Кровь ангела: сон о вечном холоде

Night Veil (2024)

Однажды одному из последователей вампира Каина удалось заставить солнце перестать светить навсегда… С тех пор мир акутал вечный сумрак а люди стали рабами кровососов. Две сестры предпринимают попытку побега, но спастись удаётся только одной. Вере предстоят три вещи: стать сильнее, научиться выживать и доверять. Чтобы отомстить…

Действие 1

Правда делает нас несчастными.

***

Самым первым вампиром на земле являлась Лилит — порождение самого бога. Так же известная ныне, как первая женщина. Как и говорили про блины, что первый — комом.

Издавна всем было известно, что мать всех вампиров была наказана смертями. Собственных детей. Но несмотря на божью волю, она сумела порадить на этот свет шестерых сыновей: Каина — старшего, Мороя, Стригоя, Носферату, Лессера и Дракулу — самого младшего.

На этом бессмертная не собиралась останавливаться: она подарила каждому из своих сыновей по *семю.

Маленькое. Овальное. Мерцающее лазурно-голубым отсветом. По размеру оно было с ноготок младенца. Каждое такое находилось у Лилит в горле. Она доставала его пальцами, выворачивая глотку чуть ли не наизнанку. Каждый Сын должен был поглотить его целиком, не разжевывая.

После этого, каждый из них отыскал себе подходящую избранницу. На свет появилось шестеро девочек, каждая из которых являлась внучкой Лилит. Но в отличие от своей бабки, чье уродство жило в глубоко в душе, их было — наружное.

Сыновья были слабее матери, внуки уродливее, а Потомки — и вовсе не имели разума. Они больше походили на животных, чем на разумных существ.

Лилит бесновала от бессилия: она так хотела продолжить свой род достойным потомством! И дьявол — ее любовник, подал одну замечательную идею. Которая вовсе не была замечательна для простых смертных.

***

— Папа не дышит!

Именно с этих слов, которые произнесла маленькая Вера, началась темная полоса в жизни юной Джии.

Их отец умер приблизительно в возрасте тридцати лет. Точно известно не было, так как календари перестали вести еще несколько столетий назад. Даже не было известно, который тогда шел год от рождества Христова.

После его ухода мать словно сошла с ума. Хотя — не словно. Ведь то, что она учудила, не вязалось в голове у любого человека, желавшего прожить свою и без того короткую жизнь до конца…

Джиа до сих пор помнит, как тогда, стоя на коленях, держала ее за плечи мама;

— Запомни: нет ничего важнее Веры. Ты должна заботиться о своей сестре. Быть ей надежной опорой и научить многому всему, что ей будет необходимо в этой жизни, — а потом, роняя крупные слезы, она оделась и вышла из дома…

Джиа помнит, как сидя на железной табуретке, смотрела в окно, за которым поднявшаяся метель старалась скрыть от её глаз происходящее бесчинство.

Мать бросается с ножом на идущего мимо вампира-смотрителя!

Застает врасплох: получается ранить в спину, меж лопаток.

Вампир корчится в болевой судороге.

Почти все они, когда-то бывшие людьми, не имели настолько прочную кожу как у Матери и ее порождений. Но они были гораздо сильнее и выносливее людей — своего некогда вида. Так просто их нельзя было убить.

К раненому вампиру побежали соотечественники. Но их помощь была не нужна: раненный уже успел подняться. И выдернув кухонный нож из своей спины, он швыряет его к порогу ближнего дома.

Молниеносно разворачивается передом, к ее матери.

Та пытается сопротивляться.

Но резко выброшенная рука сметает ее жалкие попытки!

Уже со свернутой шеей женщина оседает на землю… Словно грациозная танцовщица, оканчивая свой танец. Будто ворох кружащихся снежинок. Красиво. Если бы падал не человек, что секундой назад был жив.

Джиа наблюдала эту картину словно в замедленной съемке.

Когда до ее сознания дошло все остальное, то словно теряя силы, она громко рухнула на пол, опрокидывая за собой стул. Теперь не было и мамы. Джиа осталась совсем одна с маленьким ребенком на руках.

— А куда ушла мама? — на пороге, сонно потирая глаза, возникла Вера.

В своих маленьких ручках она держала плюшевого зайца. Которого недавно ей подарила мать вместе с сестрой. Джиа раскрыла рот в немом крике. И тут же прикрыла его руками.

Чтобы он не перешёл в гласный.

***

Он увидел ее среди тысячи людей, преклонивших колени: темные волосы струились до середины спины, завиваясь на концах нежными колечками. Болезненно бледная кожа прелестно контрастировала с цветом волос. Глаза — совершенно обычные, карие. Как и у многих, они были обращены паралельно земле.

