Dark times I

Marty, 2020

В Начале времён, то есть в момент, когда мир внезапно для себя и его будущих обитателей начал существование, появилось Предсказание. В нём говорилось о Свете, Тьме и яблоках. Прошли тысячи лет, но истинный смысл Предсказания до сих пор известен лишь одному объекту, который, не беспокоясь о своей роли в потоке мироздания, мирно летит (а, быть может, падает?) где-то над долинами Пяти Королевств. Зато в попытках избежать неизбежного кто-то когда-то где-то воздвиг Замок. Кто, когда и где – вопросы непростые. Но известно, что Замок точно есть. В нём обучают Могучих – существ, что обладают Аурой и необычными способностями. Каждый год они оказываются в Замке и осознают, что мир вокруг куда более удивительный и странный, чем все привыкли считать. Здесь герань обладает правами, недоступными даже Директору, здесь сверчок полирует столовое серебро, а удоды ведут утренние радиовещания. Здесь всё ненормальное – правильно, а нормальность относительна. И так было всегда. Но этот год станет последним…

Глава 6

Чёрные ботинки, перемотанные тонкими кожаными шнурками, скользили по брусчатой мостовой, выстукивая такт привязчивой мелодии. Бежевый плащ развевался в потоках воздуха, создаваемых движениями девушки. В наушниках играла громкая музыка. Разведя руки в стороны, девчонка танцевала и кружилась, двигаясь всё дальше по улице.

Среди изумрудных огоньков господин Осгурд чудаковато сотрясал руками пустоту, мотаясь всем телом из стороны в сторону. Огоньки пульсировали, переплетались и дрожали, порождая жизнерадостную мелодию.

С серой пустынной дороги поднимались и разлетались во все стороны брызги дождевой воды. Природа цвела весенней свежестью. Огромные алые цветы бикериксов, свесившихся с деревьев, излучали приятный нежно-оранжевый свет, смешивающийся со сладостным ароматом коры утренних берёзовиков. Морозная сырость освежала лёгкие.

Девчонка прыгала по лужам, скользила по брусчатке, и плащ, послушно следуя её движениям, плыл по воздуху. Собранные в причёску из множества переплетённых между собой косичек волосы развевались в потоках воздуха. Легко подскочив, она вприпрыжку побежала по перилам перекинутого через речушку моста. Её ноги вразнобой ступали по тонкой металлической перекладине, висящей в нескольких метрах над замершей водной гладью.

Господин Осгурд, вторя её движениям, кружился, вскочив на железную балку. Пространство топорщилось и извивалось, огоньки меняли цвета и всё новыми и новыми звуками сливались в единый поток.

Пустая улица звенела утренней свежестью. Маленькие двухэтажные домики, обитые досками, окружённые красивыми садами просыпались после ночной бури. Их обитатели, представленные, в основном, купцами и начинающими бизнесменами, зевая, выглядывали из окон, приветливо кивая друг другу головами и желая «доброго утра».

Девчонка не смотрела по сторонам, её сознание захватила музыка. Она, будто, парила по воздуху, легко касаясь ногами земли. Звуки, запахи, мерцающие огоньки — всё сливалось перед глазами в единый невероятно красивый поток.

На улице, меж тем, стали появляться местные жители, радостно улыбаясь всем вокруг. Это был самый приятный район. Не зажиточный, и не бедный, а где-то именно в той самой серединке, находясь в которой можно познать счастье. Застревали в этой тоненькой прослойке, к сожалению, не многие. Большинство людей, небрежно переступив невидимую границу, погружали себя в мир проблем и забот. Но здесь, в этом чудном уголке, навсегда царила невероятная гармония.

Именно поэтому из всего доступного многообразия путей, девчонка выбрала тот, который привёл её сюда. Она не была ни купцом, ни вообще кем угодно, способным зарабатывать на жизнь, но, тем не менее, обитала здесь. До поры до времени, естественно. Это она знала наверняка.

Ближайшая калитка скрипнула — из своего ухоженного сада вышел, помахав рукой соседу, высокий мужчина в строгом костюме. Сосед — полный паренёк, глаза которого заслонял козырёк кепки, весело улыбнулся и исчез. Просто взял и скучно растворился в воздухе.

Господин Осгурд печально вздохнул, разочарованный тем, что стал свидетелем настолько посредственного события. А потом предположил, что пареньком сейчас, наверняка, овладели странные мысли, наполненные чудовищно-невообразимыми образами, и ему на секунду полегчало. На секунду потому, что по её прошествии он уже и забыл невезучего бедолагу.

