Твой черёд. Авель

Lilly Milligan

Я стала разменной монетой в глупой игре. Меня продавали, меня покупали, меня унижали и я сделаю всё, чтобы ты пожалел об этом… Авель! Книга содержит нецензурную брань.

Глава 2

Селена Анджело

После того, как Итан вышел из спальни, на первом этаже громко заиграла музыка. Он веселился после того, как надругался надо мной. Хотя я уверена, что ему было абсолютно всё равно, это ведь не его опозорили, унизили и использовали. Я ещё долго лежала, глядя в потолок. Нужно было взять себя в руки, но в данный момент хотелось просто раствориться в этом полумраке. Музыка гремела, пока я пыталась до конца осознать произошедшее. Это какой же нужно быть мразью, чтобы положить свою жену под собственного брата в первую брачную ночь? Хотя этот вопрос скорее был риторическим, я уже знала ответ. Нужно было родиться и вырасти Авелем Анджело.

Видимо, у меня был такой шок, что сковало всё тело. Глаза были сухими, в истерике не было никакого смысла. Я плакала очень редко, вот и сейчас не ощущала ком в горле. В душе меня переполняли обида, гнев и ярость, а вот разум был на удивление чист, как переливающийся кристалл.

Краем глаза уловив движение в дверном проёме, я медленно повернула голову. Авель, прислонившись к косяку со скрещенными руками на груди, без каких-либо эмоций рассматривал моё голое использованное его братом тело. Если он думал, что я сгорю со стыда и отвернусь, то сильно ошибался; я запоминала каждую черту его бесстрастного лица, чтобы в будущем увидеть, как оно исказится, когда я заставлю его ответить за то, что он вынудил меня пережить.

У меня не укладывалось в голове только одно: что это за человек сейчас и где тот Авель, которого я знала когда-то давно? Раз даже такой мой вид не вызвал у него никаких эмоций, и он так спокойно смотрел на меня, значит, слухи, что я слышала про него, оказались чистой правдой. Он действительно стал тем самым бесчувственным и страшным монстром, о котором так много говорят.

Мне было жаль того человека, которого я знала когда-то, но вот ЭТО я точно никогда жалеть не стану. Прикрыв глаза, я повернула голову обратно к потолку; бессмысленно продолжать эти гляделки.

Если каждый день моего пребывания здесь теперь будет таким, сколько я смогу вытерпеть до тех пор, пока не сломаюсь?

Я лежала неподвижно, не обращая внимания на присутствие Авеля, пока он также внезапно не исчез.

Думаю, эти звери будут делать всё, чтобы добиться от меня покорности, и не остановятся, пока не будут уверены, что сокрушили меня. Я ничего не смогу с этим поделать, но что могу, так это пообещать самой себе, что они никогда не увидят моих слёз, я не доставлю им такого удовольствия.

Первой мыслью, конечно, было позвонить и рассказать всё отцу, но что мне это даст?! О, мой папочка не станет рисковать своей репутацией ради меня. Если, не дай бог, кто-нибудь узнает, что его дочка спала не со своим мужем, а с чужим мужчиной, то он быстрее откажется от меня, чем встанет на мою защиту. Как бы ни была велика горечь от обиды, что расползалась по языку, я не стану подвергать свою семью такому позору: ни мама, ни брат не заслужили быть изгоями, и чтобы в них тыкали пальцами из-за того, что их дочка побежала жаловаться на такого ублюдка, как мой муж.

В комнате отголоском витал аромат парфюма Итана, я чувствовала его у себя на губах; как и предполагала, он засунул мне в рот свой галстук, который я выплюнула, как только он вышел из спальни. Я ощущала его на своём теле, казалось, что даже волосы впитали в себя этот древесно-цитрусовый аромат с нотками чёрного перца, розмарина и сандала.

Медленно сев, я расстегнула пряжки туфель, скинула их с кровати, отпихнув ногой и тут же замерев от пронзительной боли.

