–32 градуса по Цельсию. Том 2. Лайт и Дженни

Ice Ник (2024)

В преступных кругах ходит легенда о «Неуловимом». Организация, которой удастся его завербовать, определённо будет в выигрыше. Но Лайт Винтер преследует не только интересы организации. Второй том романа о Лайте Винтере, который влюбился в своего главного врага и изменил этим мир.

Акт XLVII. Раненый Волк в бегах. Разбитое на клочки сердце не оставит Белого Крольчонка

***

Когда на границе вспыхнули боевые действия, отца Джэя, дослужившегося до командира, сразу же направили на поле боя. Сам Джэй тогда был ещё слишком юн и не смог последовать за ним добровольцем. О чем очень сожалел, каждый раз теребя в пальцах драгоценные клочки бумаги с неровными закорючками родной руки.

Отца и его отряд унесла война. Получив новости, Джэй не вылезал из его кабинета, впитывая каждое слово из его дневников.

И с каждым днём в нём всё сильнее укреплялась мысль: он должен сделать всё возможное, чтобы остановить эту бесконечную бойню. Спасти бесчисленное количество судеб. Он сможет. Он справится.

И не важно, на какие жертвы придётся пойти. Если потребуется положить ради мира свою жизнь, он готов.

Наверное, так же мыслил его отец, в последний раз переступая порог дома. А Джэй всегда был весь в него. Вот и пошёл по его стопам.

С его дневником в сумке. С горящим пламенем в сердце.

***

Но даже с осознанием, чем именно придётся пожертвовать, рваться на клочки было слишком больно.

Первый убитый человек. И он рыдал так, что думал — больше никогда не сможет снова собраться в одно целое.

Собрался.

Товарищи, с которыми они делили припасы в окопе, зная, что поставок не предвидится в ближайшую неделю. Вокруг холод, промерзшая земля — едва ли найдешь еду. И всё равно на их лицах сияли улыбки, а воздух сотрясал смех.

Песни под гитару в лагере. Первая симпатия — красивая девушка, делавшая ему перевязки и заливавшаяся краской, когда он ее благодарил.

Враг прорвал оборону. И все они умерли.

Джэй и сам едва остался жив — всего лишь крупно повезло, что он потерял сознание от кровопотери и его не проверили.

Думал, не выживет.

Думал, не выдержит, сломается от боли.

Но нет.

Он упрямо пошёл вперёд.

Из пехоты — в разведчики. Тихо-тихо — по следам врага.

Сколько раз он прошёл по самому краю? Сколько раз мог допустить ошибку и отправиться вслед за своими товарищами?

Но не провалился. Получил у врага позывной — "Бешеный Волк". Собирал данные очень тихо. Аккуратно брал пленных.

А потом допрашивал. И не было такого человека, которому он не смог бы развязать язык.

Его боялись. На чужой стороне он стал той целью, что непременно нужно было уничтожить. Но Джэй, узнав об этом, пошутил, что волка поймать тяжело, а уж бешеного — невозможно. Разорвёт на клочки.

К двадцати одному Джэй обзавёлся поседевшими висками и аритмией. Сломанной и неправильно сросшейся ногой. Двумя десятками шрамов на теле и сотней дыр в душе.

Но ещё и надеждой принести стране победу.

Разведотряд под его командованием с момента формирования не совершал ошибок и потому обзавёлся доверием высшего руководства.

Когда наступил переломный момент, именно их направили разведать обстановку.

И всё, как всегда, шло гладко.

Под ногой ни один камень не хрустнул, ни одна птица не сорвалась с ветки и не вспорхнула в затянутое пеплом туч небо.

Они не совершили ошибок. Но их поджидали заранее.

Половину отряда убили. Вторую половину взяли в плен. И жестоко пытали.

***

Переживая в плену каждую невыносимо мучительную минуту, Джэй гадал, что же произошло. Был ли в их рядах шпион. Или утечка информации произошла по воле случая.

