Максимилиана

Ka Lip

Её зовут Максим, и это роман о любви. События романа происходят в наши дни. Бизнес, деньги и любовь. Мир бизнеса – мир мужчин, но ей придётся войти в их мир. Играя по их правилам и оставаясь собой. Любить и ненавидеть, бороться и победить.

© Ka Lip, 2023

ISBN 978-5-4498-3680-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Стоящие около вереницы дорогих машин, остановившихся у ступенек, ведущих ко входу в заброшенный старинный особняк, люди в строгих деловых костюмах, обернулись на шум и голоса.

Несколько охранников в камуфляже тащили в их направлении двух подростков, которые яростно вырывались, вот только весовые категории были разные. Охранники этого поместья были все как на подбор бывшие военные из «горячих точек» — высокие, широкоплечие. С такими даже «Рембо» бы не справился, не то, что два щуплых подростка в толстовках, кепках и драных джинсах. У них был вид обычной сегодняшней молодежи — то ли бомжи, то ли наркоманы. Хотя, присмотревшись, было видно, что одежда на них дорогая, брендовых молодежных марок, но это только для знающего человека. А для обычного обывателя таких воспринимают, как неблагополучную молодежь и сторонятся, пряча сумки и кошельки.

Разговаривавшие респектабельные мужчины, стоящие у дорогого бронированного лимузина, заинтересованные шумом, смотрели в сторону приближающихся к ним охранников.

Всё это время, пока ребята в камуфляже тащили за шкирки двух нарушителей спокойствия, из уст тех слышались возгласы: «Вы не имеет права. Отпустите. Руки убери!» и тому подобное.

Наконец подойдя к стоящим мужчинам, охранники встряхнули подростков, да с такой легкостью, как будто те вообще ничего не весили, или парни, держащие их, были так накачены, что не чувствовали веса парнишек. И все стихли.

— Что это? — после затянувшейся паузы, которую никто не посмел нарушить, спросил высокий мужчина в дорогом костюме лет тридцати пяти, окидывая брезгливым взглядом то, тех, кого держали перед ним.

— Залезли в ваши владения, господин Князев, — сказал один из охранников.

— Неправда! Это ничейный дом, мы сюда всё лето ходим.

— Теперь он принадлежит господину Князеву, — спокойно пояснил стоящий сбоку худощавый молодой человек в дорогих очках и с папкой в руке.

— Мы этого не знали! Нигде не написано, что теперь это дом Князева… — опять наперебой запищали подростки, перебивая друг друга, а потом замолчали.

— Вот видите, Андрей Владимирович, молодые люди не знали, что это уже принадлежит господину Князеву. Так что говорит по этому поводу закон? Скажите нам, наш многоуважаемый юрист? — сказал другой мужчина, обращаясь к стоящему рядом с ним, судя по всему, юристу.

Юрист, мужчина лет сорока пяти, так же, как и все, в строгом деловом костюме, держащий в руках несколько папок, без запинки ответил:

— Незнание закона не освобождает от ответственности, Вы и сами это знаете, Игорь Сергеевич.

— Это ещё не всё, — перебил спокойную беседу респектабельных мужчин охранник, — эти ещё и целовались…

— О как! Какие пикантные подробности… — усмехаясь, сказал Игорь Сергеевич, смотря на двух мальчишек. Правда лица их он так и не рассмотрел, как и все окружающие, так как у подростков были надеты не только кепки, но и накинуты капюшоны, которые полностью скрывали их лица от взглядов.

— У нас отменили эту статью, — Вениамин Валентинович с брезгливостью смотрел на подростков, пытаясь увидеть их лица.

— Это да… а вот сколько лет молодым людям? — спросил худощавый мужчина, секретарь господина Князева.

— Дети… вам сколько лет? — с сарказмом в голосе произнёс Игорь Сергеевич. Видя, что подростки молчат, он сказал:

— Такие юные, а уже педики… и куда катится мир?

— Вы не имеете права нас оскорблять! — громко выкрикнул один из подростков и попытался вырваться из рук охранника.

— Молчи, Гай! — закричал второй и тоже попытался вырваться.

— Хватит этого балагана, — наконец произнёс тот, которого охранник назвал господином Князевым, — в полицию их сдайте. Я и так достаточно много времени потерял…

Сказав это, мужчина хотел уже отвернуться от неприятных ему подростков, да ещё с такими выяснившимися подробностями. Но увидел, как один из них, вывернувшись и сделав подсечку охраннику, бросился на помощь второму, и всё закрутилось…

Шум, крики, бегущие на помощь охранники и в результате — потасовка, которая происходила прямо перед ними. Из этой кучи людей в камуфляже и двух юрких подростков, которые всё пытались убежать, после очередного пинка, вылетел один из подростков и шмякнулся коленками о неровный асфальт, который был когда-то здесь перед входом в особняк.

