At the speed of love

Adiana River (2025)

Хавьер — дерзкий бабник, который всегда искал приключений и свободы. Однако, когда пришло время занять позицию партнера в уважаемой компании своего отца, ему необходимо изменить тактику и восстановить репутацию порядочного человека. Всё меняется, когда в его жизни появляется Агнес. Агнес — хрупкая девушка, несущая бремя утраты. Потеряв брата и отца, она пытается справиться с тёмным прошлым и страхом, оставленным её бывшим парнем. Хавьер видит в Агнес шанс: фиктивные отношения, которые создадут идеальное прикрытие для них обоих. Он предлагает ей защиту от бывшего, а она поможет ему восстановить репутацию. Но, как только они погружаются в эту сделку, становится очевидно, что в их плане есть дыра. Оба начинают осознавать, что между ними зарождается нечто большее. Сможет ли Хавьер справиться с растущими эмоциями и не поддаться искушению? И найдёт ли Агнес смелость раскрыть своё сердце?

Глава 2. Семейные узы

Агнес

— Агнес, хватит спать, нам пора собираться, — парирует мама, заходя ко мне в комнату. Лениво поднимаю глаза и вижу на часах 7:30 утра. Чёрт, на дворе середина лета, а эта женщина всё никак не свыкнется с моим желанием отдохнуть.

— Куда такая спешка? Куда можно опоздать в 7 утра, если не в университет? — недоумеваю я, потирая глаза.

— Если бы ты не участвовала в чёртовых гонках, ты бы не забыла, что сегодня мы едем на день рождения сына моего босса. Начало в 12:00, до центра города ехать не меньше двух часов, а нам ещё нужно успеть собраться и купить подарок.

Позавтракав, я беру свои вещи и направляюсь в салон рядом с нашим домом, где меня уже ждёт мама. Усаживаюсь в кресло и посматриваю на людей, которые посещают это заведение ежедневно, чтобы сделать укладку или, вроде того. У нас на это, к сожалению, больше нет финансов. Хотя эта рутина в прошлом всегда мне не нравилась — нужно было быть всегда при параде на случай, если увидишь каких-то влиятельных людей на улице или они придут к тебе в гости. С потерей отца наша жизнь изменилась. Дела мамы пошли на спад, и ей пришлось устроиться на нормальную работу. Под нормальной я подразумеваю ту, где работает большинство населения нашей страны. С тех пор она упрекает меня во всех моих увлечениях, не приносящих доход, таких как гонки или рисование. Но она не знает, что весь доход с них уходит в оплату моего обучения в университете.

Ко мне подошла женщина лет сорока и начала проверку состояния волос и кожи.

— М-да, запустили вы себя, девушка. Волосы секутся, кожа не идеальна, сейчас всё закрасим и исправим, — улыбнулась она ехидной улыбкой, явно не предвещающей ничего доброго.

Я бы не сказала, что моя внешность была идеальной, но и не такой, какой бы меня описала какая-то старая женщина. Русые волосы ниже плеч с небольшими волнами, длинные ресницы от отца и серо-голубые глаза. Такие же были и у моего брата… Я до сих пор помню его последний взгляд на меня перед гонкой, в которой он разбился. Спросите меня, почему я после такой трагедии сижу за рулём машины и участвую в том, что принесло такое чёрное пятно в нашу семью? Не знаю, возможно, я пытаюсь доказать самой себе, что продолжаю его дело, и надеюсь, что они с отцом гордятся мной.

Проведя в салоне больше полутора часов, наступает время выбора подарка. Мама явно говорила мне, что любит сын этого заносчивого босса, но эта информация не отложилась в моей голове по причине ненужности. И вот мы обходим торговый центр в поисках подарка парню на его 23-летие.

— Он любит машины, — неожиданно произнесла мама, — Так что это твоя стихия, выбери ему что-то от себя сама, я пойду поищу что-то подороже.

Плетусь дальше по дорожке и вижу, как на витрине стоит дорогая чёрная игрушечная ламборгини. Вспоминаю про Хавьера и его заносчивое поведение прошлым вечером.

