V-Wars. Вампирские войны

Коллектив авторов, 2012

Они охотятся на нас… В мире существует много легенд о вампирах. Но теперь они становятся реальностью. Человечество под угрозой. Загадочная болезнь распространяется по земному шару и превращает людей в сильных и неудержимых монстров, которые скрываются среди нас. Они больше не люди. Они – новое звено в пищевой цепочке. Перед вами хроника первой войны с вампирами. От жестоких убийств, совершенных нулевым пациентом, до полномасштабных сражений с вампирскими террористическими организациями. Истории о самой страшной войне, с которой когда-либо сталкивалось человечество. Вампирские войны начались. Мир будет кричать… В книге, задуманной лауреатом премии Брэма Стокера Джонатаном Мэйберри, собраны истории таких авторов, как Нэнси Холдер, Ивонн Наварро, Джеймс А. Мур, Грегори Фрост, Джон Эверсон, Кит Р.А. ДеКандидо и Скотт Николсон и самого Д. Мэйберри.

Любовь зла… Часть 1

Джон Эверсон

— 1 —

— Вот почему нельзя показывать слесарю ничего, кроме труб, — подытожила Даника Дубов, сверкнув в кадре идеально белыми зубами и удивительными бледно-голубыми глазами. По сигналу помощника режиссера, маячившего позади камеры номер два, аудитория разразилась бурными аплодисментами. Даника застыла с наигранной ухмылкой еще ровно на десять секунд, пока отъезжала камера, а потом поднялась и пожала руки гостям — смуглому блондину, подстриженному под ежик, и изящной девушке с темными длинными волосами, почти как у Даники.

На экране появились титры, пока ведущая ток-шоу улыбалась, болтала и провожала гостей из студии. Но как только они сошли со сцены, и ее продюсер Лон Лоренс вошел, чтобы их встретить, улыбка Даники испарилась.

— Мне нужен перерыв, — просто сказала она, и Лон кивнул.

Они давно работали вместе в Чикагском отделении телеканала Эй-Би-Си и понимали друг друга с полуслова. Лон был в курсе, что если Нике требуется перерыв, значит, нужно как можно быстрее спровадить гостей из студии. Не то произойдет что-то ужасное. Такое, что обозревателю Роберту Фидеру будет что рассказать в завтрашнем выпуске. Подобная реклама шоу не нужна. У Даники был не такой уж склочный характер для «звезды». Но у всех свои «тараканы».

Даника одарила улыбкой слесаря и его любовницу.

— Еще раз спасибо, — сказала она и поспешила в свой маленький кабинет в дальнем конце коридора.

Для популярной ведущей утреннего ток-шоу кабинет был бедноват, зато отдельный, с письменным столом и небольшим диванчиком. Там она могла уединиться. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, глядя в окно на пасмурное небо.

— Черт, — прошептала она, прижимая руку к животу.

Внутри все бурлило, даже чувствовалось через кожу.

Даника легла на диван. Он для нее был маловат, чтобы как следует вытянуться, поэтому она скинула туфли на каблуках и положила ноги на один подлокотник дивана, а голову на другой. Потом снова выругалась в пустоту.

— Как я устала от этой хвори, — пожаловалась она.

Что-то шевельнулось глубоко внутри, и вновь подступила тошнота. Перед камерой она еще умудрялась сдерживаться, но теперь… казалось, ее сейчас вывернет наизнанку.

Кто-то трижды постучал в дверь, но не стал дожидаться ответа. Дверь распахнулась до того, как затих последний стук, и вошел Лон.

— Что случилось? — спросил он. — По-моему, сегодняшний выпуск удался, но если ты еще раз вздумаешь узнать у слесаря скрытый смысл произведений Шекспира, я выскочу на сцену и тебя отшлепаю, честное слово.

— Да ладно, — усмехнулась Даника. — Прикольно же было наблюдать, как он мозгами скрипит. И вообще, ты часто видел, чтобы кто-то сравнивал «Сон в летнюю ночь» с фильмом Дженны Джеймсон?^[5]

Лон не смог удержаться от улыбки.

— На приличном канале, и такая бесстыжая ведущая, — он прошел через комнату и встал на колени перед диваном. — Ну что с тобой? То же, что вчера?