Явно падение было болезненно. Подросток вскрикнул и, попытавшись подняться, опять упал. Единственное, что он смог сделать, так это перевернуться. И теперь парень сидел на асфальте, рассматривая кровоточащую коленку и стёртые ободранные ладони рук.

— Макс… ты как?! — закричал второй подросток, пытаясь придти на помощь своему другу.

Ответить Максу не дали. Подбежавший к нему охранник грубо схватил пацана за толстовку и потащил за собой. Такие действия, видно, сильно разозлили Макса, и он стал отбиваться руками и ногами от того, кто тащил его.

— Руки свои убери, — прошипел Макс, и наконец вырвался из рук охранника.

Падая опять назад, у него с головы слетел не только капюшон толстовки, так как охранник пытался пацана перехватить, но и кепка, которая осталась в руке у охранника.

Волна золотых волос рассыпалась по плечам подростка, причём волосы были настолько длинные, что они, как змеи, скрученные в петли, сползали по его спине и расползались вокруг по пыльному асфальту.

— Максим! — опять закричал второй подросток.

Тот, кто сидел на земле, на этот крик поднял голову, и стоящие мужчины увидели лицо юной девушки. Она была красива. Да, красива. Конечно, это можно применить ко многим, но вот такую совершенную красоту встретишь редко у кого. Огромные миндалевидные глаза, обрамлённые длинными изогнутыми ресницами, которые, как крылья бабочки, запорхали, открывая взгляду серую радужку глаз. Тонкий, правильной формы небольшой нос, красивые губы, высокие скулы, идеальная линия подбородка и тонкая, изящная шейка. И, конечно, волосы: густые, вьющиеся в крупные локоны — они были золотыми. Или это солнце, так отражаясь в них, создавало эффект блеска золота…

Девушка стёрла слезинку со щеки, видно, всё-таки она сильно ударилась. Её коленка кровоточила, да и ладони все были в порезах о мелкие камушки на асфальте.

— Макс… почему Максим? — ошарашено произнёс Вениамин Валентинович, смотря на это создание, причём все остальные мужчины молчали и просто рассматривали её. Даже охранники замерли и застыли, не зная теперь, что делать.

— Максим… — произнёс Андрей Владимирович. — Я слышал это имя от Вашего отца… Вы дочь Изборцева — Максимилиана?

Девушка молчала и лишь бросила грозный взгляд в сторону сказавшего это. Да вот только от этого взгляда, от взмаха ресниц, от поволоки в её глазах, у всех перехватило дыхание.

— Вы позволите Вам помочь? — подходя к ней, сказал Князев.

Не дожидаясь её ответа, он легко поднял девушку с асфальта и посадил в открытую дверь своего лимузина на заднее сиденье.

— Отпустите меня… — отстраняясь от него и вжимаясь в сиденье, прошептала девушка.

— Я лишь хочу доставить Вас к отцу, — холодно произнёс Князев, — позволите обработать Вашу коленку?

Несмотря на то, что она молчала, он достал аптечку, и полив перекисью на марлевую салфетку, приложил её к разбитой коленке девушки. Потом взял по очереди её руки, протёр их другими влажными салфетками, тоже смоченными в перекиси водорода.

— Спасибо, — девушка выдернула свои руки из его рук и сама стала протирать порезы и ссадины на руках.

— Раз Вы сами справитесь, тогда, я думаю, можно ехать.

— Я без Гая не поеду, — взглянув в глаза сидящего перед ней мужчины, произнесла она.

— Он поедет в другой машине… Не нужно со мной спорить, здесь все делают так, как я скажу, — на этих словах Князев обернулся к открытой двери, — господа, я думаю, на сегодня мы завершим осмотр моих владений. Всем спасибо, прошу садиться в машины, мы возвращаемся в город, там обсудим все детали, которые не смогли обсудить из-за непредвиденных обстоятельств. Молодого человека посадите в джип и уточните, куда его подвезти, я так понимаю, он не относится к семье Изборцева. Мы же заедем в особняк Андрея Андреевича.

Максим видела, что здесь никто не возражает этому мужчине, а она замерев, сидела и думала о том, как всё глупо вышло. Ну откуда же она и Гай знали, что это заброшенное поместье кто-то купил? Оно всегда было ничьим, и когда их поймали охранники за этим… Да, собственно, ничего и не было… Просто Гай лишь коснулся её губ и всё… и вот за этим их поймали. Притащили сюда, обвинили в воровстве, да ещё в том, что они гомики. В результате теперь её везут к отцу.

Князев… она посмотрела на сидящего рядом с ней мужчину: он был высок, широкоплеч, наверное, ему ближе к сорока. Такой взгляд — властный, холодный, от него становится страшно, и голос…

— Позвольте представиться, раз уж вышло такое недоразумение с вашей поимкой, — Максим услышала его голос и опять вздрогнула. Ей было очень неуютно в его присутствии.