— Да… Любому парню понравится такой подарок, определённо это лучшая машина, чтобы получить её, — улыбаюсь своему подарку и набираю номер мамы, чтобы узнать, где она, и сообщить, что я готова.

На самом деле я не очень хотела идти на это день рождения, возможно, именно поэтому и забыла про него. Насколько я знаю, босс моей мамы очень состоятельный человек, значит, без намёков на богатых в нашу сторону не обойдётся, а моё желание надрать каждому из них зад в треке — не покинет меня весь оставшийся день.

Смотря на мою мать, кажется, что у них уже давно есть не только рабочая связь. Спросите, почему такие выводы? Мы приехали в Мадрид только ради этого дня рождения. Обычно мама работает удалённо, и мы сидим в своей милой квартирке в Фриасе. С гонками там очень туго, но посоревноваться возможно — там я и подготовилась к своим финальным заездам с настоящими профессионалами-любителями.

Я долго пыталась отговорить мать от этой поездки, но она будто помешалась и доказывала мне, что это во благо её работы. Для меня она просто предаёт память отца и брата. Да, возможно, я веду себя как дочь-истеричка, несправедливо обрываю её жизнь на утрате любимого мужа, но всё же, прошло не так много времени, чтобы прыгать в койку к кому-то другому, кто также потерял свою жену и воспитывает двух детей.

Мама не рассказывала мне о том, кто её босс, только говорила, что он очень состоятельный человек, но казалось бы, куда не посмотри в Мадриде, тут везде заносчивые богачи, которые думают, что, если у них куча денег, то это значит, что они могут всё в этом мире.

Погрузившись в свои мысли, я не заметила, как ко мне подошла мама с огромным подарочным пакетом.

— Игрушечная машинка, серьезно? Агнес, ему 23 года…, — грустно сказала мама, посмотрев на мою коробку с машинкой в руках.

— Она коллекционная, по миру их не так много, я думаю, это достойный подарок для богатого сыночка, — говорю я, поднимаясь на ноги, с гордостью сжимая в руках коробку с игрушечной машинкой.

— Агнес, запомни, пожалуйста, он не просто богатенький сыночек. Его отец — уважаемый человек, которого прежде всего уважаю я. Постарайся держать язык за зубами хотя бы один день, — шипит на меня мама, подходя к машине.

— Зачем я там нужна? Это же не просто поездка на день рождения, разве нет? — спрашиваю я, останавливаясь и смотря на неё, вдыхая холодный утренний воздух.

— Не понимаю, о чём ты, Агнес, — недоумевает мама, обходя меня и аккуратно укладывая пакеты в багажник.

— Нет, ты понимаешь, о чём я, — спокойно отвечаю я и, не дожидаясь её реакции, сажусь на пассажирское место.

Дальше мы ехали в тишине, обволакиваемой неловким молчанием, которое повисло в салоне маминого автомобиля, словно незримое бремя. Я не стремилась узнать правду. Мне было и так понятно — она забыла нашего отца. Этот гнетущий факт терзает душу, но я не знаю, как выразить свои чувства словами.

Через час мы подъехали к огромному коттеджу, где уже собралась толпа светского общества. Вся эта тусовочная возня явно не была моим миром; меня уже подташнивало от того, что здесь мне предстоит провести весь день и вечер.

— Агнес, прошу тебя, без глупостей сегодня. И не позволяй им тыкать в тебя своими деньгами, — вновь попросила мама, словно настраивая меня на какое-то великое испытание.

— Буду стараться, — пролепетала я и, не дождавшись её реакции, вышла из машины.

К нам подошёл мужчина в униформе, по всему виду напоминающий работника этого дома.

— Мисс, позволите припарковать вашу машину? Также уточните, останетесь ли вы на ночь? — спросил он, склонив голову в почтительном поклоне.

— Привет, Бенджамин, — улыбнулась мама, подавая ему ключи от машины, — Думаю, что останемся. Не хочется ехать вечером через весь город, — сказала она, начиная вынимать пакеты из автомобиля.

