Vinderium

Efri Danos

Книга о том, как убийца, которого всю жизнь растили только для одного, познает постепенно через разных людей и ситуации смысл и своей жизни, и всех, кого он убил. Начнёт ощущать эмоции со временем, поймёт, как по-идиотски жить в узком мире, в котором ты видишь только жертву заказа. Он найдет себе друзей и с ними будет проходить через ужасы виртуального мира, в котором нет места радости.Вас перенесет в далекие края Виндэриума, где и эль вкуснее, и монстры имеют свой характер.

Глава вторая

Вспыхнуло. Вмиг огонь обжег руку задумавшегося парня. Болезненно одернув кисть, выронил деревянную, грязную от прошлой готовки вилку. Перед глазами до сих пор стояла картина взрыва из воспоминаний. Каждый раз теперь, когда парень слышал знакомые звуки на этом ярусе, его разум подкидывал одно и то же из прошлого трехлетней давности. Еда на огне кухонной установки стала чуть подгорать. Звук и запах горелого вывели парня из раздумий. Быстро подобрал вилку и перевернул последний кусочек искусственного мяса. Покупал его еще на прошлой неделе, так что по вкусу вряд ли подобное должно быть хорошим, особенно учитывая кулинарные способности. Однако парень старался. И выходило получше, чем пару лет назад.

Всю жизнь его обучали искусствам ведения боя, убийству других. Всему, что могло бы быть полезным, но только не готовке или стирке. Это все делали служанки, пристроенные по приказу «босса». Ему же поручило подобное начальство выше. Как буквально, так и фигурально: те люди были с более высоких ярусов. Зачастую это и на чин влияло, и на все остальное. Чем выше, тем лучше всё в жизни.

— Готово! — крикнул парень.

Нажал на крупную кнопку под горящим пламенем, которую неаккуратно ввернул в корпус установки. Выключил.

Корпус он нашел на помойке здешнего яруса. Пришлось. Иначе бы парень никак не выжил в настолько суровых условиях. Купил детали, некоторые использовал из тех, что уже были в квартире. Починил кое-как, чтобы эта незамысловатая конструкция могла хотя бы иногда работать и давать поток пламени. Хоть и часто ломалась, но это было лучше, чем умереть от голода.

Еду выложил на грязную тарелку. Впрочем, все в том городе было таким. Найти чистую вещь или предмет в настолько уродливом месте — невозможно. Стоит вынести что-то на улицу, как это «что-то» станет из блестящего цветом копоти, которую окончательно отмыть не получится. Останутся навсегда сероватые разводы. А если это «что-то» длительное время лежит дома, то подобное становится только хуже. Сначала разводы просто сероватые, но с каждым месяцем будут все темнее и темнее. Отчего и еда приобретает не совсем приятный вкус. Даже если идеально приготовлена.

— Ты опять потратился? — ворчливо заметила бабушка, когда парень внес в комнату приготовленное мясо.

— Прекрати. Это точно не последние деньги.

— Но…

Парень перешагнул через детали двигателя.

— Приятного аппетита, — перебил старушку.

Та лишь неохотно кивнула, принимая из рук парня тарелку. Следом он протянул ей и вилку.

— Хорошо хоть зубы не такая проблема.

— А что с ними не так? — непонимающе спросила бабушка.

У нее были ровные, не белоснежные, но вполне симпатичные зубы, о которых многие мечтают на более высоких ярусах. Не слишком далеких. Ведь на тех, что находятся слишком высоко, никто не задумывается о такой мелочи — а для них это даже не стоит внимания — как хорошие и красивые зубы. У людей такого «уровня жизни» есть все, чего только захотят. Кроме маленьких налогов.

— Да нет, — ответил парень, — ничего. Не бери в голову, просто были мысли вслух.

«Пожалуй, я бы мог назвать это единственным плюсом города, — подумал следом, — что тут никто не нуждается в том, чтобы думать о гнилых зубах или утерянных конечностях. На черном рынке можно купить, что угодно, для кого угодно и в каком угодно количестве. Операций тоже касается, были бы только деньги. А у меня они есть. И вот повыше такой „привилегии“ у людей нет. Из-за того, насколько низко находятся яруса, никто не собирается устраивать тут медицинские услуги для нуждающихся. Ресурсы, все же, не бесконечны».

