Пожиратель лиц

Ishimura Yu (2024)

«„Я снова проснулся в кровавом поту. Такое случается. Нечасто, но все же. Это напоминание. Иногда я забываю или просто не хочу исполнять своих обязательств. Но каждый раз все заканчивается одинаково. Такова плата за шутку! А моя шутка безумно хороша. Безумно!“ Весь дом мог быть поглощен воплем. Однако этого не случилось. Кровать, как это обычно бывает в таких случаях, пропитана кровью. Никаких криков. За десять лет старина Тони привык к этому. И теперь по утрам он мог вздохнуть с облегчением в двух случаях. Первый: он проснулся, а крови и предшествующего кошмара не было. И второй: он проснулся в собственной крови и с облегчением вздохнул, что кошмар уже закончился»… Книга издается в авторской редакции

Часть вторая

Глава 1

«Ха, ха-ха!» — Именно это услышали профессор и Тони, когда первый из них предпринял попытку упросить капитана судна развернуть его и вернуть их обратно в порт. Никакие аргументы, мольбы, крики и даже ультиматум в виде разгуливающего старика без одежды не смогли урегулировать беспочвенный конфликт.

— Максимум из того, что мы можем предложить, это спустить шлюпку на воду. И вас вместе с ней. Вы, вероятно, погибнете. И это будет стоить вам определенных финансовых вложений, — после этих слов капитана пыл профессора пошел на спад.

— Приплыли… — Разочаровано сказал профессор, когда понял всю безнадежность своего положения.

— Еще нет. Нам пару дней придется болтаться в этой бочке среди неумолимого океана, который может поглотить нас в любой момент. И мы так и не достигнем нашей цели, — весьма поэтично и с немалым пылом подытожил Тони. Он был очень плох после прошлой ночи. Да и предшествующий этому диалогу скандал сил не прибавил. — Но мы справимся.

— Мы? — Глаза профессора снова начала застилать пелена ярости, такой темной, что в космосе светлее. — Ты!

Дальнейший разговор будет проходить исключительно на высоких тонах со стороны ученого лица. До определенного момента.

— Ты виноват! Малолетний придурок! Из-за твоих бредней мы едем в самую задницу этого мира. Да и не только этого! И того мира тоже! — Он ткнул пальцем куда-то в сторону.

— Вы преувеличиваете, — спокойно ответил Тони. — Давайте лучше поговорим о деле.

— Преувеличиваю? ИДИОТ! Да мы там сдохнем. СДОХНЕМ!!! А-ха-ха-ха-ха-ха! О каком деле?! Мы сдохнем!

— В прошлый раз вы не сдохли, — Тони был максимально спокоен. Жуткое похмелье этому способствовало. — А теперь о деле… — Но профессор вновь его перебил.

— В прошлый раз я сдох! На целых три минуты! Еле откачали. Те дикари накачали меня какой-то местной ядовитой наркотой. Так, забавы ради. — Профессор смягчился: — Куклу из меня сделать хотели. Хах! Чертовы безбожники. Есть у местных аборигенов ритуалы. Накачивают туристов, а затем, когда те умирают, потрошат их и делают кукол, которых ставят на входе в свои хижины, или где там эти твари обретаются. Мол, это отпугивает злых духов, животных и каннибалов. В общем, всякую нечисть. Вот и меня настигли. Сказали, что травы лечебные и все такое. Традиция местных, обряды на удачу. Короче, наплели. Это потом уже, в местном склепе (в госпитале лежало больше мертвых, чем живых), мне рассказали про все это и еще много чего. Да… Ирония в том, что меня спасли каннибалы. Из корыстных побуждений, но все же я им благодарен. Я когда врачу об этом рассказал, он очень многозначительно произнес: «Неловко получилось». Мда.

И наступила тишина. Будто все на корабле, да что там, весь океан, все на Земле ждали продолжения этой истории. Даже ветер перестал трепать профессорскую седину. Чайка в недоумении таращилась на гуманоидов и, затаив свое птичье дыхание, ждала. Но в ответ лишь тишина.

— И? — Тони вопросительно смотрел на профессора.

— И-и? — Протянул так же вопросительно профессор.

— Дальше-то что? Я в смысле, как каннибалы могли спасти вас?

— Какая разница? Если бы не спасли, то ничего бы не изменилось.

— Вы были бы мертвы.

— А я и мертв! И ты. Мы в гребаном чистилище, а старина Харон, — он махнул в сторону мостика, — тащит нас в ад. Потому что то место иначе как адом не назовешь. Да и будь я жив, хрен бы кто меня заставил отправиться обратно в преисподнюю.

— Не мне вам рассказывать, что с людьми делает алкоголь, — Тони многозначительно затушил воображаемую сигарету. — Я не планировал ехать к черту на рога. Но раз уж я здесь… Мне нужно знать как можно больше. Потому что раз уж я здесь, то пойду до конца.

— Оно того стоит?

— Вот и узнаем.

— Сначала нужно принять немного пищи. Потом, раз уж я, лучше бы мать тебя не рожала, здесь, то расскажу все, что помню. Как только мы доберемся до суши, сразу сяду на обратный рейс. А ты… Да делай что хочешь! Мне плевать.

* * *

Как оказалось, пища не входила в стоимость билета. После очередного скандала и профессорские угрозы публичного обнажения, экипаж пошел на уступки и предложил им обед. Но профессора в большей степени интересовала выпивка. Поэтому после грозного ультиматума им предложили по бокалу виски. Профессор с радостью залил в себя содержимое обоих. И продолжил свой рассказ уже в баре-ресторане.

* * *

Местные любили устраивать танцы в честь пополнения коллекции кукол. Как это обычно бывает, дикари устроили танцы с бубном у костра. Профессор в это время корчился рядом. Но не очень активно. И не от боли. Это были последствия невменяемых танцев его разума под действием галлюциногенов. Тело просто подыгрывало и медленно теряло жизненные функции в процессе. Об этом можно было судить по активности припадочных телодвижений, которые постепенно сходили на нет. Вскоре даже грудная клетка перестанет подниматься, закончив игру под названием «Жизнь, в которую все мы зачем-то играем».

Ликования пустынных дикарей были слишком масштабными в этот раз. Это привлекло лишнее внимание со стороны других местных дикарей, что и побудило последних устроить такой же шикарный праздник.

Свое пиршество дикари начали у подножья дюны. Дело было ночью, что позволяло каннибалам беспрепятственно спуститься с холма незамеченными. Что они и сделали, но не сразу.

И вот на сцене появляются новые действующие лица. Наемники, которым здешнее подобие власти приплачивало за уборку территории, так сказать, давно искали тех самых дикарей, которые периодически доставляли неудобства в округе. Наконец, блюстители беспорядка застали достаточно большое их скопление в одном месте, чтобы разом отсечь не один десяток голов. Пляски у костра озарили крики, и песок окрасила кровь.

Поговаривают, что в ту ночь все могло закончиться иначе, если бы среди наемников были профессионалы. Но там присутствовали молодые головорезы, которые недавно развернули свою деятельность в пустыне. Просто кучка идиотов с холодным оружием.

Как это обычно бывает в таких случаях, наемники неожиданно напали на беснующихся дикарей, но не застали их врасплох. Те убегать и не собирались. Завязалась небольшая потасовка человек из тридцати. У дикарей было численное преимущество, но не было оружия. Перевес был очевиден, но не успело число трупов достигнуть и пяти, как на сцену ворвались местные рок-звезды — каннибалы. Они застали врасплох всех участников конфликта.

Вначале вся ярость битвы обрушилась именно на наемников. Все потому, что они владели численным преимуществом по сравнению с каннибалами, что и сделало первых очевидной целью. Когда большая часть наемников была убита или оглушена, а остальные спешно покидали поле боя, роняя свои ножи о достоинство, каннибалы переключились на остальных участников конфликта. Они успели пленить восемь аборигенов, прежде чем остальные поняли, что сопротивление бесполезно, и ретировались от костра. Догонять их никто не собирался. Добычи было предостаточно.

Людоеды, недолго думая, освежевали пару тушек и утолили свой голод. Потом они заметили уже почти бездыханного профессора. Они попытались откачать его и оставить про запас еще немного свежатинки, используя яд, который в сочетании с пойлом дикарей дает эффект духовного и физического очищения. Иными словами, приход становится еще сильнее, но без последствий в виде скоропостижной гибели.

Каннибалы начали готовиться к отправке в свои пещеры или где они там обитают. Но добыча была довольно велика. К тому же некоторые из пленных начали приходить в себя. А тут еще и профессор, как назло, начал физически очищаться, путем заблевывания всего окружающего пространства вокруг себя. И они его оставили. Пустыня приберет, или дикари доберутся. Это не важно. Они решили, что еды хватит надолго, и отправились в путь.