Даника кивнула.

— Каждое утро того и гляди все кишки вывалятся!

— Ох уж эти жуткие кишечные расстройства. Похоже на грипп. Может, тебе сходить к врачу и попить антибиотики?

Она покачала головой.

— Не хочу показаться вульгарной, но… наружу ничего не выходит. По крайней мере, ничего необычного. А после обеда я опять буду как огурчик, уж поверь.

— Гм-м… а может ты внезапно начала волноваться перед камерой? Давно пора. Ты смотрела свои отснятые передачи?

Даника хлопнула его по плечу и показала язык.

— Держи его за зубами, если не собираешься со мной поупражняться, — ухмыльнулся Лон.

— Поработать языком? Да запросто! — сказала она. — Правда, это немножко не то, чего ты хочешь. Прикинь, как это дело о домогательствах будут разбирать на комиссии по этике: некий продюсер вламывается в кабинет приболевшей сотрудницы и использует ее язык, который не держится за зубами, в корыстных целях.

— Пожалуй, из-за твоего длинного языка у юристов и так проблем хватает. Ты в курсе, что католическая церковь не пропускает запись «На коленях: монахини-проститутки».

Даника пожала плечами и сверкнула фирменной зловещей улыбкой.

— Сестры делают это для собственного удовольствия!

— Ты неисправима, — засмеялся он и вскочил на ноги. — Помни, в два у нас предсъемочный прогон. Если что-то понадобится, только скажи.

— Все будет хорошо, — сказала она и, улыбаясь, проводила его взглядом.

Он искренне за нее переживал, и ей было приятно, что о ней беспокоятся.

Она понимала, что хоть он и старался свои подкаты и намеки обернуть шуткой, на самом деле все было серьезно. Ему хотелось чего-то большего, но она не испытывала к нему чувств. И дело не в том, что он ей не нравился. Лон напоминал Данике персонажа старого сериала «Семейные узы» Стивена Китона. Ростом он был где-то под метр восемьдесят, и под деловыми костюмами с зелеными галстуками угадывалась неплохая форма. У него была страсть к зеленым галстукам, даже если они не подходили к рубашке. Когда он приходил в сандалиях, старых джинсах и мятой футболке, это казалось протестом против корпоративного дресс-кода. Его шевелюра немного поредела и поседела, зато лицо было добрым и радушным, а за очками в черной оправе скрывались голубовато-серые глаза, и когда он внимательно слушал, этот взгляд словно проникал в самую душу.

Она испытывала к нему скорее родственные чувства, чем половое влечение. Может, это из-за густой, коротко стриженой бороды, обрамлявшей губы темным ореолом.

Он напоминал ей старшего брата.

Внутри опять что-то шевельнулось, и она заворочалась на диване.

Последние пару дней в такие моменты она мчалась в туалет, и все впустую. Ничего не выходило. И она перестала дергаться. Постепенно все пройдет. Может, она даже съест что-нибудь. Голод не отступал ни не минуту, но при виде тарелки с едой кишки будто сворачивались клубком змей.

Даника прикрыла глаза и представила свой любимый салат из курицы из бистро на углу. Но уже погружаясь в сон, вместо жареной курицы она вдруг увидела бифштекс с кровью.

— 2 —

От освещения на съемочной площадке было жарче, чем обычно. Даника чувствовала, как потек грим. Благо, его много не требовалось. У нее были широкие, славянского типа скулы и безупречная кожа. Гримерша всегда слегка подчеркивала черты лица румянами и оттеняла искрящиеся глаза подводкой, но сейчас на лбу у Даники выступили бисеринки пота.

— Помни, мы обещали не задавать вопросов о его ориентации, — напомнил Лон. Он показал на пачку листков в своей руке. — Не отклоняйся от темы «парень из Чикаго покоряет Голливуд». Спроси, как они ладили на съемках с Робом Лоу, Мелом Гибсоном и Дженнифер Энистон. Как парню, выросшему на Среднем Западе, живется в Лос-Анджелесе. Про геев даже не заикайся. Здесь его родина, и он не хочет муссировать эту тему.

— Будто его семья и друзья не читают «Пипл» и «Нэшнл инкуайрер», — Даника скорчила гримасу.

