Командировка

Alexander Martinez-Esteve, 2018

Рассказ основан на реальных событиях, случившихся накануне развала СССР. Главный герой, занимающийся конверсией ВПК, сталкивается с парадоксальной ситуацией, когда руководство города направляет его в командировку с человеком, утверждающим, что он представляет группу ученых, разработавших НЛО в контакте с инопланетным разумом. Понимая всю нелепость происходящего, герой рассказа всё же пытается разобраться в порученном ему деле, не теряя чувства юмора. Однако в определенный момент понимает, что дело начинает принимать крутой оборот, и ему становится не до смеха. Любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно. Об авторе: родился в Ростове-на- Дону в 1956 году в семье испанских эмигрантов, внук легендарного испанского лётчика, авиационный инженер.

«Увидеть и не понять — это всё равно что придумать.»

(Аркадий и Борис Стругацкие «Улитка на склоне»)

"Ты едешь в командировку", сказал Игорь, садясь за свой стол напротив. Нас было двое в кабинете. Слева в окне открывался вид во двор. Внизу громко переругивались дворничихи. Рабочий день заканчивался и ничто не предвещало особых событий. Как вдруг… командировка!

"Я только что был у шефа. Он сказал, что ты сегодня едешь в Новосибирск. Так что зайди в административный отдел и получи командировку," — Игорь улыбался.

"Ну-ну, смешно." — Я посмотрел на часы: без трех минут шесть."Ты как хочешь, а я иду домой. Мы как раз с женой сегодня собрались в драмтеатр. Там премьера…"

"Я не шучу. Ты действительно едешь в командировку, и не один. Когда я зашел к шефу, у него был посетитель. Ты летишь с ним. Сейчас он к нам зайдет и все объяснит.."Игорь посмотрел на меня грустными глазами Фрунзика Мкртчана:"Я таак дууумаю".

Тут дверь открылась и в кабинет тихо вошел человек среднего роста, средних лет, с внешностью преподавателя математики средней школы. Мы уже встречались. Звали его Николай Васильевич Федоренко, и был он, судя по всему и как это ни печально, обыкновенным городским сумасшедшим. Хотя, честно говоря, не совсем обыкновенным, являясь ярким представителем передового отряда перетрудившихся научных работников, у которых в процессе интеллектуального перенапряжения однажды"замкнуло провода".

Я снова посмотрел на Игоря. Он был тогда со мной, когда Николай Васильевич впервые зашел к нам в кабинет.

Было это примерно месяц назад. Мы уже собирались идти на обед, когда зазвонила"вертушка"и Ангелина Васильевна, секретарь нашего шефа, ласковым голосом сказала:"Сашенька, сейчас от Владимира Ивановича к тебе зайдет человек, нужно ему помочь. Фамилия его Федоренко."Дзинь. Конец связи.

Игорь понимающе смотрел на меня:"Вызывают?".

"Нет, посетитель."

"Ни раньше, ни позже. Ладно, я подожду".

Дверь открылась.

"Здравствуйте. Федоренко. Николай Васильевич. Кандидат физико-математических наук. Предприниматель. Я только-что от Владимира Ивановича. Он меня выслушал и сказал, что мне нужно именно к вам. Что это ваш профиль."

Игорь рассмеялся."Не обращайте на меня внимание, садитесь Николай Васильевич", показывая на стул у моего стола. Дело в том, что слова про"мой профиль"были в некотором смысле кодовыми. Все началось тремя годами раньше в городском комитете коммунистического союза молодежи, куда меня занесло на волне перестройки в бурные восьмидесятые. То было время великих перемен, аббревиатур и сокращений, и потому нас называли коротко"горком комсомола", что для нынешнего молодого поколения может звучать, как монгольское приветствие времен Чингисхана. Оказался я в нем, в горкоме, для себя неожиданно, оставив интересную и хорошо оплачиваемую, по тем временам, работу ведущего инженера в авиационном конструкторском бюро. С тех пор, кроме моей основной, и довольно занудной, работы заведующего организационного отдела, мне еще полагалось заниматься кадрами, а именно их"отбором и подготовкой с целью дальнейшего продвижения". Видимо, поэтому мои коллеги за глаза прозвали меня"начальником карьероуправления". Словом, дверь в мой кабинет не закрывалась, весь день шли люди на предмет общения и собеседования, что уже некоторым образом скрашивало тоскливые будни функционера. В основном, конечно, приходили по направлению крупных предприятий, хотя иногда попадались любопытные личности, которые шли к нам добровольно, по своей инициативе. Среди посетителей встречался определенный процент людей"с нарушенной психикой", что в общем-то подтверждалось официальной статистикой и не было чем-то исключительным. На служебном жаргоне у нас их называли"шахматистами". Когда они появлялись в приемной секретаря горкома, их вежливо отправляли ко мне, добавляя:"Вам надо к Александру Евгеньевичу. Это его профиль".

И вот опять. Очередной"шахматист". Впрочем, Николай Васильевич был явно не простой"шахматист", это был настоящий"гроссмейстер". В тот первый приход в разговоре со мной он сразу взял быка за рога:"Владимир Иванович сказал, что вы занимаетесь вопросами конверсии оборонного промышленного производства. Стало быть, вы и есть тот человек, который мне может помочь".

Я воодушевился его искренним тоном и предложил перейти к делу.

Николай Васильевич достал из портфеля толстую папку с бумагами.

"Здесь все документы моего кооператива, в том числе постановление Советского райисполкома об его утверждении, вместе с экспертной оценкой об исключительной важности моей деятельности".

"Есть также заключения других заинтересованных организаций".

На столе появилась вторая папка.