Сцепив зубы, он смотрел, как одного за другим убивают его товарищей. Его заставляли на это смотреть. Пытались сломать всеми возможными способами, чтобы добыть информацию.

Но Джэй терпел. Душевную боль и физическую. Бесконечно умоляя высшие силы о скорейшей смерти. Но они оказались глухи к его мольбам. Вынуждая терпеть снова и снова. Каждую рану. Каждый новый шрам.

Но когда терпеть оказалось совсем невозможно, произошло чудо.

Бесконечно изводящий его допросами офицер, глядя на его низко опущенную уже много дней голову, посчитал, что он наконец сломался. Нагнулся к нему слишком низко, желая заглянуть в его пустые глаза.

И этой самой резко поднявшейся головой получил удар в челюсть, а затем его свалили подсечкой ноги.

Держащие его несколько месяцев в плену сделали крупную ошибку, думая, что время уничтожит его желание бороться. Джэй специально усыплял их бдительность. Пока они перестанут его бояться, снизят охрану, посчитают, что запирать его на тысячу замков — лишняя трата ресурсов. Всё равно волк скоро сам сдохнет от своего бешенства.

Но Джэй не сдался. Вырубив своего мучителя, он украл ключи и оружие. Безжалостно пристрелил его и всех, кто встал на пути к побегу.

Вырвался на мороз и брел по бесконечной снежной метели, капая кровавыми каплями на безупречно белое покрывало. Видел перед глазами лица ныне мёртвых товарищей. Слезы застывали на щеках ледяными каплями.

Хотелось сомкнуть ресницы. Завернуться в пушистый снег и никогда больше не просыпаться.

Но он делал один упрямый твёрдый шаг. Второй — хромающий. Шёл, пока всё же не упал, согнувшись от усталости и боли.

Дальше всё было смутно. Его нашёл лесник, делавший ежедневный обход. И Джэй не знал, правду он сказал или нет, но выжил он только потому что рядом с ним сидел и жалобно выл волк. Он и привлек внимание мужчины.

Выжив в таких опасных условиях, пройдя через мучительные испытания, Джэй всё ещё рвался в бой. Едва встав на ноги, разузнал о местонахождении ближайшего лагеря и направился обратно на фронт.

***

Всё должно было быть хорошо. Он должен был просто вернуться в строй и продолжить бороться за справедливость, в которую верил. Но…

***

Если бы Джэя спросили, что болит сильнее — открытая рана от медленно срезаемой плоти или рана, нанесённая в сердце словами… Он бы выбрал слова…

***

— Что это значит?

Глаза широко распахиваются. Джэй едва не теряет равновесие, но хватается за край стола.

— Стоящее над твоим отрядом командование состояло сплошь из предателей. И ты героически убивал своих, — серьёзно вещал из-за стола его теперь уже новый командир.

Но Джэй слышал его как сквозь толщу воды. Погружаясь в пучину отчаяния всё глубже и глубже.

— Однако предательства с их стороны начались за два месяца до вашего пленения. Если верить твоему докладу, а я верю, вас попросту использовали. А потом, в решающий момент, сообщили врагу о вас заранее, чтобы убрать. Вы стали преступниками не по своей вине и внесли свой вклад в победу над врагом, но…

Джэй устало прикрыл ладонями лицо.

— Но преступления мы совершали. И нас уже объявили сообщниками предателей на всю страну. Что меня ждёт по возвращении? Виселица?

Джэй действительно устал. Он считал неровные удары сердца о грудную клетку. И всё ждал, когда упадёт замертво.

— Либо виселица. Либо ты можешь не возвращаться. — донёсся до него ответ.

— Предлагаете мне самому пустить себе пулю в лоб? — проговорил Джэй.

Не хватает воздуха.

Больно.

— Предлагаю начать новую жизнь в любом месте, какое выберешь. Главное, не светись среди старых знакомых. И всё будет в порядке.