Вероятно, профессор так бы и сгнил в пустыне, если бы бравые наемники, решившие отомстить за своих товарищей, не вернулись с подкреплением. Никого не застав, они набрали сувениров с поля боя, захватили пару мертвых дикарей с собой в качестве доказательства доблести и качества якобы проделанной ими работы и пошли в ближайший город, не забыв профессора. Была надежда на то, что за живого туриста им доплатят.

Не доплатили.

* * *

— Все так и было?

— Да.

— Но откуда ты знаешь, если ты был в коматозе? — Тони сделал много выводов из услышанной им истории. Но он не был уверен, что все было правдой. Слишком много было противоречий. Да и сама по себе история звучит дико и неправдоподобно.

— Это так важно? Верь. Не верь. Мне плевать. Ты просил рассказать. Решай теперь, что делать с полученной информацией.

— Нет, мне просто интересно. Может, эта история — плод твоей фантазии. Что не исключает того, что и другая история, из-за которой мы оказались здесь, лишь плод твой фантазии.

— Разве такое можно придумать? — Профессор посмотрел на Тони как на идиота. Он не был любителем художественной литературы, поэтому не знал всей силы человеческого воображения. Для него реальность была той самой фантазией, которую все знают, но никто не понимает. Поэтому он и занялся естественными науками. Он просто пытался понять, но не понял. Никто не понял. И не поймет.

Тони не стал отвечать. Вопрос и не требовал ответа. Все, что нужно, уже сказано. Теперь остается решить для себя: верить или нет. В любом случае сложившаяся ситуация позволяет проверить достоверность полученной информации. Правда, по словам этого непросыхающего старика, по пути можно и сдохнуть. А это в планы на жизнь пока не входило.

«В любом случае все мы движемся к неминуемому концу. Если ничего не выйдет, то какая разница: умру я завтра или через сто пятьдесят тысяч лет?» — решил Тони, и оставшуюся часть межконтинентального заплыва два джентльмена беседовали о науке, довольствуясь щедростью остальных путешественников. Никаких разговоров о деле. Конфликтов более не возникало.

Через несколько дней незапланированного круиза на горизонте показалась земля, чей песок прибрал не одну тысячу несчастливых путников. Остановка в этом подобии порта не была конечной целью круиза. Это была лишь контрольная точка для пополнения некоторых ресурсов. Но для наших героев это была конечная.

— Очень надеемся, что путешествие было приятным. Благодарим, что…

Первый помощник, который был рад наконец избавить свое рабочее место от надоедливых пассажиров, был перебит несколько возбужденным профессором. Ему не наливали больше суток.

— Где здесь ближайший бар?

— Я не располагаю подобной инф…

— Твою мать… — Немного рассеяно обронил профессор и отправился вниз по трапу, не видя перед собой ничего. Слышал он только стон в своей голове.

— Постойте, мы еще не нашли ваш багаж!

— Мы похожи на тех, у кого есть багаж? — Тони задал риторический, но вполне уместный вопрос. Далее он поблагодарил паренька за хороший сервис и поспешил не спеша догонять профессора, пока тот не пропал из виду, так и не сказав, куда ему двигаться дальше.

Профессор просто стоял и смотрел на простирающийся всюду песок. Не считая жалкого порта, вокруг виднелась лишь пустота. С одной стороны пустыня, с другой — океан. Лишь одинокий корабль, скрывающийся за горизонтом, как будто бы смеясь, указывал на то, что здесь кто-то был. Но вскоре все изменилось.

Наши герои просто стояли. Тони ждал, пока профессор придет в себя. После ухода корабля из лачуги на пристани начали выходить люди. Вполне очевидно, что местные где-то живут, отдыхают и совершают прочие действия, чтобы не умереть от скуки или голода.

Один из рабочих по имени Тониарез поведал о баре, который находится не так уж и далеко. Внезапно вышедший из ступора профессор готов был бежать, но в тот момент Тониарез предложил подвезти путников. При условии, что первая стопка будет за их счет.

Около километра они шагали пешком. Сначала они постепенно поднимались в горку. На вершине этой дюны им открылся вид города и транспорт.

В нескольких километрах на голой пустыне стояли различные постройки, бог знает из чего сделанные. Никаких дорог. Никаких опознавательных знаков. Никаких атрибутов цивилизации.

— Это столица, — пояснил Тониарез. — Есть еще города, но они совсем дикие. Ну это в округе. А так пустыня полна жизни! — Последнее он произнес как будто с гордостью, когда они проезжали очередную дюну

По дороге Тони интересовался здешней жизнью. Ему было интересна пустыня. Возможность проверить байки профессора также была его целью. Оказалось, байки были цветочками по сравнению с тем, что рассказал Тониарез, за то недолгое время, что они ехали.

— Но это было лет пятьдесят назад. Сейчас почти всех дикарей либо истребили, либо загнали в пустыню, подальше. В основном здесь обитают всякие психи, которые ищут острых ощущений или скрываются. Есть еще разные фанатики, предки ублюдков, что основали этот веселый городишко. Но в основном здесь тихо. Желающих нарушить гармонию этих мест либо убивают, либо выдворяют в пустыню к дикарям и прочей нечисти. Аппарат власти худо-бедно регулирует здешнюю жизнь. Город обеспечивает себя, выступая посредником в различных сделках. Как я сказал, жизнь здесь тихая. Правда, иногда Мэр дробит топором персон, ему не угодных.

Это были последние слова Тониареза. Они приехали. Бар по большей части, как и большая часть всех построек города, был из костей.

Глава 2

Жара стояла невыносимая. Все вокруг как будто бы плавилось. Но это не смущало посетителей бара, коих было предостаточно.

Что можно сказать о людях, посетивших заведение в тот чудесный час? Это были серьезные джентльмены. Серьезность одних подчеркивал строгий костюм, других — топор за спиной. Некоторые казались ничем не примечательными личностями, отчего выглядели еще более серьезно, чем остальные.

Наши герои расположились у барной стойки. После первой порции виски профессор заметно посвежел и оживился. Теперь его стала интересовать дальнейшая судьба. Первым же делом он спросил: «Как отсюда убраться?» Ответ его несильно обрадовал. Как оказалось, легально отсюда можно уехать только на том же корабле, который привез их сюда. Были и другие способы, но они могли быть небезопасны. Но все это меркло по сравнению с главной проблемой: последние деньги были потрачены на алкоголь.

— Можете отправиться в пустыню и ограбить кого-нибудь. Правда, судя по твоему виду, дедуля, скорее всего, это тебя там ограбят или сожрут. Еще вероятней, что всемилостивая пустыня сама избавит тебя от мучений и ты не встретишь новый рассвет, — бармен был красноречив и точен в своих комментариях.

Профессор не упал духом. Он мог бы и поселиться в этом баре. И, судя по здешнему контингенту, он нашел бы способ договориться насчет оплаты. Ему, в принципе, было без разницы, где работать, лишь бы можно было своевременно утолить жажду алкоголя. Научный энтузиазм давно сгинул в пучине лет. Но атмосфера этих мест уже начинала действовать ему на нервы, и он решил постучать в другую дверь.

— Ну, и как ты планируешь вытаскивать нас отсюда?

— Сначала дело. Думаю, к возвращению корабля мы как раз закончим.

— Ты, может, и закончишь. И песок станет тебе могилой, как говорил алкогольный мастер. Но у меня нет желания следовать за тобой. Так что, будь любезен, придумай, как доставить меня обратно.

— Сначала ты расскажешь мне о том, как мне попасть в тот храм. — Тони был максимально спокоен. Терпение давало ему преимущество над профессором. Он не спешил. В таких делах нельзя спешить.

— Хрен я тебе что расскажу, пока ты не отправишь меня отсюда.

— Мы уже здесь. Поэтому я вижу различные варианты нашего дальнейшего, пусть будет, сотрудничества. Можешь молчать и самостоятельно искать выход из сложившейся ситуации. Еще можешь рассказать мне то, что я хочу услышать, и тогда я сначала отошлю тебя обратно, а потом займусь своими делами. Мне спешить некуда. Могу и сам поискать. Как я уже сказал, мы здесь. Твоя помощь бы мне не помешала. Но тебе может показаться, что после получения интересующей меня информации я просто уйду. Резонное предположение. Но мне тоже нужно будет покинуть это место. Рано или поздно. Всегда неплохо для начала позаботиться, так сказать, об отступлении при непредвиденных обстоятельствах. Местечко располагает к подобным мыслям. Мы ведь буквально сидим на костях. — В этот момент профессор осознал, что они действительно сидят на костях и что в основе всего здания и предметах интерьера лежат кости. И, по всей видимости, человеческие. — Так что я предлагаю ТЕБЕ рассказать МНЕ про тот храм и как мне до него добраться, затем мы вместе найдем способ выбраться с этого проклятого континента. Потом можем распрощаться, если ты, конечно, не захочешь узреть чудо или грандиозный провал. В любом случае будет интересно.