Он все всматривался, пытаясь поймать их взгляд в свои…

Она стояла на коленях, как и другие собравшиеся люди. Их всегда собирали и ставили так, когда в какой либо концлагерь прибывал на осмотр один из Шестерых Сыновей. Таким образом люди приветствовали важного гостя и выражали тем свою покорность.

Остальные вампиры ежедневно занимались охраной периметра и его жителей. На входе в лагерь стояли до зубов вооруженные стражи. Смотрители вышагивали тропы круглыми сутками, проверяя на исправность каждый дом. Одновременно следя за его обитателями.

Она сидела на мерзлой земле и дрожала от холода. Потрепанная шуба, длинной чуть ли не до пяток, плохо спасала от уличного мороза.

Началась метель. Ворох снега лег на голову, мгновенно окрасов макушку в белый. Почти так же, как и у него. Он заметил что у нее как и у большинства, не было шарфа и перчаток: уши раскраснелись, когда очередной порыв ветра сдул плохо сидящий капюшон. Она не стала поправлять его — двигаться до самого отъезда Сына было нельзя. Руки, судорожно сжимающие складки верхней одежды, выглядели обветренными, с не до конца зажившими болячками от тяжелой работы…

Обычно доноров не заставляли таскать тяжести и по большей части берегли. Но некоторые люди добровольно шли на подработки где требовалась физическая сила и работа руками, чтобы улучшить условия жизни для себя и своей семьи.

Ему совершенно не было ее жалко. И она совершенно не отличалась от обычных женщин. Но почему-то в тот день он заинтересовался…

***

— Ой! А что нам принесли?! — из-за двери высунулась светло русая головка Веры.

Джиа стояла над одним из распакованных ящиков и с недоумением смотрела на его содержимое: тёплые вязаные вещи, новая уличная одежда, простыни с одеялами и… Нижнее белье. В другой коробке были такие же вещи, но детские. Игрушки и еда с гигиеническими принадлежностями лежали отдельно.

Вера принялась с остервенением опустошать содержимое ящиков. Ее старшая сестра уставилась перед собой пустым взглядом, морально готовясь к худшему. Потомучто ничего хорошего в столь щедрых дарах не было. Они предзнаменовали скорые муки. Вампиры являлись изощренными созданиями, которые изначально задабривали жертву, а после отбирали у той надежду, заставляя испытать глубокое разочарование. Но каждый, кто родился и вырос в концлагере — и понятия не имел что это такое.

Около часа спустя содержимое всех ящиков было расставлено по нужным углам. Пока Вера радостно знакомила своего зайца с новыми игрушками, Джиа с отстраненным видом сидела на кровати и неотрывно смотрела в рабочий экран телевизора.

Сколько им осталось жить?

Через неделю привезли небольшой набор украшений. Джии они понравились, но надевать их она не хотела. Но еще больше она не хотела злить своего тайного покровителя. Поэтому все же носила их, не снимая даже перед сном.

***

Вера проснулась от чьего то разговора. Один голос принадлежал ее сестре, а второй… Был мужским. Она аккуратно приоткрыла один глаз: было темно, так как свет был выключен. Но она смогла разглядеть правее от себя обеденный стол, на углу которого сидела ее сестра. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина: он был одет в красивый и дорогой костюм, но слишком легкого кроя для здешней погоды. Кожа его была почти что белой. А волосы будто седые: серебристо пепельные, выстриженные в небрежной стрижке, чуть выше плеч. Они были кудрявыми. И неаккуратно торчали во все стороны, словно у барашка. В одном ухе у него болталась длинная, увесистая серьга с семью красными, маленькими гранатовыми камнями. Само украшение имело плоскую форму резной шестиконечной звезды, размером с человеческий глаз, в центре которой находился наиболее большой камушек.

— Что вам нужно? — тихо, чтобы не разбудить младшую сестренку, которая по ее мнению якобы спала, задала вопрос Джиа.

Незнакомец приблизился на шаг, сокращая последний миллиметр пространства между ними.

Поставив ладони на поверхность стола, между которых оказались ее колени, вампир навис над ней;

— Можно тебя, — он выдерживает не долгую паузу — Поцеловать?

Произносит он сладостно-неописунмым голосом.

Таким, что если бы Джиа и не знала кто перед ней, она бы прониклась к нему симпатией.

— Да.