Я зачарованно смотрел на его увесистый портфель, набитый документами, и не прерывал моего гостя.

"Так вот. Мы намерены построить зерновые склады для наших совхозов, расположив их за городом, что кстати очень удобно для наших аграриев."Не увидев сочувствия в моём взоре, он невозмутимо изрёк:"Эти склады будут представлять собой огромные цилиндрические резервуары, вырытые, а точнее выжженные прямо в местных холмах, которых там несметное количество."

Игорь встал, посмотрел на часы, покачал головой и с лицемерной улыбкой медленно пошел к выходу.

Посетитель тем временем продолжил:"Как вы сами понимаете, в процессе углубления в землю, а точнее в камень, посколько в этом районе холмы в основном состоят из скальных пород, у нас возникнет проблема выемки грунта. А это тонны потенциального строительного материала, который в умелых руках" — он продемонстрировал свои руки с тонкими пальцами интеллигента в десятом поколении — "могут превратиться в качественные кирпичи и блоки, которых, как вы знаете, так не хватает в строительстве."

Заметив, что я начал приподниматься, он остановил меня жестом.

"Скажу сразу, нам нужна помощь крупных заводов, в первую очередь для изготовления транспортной ленты с жаропрочными модулями, которыми и будет выниматься расплавленный грунт, а в последствии, после охлаждения в этих же формах, он превратится в вышесказанный стройматериал".

Мой гость глубоко выдохнул, его доклад был закончен.

Игорь открыл дверь и на минуту остановился, как будто подыскивая подходящую фразу в свое оправдание.

Я решил взять инициативу в свои руки. Повертев упомянутую экспертную записку, я спросил:

"Позвольте, а что это у вас за проходные щиты такие, что заставляют, как я понял, плавиться камень?"

"Вы хотите знать?" — он испытующе посмотрел на меня, как бы в надежде, что я передумаю.

"Хорошо. Начнем с того, что эти, назовем их с вашего позволения,"объекты"не имеют ни малейшего отношения ни к сельскому хозяйству, ни к строительству. Но в настоящее время данное их применение оправдано сложной экономической ситуацией в стране."На мгновение он замолчал, и, замечательно выдержав паузу"по Станиславскому", продолжил:"Это продукт самых передовых отечественных научных разработок, опережающих время как минимум на целый век. Их смело можно назвать"гостями из будущего".

Я молча смотрел на моего гостя, доброжелательно улыбаясь и не скрывая искреннего любопытства. В этом состоял мой метод. Я давал очередному"шахматисту"возможность выговориться, не прерывая его, пока само собой не наступал момент, когда ему самому становилось ясно, как воспитанному человеку, что пора закругляться. После этого следовали мои дружеские напутствия и пожелания дальнейших успехов. В результате все оставались довольны. Гость — тем, что его все-таки выслушали в"инстанциях", а сами"инстанции" — тем, что все обошлось без инцидентов и лишнего шума. Я называл этот метод"самоподрывом". Но в данном случае он явно не срабатывал.

Игорь замер в дверях.

Гость продолжил:"В городе, кроме вас, об этом знает только руководство городского комитета партии и Советского райисполкома. Этот…" — он снова выдержал паузу, внимательно глядя на нас обоих — "… этот эффект прожигания на самом деле является побочным эффектом от применения летательных аппаратов, предназначенных для передвижения на сверхвысоких скоростях как в пределах, так и за пределами земной атмосферы. В народе их называют"летающими тарелками". В принципе, в чём-то они правы: наши аппараты, разработанные при сотрудничестве ведущих специалистов Новосибирского филиала Академии Наук СССР, действительно имеют аэродинамический профиль сходный с"тарелкой". И наконец, хочу предупредить, что разработка эта секретная, о ней знает очень ограниченный круг посвященных. Так что, я думаю, вы сами понимаете, распространяться не стоит".

Дверь закрылась, но тут же опять открылась. Игорь со словами"все равно опоздал"вернулся за свой стол и, нахально улыбаясь, достал коробку с шахматами. В таких случаях нужно сохранять спокойствие и доброжелательность. Спокойствие и доброжелательность… Иначе можно получить от посетителя той же шахматной доской по голове. Одно только меня сбивало с толку. Я не мог поверить своим глазам, разглядывая подпись и печать Советского райисполкома на уставе кооператива с летающими тарелками. Про моего непосредственного шефа я уже не говорю. В голове кружился хоровод мыслей:"Что же это такое? С ума они все посходили, что ли?"В силу вступал план"Б". Я спортивно выпрямился и, строго посмотрев на"гроссмейстера", уверил его, что задача эта, конечно, не простая, но понимая ее важность для народного хозяйства нашего города, а может быть и всей страны, — тут я привстал, скрипнув стулом, заглушая сдавленный стон Игоря, — мы безусловно примем все меры. Не дав ему очухаться, я схватился сразу за два телефона, делая вид, что мне срочно надо позвонить."Николай Васильевич, дорогой, давайте отложим наш разговор, примерно на месяц, когда я все подготовлю и переговорю с руководством заводов". На этом наша встреча завершилась. Посетитель встал и со словами:"Жаль, что вы мне не поверили. Жду вас сегодня в семь вечера у меня дома", — ушел так же незаметно, как и появился. На столе осталась его записка с адресом. Я обратил внимание на каллиграфический почерк изумительной четкости и красоты. Игорь одобрительно захлопал в ладоши."А ты не думал пойти в экстрасенсы?"Он картинно встал, закатил глаза и, хаотично разводя руками, произнес:"Вам уже лучше, вы совершенно спокойны, теперь вы можете встать и спокойно выйти вон в ту дверь…".

Конец ознакомительного фрагмента.