— Ты сумасшедший… — Простонал профессор.

Выбор очевиден. Тони мог бы найти способ вернуться позже, но профессору нужно было чем-то развязать язык. Он — человек чести. Если пообещал сделать, то сделает.

Профессор начал доносить серьезную (как ему казалось) информацию своему единственному слушателю, но в их разговор вмешался незнакомец в мантии.

— Прошу меня простить, но я стал невольным свидетелем вашего разговора. — Это был один из тех джентльменов, которые ничем не выделялись, отчего выглядел еще более жутко. Он сидел на крайнем углу барной стойки и не спеша пил чай. Когда он обратился к нашим героям, профессор почувствовал дрожь по всему телу. Но когда он увидел лицо человека, который к ним обращался, его душу заполнил сквернейший ужас.

— Это правда… — Все, что вырвалось из него перед тем, как он собирался забиться в истерическом припадке. Но, как обычно бывает в таких случаях, медитативную атмосферу и тихие переговоры в баре прорезал пронзительный звук саксофона.

Незнакомец приложился к своей кружке:

— Надеюсь, это не за мной, — его глаза сверкнули с надеждой. — Я еще не допил свой чай.

* * *

Произошедшее можно назвать очень реалистичным спектаклем с летальным исходом.

Звуки виртуозной игры на волшебном инструменте приближались с неравномерной скоростью. Как будто исполнитель периодически останавливался, чтобы ненадолго погрузиться в игру. Пока звук приближался, все остальное затихало. На лицах некоторых посетителей мелькали то страх, то замешательство. И вот, наконец, дверь распахнулась.

Не знаю, что было более странно: непонятный мужик, играющий на саксофоне посреди бара среди бела дня, или его внешность? Вопрос риторический. Все напоминало иллюзию, мираж. Но сейчас эта иллюзия ворвалась в бар. И выглядела она чересчур реалистично.

Человек передвигался по заведению в танце и продолжал играть свою безумную мелодию. Зрелище, с одной стороны, завораживающее, а с другой — непонятное. Но больше всего Тони не мог понять реакции окружающих. Не считая их с профессором и нового знакомого с чаем, остальные выглядели так, будто сам владыка преисподней пришел за ними.

— Не по мою душу. Значит, будет лотерея. Может, вам и не повезет. — Он сделал очередной глоток. Если до этого он в основном обращался к Тони, то теперь он сосредоточил свое внимание на профессоре. Его шепот был еле уловим, но профессор его слышал. — Я так понимаю, мы с вами встречались. Обсудим это чуть позже. После лотереи. — Он кивнул в сторону действа с танцами и музыкой.

Судя по мелодии и телодвижениям исполнителя, шоу подходило к своему логическому завершению. Вопрос в том, что будет дальше. Тони больше всего интересовала лотерея. И если судить по лицам окружающих, победители не поедут в теплые края, не получат телевизор или купон на бесплатную стрижку.

И вдруг наступила тишина. Все замерло. Теперь Тони смог рассмотреть человека, наделавшего столько шума. Зрелище его обескуражило.

В центре зала стоял человек. Он был относительно молод. Его лицо выдавало частое голодание и недосып. Довольно длинные, растрепанные и седые волосы. Обычные черные штаны и подобие сапог. Можно подумать, какой-то бродяга, если не учитывать особенности внешнего вида. Например, на нем было самая настоящая золотая корона, которая довольно криво сидела на его черепе. На голое тело был накинут плащ, если это можно так назвать. Это одеяние покрывало плечи материалом, похожим на шкуру животного. На груди была цепь, которая соединяла и держала всю конструкцию. На спине, в районе лопаток, шкура переходила, вы не поверите, в плащ, который состоял из людских кистей. Тони поверил. Удивительно, что по мере продвижения конструкции вниз качество материала менялось. Если на вершине были свежие руки, то по земле уже волочились кости. По сути, одеяние представляло собой все стадии разложения.

Как оказалось, это был мэр города, которого все называли не иначе как «Мэр»…

* * *

— Я тут услышал, что-о-о-о какой-то безбожник… — Не договорив, Мэр запустил свой саксофон в человека, который сидел в самом углу за нашим новым знакомым. Профессор едва не получил по голове, вот насколько низко летел музыкальный инструмент. Однако даже если бы его задело, то он бы не обратил внимания. Настолько тот был шокирован. Но не происходящим, а видом нового-старого знакомого, который после пролетевшего сакса очень аккуратно и быстро произнес какие-то слова. Профессор не слышал. Во время всего происходящего далее его взгляд был сосредоточен на человеке с кружкой чая.

— Не двигайтесь, и все будет хорошо. Даже если на вас кто-либо бросится с ножом… Не двигайтесь, — пока незнакомец это шептал, Мэр так и стоял на том же месте, смотря вслед вытянутой руке. Его глаза были безумны и безжизненны одновременно. Будто два разных человека слились в одном и решали, кто будет править балом.

Прошла минута. Затем другая. Человек в плаще все стоял. Никто не шевелился.

Какой-то бедолага, изрядно надравшийся, икнул, что спровоцировало неконтролируемое движение его достаточно грузного тела, это повлекло за собой расширение трещины в ножке стула, на котором он сидел. Здоровяк громко рухнул на пол.

Не прошло и двух секунд, как в тело на полу прилетела секира, прошибившая его насквозь и пригвоздившая к полу. Это было оружие, которое Мэр очень умело спрятал под плащом.

— Ах ты, ублюдок! — Воскликнул один из сидящих в том углу.

Как оказалось, человек с секирой в грудной клетке был братом рабовладельца, который пережидал некоторые неприятности, любуясь здешними красотами. Разумеется, он был здесь не один. И, разумеется, был не очень-то доволен, что его брату «усовершенствовали» систему вентиляции легких.

После восклицания не совсем осознавшего происходящего рабовладельца со своих мест вскочили шесть головорезов, вооруженных всевозможными колюще-режущими предметами.

С того момента, как полетел саксофон, Мэр не отводил взгляда с парня в углу. Он и секиру бросал не глядя. Но теперь ситуация требовала его внимания. Головорезы начали движение.

— Подними саксофон и брось его мне, — загробным полушепотом проговорил Мэр и повернулся в тот самый момент, когда первый головорез вплотную приблизился к нему и был готов нанести свой удар.

Парень сразу же поднял саксофон и бросил в сторону главы города. Тот, в свою очередь, уже успел расправиться с первым нападавшим, вонзив ему нож в самое сердце, аккурат между ребер. Проделав это с потрясающей скоростью и грацией звезды балета, он, не отворачиваясь от уже трупа, поймал саксофон свободной рукой.

— Сыграть вам перед смертью?! — Эти слова прозвучали очень выразительно, будто Мэр выступал в театре и сейчас начнется его фирменный монолог.

Теперь и сам рабовладелец поднял свое тело со стула и вооружился стилетом. Небольшая толпа хаотично приближалась к Мэру.

— Молчание — знак согласия, свиньи! — Прорычал Мэр и приступил к своему «монологу».

Он начал играть на саксофоне одной рукой, попутно лавируя между оппонентами, нанося им легкие удары ножом по конечностям. Мелодия звучала очень криво. Вероятно, виной тому было сбившееся дыхание исполнителя и отсутствие второй руки на инструменте. Но уверенности в этом нет.

Уклонившись от всех ударов, наш музыкант приблизился к рабовладельцу, стоявшему перед трупом своего брата. Мэр ударил его саксофоном в живот, после чего выдал пару нот, напоминающих звуки досадного происшествия. Затем он снова бросил инструмент в того же парня, попутно вынимая топор из трупа.

Невозможно представить, как человек весом не больше шестидесяти килограммов орудует одной рукой закругленной секирой, чья ударная часть весит не меньше пятнадцати килограммов. Мэр двигался так, будто в его руке предмет, немногим тяжелее кухонного ножа. Не прошло и пяти секунд, как все потенциально опасные личности были обезглавлены. Кроме рабовладельца. Он расположился рядом с братом. Только секира теперь торчала из его груди.