— Князев Яромир Савельевич, теперь ваш сосед. Ведь земли вашего отца граничит с моими владениями.

— Максимилиана Изборцева.

Ответив, Максим отвернулась, чувствуя на себе его изучающий взгляд и понимая, что больше всего на свете она хочет поскорее приехать домой, чтобы выйти из машины и забыть о нём навсегда.

***

Как и предполагала Максим, к тому моменту, когда весь кортеж из дорогих машин остановился перед ступеньками их дома, там уже стоял её отец с Трифоном и Ставром. Такое пристальное внимание к своей персоне девушке было неприятно. Ладно ещё Ставр, он вроде как теперь её телохранитель, правда, она всячески сопротивлялась этому, и сегодня в очередной раз сбежала от него и его людей. Но, зачем ещё с отцом стоит и Трифон? Он вообще юрист в фирме её отца. И что он сейчас делает здесь со всеми?

Когда машины остановились, люди Ставра, все одетые в военную форму черного цвета, правда, без знаков отличия, подошли ближе и замерли в ожидании сигнала от своего руководителя.

Из открытой двери лимузина первым вышел сам Князев.

— Здравствуйте, господа, — спокойно сказал он, хотя в его голосе чувствовался металл, и то, что не понравилось Максим — там была скрытая угроза. Или ей это показалось… — Не стоит волноваться, я приехал с миром… подвез до дома Вашу дочь. Прошу Вас, мадмуазель, — Князев, элегантно наклонившись, протянул руку Максим, а та, понимая, что это без вариантов, опираясь на нее, вылезла из машины.

— Что с ней? — сухо спросил Андрей Андреевич, видя разбитые коленки своей дочери, да и в целом ее растрепанный внешний вид.

— Думаю, ничего серьезного…. споткнулась, — холодно ответил Князев.

Максим наконец вынула свою руку из руки Князева, и подняла глаза на тех, кто стоял перед ней. Взгляд отца ничего хорошего не предвещал, а Ставр и его люди смотрели так, как будто были готовы броситься в бой. Только Трифон, как обычно, пристально разглядывал ее сквозь стекла своих дорогих очков. Она убрала с лица падающий на глаза локон и закинула его за плечи. Как же она сейчас хотела надеть на голову свою любимую кепку, чтобы спрятать под нее волосы, да и лицо скрыть под козырьком от таких пристальных взглядов.

— Максимилиана, подойди, — не отрывая взгляда от лица Князева, произнес отец девушки.

То, что в воздухе было всё наэлектризовано от напряжения, это ничего не сказать. Казалось, что все мужчины, как хищники, замерли в преддверии схватки.

Девушка, чувствуя это и не понимая, почему так все напряжены, сделала шаг вперед, забыв о своей ушибленной коленке, и, естественно, сразу вскрикнула, наступив на ногу. Князев успел придержать ее за талию, но в доли секунды рядом с ними оказался Ставр. Он перехватил девушку и, подняв ее на руки, понес в сторону лестницы, ведущей в дом.

— Папа, со мной, правда, всё в порядке. Я сама упала, — Максим стала это говорить, чувствуя, что обстановка слишком напряжена и нужно всё объяснить отцу, чтобы он понял, — мы с Гаем гуляли и я споткнулась, а господин Князев подвез…

— Ставр, в дом её унеси, — сухо сказал отец.

Тот понес Максим в дом, а она замолчала, понимая, что лучше ничего больше не говорить.

— Спасибо, Яромир Савельевич, — так и не прерывая зрительного контакта, сказал Изборцев, — что подвезли мою дочь. Я Вам признателен в этом.

— Теперь мы соседи и это вполне нормально — помогать друг другу, — сухо ответил Князев и затем, не прощаясь, сел в лимузин. Его охранник закрыл за ним дверь.

Кортеж машин, плавно и величественно обогнув фонтан, поехал в сторону ворот на выезд из поместья Изборцева.

— Трифон… он действительно купил тот давно пустующий особняк? — провожая взглядом машины, спросил Изборцев.

— Да, Андрей Андреевич, я не успел Вам сказать… вот как раз поэтому и приехал. Дела очень серьезны, Вы же знаете, такое по телефону не обсуждают…

— Трифон… ты хоть и молод, кстати, сколько тебе? Тридцать пять?… Значит ты уже десять лет являешься моим юристом, так что не нужно этих подготовительных речей. Наши дела очень плохи, если не сказать большее… это крах всего…

— Но Вы ведь не сдадитесь? — Трифон смотрел на стоящего перед ним мужчину, который за последние полгода постарел на глазах. Он уже не выглядел на свои сорок пять лет, хотя и сохранил прежнее величие в осанке, а в его взгляде чувствовались власть и сила.

— Нет, Трифон, я не отдам Князеву свою империю. Он никогда не получит «Булат».