимал претензии ко всем ученым планеты и сколько раз за всех отвечал! Захочешь — не сосчитаешь. Не удивительно, что теперь Андерс практически не реагировал ни на поддевки, ни на возмущения. Гнул свою линию — и все.

— Я бы все-таки дослушал его до конца, — поддержал коллегу Остафьев.

Тишина воцарилась опять, и Гаоль продолжил свой монолог.

— Итак… Открывались шкафы, внезапно хлопали в домах двери, распахивались окна, и прочее… Слышались по ночам звуки. Какой-то скрежет, удары и что-то еще подобное, настораживающее… И чем больше конкретных людей это пугало, тем больше становилось подобных явлений именно в их комнатах. Коршунов сделал таблицу и вывел занимательную статистику. Если человек не обращал внимания на разные такие штуковины, явления сходили на нет. Если же он вздрагивал, переживал, нервничал, жаловался — они случались все чаще и чаще.

— И какой же из этого вывод?

— Твари вели психическую атаку?

— Хотели до войны нас запугать?

— Заранее навести шороху?

— Мол, мы придем — вам каюк?

— Действительно! Похоже на то…

— Не думаю, — прервал Андерс размышления глав из экрана. — Я считаю, что Коршунов прав. Твари как-то питаются эмоциями, причем, конкретно плохими и сильными. Они просто создавали себе дополнительные деликатесы…

Тишина снова накрыла помещение. Планетарные руководители переваривали и, кажется, не знали — то ли смеяться, то ли критиковать, а то ли поверить в теорию, что выглядела дикой и странной. Впрочем, кто до начала Темной Войны мог поверить, что есть абсолютно невидимые, даже для самых мощных приборов существа. Что их не возьмет ядерный взрыв, и они его так перенаправят, что даже следов не останется. Тогдашние ученые и люди сочли бы подобное шуткой. В худшем случае — дурью.

Так что… присутствующие никак не могли окончательно определиться — то ли высмеять нелепые идеи Гаоля, то ли дослушать его до конца. Воспользовавшись этой заминкой, Андерс продолжил ораторство.

— Дальше — больше. Вот, например, одна из очевидцев, рассказывает, что непонятных явлений становится сильно больше во время ее ссор с мужем. То есть, как бы твари слетаются именно на такие эмоции, стараясь их подогреть еще и странностями вокруг. В торговых центрах в дни особого скопления людей также происходили всякие пугающие ситуации.

— Кстати, да! Я об этом читал! — подал голос один генерал. — Якобы из урн слышались жуткие звуки и завывания. Внезапно раздавались хлопки, похожие на взрывы гранат, но самих взрывов не обнаружили. На эскалаторах кто-то толкал людей, порой сваливая их в кучу, но никто не видел — кто именно…

— Да… Дальше — больше. Наконец, случилось вторжение. И надо бы сразу отметить то, о чем писал Коршунов. Твари первым делом атаковали большие и людные мегаполисы. Миллионники, не меньше. При этом небольшие деревни, и поселения игнорировали. Хотя, если исходить из военных тактики и стратегии, часто было бы выгодней напасть вначале на них.

— Ну положим, люди и в мегаполисах не особо смогли защититься от тварей, — подал голос другой генерал.

— Все верно. Однако же Коршунов приводит детальные данные, я сброшу их всем на коммуникаторы. Твари порой шли самым банальным и сложным путем, хотя могли бы окружить какие-то крупные города и взять их уже измором, как делали сами люди.

— Ясно. По версии Коршунова они действовали именно так, чтобы получше питаться.

— Да, так он считал.

— Наш эксперимент с попаданцами и их потомками продемонстрировал просто удивительные вещи. Мы вступили в контакт с существами из измерения тварей и даже благодаря этому сумели уничтожить резерв врагов во время сражения.

— Мы об этом наслышаны.

— Да, мы уже в курсе.

— А вы планируете и дальше привлекать этих ханотов для помощи в нашей борьбе?

— Пока мы с ханотами никак и ни о чем не договорились. Я очень надеюсь, что мы организуем нечто подобное этому общему совещанию уже вместе с их представителями.

— И как же мы их увидим?

— Вы сделаете их видимыми?

— Видимыми пока нет. Но мы уже начали работать с новыми разрядными фиксаторами. Пока они находили лишь тварей. Теперь, очень надеюсь, покажут нам и ханотов. Эти существа наподобие неких сложных плазмоидов живут в шести измерениях. Тварей мы засекаем пока лишь по косвенным признакам. Ханоты сказали Кирай, что как-то умеют проецировать себя на четыре размерности. Но мы и столько не видим. И вот новые разрядные фиксаторы будут показывать проекцию четырех измерений на два.