Глава 3

— Та-дам! — Воскликнул Мэр и отвернулся от двух лежащих на земле трупов, показав свой улыбающийся во все зубы лик остальным трупам и прочим постояльцам. Он развел руки, как фокусник, проделавший очередной трюк, ожидая, что толпа взорвется аплодисментами. Но все вокруг застыло. Даже мухи перестали кружить вокруг недоеденного рагу.

Все с той же одухотворенной улыбкой Мэр начал движение. Когда он проходил мимо Тони, тот разглядел почти все его ребра. Настолько Мэр был худым.

Не торопясь, он приблизился к своему саксофону, немного пострадавшему от сегодняшних полетов. Затем он встал напротив своей первоначальной цели.

— Так вот, — он поднял палец и посмотрел вверх, словно пытаясь вспомнить, на чем он остановился. Затем он направил палец на того самого парня и устремил на него прожигающий насквозь взгляд. — Я тут услышал, что какой-то парень, как бы это сказать, обидел мою старую подругу. Это ведь не ты, я прав? — Он перестал указывать пальцем и начал почесывать подбородок.

— Нет… Нет… Не-е-ет, это не мог быть я! — Жалобно простонал паренек. Он был готов в любую секунду испачкать штаны и впасть в истерику.

Мэр резко взял парня за горло и приподнял его. Их лица находились в нескольких сантиметрах друг от друга. Мэр смотрел ему прямо в глаза.

— Откуда ты знаешь, что это не ты, если ТЫ даже не знаешь, о какой из моих старых подруг идет речь?

Паренек совсем расклеился. По его щекам и штанам потекла жидкость. Он не мог вымолвить ни слова. Просто стоял на полусогнутых ногах и почти незаметно хлюпал носом.

Спустя несколько секунд бурения взглядом Мэр спокойно отпустил его шею и медленно отошел на несколько шагов, по-прежнему не отводя взгляда. Затем весь негатив смыло с его лица, и оно засияло лучезарной улыбкой. Он обернулся.

— Но, разумеется, это не ты, — теперь его слова звучали спокойно, уверенно: — То был старина Джофэ. Я думал, что застану пьянчугу в его любимом заведении. Так нет же… — с досадой заключил он. Теперь Мэр разговаривал, как полагается мэру. — Вы, молодой человек, — он снова обернулся и указал на все того же парня пальцем, — совершенно на него не похожи. Примите это к сведению.

В бар вошла женщина очень приятной наружности, с минимально допустимым количеством одежды и синими волосами.

— Милый, где ты шляешься? Я видела этого ублюдка Джофэ на площади, и он явно куда-то торопился. — Она не переступила порог, так и стояла в дверях. Кроме Мэра и, пожалуй, нашего нового знакомого, она единственная, кто выглядел, словно ей все дозволено.

Лицо Мэра на секунду исказила та безумная улыбка, что играла несколько секунд назад. Он обернулся, и его лицо вновь сияло добродушием.

— Милая. Дорогая! ПРЕЛЕСТНЕЙШАЯ МОЯ! — эти слова звучали так, будто он выступал перед толпой избирателей за неделю до выборов. — ДУШЕЧКА! — он понизил тон и продолжил более сдержанно: — Если ты еще хоть раз в жизни назовешь меня милым, я разворочу тебе грудную клетку своим топором. И ты умрешь. А я буду насиловать твой труп, пока твои мышцы будут медленно коченеть.

— Ну, прости, — совершенно безразлично ответила девушка и изобразила на пальцах идущего человека.

— Что ж, на этом, пожалуй, и закончим. — Теперь Мэр обращался ко всем: — Спасибо, что были со мной в этот нелегкий час, дорогие избиратели. — Он уверенно направился на выход, но остановился в дверном проеме. — Но… — Он обернулся и улыбнулся, — мойте руки перед едой и не попадайтесь мне на пути, когда я играю на саксофоне, который я заберу позже. Ах, какой чудесный день. — И он удалился. Выйдя на дорогу, он крикнул в небо над пустыней, — И НЕ ТРОНЬТЕ МЕРТВЕЦОВ!

Это были те дни, когда Мэр мог позволить себе немного подурачиться.

После ухода Мэра прошло минут десять, прежде чем бар пришел в движение. Постепенно постояльцы начали шевелиться и разговаривать. Никто не делал вид, что ничего не было. Просто всем было наплевать.

Наконец, разговор возобновили и наши герои. Точнее, наш новый-старый знакомый начал свой длинный монолог.

— Не лотерея. Сказать по правде, я был уверен, что это за мной. Но сегодня не повезло Джофэ. Или повезло, если смотреть на мир через призму самого Джофэ. Мэр в ближайшем будущем избавит его от страданий и нескольких частей тела, как бы прискорбно это ни звучало. Но перейдем к делу. Судя по виду этого джентльмена, — он указал на профессора, — мы уже встречались. А если судить по ширине его раскрытого рта, то было это лет сорок, а то и пятьдесят назад. Возможно, я ошибся. — Он обращался только к Тони. Профессор его не волновал. — Но не думаю. Никто не будет искать тот храм просто для того, чтобы проверить слухи, так как все знают, что они правдивы. Его ищут и находят либо безумцы, либо идиоты. В любом случае конец всегда один. Люди встречают меня, я рассказываю им суть дела, и они убегают прочь. То же было и с вашим другом, я полагаю. Но ему повезло: был отпущен. Немногие могут этим похвастаться.

Это все слова. Неважно, что я скажу. Неважно, что вы скажете. Важно то, что мы можем сделать, и то, что мы сделаем. Мне не интересны ваши мотивы, а вас не должны волновать мои. Но дабы избежать дальнейших вопросов и прочего, — лицо незнакомца исказило страдание, — я сделал все, что хотел, и теперь устал. А вы, я надеюсь, тот человек, который отправит меня на покой.

Предлагаю отправиться в мою резиденцию. Там я подробно расскажу о возможных последствиях и о том, что нам предстоит сделать, прежде чем вы обретете силу, так сказать. Вашего друга можете оставить здесь. Никто, кроме Мэра, здесь его не тронет. Тот ближайшие пару дней будет играть со стариной Джофэ…

После того, как я посвящу вас в детали процесса, предоставлю средства, чтобы вы могли покинуть это место, вне зависимости от того, согласитесь вы или нет. Итак, ваше слово!

Профессор не смог отказаться от выпивки, которую, по словам незнакомца, пили короли былых времен. Они выдвинулись, как только новый знакомый допил чай.

— Эта пустыня забрала не одну тысячу жизней. — Они вышли из бара и направились в сторону скопления транспорта. — Без меня вы бы сгинули в поисках.

— Но я ведь тебя нашел, — подал свой сиплый голос профессор.

— Случайно набрел, я бы сказал. Вы, вероятно, пришли с другой стороны пустыни.

— Из меня дикари чуть чучело не сделали, когда я ушел.

— Да, с другой стороны. С этого края их никогда не было. Только каннибалы и наемники частенько захаживают в эти края. Но не бойтесь. Со мной вы вне опасности.

— Это почему же? — Тони начал весьма скептически относиться к своей затее. Как только он попал на этот континент, начался какой-то невменяемый, сюрреалистический кошмар. Город из костей. Мэр страшнее чумы. Незнакомец, который предлагает вечную жизнь, так еще и за дорогу платит. Что дальше?

— Говорил же, слухи.

— А Мэр?

— Мэр есть Мэр. Ему плевать, потому что он сумасшедший. Он может осложнить мое существование и только. Да и в пустыне его нечасто встретишь. В городе забот всегда хватает. Особенно в подобном этому, но не в этом конкретно. Мэр наводит ужас на всех. Никто не смеет даже улицу в неположенном месте перейти. Забавно, что благо этого города и его самая большая беда заключена в одном лице.

— И никто не пытался от него избавиться?

— Он — прямой наследник одного из основателей и по совместительству прошлого мэра. Этот город — лишь часть его владений. Те, кто живет здесь достаточно давно, знают, что те, кто в прошлом пытались устроить переворот или что-то в этом роде, обычно заканчивали кишками наружу. А для гостей это нецелесообразно. Они не задерживаются. Есть, конечно, те, кто периодически здесь появляются (по тем или иным причинам) или те, кто ведет здесь бизнес. Но они-то правила знают, и, как правило, хорошо живут. А трупы в баре являются исключением, которое подтверждает правило.

Они погрузились в чудо-транспорт и отправились навстречу туману из пустыни. Так сказал незнакомец. Поначалу наши герои ничего не замечали, но, удаляясь все дальше на северо-восток от города, постепенно начали видеть красную дымку. И, как это обычно бывает, никто не заметил, как они погрузились в кровавый туман.