Я стояла, словно в оцепенении, несколько долгих мгновений… Останемся на ночь? Бенджамин? Она уже не в первый раз здесь?

— Мама, а что происходит? Почему мы остаемся на ночь? Если ты не хочешь быть за рулём, то могу я, — произнесла я, задавая вопросы, на которые не была уверена, что хочу услышать ответ.

Каждый момент вокруг превращался в туман, мой разум метался между тревогой и растерянностью, как колеблющееся пламя свечи в темноте. Я осознавала, что за этим неприметным фасадом скрываются тайны, которые моя мать, видимо, не готова раскрыть.

— Агнес, это просто вежливость, — произносит она, слегка оборачиваясь ко мне.

Я повольно следую за ней, ощущая, что на этот раз её аргументы не подлежат обсуждению. Нужно просто подстраиваться под ситуацию. Если появится возможность — уеду, если нет — что ж, так тому и быть.

Вокруг толпятся расфуфыренные девицы, уставившиеся на меня, как будто я выбилась из их общества. Хотя, по правде говоря, я не так уж и уступаю им в привлекательности. Не скажу, что выгляжу лучше, но и не хуже. Глядя на них, легко понять, что за сей вечер они подцепят любого парня, который окажет им хоть каплю внимания.

— Фредерико, — радостно щебечет мама, улыбаясь мужчине, который, вероятно, является одним из этих светил, — А где твой прекрасный сын? Мы хотели бы поздравить его… Ах да, познакомься, это моя дочь — Агнес, — говорит она, указывая на меня.

— Очень приятно, — произношу я, стараясь сдержать безразличие в голосе.

— И мне очень приятно. Ребекка много рассказывала о тебе, — с улыбкой отвечает этот богатый босс.

— Хавьер, подойди, пожалуйста, здесь гости хотят поздравить тебя, — обращается Фредерико к парню, стоящему чуть поодаль. Мои глаза расширяются в удивлении, когда я вижу его… Хавьер, мать его, Мартинес…

— Добрый день, Ребекка, рад, что вы смогли принять моё приглашение, — говорит он, одаривая мою мать самой лживой улыбкой. Его взгляд затем переваливается на меня, — А вы, Мисс?

— Хави, познакомься, это моя дочь Агнес, — произносит мама, слегка подталкивая меня вперед, в то время как он протягивает мне руку.

— Приятно познакомиться… Хави, — произношу я с ироничной усмешкой, произнося это уменьшительно-ласкательную версию его имени. Он сильно сжимает мою руку, и когда понимает, что рукопожатие затягивается, то быстро отпускает меня. Я протягиваю ему свой презент и, не дождавшись его реакции, направляюсь вглубь особняка; мне определенно нужно выпить, иначе я не смогу здесь продержаться и пяти минут.

Я подхожу к барной стойке, изучая напитки. В конце концов мой выбор падает на старую добрую текилу. Бармен быстро выполняет мой заказ и ставит передо мной три стопки с лаймом. Я мигом налетела на одну, опрокидывая её в себя. Вот теперь за руль я точно не смогу сесть, так что уехать отсюда тоже не смогу. Рада ли я этому? Ни капельки. Хочу ли я поддразнить этого милого Хави? О, как хочу.

Я замечаю, как мама ведёт себя с Фредерико, и в моём горле застревает ком; её рука на его талии вызывает сильное беспокойство. Как же быстро она забыла о своём муже и отошла от его смерти. Ни за что я не собираюсь жить в их доме, становясь падчерицей.

— О чём задумалась, Солнце? — доносится хриплый голос у моего уха.

— Чёрт, перестань подкрадываться ко мне! Клянусь, в следующий раз я ударю тебя ниже пояса, — парирую с возмущением, разворачиваясь к тому, на ком собираюсь отыграться сегодня вечером.

— Да ладно, ты же знала, что я подойду к тебе, — усмехается Хавьер, опираясь на барную стойку.

