Немножко Северной рабоче-окраинной лирики

Mike Lebedev, 2020

О чем эта книжка и как она появилась. Всё просто. Сперва появилось несколько рассказов, а также очерков и лирических кинозарисовок под условным тэгом «Немножко Северной рабоче-окраинной лирики». Затем их количество превысило определенную критическую массу, так что книжка сложилась из них практически сама собой, и название высветилось тоже совершенно логично. Про нашу родную Северную рабочую окраину, о местах и людях, и о тех, что есть, и о тех, которых уже нет. О Школах №186, №660 и №91, об Учителях и учениках, об улицах Дегунинская, Ивана Сусанина и Зеленоградская, о платформах «Моссельмаш», «Ховрино» и НАТИ, о метро «Новослободская», «Водный стадион» и «Речной вокзал», о бульварах Бескудниковском и Кронштадтском, о кинотеатрах «Ереван», «Байкал» и «Рассвет», об автобусах 194 и 65, троллейбусах 56 и 43, и о Трамвае 23, о магазинах «Кругозор» и «Пионер», и еще много-много о чем. И всё – в моем любимом жанре «Ни о чём. Просто история». Содержит нецензурную брань.

«Ну ты, с Посёлка!» Очерк об истории Водного стадиона

Папенька мой, Михаил Лебедев-старший — коренной водностадионовец, если угодно. В том плане, что он там и родился, и вырос. Причем тогда, когда никакого «Водного стадиона» еще не было. То есть сам-то водный стадион «Динамо» уже существовал, но вот одноименная станция метро открылась только в самом конце 1964 года.

А вот мама Таня — из понаехавших. Понаехавших в хорошем смысле, потому что на «Войковскую» они перебрались с 4-й Тверской-Ямской улицы, в порядке улучшения жилищных условий. Хотя чисто формально — не шибко улучшили, на Войковской тоже въехали в коммуналку, разве что комнат теперь в квартире всего было три, а на Тверской-Ямской — «плюс бесконечность», но не суть.

Да, ну и иногда, как бы желая подчеркнуть свое благородное, столичное происхождение — мама Таня иногда называла папеньку: «Ну ты, с Посёлка!» Ну в шутку, понимаете.

…Да, когда-то давно метро «Водный стадион» еще не было, поэтому местность в округе звалась «Посёлок».

Потому что имелось градообразующее Секретное Предприятие, оно и по сей день существует, но где оно расположено — это я не скажу, кому надо, тот и так знает, а Первые Отделы не дремлют. Существует — и достаточно.

Собственно, вся окружающая жизнь и была подчинена работе Предприятия. В бараках жили рабочие Предприятия, в школу и детский сад ходили дети рабочих Предприятия (и я в него тоже ходил, но много позже уже), в поликлинике они лечились, в магазинах отоваривались, и вся эта выражаясь современным языком «инфраструктура» принадлежала Предприятию.

И всё вместе эта акватория так и называлась — Посёлок.

Потом бараки снесли, наступала Эра Пятиэтажек, кто-то из местных в них и перебрался, кто-то разъехался, прибыли на поселение новые люди, метро опять же выкопалось, и новое имя местности сделалось «Водный».

Но, естественно, ветераны движа хранили и чтили традиции, и слово «Посёлок» в их речи сохранялось.

А впервые я узнал об этом при следующих романтических обстоятельствах.

С Водного мы тогда уже переехали, папенька служил на благо Безопасности Родины и дослужился на этой стезе до известных чинов. Однако кое-какие привычки «поселковых» не забыл и взял в новую жизнь!

Как-то по осени был он отпущен в отпуск, вечно отпуск ему давали в самую слякоть или холод, мы летом все вместе, наверное, раз или два всего отдыхали… короче, дали папеньке отпуск.

А в отпуске он первым делом отпускал бороду, отчего сразу делался похожим на будущего патриарха Кирилла в молодости, у папеньки даже погуще борода бывала, пожалуй.

А вторым делом он отправился прогуляться. И в небезызвестном в нашей местности овощном Подвале обнаружил продажу картофеля. Продовольственная Программа еще не вступила в силу, поэтому папенька разумно решил как следует затовариться корнеплодами на предстоящую зиму. Быстро вернулся домой, переоделся в подходящие процедуре вещи, схватил холщовый мешок и побежал обратно в Подвал.

Ну, какие вещи подходящими ему показались: телогреечка ватная, вещица старинная, цены немалой, бабушкино наследство, еще, кажется, Посёлок эта телогрейка помнила, штаны стеганые, сапоги кирзовые. Шапка если только была новомодная, вязаный «петушок». А так — чисто типичный обитатель Поселка (как я потом узнал).

Закупил папенька мешок картошки (10 коп/1кг), взвалил его на спину — и пошел домой.

А на улице нашей, помимо Подвала — располагалась еще и межрайонная Прокуратура. В силу чего по улице довольно часто прогуливался милицейский патруль из двух человек. Так было и в тот день.

Естественно, у личного состава патруля папенька вызвал самый неподдельный интерес. Ход мысли младших чинов понятен: идет по улице какой-то оборванец, в телогрейке какой-то драной, весь небритый, возможно, что и без определенного места жительства, за спиной мешок — да наверняка спер чего-нибудь!

— Предъявите документы, гражданин!

«Здравствуйте. Документы — это можно. Документы, граждане, в порядке».

Ну да. Внезапно. А с красной книжечки-то смотрит на них то же самое лицо, предположительно без определенного места жительства, только гладко выбритое и с майорскими погонами по бокам, занавес.

Вечером папенька эту историю со смехом маме Тане и мне рассказал, после чего мама Таня воскликнула:

— Да потому что сколько лет прошло, а одеваешься всё так же, как у себя в Посёлке привык!

Собственно, тогда я и узнал, что такое «Посёлок», откуда он взялся и куда потом исчез.

А тому, кто не знал — эту историю сегодня рассказал.