Песчинки Вселенной

Dmitriy Inspirer

Виртуальный мир, созданный учёными, становится самостоятельной вселенной, где разумные существа обретают свободу воли. Развиваясь быстрее, чем ожидалось, они начинают искать своих создателей, ставя под сомнение цели эксперимента. Когда границы между реальностью и виртуальностью начинают стираться, возникает этический кризис: имеют ли эти существа право на жизнь? Вопрос о свободе и смысле существования становится центральным для обеих сторон — создателей и их творений.

Глава 2. Дизайн нового мира

В огромном конференц-зале лаборатории, стены которого были обшиты экранами, отображающими миллиарды цифровых данных, царила сосредоточенная тишина. За круглым столом собралась команда учёных, каждая секунда их работы была шагом к созданию новой вселенной.

— Нам нужна система, которая будет самоподдерживаться, — начал профессор Хью Лэнг, указав на 3D-голограмму. В центре парящей модели вращалась планета, ещё пустая и необжитая. — Это означает продуманные законы физики. Что мы имеем?

Доктор Айша Рахим, физик-теоретик, сверилась со своим планшетом.

— Мы заложили основу: гравитацию, термодинамику, устойчивые климатические циклы. Но есть одна проблема: как мы интегрируем случайность, чтобы мир развивался естественно?

— Случайность, но в пределах разумного, — уточнила Эмилия Крофт, рассматривая динамическую модель атмосферы. — Если всё будет предсказуемо, это станет скучным. Жизнь развивается через хаос и адаптацию. Мы должны заложить механизм, который будет эволюционировать без нашего вмешательства.

Даниэль Грейвс вздохнул и откинулся на стул.

— Тогда зачем мы вообще здесь? Мы строим мир, но не хотим его контролировать? Это звучит… странно.

Эмилия бросила на него строгий взгляд.

— Мы не боги, Даниэль. Мы архитекторы. Разница огромная.

На другом конце стола Лэнг продолжил.

— Ладно, физика ясна. Теперь природа. Что мы делаем с биомами? Пустыни, леса, океаны?

Айша активировала следующую голограмму, и перед учёными предстала планета, разделённая на разные климатические зоны.

— Леса на экваторе, снежные пустоши у полюсов, горные цепи для регуляции водных потоков. Мы сможем запустить первый цикл экосистемы через несколько часов.

— Не забудьте про катастрофы, — добавил Грейвс с усмешкой. — Землетрясения, извержения вулканов. Без этого скучно.

Эмилия одобрительно кивнула.

— Это часть случайности. Но что с обществом? Как мы создадим разумных существ, которые смогут развиваться сами?

Ответил Лэнг.

— Простая социальная структура на первых порах: племена. Единый язык, простые инструменты. А потом они начнут эволюционировать. Но есть риск…

— Какой? — насторожилась Айша.

— Что они не пойдут по тому пути, который мы задумали.

Эмилия посмотрела на модель мира.

— Пусть будет так. Мы дадим им свободу. Если они захотят построить цивилизацию — это их выбор. Если захотят остаться в хаосе — это тоже их право.

— Это безумие, — пробормотал Грейвс.

— Это жизнь, — возразила Эмилия.

В тот вечер, когда все параметры были согласованы, учёные приступили к финальной настройке. Мир обретал форму. Леса зазеленели, океаны начали переливаться оттенками синего, а над равнинами появились первые живые организмы.

Их творение было великолепно. И всё же оно оставалось загадкой, которая обещала не просто успех, но и новые вопросы, ответы на которые мог дать только сам искусственный мир.