Дальше командир говорил про открытие счета в банке — ему не дадут умереть с голоду, будут оказывать хорошую поддержку. Увещевания, что его превращение из героя в злодея — ни в коем случае не его вина. Но поймут это далеко не все, и будет гораздо лучше, если Джэй исчезнет, заживёт тихой жизнью где-нибудь… Очень далеко.

***

Он был ранен бесчисленное количество раз. Но слова правда ранили сильнее пуль. И ножей.

Осознав, что в конце концов прожил бесполезную жизнь, Джэй чувствовал себя раздавленным.

И вновь задыхался от рыданий. Как в первый раз, когда запачкал руки в чужой крови.

Он всего лишь хотел спасти как можно больше людей. Но на деле стал пешкой в чужой игре. И не знал, ради чего ему теперь продолжать жить, если его идеалы втоптали в грязь.

Были ли его товарищи в курсе, что их руками творят злодеяния? Были ли все они так же честны, как он, Джэй? Или в их рядах все же были злодеи? Мертвых не поднимешь и не спросишь. Чудо, что ему самому поверили и оставили на свободе.

Но, честно говоря…

Он был бы счастлив сгнить за решетками в самой паршивой тюрьме.

Больно.

Джэю всегда было больно.

***

Джэй приоткрыл глаза.

Сердце колотилось о грудную клетку как ненормальное.

— Тебе снился кошмар? — внезапно услышал он голос.

И только тогда осознал, что всё, что он видел, уже давно осталось в прошлом.

Джэй лежал в своей комнате. В Снежной Стае. И рядом с ним сидела Рикки, оставленная для присмотра.

Джэй снова прикрыл глаза. Перевернулся на бок, отворачиваясь от нее.

Вместо ответа он спросил:

— Сколько прошло времени?

Рикки взглянула на тикающие на стене стрелки.

— Тридцать две минуты.

Джэй вздохнул.

Его жизнь уместилась в тридцать две минуты кошмара. Кошмара, что он вновь прожил.

Слезы и боль были настоящими. Даже сейчас, очнувшись, он чувствовал, будто каждый шрам вновь превратился в рану.

Будто грань между сознанием и подсознанием стерлась. И сон стал явью.

Джэй разглядывал царапины на своей ладони.

Хорошо, если это был просто сон. Но что-то он сомневался. И если виной ему действие неизвестного яда, то он вернётся.

Джэй знал, что все его кошмары будут одинаковы. Вся его жизнь — сплошной кошмар.

И если подсознание вновь и вновь будет заставлять его проходить эти испытания, однажды Джэй может не выдержать и просто умереть во сне.

Если именно таков был план его бывшей подчинённой, то она оказалась гораздо умнее, чем Джэй представлял.

Так от чего же он умрёт? От боли, что вновь станет реальной, или в побеге от неё, не позволяя себе спать?

Джэй пока не знал.

Но был точно уверен, что самостоятельно противоядие в ближайшее время не найдёт. А стоит подключить Стаю на помощь, поползут слухи, что глава стал уязвимым. И особенно отчаянные обязательно явятся за его головой.

Да. Возможно, произошедшее с ним — знак, что он пожил достаточно.

Но Джэй не переставал мысленно вздыхать.

Ему бы времени. Ещё совсем немного.

У него под боком теперь Белый Крольчонок. Без него ее обязательно загрызут.

Рикки нужно стать сильной. Только тогда Джэй будет согласен спокойно уйти.

А до этого, ради девушки, за которую поручился и которой пообещал новый шанс на жизнь, он пройдёт через сотню кошмаров.

Джэй нужен Рикки.

Джэй ее не бросит.

***

Рикки чувствовала, что Джэй совсем не в порядке. Слышала его беспокойство.

Ей очень хотелось протянуть руку, поддерживающе коснуться плеча.

Но Джэй снова уснул. И Рикки побоялась нарушить его беспокойные грёзы.

Какие призраки посещают Джэя в кошмарах? Что за истории шепчут ему на уши, заставляя вырываться из горла стон?

Рикки хотела бы знать.

Хотела бы обнять Джэя. Чтобы спрятать от них.