— А почему не на три? Наше пространство трехмерное!

— Да, действительно, почему?

— Поясните, ученый Остафьев!

— Потому что нам только кажется, что мы видим три измерения. Мы видим именно два, а третье определяем исключительно по косвенным признакам. По тому, что называется перспективой. Вдали линии сужаются, меняются оттенки, насыщенность. По этим косвенным признакам наш мозг достраивает измерение. Вот почему и существуют всякие обманы зрения. Они построены на том, чтобы мозг неправильно интерпретировал то, что показано на рисунке именно по этим особенностям.

Присутствующие снова затихли.

— Так мы увидим ханотов? — внезапно вклинился Град.

— Нет, — ответил Остафьев. — Но новые приборы покажут — примерно, как они выглядят. Надеюсь, на уровне контуров.

— Допустим. Итак, Кирай и Телла могут стать переводчиками, — добавил Сил, но тут Андерс решительно мотнул головой.

— Теллу мы будем использовать только в исключительном случае.

— Почему? — удивилась уже я.

— Потому что контакт с многомерными существами отнимает энергию. По крайней мере, сейчас, учитывая наши методы. Мы пускаем по телу слабые волны разрядов. И вроде бы это безвредно. Один, два, три раза проходят практически бесследно… На этом принципе и построены наши защитные экранчики на каждом входе в поселение. Однако, чтобы эффект от воздействия не затухал, приходится проводить его снова, снова и снова. Не три раза, а все тридцать. И это истощает организм.

— Но тогда ведь и Кирай под ударом, — я покосилась на Града. Тот покачал головой и осуждающе посмотрел на ученого.

— Да. Но это ее выбор, — твердо произнес Остафьев, — Я Кирай предупреждал, сто раз говорил, что да как. Она твердо настаивает, чтобы продолжить наши эксперименты. К тому же, если замечу, что ее организм окончательно истощается, все прекращу. Мы тут — не живодеры, которые планируют кинуть бедную женщину на заклание. И на алтарь победы. Хотя в древние времена человеческие жертвоприношения были вполне в ходу, это не наш метод!

— Я не хотел вмешиваться, — вдруг вклинился Андерс. — Но вынужден это сделать. Да, у меня есть причины особенно дорожить Теллой, — он покосился на меня. — Я даже не стану спорить, отнекиваться, а тем более — врать. Но в данном случае действует принцип минимизации ущерба. Мы толком не знали — какой будет результат подобного воздействия разрядов на клетки и вообще — на человеческий организм. Предварительные эксперименты проводились, и были удачными… Легкое истощение мы быстро купировали препаратами. Все выглядело довольно неплохо… Мы разработали лекарства, способные поддержать подопытных после эксперимента.

— Но наши воздействия разрядами оказались не настолько массированными. Надо признать, что тут важно не столько воздействие, сколько его регулярность и — плюс к тому — частота, — перехватил мысль коллеги Елизар Остафьев. — Я был совершенно уверен, что эксперимент безопасен именно в плане разрядов. Я тысячу раз все проверил… Но выяснилось, что я ошибался. Конечно, никто не хотел наносить вред нашим замечательным подопытным добровольцам. Но это уже случилось. Обнаружилось после первого же эксперимента и исследования физического состояния участников. Тогда, когда мы уже ничего предпринять, увы, не могли… Лишь только постараться поддержать подопытных уже созданными тониками…

— Но, если сейчас остановиться и заменить Кирай мной… — опять перебила я монолог Елизара Остафьева.

— Может выйти гораздо хуже. Из всех подопытных только Кирай смогла поговорить с ханотами. Неизвестно — получится ли у вас. А вред мы вам нанесем, — твердо ответил ученый. — К тому же, никто не в курсе, как отреагируют ханоты на подобную смену переговорщиков. Кирай они уже доверяют. Мы не знаем — насколько хорошо вы понимаете речь по губам и сумеете ли понять ханотов, даже, если их и увидите…

— Я видела их без разрядов, когда мы поехали в экспедицию!

— Это только лишь один случай. А когда еще вы их видели? Совсем без воздействия разрядов? Слишком много вопросов… а ответов практически нет.

— И мы потеряем время! — добавил Анатолий Дибров. — Сейчас очень важно действовать с врагами на опережение. Если же эксперимент с Терновой получится неудачным… мы потратим время напрасно, пока твари усердно готовятся и учатся противостоянию…

— Поэтому я и настаиваю на нашем плане экспериментов, — опять взял слово Остафьев. — И Кирай, кстати, тоже. Я дал ей время подумать и предложил отказаться. Она была непреклонна. И даже мне пригрозила: дескать, если вдруг отлучу ее от экспериментов, пойдет ночью и ляжет в разрядное поле отчуждения и там будет пытаться снова связаться с ханотами.

