Грани

Я.В.А., 2022

Мои воспоминания горестны. Я помню, как он умирал у меня на руках. Ему было больно, но он держался. В тот миг все во мне исказилось, поплыло, я была оглушена… Он догадывался обо всем, что происходило со мной и попытался сделать вид, что ему не так больно и даже улыбнулся. Мне стало еще хуже. Я разрыдалась. Жутко осознавать, что он такой великий – лежит у меня на руках, истекая кровью, становясь все слабее и слабее, тая на глазах. Ужасно понимать, что я ничем не могу ему помочь. А он не может преодолеть это. Его называли повелителем Смерти, но сейчас именно она отнимает его у меня, забирая вместе с ним все, что было и есть, что будет… Что останется от меня, когда последние отблески жизни уйдут из его глаз, когда пронзительная синь померкнет под пеленой Смерти?

Глава 3. Дорога домой

Леди Ага́полис провели в гостях у Джозефа Грина, его жены Маргарет и двух сыновей — Бернарда и Аскольда еще десять месяцев, но вот, спустя почти год Каршала с дочерями решили вернуться-таки в родовое имение Ага́полис. Родственникам было тяжко расставаться, тем более они не знали, когда еще смогут увидеться. Девушек так и не сосватали (чему были рады все, кроме Бернарда и Аскольда), зато отношения с лордом Грином стали намного лучше, равно как и с миссис Грин.

Конечно, миссис Ага́полис было страшно снова плыть морем, но путь по суше занял бы целых 3 месяца, что было бы невыносимо для аристократок, и они были вынуждены возвращаться морем.

Что испытывала Лилит, когда снова увидела вокруг себя, насколько позволяло зрение, темно — сапфировые воды моря? Острая боль накрыла ее с головой: Ле́о не забылся, даже наоборот — она истосковалась по нему так, что не могла сдерживать теперь слез. Темная лазурь его глаз, ее холод и глубина, загадочность и печаль — девушка помнила все это, а вот расправу над герцогской четой воспринимала все менее остро. Все плохое, что она открыла в нем поблекло на фоне преувеличенных достоинств. Каждая черточка прекрасного, правильного, слегка надменного лица, подобного лицам статуй греческих богов, четко отпечаталась в ее сердце; его голос слышался ей во снах, она чувствовала его запах и помнила поцелуи, подаренные пиратом.

Сколько нежности к этому человеку накопила в себе Лилит! Ей казалось, что она умрет, если не увидит его снова. Она уже умирала, стоя на палубе, слушая море и ветер — они шептали ей о диком одиночестве, смертельной тоске и бездонной боли одного запутавшегося бога.

Вторая встреча.

Ночь. Почему-то небо негодовало, море злилось на людей и их корабли, оно с презрением швыряло их; ветру было страшно между двумя грозными стихиями — он метался, словно пытаясь убежать, найти пристанище…

Роджер не беспокоился — такой шторм не был поводом для нервов, скорее это было хорошей тренировкой команды, да и его самого.

Капитан Блейк раздавал приказы направо и налево — уж очень грозным казалось ему море…

Но вскоре шторм оставил их, изрядно сбив с намеченного курса. Небо перестало хмуриться, а море беситься диким конем.

Лилит впала в жар, ее трясло. Посреди ночи девушка встала с постели, не выдержав духоты каюты, накинула верхнее платье и вышла на палубу. Она вдыхала холодный воздух, в лицо летели соленые капли. Жар прошел, ее слегка качало. «Что я тут делаю посреди ночи? Я схожу с ума… На что ты надеешься, глупая?» — спросила она сама у себя.

— Вы обещали, что больше никогда не выйдете на палубу ночью. — Сказал Роджер.

Но, несмотря на ироничный тон, которым он поприветствовал девушку, она почувствовала в пирате столько же радости, сколько было в ней самой. Ле́о обнял ее сзади, прижал к себе, вдохнул запах ее растрепавшихся на ветру распущенных волос. Ей было щекотно, горячая волна мурашек пробежала от затылка и по всему телу. Лицо залилось краской.

— Здравствуй, Лил.

Ее сердце разрывалось от радости, тоска завистливо, в предсмертных конвульсиях схватила девушку за горло, да так сильно, что глаза заслезились. Она не знала, что ответить ему, точнее не столько не знала, сколько была растеряна.

