Позывной «Грэй»

Helga Duran, 2023

Я отправилась на войну в качестве военного корреспондента, чтобы открыть всему миру глаза на то, какие ужасные вещи творит армия Берлессии на территории моей родины. Мой патриотизм и пацифистские убеждения быстро размазало по той дороге, что мне пришлось пройти. Предательство, голод, плен, унижения и лишения – лишь малая толика того, что выпало на мою долю. Я уже не понимаю, кто прав, кто виноват в том, что происходит. Мой мир переворачивается с ног на голову, все мои представления о добре и зле летят к черту! Дирижером всего этого кошмара становится предводитель бандитской шайки Грэй. Он возомнил себя величайшим воином и полководцем, собрав вокруг себя таких же бандитов и предателей, как и он сам. Этому слетевшему с катушек психопату все заглядывают в рот, считая его едва ли не Спартаком, возглавившим восстание униженных и оскорбленных. По мне, так он просто сумасшедший человек, не знающий жалости и пощады. Он несет смерть, разруху и горе, не жалея никого, даже любимую женщину…

14. Анна

Мне удалось отыскать свой рюкзак. Больше ничего. Он отлетел на несколько метров в сторону, так что обе камеры разбились вдребезги.

Это было уже не важно. Как только разведчики дадут добро, я, Марсель и Берта вместе с ранеными отправимся в тыл. Главное, что в моём рюкзаке была вода и немного галет. Я поделилась с Марселем и Бертой, заставив себя сгрызть пару хлебцев, чтобы унять тошноту. Вроде бы получилось.

Чтобы не сойти с ума в ожидании отправки в тыл, я вызвалась помочь санитарам. Их тоже покосило. Выжило не так много. Человек десять, может быть пятнадцать. Этого было катастрофически мало, учитывая количество раненых. У кого-то были лёгкие ранения, а кому-то располосовало живот или поотрывало конечности, кто-то обгорел или был контужен. Многие просто не дождались своей очереди и умерли в страшной агонии и муках.

Медикаменты и перевязочные материалы были в избытке, а вот квалифицированных рук не хватало. Медики не могли разорваться. Принимать решение, кто следующим попадёт на операционный стол, тоже было непросто.

Я что-то приносила, что-то уносила, мыла, передвигала — всё на автомате.

Раненые так кричали! Некоторые умирали прямо у нас на руках! Эти крики навсегда засели в моей душе. Они были страшнее ампутированных ног и рук, страшнее умерших. Люди мучились, а я ничем не могла им помочь. Облегчить их физические страдания было мне не по силам.

Это просто один лагерь с несколькими тысячами человек. А что будет в Северо-Боровинске, когда АС рванёт? И там будут дети!

Я не могла об этом не думать.

Меня бодрила мысль о том, что я совсем скоро покину это место, что лично для меня всё закончится. Только мысль о доме, помогала не упасть, держаться и не сдаваться. Но в то же время меня ужасали мысли о том, что случится здесь после моего отъезда. Эти две вещи были связаны напрямую. Все, кто выжил в этом бою, защищая и меня в том числе, обречены. Их просто не станет.

В обед меня сменила Берта, отправив меня поесть. Я долго мыла руки, казалось, намертво впитавшие в себя кровь. Отправить бы сюда Андре. Посмотрела бы я на него тогда.

Смог бы он сказать, глядя солдатам в глаза, что их жизни ничего не стоят? Что их должны принести в жертву ради выживания остальных? Каких-то других людей, но не них самих?

Как бы я ни относилась к отцу, мне необходима была его помощь, чтобы уехать. Что будет дальше, я не знала. Зачем далеко загадывать, когда я могу умереть в любую секунду?

Отстоявшие ночь солдаты натягивали новые палатки, пять из которых отдали раненым, убирали обломки лагеря с территории, возводили новые укрепления, восстановили полевую кухню. Марсель тоже помогал им, не сидел без дела. Я так им гордилась!