— Почему туман такой странно красно-кровавый? Какую глупость я только что сказал, — Тони по-прежнему думал о происходящем. А для раздумий ему нужен был фон. Поэтому он задал вопрос, не относящийся к делу. — Но туман действительно выглядит несколько кроваво.

— Обычное природное явление, — незнакомец начал рассказывать, но Тони не вникал, ему был нужен шум, — каких много на этой планете. Я не могу это объяснить. Он появился в этом направлении до того, как я поселился в пустыне. Местные, не слишком богатые умом, утверждают, что когда-то давно произошли некоторые события. Одни говорят, что прошло несколько сотен лет, другие — пару тысяч, не так это важно. Возможно, была война или величайшая битва добра со злом, или битва богов, опять же по-разному говорят. Все, однако, сходятся во мнении, что событие оставило после себя кровавый туман. Мол, на этом песке было пролито так много крови, что он до самого дна пропитался. И теперь она конденсирует время от времени. Звучит, конечно, глупо. Думаю, что это чушь. Слишком сказочно. Я верю в сказки иного рода… Впрочем, скоро узнаете.

Снова повисла тишина. Тони думал. У него была мысль, что незнакомец просто увезет их подальше в пустыню и прикончит. Или еще что похуже. Но реакция профессора говорила сама за себя. Это нужный человек. Но что у него на уме? В чем его выгода? «Я устал», — звучит как-то не очень убедительно. Особенно если учитывать, что не совсем понятно, что это вообще значит. Он устал жить? Почему тогда не прикончит себя?

«Деваться некуда. Слишком это далеко зашло. Если профессор просто ушел в прошлый раз, значит, и сейчас получится, если что-то будет внушать подозрение. Надо посмотреть, что будет дальше, а там по ситуации. Просто быть начеку, и все будет нормально. И что может произойти? Да все, что угодно».

Тони улыбнулся последней мысли. Действительно, после бара неудивительно, если произойдет еще что-то невразумительное или абсурдное.

Туман начал рассеиваться. Вдалеке появился блик. Это сияло что-то на вершине башни, отходящей от храма.

— Я не помню, чтобы что-то блестело.

Профессор выглядел несколько сконфуженно. Он понимал, что эту пустыню он уже не покинет.

— Лет десять назад мне было особенно тоскливо, и я решил развлечься. Выкрал у дикарей одну их реликвию и решил повесить ее повыше, чтоб эти изверги видели и плакали.

— Они не пытались ее вернуть? Это явно привлекло внимание.

— Вы не только стары, но и весьма проницательны. Только все в этой пустыне знают, что вошедший в храм и прогневавший его хозяина потеряет себя или вовсе с жизнью расстанется.

— Что значит «потеряет себя»?

— Это одна из мелочей. Чужая плата за мое бессмертие, я бы сказал. Вы ведь не думали, что все будет так просто?

— Я ничего не думал. Мне вообще кажется, что меня напоили, накачали наркотой, несколько раз хорошенько приложили по голове и сейчас я лежу в коме. А это, — он обвел руками пространство вокруг, — всего лишь сон. Но это не так, я прав? — Тони сделал серьезное лицо.

— Отчасти. Если это сон, то чей? Если принять во внимание, сколько я живу и сколько я видел, то это я лежу и вижу кошмар, который продолжается не одну сотню лет…

— Нет. Это мой бред. Если бы ты лежал в коме, то мысль о том, что ты в бреду, пришла бы тебе. Закон жанра.

— Нет. Если бы ты лежал в бреду, то твой мозг создал бы проекцию, которая сказала бы тебе, что она в бреду, тем самым дав тебе почву для размышлений, — отрезал незнакомец, но Тони не унимался.

— Этот день тому доказательство. Значит, я бред, который пришел в твой бред, чтобы освободить тебя от бреда.

— Нет. Просто это в очередной раз подтверждает, что у тебя не все в порядке с головой. Предлагаю не утомлять друг друга подобными разговорами, — раздраженно бросил незнакомец.

— Кто же бредит? — Рассеянно проговорил профессор.

— Вы, профессор! — незнакомец произнес это с душой. — Все это — часть Вашего лечения.

— Что? — Профессор немного вышел из пелены смятения.

— Вы так сильно пропитались алкоголем, что теперь он стал частью Вашего организма. Единственный способ его очистить — выпарить алкоголь из вашей крови. Сейчас Вы ощущаете последствия. Испарения внутри вашего тела достигли мозга, и теперь пары спирта вызвали у Вас этот бред. И давайте закроем тему.

— Все мы бредим… — прошептал профессор. — Ты потому, что все еще жив, — он указал пальцем на незнакомца. Затем он начал тыкать пальцем в плечо Тони: — А ты потому, что идешь на поводу своих желаний. И я потому, что последовал за вами, после того как мне посулили бесплатную выпивку…

Тони и незнакомец злились громким смехом. Профессор скривил лицо в гримасе отвращения то ли к себе, то ли к ним.

Как это обычно бывает в таких случаях, пока шел весь этот бессмысленный разговор, наши герои добрались до храма.

Когда в этом богом незабытом месте зажглись факелы, свет озарил древнейшее строение в истории человечества. Пока они продвигались к помещению, где жил незнакомец, Тони любовался различными культурными памятниками былых лет (древность некоторых поражала воображение). Отдельные произведения высокого искусства вызывали ужас, навеивая жестокие образы. В его голове мелькнула мысль о том, что же должно было твориться в голове у человека, чтобы создать такое.

Большие, просторные коридоры, несколько павильонов, две лестницы. И вот перед нашими героями предстала дверь, которая никак не вписывалась в интерьер. Незнакомец достал ключ и открыл ее.

— Твои апартаменты совсем не изменились, — профессор не удивился. Он ожидал, что увидит что-то подобное.

— Люблю стабильность. Единственное, что поменялось за последние сто лет, — дверь. Какой-то юнец вышиб ее ногой. Ему очень повезло, что в тот день я был в настроении. Будь иначе, дверь бы, вероятно, сделал из него. В итоге мне пришлось покинуть мой храм, чтобы отыскать такую же дверь. Больно я к ней привык.

Профессор немного поморщился от мысли, что чуть не стал дверью. Но затем улыбнулся. «Вот как все обернулось… — подумал он. — Пустыня не забрала меня тогда, значит, заберет сейчас. Неважно время. Важно место. Я нашел свою могилу половину столетия назад. Кто бы мог подумать?» — он рассмеялся.

— Будь ты на моем месте, старик, ты бы так не веселился, — незнакомец был несколько раздражен такой реакцией. Но это было не важно. Клиент почти готов. Время заканчивать.

— Итак, прошу, располагайтесь поудобнее. У дальней стены вы найдете бар, там можете взять все, что угодно. Как будете готовы слушать, дайте мне знать. А я тем временем заварю чай, — незнакомец принялся приготавливать «волшебный» напиток.

— Мне казалось, что вы устали от ожиданий. Почему бы не начать?

Тони начинал напрягаться. Он жаждал узнать подробности, дальнейшие действия и прочее. Ему хотелось быстрее разочароваться и отправиться домой к обычной жизни, и забыть все это, как страшный сон. Вероятность получить то, что ему нужно, была ничтожно мала, поэтому он и не думал об успехе в тот момент. — «Идти до конца», — решил он.

— Я ждал не одно столетие. Торопиться мне некуда. Предлагаю расслабиться. Видимо, вы уже готовы. А вот мой чай — еще нет. Терпение! Если мы придем к соглашению, то времени у вас будет предостаточно.

Профессор осматривал содержимое бара, пока незнакомец заваривал чай. Оба подошли к делу ответственно. Профессор взял несколько бутылок различного содержания и бокал, после чего сел в кресло рядом с Тони, который не очень терпеливо ждал, сидя на старом стуле.

Наконец, напиток был доведен до совершенства, и незнакомец расположился в кресле напротив профессора и Тони.

— Не знаю с чего начать.

— С начала.

— Нет начала. Есть процесс, награда, последствия. Награду вы знаете. Это жизнь вне времени. Так долго, как нужно.

— Но и умереть нельзя, — Тони был очень насторожен. Он старался ничего не упустить.

Профессор сидел, слушал и молча пил.

— Вы заблуждаетесь. Умереть можно. Но я бы не советовал. Во всяком случае, пока не избавитесь от проклятия долгой жизни.

— Это последствие, я полагаю.

— Нет. Лишь условие для расторжения договора.

— Договор, заключенный с человеком, который вскоре покинет этот мир, как по мне, не очень-то выгоден.