Не успевань она и слова сказать, как ощущает на своем затылке горячую руку вампира. Вторую он располагает у нее за спиной… Он судорожно сжимает ее хрупкое тело в своих руках, стараясь не сломать пока ещё нужную игрушку. Это дается ему с большим трудом.

Вера и раньше видела нечто подобное. Ее мама и папа часто так делали: целовались и обнимались друг с другом. Но этот беловолосый незнакомец… Делал больно.

Джиа начала уже через полминуты мычать сквозь неразрывной поцелуй, задыхаясь. Ведь только одному из них не требовался воздух.

Вера смотрела на страдания сестры. На то, как длинные, когтистые пальцы, до синяков впивались ей в кожу… Откуда-то из глубин ее детской, чистой души, поднялся гнев.

— Не трогай ее!

Вера швырнула в вампира своего плюшевого зайца Гайку.

Плюшевая игрушка попала ему по макушке и глухо приземлилась на жесткий пол. Джиа испуганно замерла… Вампир оторвался от нее и медленно повернул голову в сторону ребенка: выражение его лица было неописуемо. Не испытывая совершенно никакого страха, Вера сбрасывает шерстяное одеяло в сторону и спрыгивает с кровати на пол. Уверенно подходит к вампиру. И складывает руки спереди, смерив его осуждающим взглядом. Так по взрослому! Забавно чем-то: ведь это Джиа должна была защищать ее, а не наоборот.

— Пожалуйста! Она ведь еще ребе, — Джиа попыталась что-то выдавить из стиснутой страхом гортани.

Не получилось: она словно захлебнулась кипятком.

Не обратив на нее никакого внимания, вампир присел на корточки перед насупившейся Верой;

— Ну и кто это тут у нас? Смелая малышка, — он поднял плюшевого зайца с пола.

Вера со сдвинутыми бровками проследила за тем, как он резко потянул его за ручки и ножки в разные стороны… Послышался треск разорванной ткани. Порванный заяц упал к ее босым ногам. От увиденного ей захотелось громко заплакать: этот плохой вампир сломал ее лучшего друга! Он испортил подарок ее любимой сестры и мамы!

Моргнув несколько раз, Вера кое как сумела совладать с собой. Если бы она только знала, что он может отнять гораздо больше!

Она подняла на него по прежнему агрессивный взгляд и упрямо сказала;

— Уходи отсюда.

Джиа сглотнула.

Вампир ухмыльнулся;

— О, я сломал твоего лучшего друга? Прости. Силу не рассчитал. Но ведь у тебя теперь есть еще много новых друзей? — он кивнул на стоявший в дальнем углу ящик с игрушками.

Он пытался задобрить упрямое дитя и сам не до конца понимал свои действия. Ведь можно было поставить ее на место и другим способом, более надежным и действующим. Видать, ему было взаправду скучно последние сто лет.

Когда он ушел, Джиа соскочила с места. И притянув к себе сестру, принялась со всей строгостью отчитывать маленькую бунтарку.

— Он не нужен нам, — говорила Вера, уткнувшись носиком в плечо старшей сестры — Мы и без него со всем справимся.

Джиа покачала головой: темные пряди упали на лицо, обведя его ровный контур.

— Не справимся, — обреченно выдохнула она, опалив своим дыханием нежную кожу сестры у шеи.

Вера подняла на нее блестящие глаза, из которых вот-вот могли выкатиться слезы;

— Давай сбежим тогда?

Джиа не восприняла ее слова всерьез… Скинув с себя одежду пропитавшуюся одеколоном паршивца, она залезла в душевую. Где включила воду и принялась тереться мочалкой с остервенением, пытаясь смыть с себя прикосновения горячих рук…

***

Это был не кто иной, как сам Первый Сын — Каин. Самый старший из Братьев. И будто самый младший, если брать во внимание хулиганистый характер. Самый любимый Сын своей могущественной Матери.

Он присылал необходимые вещи Джии и ее сестренке. Навещал порог их дома несколько раз в месяц. Говорил то, что раньше никогда не говорил ни один парень или мужчина. Но даже несмотря на такое вполне хорошее поведение он вызывал в ней страх. И это было нормально. Это была единственная нормальная вещь, которая происходила с ней в последнее время. Хотя он и не бил, но Джиа ощущала на себе тысячу невесомых ударов каждый раз, когда он бросал в ее сторону пронизывающий до костей взгляд… Ее не ругали, но Джиа будто слышала тысячи упрекающих голосов… Каин всегда спрашивал разрешение на какое-либо действие со своей стороны. Но она прекрасно понимала: чтобы она не ответила вампиру, он сделает то, что хочет сам…

Как-то они гуляли за территорией концлагеря, по заснеженным тропам мерзлой пустоши.