— Здравствуй. — Робко ответила она. Роджер нахмурился, но она этого не знала: он по-прежнему стоял у нее за спиной, обнимая ее.

— Ты не рада? — Спросил он, мрачнея и лицом, и голосом. Вместо ответа она только покачала головой. Не зная, как понимать этот ответ, пират отпустил ее и отошел на шаг. Девушка мгновенно развернулась, боясь не увидеть его: а вдруг это сон, и сейчас она проснется и поймет, что его не было.

— Я рада! — С жаром возразила она на невысказанный упрек. Ле́о улыбнулся, но как-то грустно.

Они стояли и внимательно разглядывали друг друга, как будто пытаясь узнать. Это продлилось недолго. Роджер вдруг всполошился, отпрянув от показавшейся ему глупой радости встречи. Ему нужно делать свое дело, а вот что делать с Лилит — он понятия не имел. Вот она, прямо перед ним, такая счастливая, с сияющими глазами и радостной улыбкой. Стала еще красивее. И все же он не знал, как он должен поступить. Было безумное желание снова взять ее с собой, быть с ней, но уже никому не отдавать. Но все-таки что-то внутри робко возражало против этой идеи. Как же велик соблазн, тем более, зная, что она не будет возражать. Зная всю ее наивность и порывистость, зная ее веру в него. Когда он умудрился получить столько доверия от девчонки?

Он молча развернулся и быстро пошел куда-то. Девушка оторопела. Она не могла даже пошевелиться от удивления. «Он уходит! Уходит!» — Кричал внутренний голос, но она не двигалась с места, не могла его окликнуть. Все было как во сне, когда тебя связывают невидимые путы, а твой голос захлебывается в неслышном крике.

— А кто это тут у нас? — Раздалось над ухом. Чьи-то сильные руки схватили ее за плечо, причинив боль. Ее потащили куда-то, а Лилит едва ворочала ногами, не понимая происходящего. Роджер уже давно растворился в темноте.

— Мы не берем пленников: приказ капитана! — Напомнил Джек.

— А это и не пленница… — Ехидно ответили из-за спины. Этот недвусмысленный намек мгновенно вывел ее из оцепенения. Лилит рванулась вперед к Джеку, перегородившему дорогу ее похитителю. Конечно же, ее и не подумали отпускать.

— Это запрещено. — Твердо заявил Джек.

Внутри все напряглось, по венам потекла горячая волна страха. Сердце тяжело и быстро забилось в груди. Лилит была готова молиться на Джека, вцепиться в его руку и как можно быстрее сбежать от этих твердокаменных пальцев, так больно сжимающих ее плечо.

— А ты не рассказывай ему, и все будет можно. — Посоветовал оппонент.

— Как же он может умолчать? Он же капитанский пес… — Насмешливо раздалось сзади. Заинтересованных в ее присутствии на «Смерти» было гораздо больше, чем она подумала сначала. «Джек не сможет меня спасти» — поняла девушка, похолодев. Сердце провалилось в самую глубокую и холодную пропасть отчаяния.

— Именно, я не буду умалчивать. — Спокойно согласился голубоглазый. Ничто не выдавало в нем ни страха, ни злости.

— Отпусти девушку, Микки. — Настаивал парень.

Неожиданно пальцы перестали сдавливать локоть. Еще никогда ей не дышалось так легко. Она, подчиняясь порыву, кинулась за спину Джека, инстинктивно схватившись за его руку и прижавшись к ней. Опустила голову, уткнувшись лбом в его плечо. Так они и пошли куда-то, а куда Лилит и не знала. Ей казалось, что она была на волосок от смерти. Они шли молча.

— Где твоя каюта? — Нарушил молчание Джек.

— Я дойду.

Его передернуло от досады.

— Да как же, конечно, дойдешь. До какого-нибудь закута, да не одна… — Проворчал парень.

— Где Роджер? — робко спросила она: все было словно окутано белым облаком, время погрязло в этой пелене…

Он пожал плечами: «я не знаю».

— Он помнил меня. — То ли спросила, то ли сказала она. Джек молчал.

— Так куда нам идти?