— А при чем тут я? Договор Вы заключаете с каким-то богом, который не порадует вас своим появлением, наставлением или еще чем-то. Вы просто выполняете условия договора и живете себе. А вот если Вы умрете, не расторгнув его, то закончите печально.

— Вы серьезно? И ради вот этого я здесь? Можете не продолжать. Если нетрудно, подскажите, как выбраться с этого континента, и мы Вас покинем.

— Я и не знал, что произвожу впечатление шутника. Или сумасшедшего.

— Да-да. Давайте закончим, — Тони встал с кресла.

— А чего Вы ожидали? Что я дам Вам волшебный напиток? Или искупаю в озере вечной жизни? Может, Вы рассчитывали на то, что я расскажу Вам о ряде упражнений, которые помогут поддерживать организм в тонусе в течение сотен лет? — незнакомец начал выходить из себя.

— Ничего я не ожидал! Но думал, что это будут не байки про богов и прочее. Устройство из будущего или подарок от посланцев из других миров. Волшебный Напиток, в конце концов. Вы ведь кружку с чаем из рук не выпускаете.

— Я люблю чай, — незнакомец проговорил это очень серьезно.

— Да это неважно! Суть в том, что мне не нужны сказки.

— Да?! По-вашему, предлагаемые варианты развития событий не сказки? Ваш бред — такой же бред, как и мой, с той лишь разницей, что моя версия правдива. И я — живое тому подтверждение.

Тони сел.

— Если так, то что дальше? Каков процесс? Только не говорите, что нужно выпить кровь единорога, девственницы или еще кого.

— Не волнуйтесь, кровь пить не нужно, — незнакомец совладал с собой. — Нужно будет сделать кое-что поинтереснее. И будет очень больно, но это пройдет. И об этом позже. Для начала я расскажу, что Вам придется делать для поддержания тонуса, так сказать.

— Это последствия?

— Да, последствия вашего выбора. Нет смысла говорить о ритуале, если вы не готовы платить за его результат.

— Звучит очень невесело.

— Разумеется. Зато не больно.

— А говорили, будет очень больно.

— Это другое. Два разных процесса, если быть точным.

— Хм, — Тони расслабился. Он был уверен, что незнакомец — просто сумасшедший, который морочит ему голову, а профессор спутал его с другим человеком, что он видел много лет назад. Лучше дослушать его. Мало ли что он может сделать.

— Последствия! — незнакомец торжественно поднял одну руку вверх. — Вам предстоит проделывать это каждые восемьдесят восемь дней. Если по какой-либо причине Вы забудете или не захотите исполнять своих обязательств, то об этом напомнят.

— Каким образом?

— Вы проснетесь в кровавом поту.

— Вау!

— Забавно, когда я проснулся в собственной крови, я сказал эти же слова. Но не об этом. Предупреждения всего четыре. Каждые восемь дней после первого. Через восемь дней после последнего вы исчезнете.

— Исчезну?

— Да. Вас не станет. Вы испаритесь.

— И все?

— А Вы чего ожидали?

— Гнев богов и все такое.

— Это и будет гнев богов. Вы исчезнете. А появитесь там, где злобные твари, которым нет названия, будут обгладывать Вас не одну вечность. Или еще где похуже. Зависит от того, как Вы договоритесь с попугаем.

— Попугаем?

— Да. Вполне возможно, что он появится на Вашем жизненном пути. Лично я встречался с ним только один раз. Он, так сказать, указал мне цель одного из ритуалов.

— Знаете, лично я считаю, что профессор был прав и Вы бредите, рассказывая это. А я в бреду, потому что это слушаю.

Наступила тишина. Незнакомец смотрел на Тони. В его глазах стояла пустота. Он будто ждал, пока непослушный ребенок успокоится и перестанет безобразничать. Тони, в свою очередь, сидел и смотрел на незнакомца.

Профессор пил и пялился в потолок. В тот момент он чувствовал себя лучше всех. Алкоголя лучше он в своей жизни не пробовал. Данная авантюра оказалась очень выгодным предприятием для удовлетворения его первостепенной потребности.

Прошла четверть часа. Молчание нарушил Тони.

— И?

— И? — Незнакомец издевательски повторил.

— Чего же Вы ждете? Почему перестали кормить меня своими сказками?

— Потому что Вы не хотите слушать.

— И что теперь?

— Я подожду, пока Вы не захотите дослушать. Времени у меня с лихвой, — незнакомец легко рассмеялся.

От этого смеха у Тони пошли мурашки по коже. Профессора передернуло и ненадолго вырвало в реальный мир, но он быстро вернулся во власть алкогольных грез. Теперь стало окончательно ясно, что произойти может все, что угодно. Что же делать?

Спустя еще четверть часа тишины Тони решил, что пора.

— Прошу, продолжайте.

— Да? Вы уверены? Может быть, Вам нужно еще немного подумать? — Тони посмотрел на него и улыбнулся. — Ладно. Честно говоря, я удивлен, что Вы молча не ушли. Мне думается, что Вы осознали всю тяжесть возможных последствий. Теперь поговорим о самом ритуале. Или о ритуалах. С какого начать?

— С того, что предстоит сейчас.

— С этого было бы логичнее всего начать. Сейчас, если Вы согласитесь, произойдет следующее: я сорву с себя лицо, после чего Вы его съедите. Затем Вы сорвете свое лицо и сожжете его. После этого Вы более не будете стареть.

Теперь уже Тони рассмеялся во все горло. То ли от шока, то ли ему действительно показалось это смешным. Он смеялся несколько минут. Незнакомец терпеливо ждал. Наконец тот успокоился.

— Правильно ли я понял? Вы хотите, чтобы я съел Ваше лицо и сжег свое?

— Такова цена. Я Вам больше скажу, Вам придется проделывать подобный трюк каждые восемьдесят восемь дней, начиная с этого. Но, как я уже сказал, больно будет только сейчас. В дальнейшем Вы будете испытывать не более чем дискомфорт от пожирания чужих физиономий.

— Звучит очень интересно, но, кажется, нам с профессором пора уходить. Нам еще думать, как домой попасть, — он встал со стула. Незнакомец тоже встал.

Внимание профессора привлекло движение вокруг него. Он не обращал внимания на то, что слышит. Слова протекали сквозь него, не задерживаясь. Все встали. Следующие события полностью отрезвили профессора. Безумие, да и только!

Незнакомец встал и начал срывать с себя лицо. Правой рукой он нащупал складку кожи на левой стороне подбородка, около шеи. Затем вонзил в нее пальцы, подцепил кожу и начал тянуть вверх, будто срывая с себя маску. Через секунду перед Тони стояло существо с лицом в руке, на месте которого зияла кровавая плоть. Но ни одной капли не пролилось ни с лица, ни с того места, на котором оно должно находится. Буквально через две-три секунды на ухмыляющемся кровавом куске плоти начали происходить метаморфозы. Кожа начала вырастать. Не прошло десяти секунд, как физиономия незнакомца засияла привычным образом.

— Видите, и совсем не больно! Даже крови не было, — незнакомец бросил свое лицо в Тони. Оно ударилось в его грудь и начало падать. Оно приземлилось на его колени как раз в тот момент, когда Тони рухнул на стул.

Сначала Тони тупо уставился на физиономию, что смотрела на него с колен. Затем он так же тупо уставился на физиономию, что стояла напротив него и расплывалась в безумной ухмылке. Потом он посмотрел на физиономию профессора, который сидел рядом с открытым ртом и широко раскрытыми глазами, которые так же тупо таращились на незнакомца.

Тони сфокусировал свое внимание на незнакомце. Его взгляд словно говорил: «Серьезно?» Теперь он уже не размышлял. И даже не думал. Все было понятно. Результат, так сказать, налицо.

Глава 4

— Думается, что Вы поняли, что мои слова имеют некоторый смысл. Теперь у нас два варианта развития событий…

Первый. Вы, испугавшись и моля своих богов, пытаетесь сбежать от меня как можно дальше. В этом случае мне придется съесть Ваше лицо, предварительно отделив его от Вас. И это будет очень больно. Можно было бы быстро и безболезненно, но такова плата за мое время. В любом случае Вы и не вспомните об этом. Вы и меня не вспомните. Вы даже перестанете узнавать себя в зеркало. Но не оттого, что у вас повредится рассудок или я, как следует, отполирую Вашей головой мой пол. Не-е-т. В зеркало на Вас будет смотреть совершенно другой человек. Понимаете, есть одно божество, которое очень себя любит. А еще оно любит смотреть на свое лицо. Но такие, как он, как правило, не отражаются в зеркалах. Поэтому я здесь. И надеюсь, скоро Вы будете на моем месте. Этот ритуал позволяет наделять других людей лицом того самого божества. Можно сказать, что я миссионер, несущий слово его. — Незнакомец снова рассмеялся. — И Вы можете стать его живым ритуалом. От этого никуда не деться, потому что я уже начал ритуал, и Вам решать, в какую сторону он повернется. Здесь мы плавно подходим к варианту номер два. Вы съедаете то, что лежит у вас на коленях. Затем Вы сожжете свое лицо, предварительно срезав его, потому что, как у меня, у Вас пока не получится. Предупреждаю, будет очень больно. И Вы, вероятно, зальете ковер своей кровью, что не может меня не огорчать. И что Вы решили?