Я вздрагивала от каждого грохота, боясь новой бомбёжки. Менять место дислокации остаткам армии не было смысла. Берлессы прекрасно знали о нашем существовании, да и позиции нужно было удерживать, поэтому оставалось ждать и трястись.

К вечеру лагерь был более или менее восстановлен, с ранеными тоже разобрались. Я уже падала от усталости, но от разведки пока не было новостей. По крайней мере, Марселю ничего конкретного не сообщали. Берлессы могли отрезать нас со всех сторон. Тогда я умру здесь, как и собиралась в запале.

Многие кижане начали отмечать свой славный подвиг, отбив атаку врага.

Я с отвращением смотрела на пьяных, грязных солдат, восхваляющих себя, как героев. Разве время сейчас пить?

Впрочем, мне и самой хотелось напиться в дрова, лишь бы хоть на какое-то время забыться от пережитого. Не мне осуждать военных. Точно не мне.

Уже стемнело, а мы так никуда и не уехали. Нужно было готовиться ко сну. Мне казалось, что я теперь не усну в палатке, что ночевать в ней, сродни смерти, но усталость дала о себе знать. К тому же сооружение стояло чуть дальше от остальных, позади него лес. Это успокаивало самую чуточку.

Кроватей больше не было, а вот спальных мешков освободилось достаточно. Марсель помог мне расстелиться прямо на полу. Берта ушла стрельнуть сигарет, остальные пили на улице, поминая погибших. Мы были одни.

— Марсель, я так благодарна тебе за всё! — призналась я ему, решив, что момент для этого подходящий. Кто знает, может быть это последний наш с ним разговор, учитывая опасное положение. — Я не знаю, что бы делала без тебя!

— Перестань, Анна! — улыбнулся парень. — Я же люблю тебя. Может быть, теперь ты примешь моё предложение? Ты выйдешь за меня замуж, Анна?

Не скажу, что это было неожиданно, скорее романтично в данной обстановке. Мы чудом выжили. Наверное, это судьба?

— Да, Марсель! Я выйду за тебя! Я так тебя люблю!

Парень привлёк меня к себе и поцеловал. Это было так трогательно…

Мы были так увлечены друг другом, что не заметили, как кто-то вошёл в палатку.

— О! Рыжая! — раздался мужской голос рядом с нами, и мы разомкнули объятия. Какой-то обожратый лейтенант. Что ему надо? — Тебя-то я и обыскался! — пьяно растягивая слова сказал он. — Не хочешь отблагодарить солдат за доблестное спасение своей жизни?

Мне стало плохо. Я прекрасно поняла, на что он намекает, поэтому спряталась за Марселя.

— Что вы себе позволяете? Пойдите вон! — твёрдо произнёс Марсель, после чего сложился пополам, потому что лейтенант ударил его кулаком в живот.

— Что вы делаете! — заверещала я, бросаясь на помощь к Марселю.

Кижанин врезал и мне, так что я отлетела на спальные мешки. Он пнул ещё пару раз Марселя ботинком, а потом плюнул на него.

— Пошёл на хуй отсюда! Не то мы тебя самого сейчас выебем! — с противной ухмылкой приказал он, и Марсель застонав, поднялся на ноги. — Посторожи снаружи! Не дай бог, вспышку проебёшь, лягушатник сраный! Мы тебя на лоскуты порвём!

Мы? Он что не один такой озабоченный? К моему ужасу, Марсель, покачиваясь, пошёл на выход.

— Марсель! Марсель! — истошно вопила я, но он даже не обернулся.

Наверное, он сейчас позовёт кого-нибудь на помощь? Кого-то из старших офицеров?

Мужчина самодовольно ухмыльнулся и шагнул в мою сторону, на ходу расстёгивая бронежилет, а затем ремень и ширинку.

Нет, господи, нет! Я начала отползать назад, а лейтенант всё надвигался, пока я не упёрлась спиной в стену.

— Пожалуйста… — заливаясь слезами, прошептала я. — Не надо, пожалуйста!

— Малышка, я буду нежным! Ну, что ты в самом деле? Сейчас попробуешь настоящего мужика!