Зато он не забыл девчонку, которая легко покосилась на пустое место, ещё совсем недавно занимаемое неинтересным, но приятным в общении юным джентльменом. Сосед исчезнувшего растерялся, потерев в задумчивости затылок, после чего быстро собрался и тоже исчез. Небольшой, выпирающий из дороги камешек, которого совсем недавно касалась обутая в чёрные лаковые туфли нога, превратился в огненно-красную птицу, чем-то смахивающую на толстую курицу.

Господин Осгурд нашёл это весьма забавным и мысленно расхохотался. Замершая посреди улицы девчонка усмехнулась. Толстая курица издала пронзительный визг и взмыла в небо, исчезнув в свете восходящего солнца. Порыв ветра шевельнул переплетённые косички. Девчонка осторожно переступила с ноги на ногу, убеждаясь, что ещё не исчезла, а потом сорвалась с места и побежала. Обычным бегом это, правда, назвать было сложно, поскольку скорость была настолько огромной, что разглядеть, какие именно движения девчонка исполняла, чтобы её достичь, не представлялось никакой возможности, даже при условии, что кто-то проявит такое желание.

В мгновение ока девчонка оказалась у заборчика, окружавшего большой каменный дом такого рода, какие в этой части пространства-времени именовали особняками. Ловко перепрыгнув через забор, она так же быстро преодолела сад, обогнула дом и юркнула в небольшую дыру в стене, заслонённую нагромождением веток. Там была тёмная лестница, ведущая в подвал — не менее тёмное помещение, наполненное всякой всячиной, разбросанной по полу. Освещением здесь служила догорающая свечка, стоящая на наскоро сколоченном табурете рядом с песочными часами.

Песчинки медленно, одна за другой, опускались на дно, излучая тонкий изумрудный свет. А, нет, изумрудный свет излучали огоньки, образующие для господина Осгурда песчинки в песочных часах. Для девчонки это были самые обычные песчинки и самые обычные часы, которые она предусмотрительно перевернула, когда покидала своё убежище. Сейчас только пять крошечных частичек сопротивлялись гравитационному закону и ещё парили в верхней части часов.

«Бум», очень тихое «бум», но всё же. Упрямых песчинок осталось четыре. Девчонка закинула на плечо рюкзак, стоящий у входа, за ним ещё один, и третий, кое-как разместившийся на спине.

Очень тихое «бум». Три песчинки.

Она схватила в одну руку огромную и явно тяжёлую сумку, второй рукой затянула пояс плаща.

Две песчинки.

Большой, до невозможности забитый мешок, оказался зажат рукой в шерстяной перчатке без пальцев с намотанными поверх неё шнурками. Девчонка глубоко вдохнула и огляделась.

Последняя песчинка неспешно упала на дно. Подвал озарился серебристым светом, всё вокруг закружилось в невероятном урагане воображаемых образов. Толстая курица, извивающийся ящер с плавником акулы и акула, улыбающаяся во весь рот, проплыли мимо девчонки, которая в восхищении озиралась по сторонам и улыбалась.

Вдруг под ногами возникла твёрдая поверхность. Во вспышке света возник высокий Замок с чёрными колоннами и небрежно выпирающими балкончиками. На крыльце стояла полупрозрачная дама и пыталась привлечь внимание возникающей у порога толпы взмахами рук. Никто, похоже, её не замечал.

Собравшая сознание воедино девчонка крепко ухватила свои сумки и первой стала подниматься на крыльцо. При виде неё дама облегчённо выдохнула.

— Ваше имя? — спросила она довольно громко для столь слаботелесной особы.

— Эм, Вефрид. Вефрид Хольмбергсон, — улыбнулась девчонка.

— Входите, — сказала дама, что-то чиркнув на листке, возникшем в её руке.

Врата Замка распахнулись.

***

Господин Осгурд отхлебнул последний глоток чая, и чашка исчезла из его руки. Огоньки по-прежнему образовывали вокруг него какие-то причудливые фигуры, но ему было уже не до них. Господин Осгурд задумчиво смотрел сквозь пустоту, предвкушая великолепие ближайших событий. Сейчас он подумал даже, что хорошо бы и самому поучаствовать в них. Такая мысль его никогда не посещала. Он всегда лишь наблюдал и пил чай, участвовать хоть в чём-то он был не намерен, но необъяснимое чувство собственной нужности и важности толкало его сделать что-то спонтанное. Жаль, но и его он очень скоро позабыл.