Парень улыбнулся, смотря, как бабушка с искренним наслаждением ест приготовленное им искусственное мясо. Иногда поднимала на него слегка блестящие от приближающихся слез глаза и улыбалась в ответ. Сколько парень помнил, старушка всегда была такой. После взрыва тремя годами ранее, в живых осталась только половина вагона, в котором он ехал. Из всего поезда. Он потерял глаза, частично пальцы на одной руке, некоторые суставы. Большую часть потерянного восстановили на деньги бабушки. Нашла парня в обломках взорванного поезда. Случайно. Для всех жителей этого яруса подобные «выходки» считались привычной нормой. Как сами и говорили: «Кто не сдох, умрет в обломках». Часто были случаи, что кто-то мог выжить. Однако такие «счастливчики» умирали мучительной, довольно медленной смертью. Парню повезло. Дважды. Старушка могла не подходить в тот день к обломкам, но добрая сердцем — что странно для этого яруса — она не смогла в очередной раз просто пройти мимо. И из всех, кто там лежал, вытащила только его.

«Она заплатила тем, кто донесет меня до черного рынка для операции на восстановление, — подумал парень, — заплатила на мою жизнь в дальнейшем, а я…»

Бабушка смогла оплатить только самое необходимое. Один глаз, суставы ноги и восстановление некоторых органов. Остальное в будущем парень оплатил за себя уже сам. Однако перед глазами против воли вспыхнуло неприятное воспоминание. Парень до сих пор винил себя за то, что был на задании в момент, когда пришли «ублюдки с пистолетами». Люди, что каждый понедельник впоследствии стали приходить за провиантом в честь выдуманного долга. Тоже из-за заданий на убийства. Одному из местных боссов крупной банды не понравилась новость о потере — с его же слов — «своего кормильца». В тот вечер «ублюдки с пистолетами» и приковали тогда еще не парализованную старушку к кровати. Руками может двигать, но с большим трудом. Все, что ниже — не ощущается и вовсе.

— Да ты побледнел, — обеспокоенно заметила бабушка.

— Я? — глупо переспросил, выходя из воспоминаний.

— Ты опять?

— Да.

Старушка слегка улыбнулась, откладывая пустую тарелку. Сморщенную руку положила на тыльную сторону ладони парня. Посмотрела в глаза.

— Ты ни в чем не виноват.

Хотел возразить, убрать руку и встать, не желая слышать оправдания своей вины.

— Нет, послушай, — с напором произнесла.

Парень почувствовал, как старушка сжала ладонь чуть сильнее, и промолчал. Остался сидеть. Медленно выдохнул, понимая, что разговор неизбежен.

— Ты ни в чем не виноват, — повторила, пристально смотря в глаза. — Я не глупая. Знаю, зачем ты постоянно уходил. Да и «слава» о тебе, — улыбнулась, — разлетелась достаточно быстро. Заметила, как ты часто стал менять одежду. Ты и сам понимаешь, что мы бы не выжили без этих денег.

— Все твои проблемы, — неопределенно назвал парень парализованность бабушки, — из-за меня, ты ведь понимаешь? Да, деньги, но…

— Да, деньги, — перебила. — Ты считаешь, я кому-то нужна в таком возрасте? Когда тебя нашла, деньги отдала, которые недавно на тот момент получила за органы других людей. И не спрашивай, не отвечу. Это давняя тема, которую оставила в прошлом. Поверь, того, что у меня было, мне хватило бы ненадолго. И ходить было все тяжелее. Да все делать было тяжелее. Что от парализации лежу, что лежала бы от старческой слабости, какая разница? А она есть. Ты готовишь, даже, вон, кухонную установку сделал. Так ты это называешь? — хрипло хихикнула старушка. — Это было грудой запчастей к упавшему «драуру». Муж мой любил таскать в дом подобное. Продавать не успевал, вот и лежало. После его смерти ничего не трогала.

Взгляд бабушки стал серьезным. Пальцы, что лежали на руке парня, сжала еще чуть сильнее. На что позволяли силы.

— И после всего, что ты сделал, ты смеешь еще говорить, что мои проблемы из-за тебя? Чтобы я такого не слышала больше.

— Выходит, — с улыбкой ответил, — мы квиты. Я — не твои проблемы, а ты — не обуза для меня. Договорились?

Хватка старушки ослабла, пока она и вовсе не убрала ладонь с руки парня. С улыбкой положила голову обратно на кровать.

— Идет.

Парень взял пустую тарелку и поднялся со скрипнувшей тумбочки. Отнес на кухню, положил в таз с водой, что стоял на полу, и тяжело вздохнул.

— Еще один плюс этого яруса, — прошептал, — что повыше все реже встречаются такие люди. Как бы странно ни звучало, но, похоже, недостаток делает из людей меньших монстров, нежели избыток.

Тремя годами ранее.