— На «Смерть». — Повисла пауза. — С тобой туда не так страшно идти. — Улыбнулась она, парень угрюмо молчал. — Ну же, идем.

— Тебе нельзя туда.

— Но Роджер знает, что я тут.

— И он ушел. — Они остановились. Так и стояли друг против друга. Лилит чувствовала себя преданной. Неужели Джек не на ее стороне? Неужели он не спасал ее, а просто исполнял приказ Ро́джера? Какое дело Роджеру до чести пассажирок? Нет, это уже неважно. Важно то, что сейчас Джек является препятствием. «Одумайся же!» — требовал здравый смысл, но она так исскучалась, так устала от этой тоски, от переживаний. Они могут больше никогда не увидеться — стучало в голове.

— Джек, ну пожалуйста! — Взмолилась Лилит.

— Он ушел от тебя. Он не хочет этой встречи.

— Он обнял меня. Он был так ласков! Он хочет этой встречи! — Джек смотрел на нее с отчаянной грустью.

— Плевать, оставлю тебя в любой каюте. И только посмей попытаться пойти за мной — это будет концом твоей репутации. — Строго говорил он. Лилит молча мотала головой.

— Как ты можешь быть таким? За что Джек?! — Что ни говори, а она по-прежнему оставалась все такой же запальчивой. Парень был явно растерян.

— Я сам разберусь. — Неловко встрял Роджер. Оба едва не подпрыгнули.

Джек молча поклонился, приложив при этом правую руку к левому плечу, и ушел, ни разу не взглянув на девушку. Но ее меньше всего интересовал теперь Джек, ведь наконец эта встреча произошла. ДА, вот он стоит перед ней, но больше она не будет молчать, не будет стоять столбом.

— Ле́о, — Однако, оказалось, что ей вовсе не так просто говорить: голос едва ее слушался и осип. Впрочем, он и не хотел, чтобы она говорила:

— Молчи. — Ласково приказал он. Да, именно так: мягкий тон голоса не спрятал за собой железной воли в ледяном взгляде. И как могут одни лишь глаза так много и так ясно говорить?

Девушка замотала головой, не произнося, впрочем, ни слова. Наконец, ее немой протест затих. Роджер так же молчал. Он все смотрел и смотрел на нее, думая о чем-то своем. И если глаза выдавали его чувства, то они бы никогда не выдали его мыслей. А она стояла перед ним, ожидая чего-то. Понемногу разочарование заполняло ее сердце: вовсе не так представляла она себе эту встречу. Но ведь это чудо, что она произошла! Посреди моря, после шторма… Великая стихия и два человека — как такое возможно? Но почему же этого не понимает Роджер?

— Мы не скажем друг другу ни слова? Одно лишь «здравствуй» спустя год?

— А так ли нам нужны слова?

— Молчание — это непозволительная роскошь в нашем случае.

Говорили они тихо и спокойно, темнота южной ночи смягчила все силуэты и цвета, а шум моря заглушал звуки возни на судне. Ей хотелось столько всего ему сказать, но куда же сейчас делись все ее мысли, все воспоминания? Она была растеряна и все более подавлена. Ничто еще не угнетало ее так, как это странное, напряженное молчание, этот холод.

— Ты рад мне? — Сорвалось с губ. Она ведь даже и не думала об этом, но почему-то спросила.

Девушка решила уже, что он не хочет отвечать, так долго он молчал.

— Ты знаешь, что рад. — Признался Роджер, за что был награжден широкой, абсолютно счастливой улыбкой.

— Ты скучал? — Осмелев, снова спросила девушка. И снова он не торопился с ответом. — Просто скажи, что скучал.

Он сорвался с места и вмиг оказался рядом, крепко ее обняв.

— Скучал. — Прошептал он на ухо. Кровь в ее жилах застыла, а потом как будто вскипела, снова мурашки, снова она будто опьянела. Изнутри ее всю заполнило тепло и спокойствие. Не было никаких порывов, страхов, надежд или мечтаний — был только этот чарующий голос, эти невероятные глаза, эти сильные руки.

— Ты и не знаешь, как я скучал. — «Триумф» — вот оно, то единственное слово, которым, впрочем, можно было описать все ее чувства и мысли. Эйфория растекалась по ее венам, скапливаясь в груди и рвясь к нему, чтобы и он стал таким же счастливым. Но если бы она была не так поглощена своим счастьем, если бы у нее была хотя бы минутка спокойствия, она бы непременно, взглянув на него, заметила бы, что в глазах его плещется только тоска.