Тони поднял правой рукой лицо, лежащее у него на коленях. Левой рукой он дотянулся до бутылки, что была в руках у профессора. Он с трудом вызволил ее из мертвой хватки профессора, который не подавал никаких признаков жизни, но был живее всех живых.

— Два глотка, один укус, — прокомментировал незнакомец. — Или Вы для храбрости? Честно сказать, мне плевать. Но мой Вам совет, кусайте побольше. Быстрее закончите. И не советую тут тошнить!

Тони сделал глоток. Посидел, подумал и сделал еще два. Он решил немного упростить себе задачу и скатал лицо в трубочку. Ему не удалось сдержать смех, когда он выставил перед собой руку, в которой был его незапланированный прием пищи.

— Правильно! Хороший настрой — это уже полдела, — незнакомец откровенно злорадствовал. Ему бы поостеречься, а то вдруг клиент передумает. Но он ничего не мог с собой поделать.

Тони от души просмеялся, сделал еще пару глотков и начал жадно и быстро поедать плоть, свернутую в трубочку. На удивление вкуса не было.

— Будто жуешь траву, только без запаха и вкуса, — незнакомец рассмеялся.

Тони быстро справился. Ему хотелось вывернуться наизнанку, но он этого не сделал. Вместо этого он выпил еще, а затем уставился в пустоту. Вид у него был неважный.

— Что-то ты побледнел. Хах! Может доктора позвать? — Незнакомец поставил перед ним маленький столик, на котором лежал металлический поднос с ножом и спичками. Все остановилось. Все ждали. Минуты проходили одна за другой. — Если ты думаешь, что можно избежать продолжения, то ты ошибаешься. — Он продолжил совершенно серьезно: — Максимум, что можно сделать, — повернуть ритуал в другую сторону. Лица я могу срывать хоть целый день. Если думаешь как-то настроиться и приготовить себя к тому, что тебе предстоит сделать, то, я тебя уверяю, к такому нельзя быть готовым. Нужно просто сделать. Ну а если ты просто в шоке от того, что употребил в пищу человеческое лицо, то можем еще немного подождать. Но не затягивай. Пока не закончим, лучше не будет.

Тони поставил бутылку на столик и взял нож. Рука немного подрагивала, что удивительно, если учитывать ситуацию. Резко Тони посмотрел на незнакомца.

— Я пару минут назад съел твое лицо и сейчас собираюсь срезать собственное? Я ведь ничего не путаю?

— Не забудь, тебе еще огню нужно придать СВОЮ физиономию!

Тони поднял вверх указательный палец левой руки.

— Ха, точно! — это было произнесено с энтузиазмом и даже радостью. В тот момент старина Тони был не совсем в своем уме, если не учитывать ситуацию. Но даже для этих мест ситуация нестандартная.

Алкоголь притупил чувство страха и истошный крик инстинктов. И даже слегка приглушил боль. Это несильно помогло.

Когда холодное лезвие коснулось кожи на вершине лба, Тони не ощутил ничего. Но когда оно, руководимое неумолимой рукой безумца, начало врываться в плоть… Никаких криков, слез, воплей, стонов. Ничего, кроме яростного рычания, словно у бешеного пса пытаются вырвать добычу из пасти. Лезвие медленно начало скользить по овалу, вокруг лица. Как и было сказано, боль была невероятная. И Тони заляпал ковер.

— Осторожней, рубашку зальешь. Ковер-то уже не спасти… — Очередная издевательская реплика обездушенного за долгие века жизни человека, наблюдающего за церемонией посвящения нового миссионера. — Постарайся его не порвать. Не то чтобы это важно, просто будет не очень красиво.

Тони продолжал. Он, что называется, ходил вокруг да около. Но дело требовало решительных действий. Он начал аккуратно отделять плоть от тела, медленно оттягивая, стараясь не повредить, иногда помогая себе ножом.

— Да у Вас талант, мой друг! Ты будто рожден для этого момента. Образование случаем не медицинское? — Незнакомец сложился пополам от смеха. И собственная острота была ни при чем. Так он смаковал момент, который вскоре подарит ему свободу.

Процесс шел не быстро. Незнакомец периодически язвил и заливал все ядом из своих уст. Его реплики — единственное, что не давало Тони потерять сознание, которое так и норовило ускользнуть в забытье.

Неокровавленные части Тони заметно побледнели. Он потерял достаточно крови, чтобы понять, что если он не закончит, то просто умрет от ее потери. Но он не мог думать. В тот момент в его голове была только агония. Эта мысль пришла намного позже: «Эй, если я тогда не закончил, то был бы мертв».

Остался только пятно на лбу. Одно ловкое движение кистью — и вот оно! Кровавое лицо засияло в левой руке Тони. Он почти ничего не видел из-за крови, что заливала глаза. Одной трясущейся рукой, на грани потери сознания, он положил лицо на поднос. Второй рукой он взял бутылку. Она так тряслась, что ковер пострадал еще и от королевского пойла. Он вылил все содержимое на поднос. Последние силы ушли на то, чтобы зажечь спичку и бросить ее. Говорить о том, как наш герой проделывал это на ощупь, — излишне.

Тони снова рухнул на стул и потерял, наконец, сознание.

Глава 5

Грохот разрывающейся земной тверди вернул Тони назад. Он не просто очнулся, а подскочил. Но это было в его голове. Окруженный полной темнотой он стоял в пустоте. Перед ним висело зеркало. Непонятно, как можно видеть зеркало в полной темноте, но он его как-то видел.

Зеркало было небольшим и висело на уровне его глаз. Одна лишь голова помещалась на расстоянии одного шага. Проблема в том, что в отражении не было лица. Просто голова с ровной плоскостью на месте физиономии. Было непонятно, как он видел себя, ведь глаз не было.

Тони покривлялся и повертел головой, но ничего не изменилось. И он просто смотрел на пустоту в отражении. А что еще было делать?

Это длилось секунды две, а может, и вечность. Кто знает? Тони попробовал станцевать со скуки, но ничего не произошло, и он снова начал пялиться в зеркало в ожидании чего-то. И что-то произошло. Вдруг на месте пустоты почти в одно мгновение начало образовываться что-то невразумительное. Кровь, кости, мышцы, снова кровь, кожа. И вот перед Тони предстало лицо. Но это было не его лицо.

Из зеркала на мир, этот пустой мир, смотрело обычное, ничем не примечательное лицо. И тут оно заговорило. Обычным голосом.

— Ты готов исполнить мою волю?

— Да, — сказал Тони. А что еще делать, когда ты в абсолютной темноте и пустоте, а лицо из зеркала задает тебе столь серьезный вопрос?

— Тогда будешь ты жить до той поры, пока несешь слово мое!

* * *

–… до той поры, пока несешь слово мое, — Тони немного разговорился, будучи без сознания. И после единственной фразы, им же произнесенной, он подскочил. Опять. — Что это вообще значит? — Он удивленно уставился на незнакомца, будто тот знает ответ. И он знал.

— Ты про «Нести слово»? Ритуал. То, что мы обсуждали. И я рад, что ты об этом спросил. Ты не узнал до конца, что нужно делать.

— Все сделано? — Вдруг Тони подпрыгнул от неожиданного осознания того, что какое-то время назад он срезал свое лицо и сжег его. Он посмотрел вниз и увидел кровь. Ее было много, и она была почти везде.

— Сделано! — воскликнул незнакомец. — И ты — живое тому подтверждение! — Он поднял поднос и протянул его Тони.

Минуту наш герой провел в состоянии легкого шока. Сквозь кучки пепла он смотрел на свое искаженное отражение в подносе. Сомнений быть не могло. В отражении было его лицо. Никакой крови, шрамов и ран. Как ни в чем не бывало.

— Мое лицо? — Легкое замешательство звучало в голосе.

— А чье же? Ты думал, тебе другое подарят? Нет, друг мой. Да, теперь мы — друзья! Нет, дарить лица — Ваш удел.

