Градион – наследие силы

Diana Panamis (2024)

Несколько столетий назад в одну грозовую ночь явился на свет магический аппарат, созданный в день, когда энергия рождения новой жизни впитала в себя силу отчаяния, страха и ненависти и создала новую неподвластную, но могущественную силу. Белые ведьмы дали ему название «Градион». Они знали, в его силах уничтожить всё злое, запечатав тёмную силу навеки, но в тоже время он способен искоренить добро и любое его проявление, позволив тем самым воцариться тьме. Всё зависит от того, в чьих руках он окажется…Ведьмы сокрыли аппарат от всего живого и не только. Долгие годы Градион спал…Александра Маяковская обычная девушка подросток, она живёт со своей бабушкой, заканчивает школу и, вероятно, о чём-то мечтает. Только не всё так просто, в один момент её жизнь кардинально меняется, Алекс узнаёт, что является носителем магического гена Градион, а в ней самой живёт невиданная сила....

Глава 4

Знакомство…

После проверки всех документов и приветствия директора школы, меня повели знакомить с моим классным руководителем, а после и с одноклассниками, рядом с которыми мне предстоит учиться месяца полтора, если Ба, как обычно посодействует. Я шла, как на казнь, прекрасно понимая, что мне предстоит. Для себя лично, я уже давно обозначила степень значимости, окончания школы и прекрасно понимала главное, это оценки, а одноклассники или соратники, поэтому сложному делу, как учёба, совершенно не имеют для меня никакого значения. Поэтому войдя в класс, моё лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

Как и всегда, все уставились на меня, настала минута ожидания, пока классная перекинется парой слов с учителем предметником, прежде чем представить меня классу. Больше всего, я ненавидела именно этот момент, тебя разглядывают как некую диковинку, а после начинают «яростно» обсуждать, переговариваясь между собой, а ты в это время стоишь и смотришь на картину в конце кабинета, висящую за спинами учащихся или просто в окно. В данный момент, я разглядывала стенд, «Русская литература XX века», с фотографиями известных писателей, Б. Пастернак, М. Горький, А. Ремизов и в самом конце, В. Маяковский.

«Ну, класс» подумала я, прежде чем услышала голос Татьяны Николаевны, моего нового классного руководителя.

— Ребята, это Александра Маяковская…

— О, Лермонтова! — раздался голос одного из учеников, — тебе подмога прибыла. — И все хором засмеялись.

— Игнатьев! — смерила того взглядом Татьяна Николаевна, — Александра будет учиться в нашем классе, она приехала из другого города…

— Ага, из Багдади! — не унимался тот, и снова смех.

— Я рада Игнатьев твоим познаниям в литературе, но не мог бы ты блистать этими навыками, непосредственно на уроке литературы? — более строго договорила она. И удовлетворённая тишиной со стороны того, обратилась ко мне. — Не желаешь рассказать о себе?

Я перевела взгляд на неё, натянуто улыбнулась и проговорила, — Нет.

— Ну, хорошо, — всё также улыбаясь, говорила та, — ты можешь занять любое свободное место.

Я заметила, как справа кто-то поставил рюкзак на пустое место около себя, мол, чтобы я не могла подсесть. «Хм», можно подумать я жаждала сидеть с кем-то из них. Такая ситуация для меня не в новинку, поэтому с совершенно спокойным видом, я прошла и заняла место за последней партой, на которой лежали какие-то вещи.

— Давай, я это уберу, — быстро включилась учительница, которая до сих пор молчала. Она забрала вещи и переложила на подоконник.

Я принялась готовиться к уроку, совершенно не обращая внимания на шёпот, явно направленный в мою сторону.

— Светлана Станиславовна, — послышался голос Татьяны Николаевны, — Оставляю вас с учениками, не смею больше мешать, — проговорила она и вышла.

— Ладно, — Станиславовна вернулась за свой стол, — продолжим, на чём мы остановились…?

— На том, что нам всем бы хотелось послушать биографию нашей новой ученицы, — Игнатьев развернулся и уставился на меня. — Или нам Википедию почитать? — Косо ухмыляясь, он глазел на меня.

Я же продолжала молчать, не желая доставлять ему радости, показывая, что меня это задело.

— Заткнись придурок!

Услышала я голос девчонки с соседнего ряда.