Он взял ее за руку, и они бежали куда-то, потом он перенес ее на «Смерть» и снова куда-то повел, девушке не было страшно: «он рядом!» — кричало сердце в восторге.

— Я так боялась за тебя… — Они были в той самой каюте, где когда-то встретились как враги, где впервые узнали друг друга. Рыжеволосая ласково гладила его по щеке. Мужчине было щекотно от этих легких, почти невесомых прикосновений.

— Боже, ты и не представляешь, сколько шуму наделал… — Заговорила аристократка. — Они готовы объявить на тебя охоту!

— Я знаю, Лил. У меня есть свои осведомители. — Он мягко улыбался, — Ну и что, что объявили охоту. Желающих попытать счастье немного. — Небрежно бросил он.

— Как ты изменилась… — Уже совсем по-другому сказал он. Мужчина смотрела на нее, как зачарованный.

— Ле́о, как же ты не понимаешь? Тебе грозит такая опасность! — С жаром проговорила девушка, грозно сверкая блестящими от подступивших слез глазами.

–Не нужно больше, хватит болтать о них! — резко заявил он, будто отмахиваясь. — Я не видел тебя целый год… — Казалось, он сам поразился этой мысли.

— Лучше бы я вообще никогда тебя не увидел. — Печально сказал он, будто забылся и случайно произнес это.

Девушка в недоумении смотрела на него, ожидая объяснений: ей их встреча казалась не иначе как подарком судьбы.

— Это сокровище, которое мне никогда не достанется. — Он все в такой же мрачной задумчивости и тоске провел самыми кончиками пальцев по ее щеке. Их взгляды встретились: ее — такой нежный и внимательный и его — почти отчаянный и явно рассеянный.

— Идем на «Победу…» — Коротко бросил Роджер, отпрянув от своих невеселых мыслей.

— Но зачем тогда… — Слишком неожиданный удар, даже подлый: она едва начала осознавать радость встречи. — Зачем тогда мы здесь, Ле́о?

— Я и сам не знаю, Лил. Я думаю об этом с того самого момента, как твоя нога переступила порог каюты, но, поверишь ли, я так и не понял, зачем мы здесь. — Если бы можно было бы сказать о человеке «он неисправен», то сейчас она бы непременно так и подумала. Его рассеянность перешла в некое несосредоточенное возбуждение.

— Идем же. — В нетерпении повторил он.

— Ты хочешь, чтобы я ушла? — Его странный и неприятный для нее тон высек лишь искру, которая питаемая холодностью встречи и его исчезновением, превратилась в пламя недовольства.

Он кивнул. Сердце ухнуло куда-то в холодную пустоту. Она не могла понять его.

— Почему… ты так… поступаешь? — Запинаясь, спросила она, едва сдерживая себя то ли от слез, то ли от крика.

Роджер усадил Лилит на койку, сам опустился рядом. Повернулся к ней, взял за руку:

— Тебе нельзя здесь быть. — Сбивчиво выговорил он, торопясь, будто сейчас их разлучат. — Тебе нельзя быть со мной. Нельзя. — Его растерянность сводила с ума.

Лилит начала было что-то возражать, но Роджер приложил ладонь к ее губам, девушка замолкла, лишь ее глаза слегка расширились. Его ладонь перешла к затылку, он обхватил ее шею и прижал Лилит к своей груди. Но она хотела видеть его и не позволила прижать себя.

–Мне не все равно, что с тобой будет. — Его холодные глаза отогревали ее истосковавшееся сердце.

Она выматывала из него душу: каждый миг внутри что-то раскалялось и все сильнее жгло.

Минута за минутой бежали мимо влюбленных. Тишина становилась все гуще, от того — тягостнее и напряжённее. Все в каюте затихло.

— Я знаю, что никогда не буду счастлива без тебя… — Шептала она, немного успокоившись. Бог с мольбой смотрел на нее. Покачал головой, но Лилит не могла остановиться. — Мы жили целый год порознь, и что? Разве что-нибудь изменилось между нами? — Он понял, что еще чуть-чуть и она сорвется.