Боли не ощущалось. В пустых глазницах усиливалось жжение. После взрыва парень находился в полубреду, не понимал, что вокруг него происходит. Мог лишь краем сознания ощущать, что куда-то тащат.

Первый глаз, который ему поставили в ходе операции, видел необычно. Не так, как парень привык. Всего лишь роботизированная пародия на человеческий. Однако каждой клеточкой тела и пустой глазницей ощущал, как ему вставляют инородный предмет, который вскоре подключали к мозгу. Ни одно, ни другое не было приятным. Пару раз парень терял сознание от сильной боли. Вся операция для него казалась словно длинною в жизнь. Из-за дефицита редких растений — на ближайших ярусах не растет ничего, одни здания и копоть — парню не смогли вколоть «убирающей боль жидкости». Именно так местные называли обезболивающие препараты.

Однако через мучительно долгие несколько часов боль стала понемногу стихать. Парень словно заново учился дышать в тот момент, ведь легкие поначалу отказывались впускать кислород. Вдох. Выдох, вызвавший хриплый кашель. Вдох.

— Неосведомленные жители ярусов всерьез считают, — с ухмылкой спросил парень, — что вот «это» лучше, чем простое зрение?

Парень присел на кушетке, осматриваясь вокруг новым глазом. Пустая глазница второго была прикрыта черной повязкой. Осязание, как и остальные органы чувств, словно нехотя приходили к норме. Пальцами ощутил чуть грубую ткань, неровным швом сшитую с полоской кожи, что тянулась к уху. «Со стороны, кажется, выгляжу я совсем уж дерьмово», — подумал, продолжая ощупывать глазную повязку.

— Когда привыкнешь, мать родную готов отдать будешь и ноги нам целовать, — буркнул «врач», вытирая заляпанные кровью руки о грязную тряпку.

Стоял тот к парню боком и недобро косился краем глаза в его сторону. Парень скривился.

— Никакой стерильности.

— Что?!

«Врач», как этого громилу звали местные последнего яруса, раздраженно откинул в сторону тряпку и повернулся к полусидящему парню. Глаза расширились от удивления, но лишь на секунду. На смену пришла злость. Брови хмуро сдвинулись на лбу, громила сделал шаг в сторону парня.

— Постой. Он с верхних.

«Врачу» путь рукой перекрыл менее массивный телосложением, но оснащенный боевым обмундированием мужчина. За спиной висел автомат: дулом оружие торчало рядом с головой.

Цвета с новым глазом парень различал плохо, так что не смог рассмотреть более детально ни обоих жителей яруса, ни помещение, в котором лежал. Все казалось серым. Лишь изредка проглядывались ядовитые оттенки и красные пятна на боковой стене.

— С верхних? — переспросил громила.

Остановился. Презрительный взгляд из-под хмурых бровей стал более отчетливым. «Человек с автоматом» молча кивнул в знак согласия.

— Все вы, — сплюнул, — изнеженные сверху.

«Врач» развернулся и вышел из помещения. Рукой отодвинул в сторону несколько длинный тканевых кусков, за которыми и скрылся. На секунду повеяло жарой снаружи. Волна изнуряющего зноя спровоцировала новую вспышку кашля у парня. «Человек с автоматом» и не думал уходить. Только ближе подошел к полусидящему на операционном столе парню.

— Поднимайся, отведу тебя к выходу. Не место таким, как ты, тут. От тех, что выше, одни проблемы для нас.

Из-за кашля парень прослушал половину фразы. Отчего удивленно посмотрел на напрягшегося мужчину рядом с собой. Тот потянулся за автоматом. Достал из-за спины, не отводя глаз от парня. Горячим дулом ткнул в висок и напряженно нахмурился.

— Вставай, говорю.

— Боишься, что ослабшими кулаками тебя до смерти забью? — усмехнулся парень.

«Человек с автоматом» зло поджал губы, положил палец на курок, чуть продавливая тот. Взгляд был цепким, тяжелым. На любое резкое движение парня был готов среагировать выстрелом. Но в ответ получил широкую улыбку. Парень слегка посмеялся с ситуации и стал медленно слезать с операционного стола. Коснулся ногами пола и чуть не рухнул, вовремя схватившись за выпирающую деталь из стены сбоку. На ощупь не сразу понял, за что взялся. Повернул голову. «Черт!» — мысленно вскрикнул, одергивая руку от обтянутого кожей скелета. Затылком почувствовал все то же горячее дуло автомата. Мужчина настойчиво толкнул оружием. По инерции тело парня чуть наклонило вперед, отчего ему пришлось сделать пару маленьких шагов, чтобы не упасть.