— Мда уж… К огромному сожалению, коней на переправе не меняют. Хотя лично я сожалению, что так вышло с Кирай. Хотелось бы, чтобы иначе… — вступился за девушку Сил.

— Если вы этот вопрос решили, то может, наконец-то, продолжим? — спросил Анатолий Дибров. — Я очень благодарен Кирай за вклад в общее дело. Но давайте все же не будем концентрироваться только на этом! Я каждый день теряю парней в очередной схватке. Их жизни менее ценны? Или я чего-то не знаю? Они не настолько важны? Или не настолько люди?

— Вот именно! — неожиданно вклинился еще один генерал. — Насколько я изучил досье Кирай Ойлис, она целых восемьдесят лет отсиживалась в глубоком тылу! Хотя вполне могла бы помочь нам на поле брани! У нее есть интуиция, чутье на присутствие тварей! Она же тихонько сидела и пряталась за нашими спинами! А теперь, когда Кирай Ойлис способна реально помочь, да, с ущербом для себя, о жизнях тысяч людей, которые погибали ради ее спокойствия, все почему-то забыли!

— Давайте уже закончим! — резко попросила я. — Жизнь Кирай очень ценна. Как и любая другая. И мы ей крайне признательны. Где она пряталась и зачем я не хочу обсуждать! Мы с Кирай — попаданки, нам этот мир был внове! И нет ничего удивительного, что она сперва испугалась, и лишь значительно позже нашла в себе смелость и решительность. А кто-то ведь вообще не нашел! И попаданцы, и местные! Сколько у нас таких! А сколько еще тех, кто, пользуясь этой войной, наживается и спекулирует? Есть ведь даже и воры, и грабители, и убийцы… Да, все они идут в войска — искупить преступление кровью… Но насколько все это честно?

— Вот именно! Каждый из них выбирает — либо остаться совсем одному на поверхности, без поддержки — таков же сейчас приговор любого суда — либо пойти воевать. Выбора, по сути, ведь нет.

— Итак. Вы планируете провести новое собрание уже с руководством самих ханотов? — уточнил Роллег и посмотрел на всех с такой вселенской усталостью, что спор резко остановился, и мы переключились на дело.

— Да. Вы верно все поняли, — ответил Елизар Остафьев.

— Когда?

— Мы должны подготовиться?

— Придумать, что им предложить.

— Это мы обсудим по связи, собраний для такого не требуется. Обычный чат коммуникаторов, — встряла уже я.

— Вопрос. Каковы сроки запуска нового оружия и обещанных приборов? — уточнил один из генералов.

— Сроки — как можно скорее. Реально пока не скажу. От недели до месяца, если все сложится вполне хорошо. Если же возникнут проблемы, какие-то технические трудности, то время, разумеется, удлинится.

— Постарайтесь, чтобы не удлинилось.

— Надеюсь, у вас все получится.

— Да уж, поторопитесь…

— Мы делаем все, что можем! — снова взял слово Андерс. — Серьезно! Вот лично я уже не помню, когда спал. Тернова и Град постоянно помогают нам в разработках. Участвуют в опробации и тренировках на полигоне. Кирай ждет нового эксперимента. Но он состоится тогда, когда мы начнем испытывать новые разрядные фиксаторы, чтобы заодно опробовать подобный контакт с ханотами. Когда их могут засечь не только подобные Ойлис.

— Хорошо. Держите нас в курсе.

— Ну хоть какие-то подвижки.

— Ты там особо не радуйся, еще неизвестно насколько затянется нынешняя история исследований…

Главы планеты отключались, Остафьев ретировался.

И мы остались одни: я, Град и Андерс.

Не очень удачное сочетание, учитывая, что я пока совершенно не готова решить — с кем хочу связать свое будущее, а оба очень настойчивые.

Я рванула на выход, забыв букеты с конфетами.

Наверное, мое поведение выглядело немного эгоистично и даже отчасти по-детски. Но мне нечего было пока сказать ни Гаолю, ни Граду.

Что я должна была делать?

Слава богу, они не преследовали. Поняли невербальные посылы, которые я им демонстрировала. Я спокойно уехала к себе в родное командное здание. Правда, спустя полчаса, два курьера мне привезли и цветы, и конфеты…

А заодно — еще и записки…