Не время вести себя как размазня, Селена, нужно избавиться от этого противного запаха. Не стесняясь своей наготы, поднявшись на ноги, я подошла к одному из окон и настежь распахнула его, впуская прохладный морской воздух, чтобы проветрить спальню. Покрутив головой в темноте и обнаружив дверь ванной, не раздумывая, шагнула вперёд.

Я орудовала мочалкой до тех пор, пока кожа не покраснела и не начала гореть даже от прохладной воды. Не пропуская ни единого участка, я избавлялась от запаха Итана, смывала с себя фальшивые клятвы Авеля, что он произносил всего несколько часов назад, и топила в сливе душевой вместе с пеной от шампуня надежды на счастливый брак.

Выбравшись из душа и обернувшись полотенцем, в одном из узких шкафов я нашла футболку и была искренне рада, что от неё пахло лишь кондиционером для белья.

Я несколько минут смотрела на своё отражение в зеркале, пока расчесывала влажные серебристые волосы. С виду была всё такой же, а вот внутри будто что-то погасло. Эффект казался таким же, как если бы кистью чёрного цвета задели не до конца высохший ярко-красный участок. Я почти физически ощущала, как эта тьма начала медленно расползаться по моему сердцу, оскверняя и душу.

Отбросив расчёску, я вышла в спальню, сразу замечая подсвеченное лунным светом тёмное пятно на светлом покрывале. Будто всё кричало о том, что как бы я ни хотела похоронить воспоминания, они всё равно будут пятнами всплывать в моей жизни.

С кипящей яростью в венах подлетела к постели, сдирая покрывало и отбрасывая его на пол в самый дальний угол, после чего забралась на кровать, роняя голову на подушку, утопая в каком-то электро-хаосе, доносившемся снизу.

* * *

Проснулась я от холода, забыв закрыть перед сном окно. В доме была тишина, видимо, дикие пляски Итана наконец-то закончились. Полная луна стояла высоко в тёмном небе. Желудок скрутило, за весь вчерашний день мне так и не удалось проглотить ни одного кусочка, мои внутренности бунтовали. Превозмогая боль между ног и внизу живота, я поднялась с постели, беззвучными шагами вышла из спальни и ступила к лестнице на первый этаж.

Держась за перила, я медленно и бесшумно спускалась по лестнице, чтобы найти кухню, где смогу напиться холодной воды и закинуть хоть что-нибудь в пустой желудок. Где-то на середине мне показалось, что с первого этажа доносится какая-то возня. Коснувшись последней ступени, я повернула голову в сторону гостиной и замерла на месте, заметив в полумраке голую девушку, которая прыгала как профессиональная наездница, и её неожиданно громкий стон заложил мне уши. Я была настолько шокирована, что по инерции попятилась, прижимаясь спиной к стене, попутно задевая пяткой ножку небольшого столика, роняя с него стакан, который разбился об мраморный пол. Вскинув глаза в сторону девушки, я встретилась взглядом с Авелем, который и трахал эту брюнетку в гостиной первого этажа нашего с ним дома. Я продолжала стоять и не верила в то, что отчётливо видели мои глаза.

— О, Сэлли, неужели тебя заводит, как твой муж трахает другую женщину? Ты так трясёшься, будто безумно хочешь к ним присоединиться!

Я резко повернула голову на голос Итана, который вальяжно спускался с верхних ступенек. Он подсушивал влажные тёмно-русые волосы висевшим на шее полотенцем. По голой груди и рельефному торсу скатывались капли воды, впитываясь в пояс светло-серых спортивных брюк. Сердце громко стучало, отдаваясь в висках. Сорвавшись с места, я быстро побежала наверх, забыв о голоде, желая лишь спрятаться в своей спальне. Только вот Итан решил вмешаться в мои планы и, дождавшись, пока я с ним поравняюсь, схватив за предплечье, толкнул к стене, тут же ставя обе руки по сторонам от моего лица и преграждая все пути к отступлению.

Прикрыв глаза, из-под полуопущенных ресниц, с усмешкой на лице, он томно поглядывал на меня, как хищник, склоняя голову набок и облизывая губы, в то время как стоны девушки становились всё громче. Аромат его геля для душа и шампуня тут же попали в нос. Я подняла руки, закрывая ладонями уши, чтобы не слышать происходящего в гостиной, и чтобы картинки прошлой ночи перестали проноситься у меня перед глазами.