— О, так ты выжил, — на выходе из помещения услышал знакомый голос.

Справа от парня стоял человек в черной шляпе. Рассмотреть его времени никто не дал: схватили с обеих сторон под руки и силой поволокли. Ноги парня скользили по грязному асфальту медицинского сектора. Обернувшись, увидел, как человек в шляпе ему машет в знак прощания. Стоял тот рядом с массивным шатром. «Мне там делали операцию?» — мысленно спросил. Оценивающе разглядывал отдаляющейся шатер, пока не перестал чувствовать опоры. Двое верзил грубо выкинули парня за переделы медицинского сектора. Не удержав равновесие на слабых ногах, рухнул на асфальт города, разбив в кровь скулу и нижнюю губу. Со скрипом ворота с железными пластинами закрылись, и парень остался один. За спиной — недружелюбный медицинский сектор. Впереди — такой же недружелюбный, опасный город самого нижнего яруса. Парень чуть приподнялся на руках. Ладони пекло раскаленным камнем асфальта. Голова чуть закружилась от тяжелого воздуха, копоть в котором медленно оседала в легких. Глаз уцепился за фигуру старушки недалеко впереди. Медленным шагом та шла навстречу парню. За ее спиной виднелись громады высоких зданий, стоящих друг к другу чуть ли не вплотную, широкие улицы черного рынка и бесчисленное количество летающих машин. За каждой тянулся темный шлейф из копоти и дыма, которые оседали на стенах домов. Хоть цвета парень видел и пока не так хорошо, понемногу приходило осознание, что ничего не изменится, когда к нему вернется прежнее зрение. Если оно вернется.

Тем временем старушка подошла к парню и протянула руку, чтобы помочь встать. Поднял голову выше. Палящее солнце, мутно проглядывающее сквозь черные облака, слегка слепило единственный глаз. Из-за этого лицо бабушки было смазанным. Как и вся фигура. Парень мог ее лишь частично рассмотреть. Однако не стал долго пытаться и подал руку.

С того момента в голове зажглась единственная мысль палящим, как местный воздух, пламенем: «Выжить здесь будет нелегко».

Проснулся парень в холодном поту. Очередной кошмар. К ним он привык, однако в этот раз сна не запомнил, а сердце до сих пор бешено билось в груди. Перед глазами — ничего. Лишь еле видимый сквозь густой мрак потолок комнаты. Присел. Взглянул на руки. Парень не понял, зачем поднес их к лицу, но вздрогнул, когда увидел кровь. Красные ее оттенки слегка проглядывались в темноте с такого близкого расстояния. А следом в нос ударил тухлый запах. Сердце забилось еще чаще, тревожное состояние стало только возрастать. Привычного за годы храпа не было. В комнате стояла гробовая тишина и лишь стук сердца в груди отдавался громким набатом в голове парня. Медленно повернул голову в сторону кровати старушки.

Спал парень всегда на полу, стелил себе там только одеяло. Поначалу так засыпать было некомфортно. Но парень привык. И поэтому с небольшим ужасом сейчас понимал, что спит не на полу. Под спиной ощущалась необычная мягкость.

— Кровать? — изумленно прошептал.

Тухлый запах только усилился. Тревожность продолжала возрастать. Парень начал медленно скользить рукой по одеялу кровати. Когда пальцы коснулись чего-то теплого, остановился. Везде оставлял прикосновениями алые следы от окровавленной руки.

Когда сердцебиение стало таким сильным, что готово было остановиться, парень раскрыл одеяло, откидывая то в сторону. В густом мраке комнаты увидел обезображенное тело старушки. Резко перевел взгляд обратно на свои руки. Снова на труп.

— Нет, — с ужасом прошептал.

Из тела бабушки выбралось нечто склизкое и взбежало по протянутой в то сторону руке парня.

Резко вскочил. Холодный пот обильно обливал лоб и капельками стекал по лицу. Парень осмотрелся. «Приснилось», — подумал, поднося руки к глазам. Хоть ладони и были грязными, но в привычной городской копоти. Осмотрелся. Лежал на полу. А следом послышался и привычный храп старушки. Выдохнув, лег на спину и взглянул сквозь мрак на еле видимый потолок. Сердце до сих пор бешено колотилось в груди, но дыхание приходило в норму. «Уже не усну, — подумал, — потому нужно сходить забрать деньги за убийство хозяина „таверны“. Но все-таки… Не нравится мне, что подобные кошмары в последнее время все чаще снятся. Думал, что привык к подобному».