— Не надо, пожалуйста. — Прервал Роджер, — Лилит, мои компаньоны: они не будут в восторге от тебя, точнее не будут в восторге, если я не поделюсь тобой с ними, а я не сделаю этого. А если не поделюсь, тебя возьмут силой и будут развлекаться с тобой, пока не истязают до смерти. Это точно не сделает тебя счастливой. — Казалось, в ней что-то умирает, сгорает на глазах. Сама ее душа сейчас сгорала, как лист бумаги: с краев и все ближе к самой сути, оставляя после себя лишь пепел.

— Давай сбежим отсюда… — он замер.

— Сбежать? — изумился пират, — Мне сбегать с собственного корабля?! Бросить то, что досталось мне с таким трудом? — он впал в тихую, но все же страшную ярость.

— Ле́о… — попыталась было возразить она, растерявшись.

— Никогда! — перебил он.

— Ты не сделаешь этого ради меня… — прошептала девушка, вдруг осознав какую нелепость предложила, в какой сумбур поверила.

— А я, наивная, уже подумала, что если я готова расстаться с привычной жизнью, то и ты сделаешь это. — Она не плакала. Ни одна его ложь не смогла бы задеть ее хоть вполовину так же, как эта правда.

— Возвращайся. — Просто, без всяких чувств и интонаций приказал он. — Я отвезу тебя. — Пауза. — Ты, надеюсь, уже поняла, что у нас нет будущего.

Снова перед ней был тот самый Черный Роджер с ледяным, цепким взглядом. Бесчувственный и озлобленный. А теперь, подумала Лилит, еще и одинокий.

— Будущее у нас было… Но у тебя не было желания. — Она встала с койки, поправила платье, прическу. — Отвези меня назад. — Бог, молча, проверил на месте ли оружие, выглянул за дверь, вышел, вернулся через минуту.

— Идем. — Девушка было вышла, но он накинул на нее глухой темный плащ.

Ловалонга и Логрен уже спускали шлюпку на воду. Роджер скинул лестницу, быстро спускался в лодку и помогал Лилит.

Весь путь до «Победы Великого Линдша» Лилит старалась привести себя в порядок, Ле́о старательно греб. Они молчали.

«Бросить меня ему легче, чем корабль… Мы чужие. На что я надеялась?»

«На что ты рассчитывала? Махнуть передо мной юбкой и получить право распоряжаться моей жизнью?»

Влюбленные были рассерженны и обиженны друг на друга. Очарование прошло, осталась только боль и тягостное ожидание разлуки…

Возможно, сейчас она видит его в последний раз… Его могут убить, повесить, предать!

— Ле́о, мы же можем никогда больше не встретиться… — он молчал, только сапфировая глубина его глаз, кажется, потемнела…

— На это я и надеюсь. — как тяжело было врать ей! Никому и никогда он не лгал с таким острым чувством вины и разочарования в самом себе.

— Я знаю… — как приговоренная, прошептала девушка. — Мы любим друг друга, но ты боишься этого.

— Что ты знаешь о любви? — возмутился он. — Ты любила, по твоему мнению, кого-нибудь кроме меня?

— Нет, никогда, никого, и не полюблю уже. — Боль затупилась, ее словно оглушило: рыжая не чувствовала ничего и смотрела на все, что происходит с ней, со стороны. — А ты любил? — Мужчина задумался.

— Скорее всего, да, но не так, как сейчас. Ты не похожа ни на одну мою любовницу… — Размышлял пират.

— Поэтому ты боишься меня? — он тихо рассмеялся:

— Нет, — сказал он с грустной улыбкой, — Я тебя не боюсь. — Ле́о застыл, а потом продолжил, — Я себя боюсь. Ты ведь не знаешь, как я живу, как жил и что делал, чем занимаюсь сейчас. — Горькая усмешка и отчаяние в глазах.

— Я знаю, что ты убийца. — Он снова рассмеялся, только громче.

— Лилит… — он все не мог остановиться, — Я не просто убийца, я Черный Роджер. — Это было сказано с гордостью.

— Ты гордишься, что на тебя объявили охоту?

— Я горжусь, что за мою голову дают 2000 дубликатов, девочка… — но веселья уже не было.