Облегчение было недолгим, Итан почти сразу убрал мои руки, прижимая их к стене, переплетая наши пальцы, и, усмехнувшись, прильнул к моей шее, проводя по ней влажным языком. Я вздрогнула, попытавшись освободиться, он же лишь поднял голову на это. Его дерзкий взгляд не предвещал ничего хорошего. Итан придвинулся ближе, впечатывая меня в стену всем телом и скользя губами от подбородка к виску.

— И куда же собралась моя маленькая канарейка? Уже забыла, что я тебе говорил? — он прервал свой шёпот всего на мгновение, чтобы посмотреть в мои глаза. — Ты теперь мой трофей, Селена!

Я пыталась убедить себя в том, что я просто ещё не проснулась, но жаркое дыхание Итана было столь ощутимо на коже, что все попытки самовнушения сразу разбились об ужасающую реальность.

— Тебя же заводят её стоны, не так ли, пташка? Ты же хочешь посмотреть ещё?!

Вопрос был риторическим, и поняла я это, когда парень, схватив меня за талию, потащил вниз по лестнице и, сам прислонившись к стене, спиной прижал меня к своей груди. Вцепившись железной хваткой в мой подбородок, он не позволял мне отвернуть голову от гостиной, а спустя несколько секунд прижался губами к моему уху.

— Смотри, Сэлли, как она прыгает на твоём муже. Слушай, как стонет на его члене. Запоминай, как нужно ублажать братьев Анджело.

Самое противное не то, что Итан заставлял меня смотреть на это, а что Авель без тени смущения вглядывался в мои глаза, сдвинувшись немного в сторону.

— Я научу тебя всему, птичка. Сделаю тебя ненасытней любой продажной шлюхи. Ты будешь умолять на коленях, чтобы хоть один из нас взял тебя. Я вытрахаю из тебя всю твою наивность и скромность, ты станешь зависимой от наших тел.

Его пальцы вцепились в футболку на моём животе. Он провёл языком по мочке уха, а я задрожала. Как бы ни пыталась отвести глаза, эти двое, что без стеснения продолжали сношаться при зрителях, всё равно попадали в поле моего зрения. Рука Итана заскользила выше, и он болезненно сжал мне грудь. Не хватало ещё, если в его прогнивший мозг проскользнёт мысль, что будет здорово присоединиться к ним, такого унижения я точно не переживу.

Не знаю, сколько времени продолжалось это представление, пока Итан лапал меня, а Авель наблюдал за этим, но когда девка заверещала, будто ей засунули иглы под ногти, а Авель прикрыл глаза, кончая в эту наездницу, Итан тут же отпустил руки, и я рванула от него, как от блохастого кабеля, выбегая из дома.

* * *

Я металась из стороны в сторону, желая хоть где-то спрятаться. У ворот стояли несколько охранников, и ноги понесли меня подальше от них к набережной. Я бежала, не обращая внимания на пронзительный ветер, что трепал не до конца просохшие волосы, и твёрдый неровный камень, острыми краями впивающийся в мои ступни.

Я остановились лишь, когда бежать было уже некуда, только если прыгать в тёмную воду, сразу попрощавшись с жизнью; к сожалению, к восемнадцати годам я так и не научилась плавать и всегда камнем шла ко дну. Обернувшись на дом, я просто рухнула на край бетонной плиты и опустила голову, зарываясь пальцами в волосы и царапая кожу головы.

Это же какой-то бесконечный кошмар! Я здесь меньше суток, а мне уже хочется сбежать и никогда в жизни сюда не возвращаться.

Взгляд Авеля стоял у меня перед глазами. При виде всего этого безобразия, как только я заметила их в гостиной, внутренности сжались. Первой мыслью было подойти к ним и, намотав её жиденькие волосёнки на свою руку, стащить эту потаскуху со своего мужа, вытереть её лицом пол и выбросить в чём мать родила на развлечение охране, чтобы она запомнила, что не нужно лезть к женатым мужчинам. И я уже готова была сделать этот шаг, но вспомнила, как именно Авель обошёлся со мной. А Итан появился как раз вовремя, ещё больше отрезвив.