— Думаешь, я так запала на тебя и теперь мечтаю провести с тобой целую ночь? — выпаливаю, вновь опрокидывая в себя дозу текилы, — Не мечтай, мой будущий старший братик! — хлопаю его по плечу и возвращаюсь к «нашим» родителям.

— Не перегибай, Солнце, мой папа поиграется с твоей мамой и бросит её, как было со всеми женщинами после смерти моей, — смеётся Хавьер, и я ощущаю мурашки по коже. Его смех отличается от всех остальных — он такой глубокий, что я чувствую себя крошечной пылинкой в этом мире.

Вздыхая, смотрю на маму и понимаю, что он действительно может разбить ей сердце, но кто я такая, чтобы позволить этому случиться.

— Думаю, моя мама сделает это первой, — произнесла я.

— Заключим пари? Кто из них быстрее друг друга кинет? — усмехнулся Хавьер, уверенно протянув мне руку.

— Проигравший исполняет одно желание, — ответила я, крепко захватывая его руку и с остроумной улыбкой разбивая.

— Солнце, надеюсь, ты уже догадываешься, что я попрошу взамен на свою победу, — прошептал он мне на ухо и исчез, как будто растворился в воздухе.

До вечера не произошло совершенно ничего примечательного; я лишь наблюдала за тем, как к Хавьеру клеится половина пришедших дам, в то время как другая половина злорадно кусает локти. Вдруг я заметила, что на его руке есть татуировки и пирсинг в ухе. Черт, он выглядит даже сексуально. Имею ли я право считать его привлекательным? Безусловно. Хотела бы я с ним переспать? Нет. Уверена, столько благородных дам уже повидали этот экземпляр, и мне не хотелось бы стать одной из «родственных душ».

Среди толпы я замечаю Диего. Мы ведь так и не познакомились на треке, но он, возможно, уже парень моей подруги. Он замечает меня и тут же начинает пробираться сквозь толпу, взмахивая рукой.

— Привет, подружка Оливии, — улыбается он.

— Диеееего, как неожиданно, — тяну я его имя, хотя прекрасно знала, что он здесь будет, ведь Хавьер уже упоминал его в беседе, значит, они несомненно друзья.

— Очень несмешно, Агнес. Как тебе тусовка? Она немного не в твоем стиле, не так ли? Знаешь, не хватает машин и всего такого, — поддразнивает он, кидая взгляд на всех гостей в смокингах и длинных платьях.

— Ты же знаешь, мне не составит труда надрать тебе зад даже в длинном платье и на каблуках, не говоря уже о том, что я выпила три шота текилы! — в ответ парирую я, переминаясь с ноги на ногу. Эти каблуки натерли мне все лодыжки, боже, я явно не выдержу пробыть в них весь вечер.

— Не сомневаюсь, — смеется он, — Ладно, извини, но мне нужно готовиться: его отец заставил меня произнести поздравительную речь.

С грустью вздыхая, он покидает мое общество.

Не теряя времени, я отправляюсь на поиски комнаты, где смогу отдохнуть от этой скуки и немного расслабить ноги; иначе я действительно не смогу даже стоять. Поднимаясь по лестнице, ощущаю, как боль усиливается с каждой ступенькой.

— Давай, Агнес, будь стойкой и храброй, осталось всего пару шагов, и мы поднимемся на второй этаж, — подбадриваю себя я, но вдруг чувствую, как кто-то, спускаясь, толкает меня, и мне приходится отступить на пару шагов назад.

— Эй, смотри, куда прешь! — щебечет надо моим ухом какая-то брюнетка, снова слегка отталкивая меня вниз. Я поднимаю злобный взгляд на неё и замечаю немного потрепанную прическу и размазанную помаду. Она уже, наверное, подцепила кого-то, кто не оправдал ее ожиданий, и теперь злится? Или, наоборот, ее возбудили, но не дали…

— Возможно, твои глаза заполонила сексуальная пелена, но это ты влетела в меня. Знаешь, существуют две полосы движения, и непонятно, почему ты решила, что они обе твои, — произношу я спокойно, предпринимая попытку покинуть это место.

— Что ты сказала? Ты вообще знаешь, кто я? — кричит она, пытаясь перегородить мне путь.