— Переезжай ко мне в замок, — с серьезным видом предложил Каин.

Нет, он не имел в виду стать вечной спутницей. Ведь обращать людей было давно запрещено. Это был один из важнейших законов Ледяной Планеты, который отодвигали лишь в крайнем случае. Он был создан в связи с большим перенаселением на Вампирской Стороне: в те времена из-за этого чуть не возникла мировая катастрофа, так как число людей значительно сократилось…

Джиа остановилась, продолжая держаться за его локоть. Было очень скользко, несмотря на комья сугробов. Ведь они шли по на чисто убранной тропинке, которую покрывали ледники.

— Они давят, — произнес вампир, смотря на хоровод кружащихся в небе снежинок — И поедают изнутри. Впиваются в сердце, — он кивнул в сторону обтянутых проволокой ворот. Да. Они очень давили на любое живое создание, которое было вынуждено жить по ту сторону.

— Ты, — начал было Каин, и осекся — Вы больше с сестрой их не увидите.

— Как и других невольников, — подумала она — Которым повезёт не так сильно.

Хотя, так уж сильно? Кто знает, что на уме у Каина. Возможно, их с сестрой ожидает что-то похуже смерти от недостатка кровяных тел.

— Я даю тебе выбор, — шепчет ей на ухо вампир — Потому что мне не принесет никакого удовольствия твое насильное пленение.

Джиа ничего не ответила…

На раздумья ей дали около тридцати суток. Осталось всего тридцать до… Чего? Что их ждет в недрах вампирского замка? Скорее всего — ничего хорошего.

***

Система была прочная. Но не безупречная. Изредка случались разного рода аварии. На этот раз замкнуло энергетический блок в центральном бункере, который был ответственен за связь на всей планете. Отключилось все: отопление, свет, перестала работать техника. Смотрители бегали по всем лагерям, налаживая проводки и пытались заново подключить различные функции. Людей вытаскивали из своих домов чуть ли не за шкирку, чтобы они не мешали ремонтным работам. Не прошли мимо и их дома.

Джиа и Вера отыскали в уличном погребе старое ружье. С ним когда-то выезжала за пределы лагеря их прабабушка по материнской линии, которая состояла в одном из выездных отрядов по добыче мяса. Ее звали Ева и она была вампиршей, одной из немногих кого обратили незадолго до нового закона по запрету о распространении вампиризма. На одном из выездов она пропала без вести. Ее соотечественники привезли назад лишь это самое ружье — единственное, что осталось в память о ней.

В нем было всего пару пуль. Пытаться пристрелить из него вампира было без толку. Они могут понадобится на другой случай… Джиа отворила дверь: на пороге возник вампир, одетый в темно-синюю шинель чуть выше колен и серые, облегающие брюки. Ноги были обуты в высокие сапоги из кожи, талия была подпоясана толстым ремнем, к которому крепился вибронож с лазерным пистолетом. Такую униформу и оружие носили смотрители.

Не раздумывая слишком долго, Джиа бьет его прикладом снизу вверх по челюсти!

Тот не теряет сознания, по инерции высоко запрокинув голову.

Тогда, Джиа продолжает бить до тех пор… Пока он не падает без чувств.

Слава Лилит, рядом больше никого не было. Та часть лагеря, в котором располагался их дом, заметно опустела. Юные беглянки плелись средь опустошенных строений. Снаружи дома были похожи *иглу: стародавние, самодельные домики. Которые когда-то использовались северными народами, что жили в арктических регионах. Но эти дома были сделаны из специального металла — Фатуум. Он был не самым привлекательным на вид, но являлся более выносливым. И самое главное — не пропускал внутрь мороз. Поверхность его была неровная и шероховатая, с мелкими и крупными буграми различных форм. Цвет его варьировался от светло-серого, до темно-багрового. Местами его стенки были в неглубоких царапинах, возможно из-за возни вампира и человека, которые иногда случались в таких местах. Если приглядеться получше, то можно заметить где-то въевшиеся в в металл темное пятно, с небольшой россыпью брызг… В некоторые крыши были встроены антенны. Не такие тонкие, которые можно было сдуть ветром в старые времена.

— Куда мы идем? — шепотом спросила Вера, дернув сестру за край шубы.

— К выходу, — так же тихо ответила ей Джиа — Самое важное сейчас — добраться до него.

— А что делать потом — это дело уже второе, — уже про себя закончила свою мысль она.