Тони сел на стул.

— Все как обычно.

— А Вы чего ожидали? Вы почти что обычный человек, за исключением некоторых привилегий.

— Я весь во внимании.

— Разумеется! Но об этом чуть позднее. Ритуал. Вы уже знаете, что надо делать, или сами знаете, что будет. Так вот, Вы должны каждые восемьдесят восемь дней дарить новое лицо абсолютно любому человеку. Как же это происходит? Сначала выбираете человека, затем срываете свою физиономию, потом — чужую. Назовем этого человека «победитель». Свое лицо кладете на место, где было лицо победителя. А его лицо поедаете. Все просто. Ваше, как Вы убедились на моем примере, регенерирует. У победителя на месте положенной Вами плоти образуется новое лицо. Это будет лик Вашего нового, так сказать, покровителя. Победитель после того, как придет в себя, и не вспомнит о Вас. Но в зеркале он себя не узнает. Сознание покинет ваше новое «произведение искусства», как только Вы коснетесь его, — незнакомец показал нужное место на подбородке, — в этом месте.

Важно не перепутать последовательность действий. В ином случае Вы оставите после себя труп без лица, что никому не на руку. Еще один важный момент: не играйтесь с собственным лицом, как бы это ни звучало. Если Вы сорвали его, то нужно его использовать. Так или иначе. Надеюсь, Вы все поняли и вопросов у Вас не возникло.

Тони все понял. Он был предельно сосредоточен и слушал очень внимательно. Плюс он был слегка возбужден. Адреналин слегка подстегивал его тело.

— Все предельно ясно!

— Отлично! Перейдем к привилегиям. Вы, конечно, обычный человек. Но у вас есть некоторые бонусы. Первый: вы, можно сказать, бескровны. Кровь у вас есть, но она не может покинуть ваш организм. Иными словами, Вы не умрете от потери крови, если порежете палец или останетесь без ноги. Также Вы не восприимчивы к болезням, вирусам, бактериям и прочей заразе. Боли Вы не чувствуете. И Вы, естественно, не стареете. Но Вы смертны. Если Вам проткнут сердце или отрубят голову, Вы умрете. Еще у Вас замечательный метаболизм. Питаться можно раз в неделю. Алкоголь, наркотики и прочее оказывают на Вас меньшее влияние, но все же будьте осторожны. Зависимость никто не отменял. Наверное, это все. Вопросы, комментарии?

— Все предельно ясно! — Повторил Тони, не совсем осознавая услышанное. Он все еще пребывал в легком шоке.

— Ну, тогда позвольте откланяться. Мне пора в путь.

— Какой путь?

— Последний, друг мой. Последний! — незнакомец произнес это очень торжественно и гордо. — Я сделал все, что хотел. Избавился от моего единственного обязательства. И теперь можно заканчивать.

— И как, если не секрет?

— Я вооружусь моей любимой катаной и отправлюсь в пустыню. Буду воевать с дикарями, каннибалами, наемниками. Со всеми, — незнакомец пошел к барной стойке и взял лежащую там катану. Затем он направился к двери. — До тех пор, пока не умру. Это займет некоторое время. — Он остановился у выхода. — Все это, — он обвел руками комнату, — твое. За стойкой есть список тех, кто вывезет вас из пустыни. Деньги тоже где-то там. Их хватит на десять жизней. Плюс весь этот антиквариат и прочее.

— Это был я, — голос подал профессор. Из прострации он не вышел, но решил высказаться.

— О чем ты, старик? — незнакомец снисходительно посмотрел на него.

— Я выбил дверь ногой, — он посмотрел на незнакомца. Взгляд был удивленным.

— Да? Вот и живи теперь с этим. Что ж, развлекайтесь!

Незнакомец вышел, и больше они его не видели. Дальнейшее можно назвать совсем другой историей, пока не касающейся этой. Что же касается слов «Вот и живи теперь с этим», Тони редко, но вспоминал их. Ему казалось, что в тот момент он обращался не к профессору.

* * *

Тони почувствовал прилив сил, как только захлопнулась дверь. Теперь у него было время.

— Ладно. Думаю, нам пора. Забираем все необходимое и отправляемся в добрый и, надеюсь, спокойный путь, — он поднялся со стула и пошел к стойке. Там он нашел лист бумаги с именем. И да, он нашел деньги. Они лежали аккуратными пачками, подпирая стойку. Их было достаточно много. Но это было не все.

Любопытство разыгралось, и Тони решил осмотреться, раз уж все это теперь принадлежит ему. Комната была достаточно просторной. Мебели немного. Помимо стула, пары кресел и столика с барной стойкой, было несколько шкафов и примерно десять ящиков, стоящих вдоль дальней стены у барной стойки. В шкафах — одежда, книги, оружие. Ящики забиты золотыми слитками.

— Знаете, профессор, эту поездку можно назвать успешной, если учитывать дюжину ящиков с золотом.

— Что-то ты слишком спокоен после того, что было, — это прозвучало очень вяло. Профессор по-прежнему сидел и смотрел в пустоту.

— Действительно. Это странно. Я чувствую себя великолепно. И я почему-то уверен, что все будет замечательно.

— И тебя не волнует, что ты будешь срывать с людей лица? — Профессор повернулся в его сторону и посмотрел пустыми глазами, которые будто смотрели в его нутро.

Тони немного подумал и ответил:

— Я ж все верну! Если подумать, то это малая цена за почти что бессмертие. Никто не умрет. Есть в этом свои минусы, но теперь я смогу достичь невозможного.

— А разве ты еще не достиг?

— Это лишь инструмент. Цель куда фантастичнее, — Тони улыбнулся. У него кровь закипела, когда он подумал о том, как через много лет он осуществит свою невозможную мечту. — Сейчас это не то, на что нам следует обратить внимание. Вы хотели вернуться домой? Теперь у нас есть возможность. Как я и говорил.

— А какой смысл? После того, что я здесь видел, я спать не буду. Черт, мне даже пить не хочется! — Профессор оживился. Он встал с кресла и подошел к Тони. — Ты виноват в этом. Зачем я связался с тобой?

— Из-за алкоголя.

— Не смей винить огненную воду! — Профессор начал приходить в себя. — Только он теперь может спасти меня от кошмара, что останется в моей памяти до самой смерти.

— Этот кошмар будет бледнеть с каждой бутылкой.

— О, нет! Нет. Такое никаким пойлом не сотрешь. Тут только глушить воспоминания, — он взял единственную оставшуюся бутылку, стоявшую на барной стойке. — Этим я, пожалуй, и займусь.

— Дело хорошее, но для начала помоги мне загрузить пару ящиков в наш транспорт, а потом мы поедем в бар, возьмем пару бутылок, найдем перевозчика и отправимся домой.

— Я остаюсь, — сказал профессор и сел в кресло.

— То хочешь обратно, то остаешься…

— Я не смогу жить нормальной жизнью. Не после такого. Теперь эта пустыня — мой дом. Буду пить, пока не сдохну. Или меня не убьют. Это неважно. Ничего теперь неважно, — профессор говорил меланхолично. Он будто был персонажем сна, который кто-то пытается вспомнить.

— Как угодно. Половину ящиков я оставляю тебе. Остальное тоже. Нож только заберу, — Тони достал из шкафа маленький серебряный кинжал со спиралевидным лезвием.

— Плевать!

— А что будешь делать, когда бутылка закончится?

— Схожу в бар за следующей. А знаешь, — он встал и сделал пару глотков царского виски, — вот сейчас и пойду. Когда бутылка иссякнет, я уже дойду.

Профессор подошел к одному из ящиков и достал слиток. Потом он неспешно направился к выходу и удалился. Тони остался один.

Прошло немало времени, прежде чем Тони погрузил ящики в чудо-транспорт. Возможно, некоторым непонятно, что подразумевается под чудо-транспортом — это подобие автомобиля, которое работает на дровах.

Машина загружена. Начинало темнеть. Приходящие сумерки окрасили храм в кроваво-красный оттенок. «Незнакомец нашел свою добычу», — подумал Тони и отправился в путь, навстречу здешнему туману.

По дороге его веселье несколько поутихло. Сознание наполнилось мрачными думами о будущем и его последствиях. Поездка длилась будто бы вечность. Туман, слившись с сумерками, стер всякие границы времени. Наконец, он начал рассеиваться и на горизонте показались немногочисленные огни городка.

Тони решил зайти в бар. Там он мог узнать имя человека, который вывез бы его с материка. Также было бы неплохо промочить горло. Он оставил транспорт, совершенно не боясь за свое имущество. Он знал, где взять еще.

Конец ознакомительного фрагмента.