— Да хоть Ван Гог, если честно, мне плевать, — бросаю я, вновь продолжая свой путь.

— И кто позволил тебе сюда прийти? Выглядишь, как нищебродка, — напоследок бросает брюнетка и покидает мое общество. Что ж, на одну поклонницу меньше, теперь даже не так скучно.

Наконец, добравшись до второго этажа, я глубоко выдыхаю и плетусь по коридору в поисках пустой комнаты. Неужели тот, кто строил этот дом, забыл об освещении на втором этаже? Споткнувшись об сложенный палас, я врезаюсь в массивную грудь какого-то незнакомца. Вдыхаю аромат его одеколона и понимаю, что это знакомый мне человек…

— Солнце, еще одна встреча, и я начну думать, что ты меня преследуешь, — ухмыляется Хавьер, чуть отодвигая меня от себя. Жест вежливости или просто занятого молодого человека?

— На самом деле я слежу за брюнеткой, с которой ты зависаешь. Знаешь, я же по девочкам, — произношу я, без намека на шутку.

— Обещаю, что ты сможешь полюбить член, если окажешься со мной в одной постели, — шепчет Хавьер. Но я уже обхожу его персону и, наконец, нахожу пустую комнату. Открыв дверь, я заваливаюсь на кровать с протяжным стоном…

— Наконец-то, — произношу я в темноту, снимая ужасные туфли.

— Серьезно, настолько быстро? — входит Хавьер, оценивая мою позу ангела на кровати.

— Не зазнавайся, неужели не хватило брюнеточки? — спокойно спрашиваю я, уставившись в потолок.

— Брюнеточки? — спрашивает он, усаживаясь на край кровати.

— Та, что за минуту до меня ушла в основной зал.

— На самом деле, я даже не знаю ее имени, — отвечает он с безразличием.

— И ты считаешь это нормальным? Просто использовать женское тело? — приподнимаюсь на локтях и смотрю ему в глаза.

— Если оно позволяет, то почему бы и нет? — монотонно произносит он, будто для него это действительно в порядке вещей.

— Черт, ну ты и мудак, — усмехаюсь я, поднимаясь окончательно и осматривая свои ноги, покрытые кровоподтеками.

— Зачем надевать туфли, которые жмут?

— Серьезно, Хави? Думаешь, я их сама выбрала? — фыркаю я, пытаясь натянуть этот ужас обратно на ноги.

— Необязательно быть такой злюкой, — произносит он, присаживаясь на колени у моих ног.

— Что ты делаешь? Серьезно, Хавьер, я не поведусь на эту чушь. Меня не интересует секс, — парирую, стараясь справиться сама.

— Боже, Солнце, я просто помогаю тебе в обмен на нашу маленькую тайну, — говорит он, оборачивая шнурки от туфлей вокруг моих ног.

— Тайну? Какие у нас с тобой могут быть тайны? — произношу я, выделяя каждое слово, словно разжевывая его.

— Ты не расскажешь своей матери и моему отцу о нелегальных гонках, — подмигивает он, заканчивая свое дело и сразу же уходит, оставив свою просьбу без ответа.

Он умен… Позаботиться заранее о том, чтобы не выглядеть избалованным ребенком в глазах своего папочки… Но кто я такая, чтобы при первой возможности не растрепать это всему миру?

Через несколько минут спускаюсь и вижу, как огромная толпа скопилась в центре зала.

— Дорогие друзья, хотел бы поделиться с вами радостной новостью, — начинает Фредерико, и я уже понимаю, чем это может закончиться. Ищу глазами Хавьера, и он тоже переводит взгляд на меня.

— Мы с Ребеккой приглашаем вас на нашу свадьбу, — заканчивает он, и я чувствую, как проваливаюсь в бездну. Оборачиваюсь к своему «будущему брату» и вижу, как он злобно таращится то на меня, то на мою мать. Воздуха критически не хватает, и я пытаюсь ухватиться за барную стойку, но сознание тут же покидает меня, и я проваливаюсь в кромешную темноту.