За мыслями я не заметила, как ко мне кто-то подошёл, и что-то тёплое коснулось моей спины. Сдирая с плеч ткань, желая бросить её в лицо скорее всего Итана, потому что Авель не пошёл бы за мной, я вскинула голову и оторопела. Передо мной стоял двухметровый шкаф. Не человек, а просто гора мышц в костюме, мне кажется, если ему что-то не понравится, он сможет прихлопнуть меня одной рукой. Отпустив тревогу и присмотревшись, я узнала в нём того самого охранника, что вчера открывал мне дверь автомобиля.

Я не представляла, зачем он отдал мне свой пиджак, и что мужчина ждёт от меня в ответ.

— Вы простудитесь, госпожа, — неожиданно мягко произнёс громила, его лицо оставалось спокойным.

— А тебе не всё ли равно? — бросила я и отвернулась в другую сторону, но крепко цепляясь пальцами за желанное тепло.

— Госпожа, мне поручили заботиться о вас и оберегать. Так что мне не всё равно, заболеете вы или нет.

— Пусть оба эти мудака засунут свою заботу себе в задницу! — прорычала я и только через секунду поняла, что именно сказала и кому, резко поднимая на него глаза. Охранник внезапно улыбнулся. Я даже растерялась от такой реакции, по классике жанра он должен был защищать честь того, на кого работает, но мужчина лишь неторопливо присел рядом со мной и, наклонившись вперёд, свесил руки между ног.

— Это распоряжение Анджело старшего, вашего свёкра.

Мои брови поползли на лоб. Вот это было весьма неожиданно.

— А ему это зачем?

— Не могу знать, госпожа. Это моя работа, и я не задаю лишних вопросов.

Он говорил довольно искренне, и у меня не возникло мысли сомневаться в его словах.

— Госпожа, я, конечно, не смогу защитить вас от того, что происходит в доме… но за его пределами всегда буду поблизости.

Этот человек знал, что происходит за красивыми высокими стенами особняка, и я опустила взгляд от стыда.

Краем глаза я уловила, что он расстегнул жилетку от костюма, оставшись лишь в рубашке. Сложил её пополам, наклонился и аккуратно поднял мои ноги, а положив жилетку на землю, поставил их обратно на тёплую ткань.

Я наблюдала за ним, пока мужчина не вернулся на место и не посмотрел на меня.

— Я же её испорчу.

— Не волнуйтесь, госпожа, это мелочи.

Он был слишком милым, и это настораживало.

— Как тебя зовут?

— Марко, госпожа.

— Пожалуйста, называй меня просто Селена, не нужно этих «госпожей». Догадываюсь, что в этом доме, куда ни плюнь, постоянно полуголые госпожи.

— Хорошо, Селена. С завтрашнего дня, куда бы вы ни пошли, я буду с вами. И постарайтесь не покидать особняк без моего сопровождения.

— Это почему?

Он так монотонно это сказал, что я не смогла уловить, был ли это приказ или заботливая просьба.

— Вы теперь — прекрасная добыча и лакомый кусочек.

Я выгнула бровь, не совсем понимая, что он имеет ввиду.

— Вы — жена самого Авеля Анджело, на вас начнут охоту, чтобы добраться до него, — пояснил Марко, и мне стало жутко.

Из-за него меня ещё и убить ведь могут, а он абсолютно ко мне равнодушен, хотя, думаю, он и не расстроится, если меня грохнут, только вот я, в отличие от него, дорожу моей жизнью.

— Пожалуй, я оставлю вас, Селена. Авелю не понравится, что я так долго беседую с вами наедине.

Я фыркнула и засмеялась, — видимо, уже на нервной почве, — но быстро взяла себя в руки.

— Он и не узнает.

— Поверьте, у него везде есть глаза и уши, и он уже минут десять наблюдает за нами из кабинета.

Я резко посмотрела на особняк и в правой части заметила силуэт, что прожигал меня взглядом.