— Прошу тебя, давай уедем, давай сбежим! Тебя убьют, предадут, продадут! — Еще немного и она снова в отчаянии и исступлении бросится к нему на шею.

— А ты, что мой ангел — хранитель, который спасет меня от всех напастей, да? — Спросил он с издевкой, осадив ее.

— Нет, Родж… — прошептала аристократка, — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив по-настоящему. Разве убийства и грабежи сделают тебя счастливым? Ты один, Ле́о! ОДИН, понимаешь? — «Ничего ты не понимаешь…» договорила она про себя. А он молчал.

— Ты права, я один. — Примиряясь, сказал гребец.

— Ты можешь вырваться отсюда! — «Какая же ты у меня еще наивная…»

— Нет, Ли, я живу так с детства: я здоров и силен, я удачлив и не очень-то и глуп. — Он отгородился от спутницы.

— Ты ОДИН! — Все пыталась достучаться упрямая девчонка.

–Не так уж это и плохо. Никто тебя не ждет и не разочаровывается, тебе некого терять. — Она молчала: сил говорить не было. Да и, думала она, его не переубедить.

— Как мне вернуться? — Лилит снова оглохла от боли и страха.

–Эй! Человек за бортом! — крикнул Роджер, показалась чья-то голова.

— Кто ты? — Недоверчиво раздалось с «Линдша».

— Посыльный. — Лилит была ошарашена.

— Что ты делаешь? С ума сошел? — зашипела она.

— Не бойся… Это Черный Роджер меня отправил! — Донеслись смешки, но тем не менее ощутилось движение: послышались крики, зажглись огни и сбежалось несколько матросов. Вскоре вышел и капитан Блейк.

Сбросили лестницу. Роджер кивнул девушке.

— Я люблю тебя. — Шепнул он. — Прощай. — Она едва удержалась, чтобы не обнять его.

Девушка поднялась по лестнице, ее встретили вооруженные мужчины.

— Мисс?! — изумился Блейк. — Пират! Стреляйте по нему! — опомнился капитан. Началась пальба. Лилит испугалась, открыла было рот, чтобы остановить это, но…

— Не видно ничего! — Возмутился кто-то. Все стихло.

Девушку увели в капитанскую каюту. Прибежала заплаканная Каршала.

Допрос шел недолго: аристократку расспросили, как ее похитили, она сказала, что ее вытащили из каюты силой и поволокли на корабль; про историю с возвращением допрашивали дотошнее: кто был тот пират, привезший ее обратно, почему ее вообще вернули, что с ней делали на пиратском судне.

— Это была ошибка. Черный Роджер пришел в бешенство, когда узнал, что кто-то захватил пленника. Он почему-то запретил это делать. Кричал, как в припадке, высек одного матроса. Потом велел увезти меня назад. — Ей поверили.

— Этот Роджер псих… — вздохнул Блейк. — Так кто привез вас, мисс Ага́полис?

— Не знаю. — Пожала плечиками аристократка. — Прошу извинить меня, но я так устала, капитан. — В самом деле, она была готова вот-вот расплакаться.

— Да, конечно, мисс. Простите меня. Просто это очень странно, вы и сами, впрочем, понимаете это.

Девушка быстро вышла из каюты, ее сопровождал какой-то матрос.

Снова милая, уютная и комфортная каюта, но как же она была противна Лилит! Ей хотелось снова очутиться в «гостевой» — крохотной, пустой каморке — зато на «Смерти», корабле с черными, как горе, парусами. Девушка не могла больше плакать: глаза болели, слез не было.

— И я люблю тебя, Ле́о… — прошептала она лунному лучу. — Мы еще увидимся, я верю. Я так хочу верить. — Тоска сжирала сердце, в груди будто проделали огромную дыру, которая засасывала ее в пустоту и холод…

Роджер вернулся на свой обожаемый фрегат, отправился в каюту. Хотел почитать, чтобы отвлечься, но ее лицо самовольно вырисовывалось в сознании. Он смотрел на свои руки, вспоминая, как обнимал ее. Ее лицо… Эта короткая встреча стала глотком свежего воздуха. Он был так близок к тому, чтобы сорваться. Чтобы разрушить ее жизнь. Но теперь ей ничто не угрожает. Он спокоен. И ужасно несчастен. И совсем один.