— Евгения?! — удивленно произнесла учительница.

— Простите, Светлана Станиславовна, но Игнатьев достал уже. Неужели, не понятно, она не хочет рассказывать о себе.

— А ты что, родственную душу почуяла? — не унимался тот, — надеешься, что она составит тебе компанию, в твоих жалких, школьных деньках?

— Павел, немедленно прекрати! — призывала к порядку Станиславовна.

Только было ощущение, что её никто не слышит, все в классе наблюдали за происходящим. Я же ужасно злилась, не то чтобы обычно меня принимали радушно, скорее равнодушно, но чтобы так, точно никогда.

— Иди в жопу Игнатьев!

— Евгения Лермонтова! — прогремела учительница строжайшим голосом, — ты наказана и останешься после уроков!

— Но… — пыталась возразить Женя.

— На три часа, — пригрозила Светлана Станиславовна.

— Супер, — обрадовался Игнатьев.

— И ты тоже, молодой человек! — тут же осадила она его.

— Я-то за что?

— На четыре часа!

Это было последнее, что я слышала, так как моё внимание привлёк гул, еле уловимый, далёкий, но нарастающий с каждой секундой, я сжала кулаки и закрыла глаза, пытаясь прогнать наваждение и страх, который охватил меня в тоже мгновение. Затем произошло то, из-за чего про меня точно подумали, будто я чокнутая. В какой-то момент, когда гул в моей голове приближался, я услышала, нет, не так, я отчётливо расслышала, голос из моего сна, именно он и создавал тот самый гул: «Настя, Настя, Настя, Настя…!»

И тут, я вскочила с криком, — Замолчи!!! — в классе наступила полнейшая тишина. Я медленно открыла глаза, все как один уставились на меня. Чувство паники овладело мной, сердце выпрыгивало из груди, руки задрожали, и в тот момент сработала пожарная тревога, для меня она была скорее спасительная. Шокированная моим поведением Светлана Станиславовна, казалось, на долю секунды потеряла дар речи.

— Ты тоже Александра наказана и останешься после уроков, — произнесла она, обретя эту способность, явно решив, что я это ей, — а теперь, давайте медленно, без особой толкотни, покинем кабинет…

Я заметила, как кто-то покрутил у виска, а Игнатьев поиграл бровями, мол, ну я и идиотка. Если честно, то собирая свои вещи обратно в рюкзак, я и сама себя так ощущала.

Всех собрали около школы, пока выясняли причину сработавшей пожарной сигнализации. Я всё время старалась держаться в стороне, тем более что меня ещё немного трясло, а кончики пальцев покалывали, словно совсем недавно они онемели. «Да что же это такое, неужели я схожу сума? Иначе никак не объяснить произошедшее сегодня в классе. Теперь точно мне не избежать клички, чокнутая». Рассуждала я, мысленно вставляя наушники в уши, чтобы любимая музыка оградила меня от голосов рядом стоящих одноклассников и не только.

Прошло, возможно, минуты три и я почувствовала, как моё сердце разволновалось, его обдало жаром, не то от испуга, не то от волнения, я подняла голову, обернулась и увидела его…

Он стоял, опершись о свой мотоцикл, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то в сторону. Я не знаю почему, но уже дважды за сегодня я его вижу и дважды испытываю непонятное для меня волнение, словно я не только его давно знаю, но и жутко по нему скучала. Это ужасно обескураживало и бесило, а когда он вдруг посмотрел на меня, я почувствовала очередную волну жара смешанного с испугом, но не отвернулась, как сделала бы обычно, а просто продолжала стоять и смотреть, пока кто-то не задел меня, вырвав наушник из моего уха, я оглянулась, толпа медленно возвращалась в школу. Не знаю почему, но я вновь посмотрела на него, меня словно притягивало что-то, он стоял, выпрямившись и уже казалось, с интересом наблюдал за мной. Внезапный, жуткий рык, собаки отвлёк моё внимание и в ту же секунду…

— Александра!

Я вскрикнула, испугавшись, Светлана Станиславовна стояла рядом и внимательно смотрела на меня, затем перевела взгляд в сторону мотоцикла, явно чтобы проверить, что меня так заинтересовало, но там уже никого не было.

— Пойдём, — произнесла она словно задумчиво, и приобняв меня за плечи повела в школу.