Нас тут нет. We Are Not Here

Olesya Brooklyn

ЗА КОГО ТЫ НА КИБЕРВОЙНЕ, ЮЗЕРНЕЙМ?Осенью 2018-го в районе штаб-квартиры 77-й бригады вооруженных сил Великобритании, которая занимается вопросами кибербезопасности, камеры видеонаблюдения сняли группу «Первого».Об инциденте незамедлительно сообщили министру обороны Англии и начали расследование. 77-я бригада занимается кибербезопасностью, борьбой с террористической пропагандой в интернете, психологическими операциями и работой в социальных сетях.#WeAreNotHerePART2 Книга содержит нецензурную брань.

PRAESIDIUM LIBERTATIS

В Дюссельдорф я прилетела 12 ноября. Добралась на арендованной машине в Кёльн, где проходила образовательная выставка. Доктор Кохнер, профессор университета на границе Германии и Голландии, был готов к нашей встрече. Со стенда учебного заведения мы пошли в кафе:

— Чен рассказывал о Вас столько невероятного, что в какой-то момент я подумал, что Вы плод его воображения!

— Вот я, вполне реальная.

— Это правда, что вы знаете китайский?

— Знала, и хотела бы восстановить.

— Вы сможете сопровождать меня сегодня на ужине после официальной части выставки?

— Увы, не смогу, у меня важная встреча.

— Насколько я знаю, вы собираетесь учиться в Европе. Я приглашаю Вас на закрытый ужин, где Вы сможете познакомиться с ректорами ведущих европейских ВУЗов и Вы отказываетесь по причине другой важной встречи?

— Да, это так. Сегодня вечером я должна сначала посетить очень важного для меня человека в Эссене, а после этого быть в Париже.

— Что ж, тогда это Вам, — он протянул мне запечатанный конверт, — Надеюсь там ничего противозаконного. Очень жаль, что на этом наша встреча закончится, искренне надеюсь, что придётся еще не раз Вас увидеть.

Из Кёльна я поехала в Эссен к Наталье, медсестре, которая ухаживала за Мозесом, когда мы лечились в Германии. А вечером должна была встретиться в Париже с Наумовой, от Эссена до Парижа всего несколько сотен километров, а мы давно не виделись.

Засидевшись у Натальи, я выехала из Эссена позже запланированного. В пути у меня сел заряд на айпаде, служившем навигатором, я заблудилась и вынуждена была тормознуть в отеле где-то в бельгийской глубинке.

Подключившись к местному вайфаю, я стала писать Ксюше, что встречу придется перенести на завтра.

— Ты что, не в курсе? В Париже произошел теракт. Границы закрыты, разворачивайся.

Посыпались сообщения, недоступные, пока я была оффлайн. Писал профессор Кохнер: «Олеся, с Вами всё в порядке? Вы упоминали встречу в Париже! Пожалуйста, дайте знать, что всё хорошо, в любое удобное время».

— Всё хорошо, я не доехала до Франции, ночую в отеле в Бельгии. Кохнер тут же перезвонил:

— Слава Богу, я так ждал Вашего звонка! Эти взрывы здорово всех нас напугали. Как так получилось, что вы не добрались до места?

— Зарядка на навигаторе села, я заблудилась.

— Бог хранит Вас.

— Надеюсь, для чего-то хорошего.

В Дюссельдорф я приехала поздно вечером, сдала машину и договорилась на ресепшене, чтобы меня обязательно разбудили в пять утра. Разбудить меня забыли. Я подбежала к стойке Аэрофлота за пять минут до конца регистрации, но именно в этот день регистрацию закрыли раньше.

В Москве выпал первый уверенный снег. Мне предстояло признаться брату, что я решила уйти из Министерства.

Мой брат был Министром. Раньше между нами была прослойка в виде замов, что снимало вопросы прямой подчиненности, но я понимала, и не раз ему об этом говорила: это тонкое место, и рано или поздно, его порвут те, кому ты будешь неугоден.

В декабре 2015-го «Шалтай-Болтай» опубликовали в своем твиттере скриншоты документа, который по их словам представлял собой инструкцию по «сливу» протеста дальнобойщиков против системы «Платон». Основной задачей в нем указано отделение максимального числа сторонников, чтобы «свести оставшихся до уровня мелкой группы, не представляющей угрозы ни для общества и власти, ни интереса для СМИ».

Я поговорила с братом.