На выходе из лагеря стояли двое вампиров-стражей. Они были одеты в доспехи из специального пластика совмещенного со сталью. Их расцветка была белых тонов на ногах, руках и задней стороне шлема. Пластины у груди, наколенники и наплечники со сгибом у локтя были ярко-зеленого цвета. Лицевая часть шлема, с сенсорным вырезом была темная. Сама форма шлема напоминала слегка втянутую нижнюю часть морды, а верх был будто приплюснутым.

Джиа и Вера притаились за ближнем зданием. Они напряженно, с ожиданием, смотрели в сторону единственного выхода к свободной жизни. Они были на слишком далеком расстоянии, чтобы их могли учуять по запаху… Спустя пары минут ожидания к стражам подбежал один из смотрителей. Он сообщил, что среди членов лагеря есть двое бежавших, чьих имен не обнаружили в списке собранных на пересчете.

Их пропажу заметили. Отступать некуда. Иначе их отдадут под распоряжение одному из Шести Сыновей. За нарушение закона о покорности.

Поднялась сильная метель. Снег лез в глазницы и ноздри. Возможно, благодаря этому их не заметили, когда они пробежали до ворот пригнувшись, воровато облядываясь по сторонам.

Сердца отплясывали в груди бешеный ритм.

Оказалось заперто. К счастью, на земле валялась кем-то оставленная ключ карта, отсвечивая в свете луны белыми бликами. Джиа подобрала ее и приложила нужной стороной к металлическому отверстию на месте замка. Послышалось тихое пиликание… Массивные двери распахнулись, открывая им путь.

Они уже были за пределом концлагеря. Это была настоящая снежная пустыня, в которой мог любой встретить свой конец. Но помимо сугробов и льдистых скал за лагерем, меж двух границ людской и вампирской стороной, находилась железнодорожная станция. Где сев на один из поездов, можно было добраться до аэродрома. Откуда была возможность сесть на корабль и покинуть планету.

Сестры не бежали, а шли. Поскольку бегать в такой обстановке было опасно. Силы нужно было экономить… Около часа спустя они смогли достичь нужного пункта: впереди показались очертания железных рельсов и гусеница вагонов. Теперь, нужно было просто забраться в один из них и дождаться когда починят электричество. Ведь без него и станция не работала…

Джиа уже открыла младшей сестре дверь, когда их окликнул до ужаса знакомый голос;

— Какие люди все-таки неблагодарные! — внутренности стянулись в узел. Обернувшись, Джиа увидела Каина: вампир был невысокого, но и не слишком маленького роста. Он стоял в нескольких метрах засунув руки в карманы брюк.

— А я хотел, чтобы все было обоюдно, — сказал Сын Лилит, медленно приближаясь.

Она не знала, как пользоваться оружием. Поэтому постаралась повторить те движения, которые видела в фильмах.

БАХ!!!

Джиа делает выстрел.

Промахивается.

Второй получается успешнее: в белую грудь врезается разрывной снаряд.

Кровь.

Снег багровеет.

Несколько капель попадает на лица сестер.

Но Каин даже не шевелится. Та самая пуля выходит у него через рот. Он демонстративно высовывает язык, показывая потертый временем шарик. Сплевывает. И вытирая тыльной стороной ладони рот, срывается с места!

В отчаянии Джиа засовывает дуло себе в рот…

От страха Вера пронзительно визжит!

Каин вовремя перехватывает ствол и швыряет тот в сторону.

Ружье летит к вагону и проходится по его покрытию гулкой рябью.

— Разве я принуждал к чему-то?! — рыкнул не своим голосом вампир, до хруста сжимая запястья Джии — Ты моя! Я тебя отметил!

Его трясет от ярости: он злится на нее. Ощущает себя преданным.

— Беги! — истошно кричит она сестре.

А потом смолкает, в иступляющей боли от вонзившихся в плечо клыков…

Каин сжимает ее в смертельных объятиях, припадая белыми губами к пока еще теплой коже.

Роняя слезы, Вера бежит прочь изо всех сил.

Со спины доносится треск чужих костей и предсмертные стоны.

Джиа смотрит на удаляющуюся фигуру сестры, и успевает сделать облегченный выдох. Она ее защитила…

Вера бежала по сугробам, едва не утопая в них. Не разбирая дороги.

Каину явно было все равно на сбежавшего ребенка. Его волновала лишь “конфета”, которую несмотря на все свои старания он заполучить не сумел.

Уже где-то на бескрайних просторах, когда очертания поезда размылись и исчезли, Вера без сил упала лицом в снег. Теперь ее сестра была мертва.

Уже по настоящему.