— Будь паинькой, ладно? — Лон ушел со съемочной площадки, когда помощник режиссера объявил группе: «Одна минута!»

Даника шагнула на сцену и устроилась в кресле ведущей в самом центре. Линни, гримерша, кинулась к ней, быстро промокнула тампоном лоб и снова исчезла, потому что начался отсчет: «Через пять, четыре, три, две…»

— Доброе утро, Чикаго! — улыбнулась Даника. Она подняла кружку кофе и сказала. — Надеюсь, вы уже приняли дневную дозу кофеина. Если нет, ничего страшного, мы приготовили для вас великолепное шоу, поэтому разбудим вас, несмотря ни на что. Сначала у нас в гостях Брайан Джеймс, восходящая звезда из Норт-Сайда, Чикаго, который покоряет Голливуд. Сейчас лето, а значит, появится очередной блокбастер Брайана. А чуть позже мы встретимся с Хетер Уэст, бывшей танцовщицей из Ригливилля, выпустившей собственную марку энергетических батончиков. Она настоятельно рекомендует держать их на тумбочке, они могут пригодиться после долгой бессонной ночи, чтобы хватило сил на «еще разок».

Даника удивленно и насмешливо подняла одну бровь, смотря в камеру.

— Ума не приложу, на что она намекает, а вы? Но мы постараемся это позже выяснить. А сейчас встречайте Брайана Джеймса!

Оркестр заиграл мелодию, приглашающую гостя, и на площадку вышел худой темноволосый актер, улыбаясь на публику пухлыми губами, от которых последние три года женщины просто сходили с ума. Даника поднялась, чтобы пожать ему руку, и едва сдержала гримасу ужаса, ощутив спазмы в животе. Она молила, чтобы микрофоны не уловили звука. Ее скрутило хуже, чем утром. Все тело ломило, даже десны набухли. Утром при чистке зубов она заметила кровь.

— Мы рады тебя видеть, — сказала она, начиная с обычных любезностей. А внутренне заволновалась, вдруг не дотянет до конца шоу.

— Я так рад, что приехал домой, — ответил Брайан, улыбнувшись при выкрике из аудитории: «Брайан, мы тебя любим!»

— Сколько у тебя фильмов вышло за последние пару лет, штук шесть? — спросила Даника.

— Да, верно.

— Когда же ты спишь? Небось, при таком плотном графике тяжеловато вести светский образ жизни? Ты с кем-нибудь встречаешься?

— Да, запарка жуткая, конечно, — согласился он. — Но мне нравится. Сейчас я полностью сосредоточился на работе.

— Каково это работать с Робом Лоу? — спросила Даника, мечтательно взглянув в камеру. — Он такой сексапильный, верно?

Брайан не попался на приманку.

— Боб — отличный парень и прекрасный актер, — сказал он, а потом рассказал курьезный случай, как они на съемках в джунглях вместе взбирались на дерево.

— Наверное, сниматься в Бразилии так долго было жарковато. Часто Роб Лоу ходил без рубашки? От этого и я бы растаяла. Как у него кубики, выступают?

Брайан засмеялся.

— На тех съемках мы щеголяли чуть не нагишом, но там столько пиявок, что приходилось…

— Расскажи о Меле Гибсоне, — перебила Даника. — Он все еще хорош собой? Конечно, он уже в годах, но все же…

— 3 —

Через пятьдесят минут Даника через силу улыбалась в камеру, стоя с «энергетическим» батончиком Хетер в руках. Но как только на второй камере погас индикатор «запись», опрометью бросилась прочь со сцены. Во время съемок тошнота все усиливалась, и когда она беседовала с Хетер о сексе и фастфуде, ее бросало то в жар, то в холод. Ее тошнило от мысли, что можно съесть один из этих батончиков с добавкой женьшеня, который должен добавить сексуальным ощущениям остроты, или тот, что сделан из какого-то уникального растения якобы с эффектом как у кофеина, только с усилением либидо. В желудке урчало, но ей было нехорошо. — Ну молодец, — проворчал Лон, когда она проскочила в дверь. — После такой выходки нам Брайана Джеймса больше не заманить.

— Что такое? — Даника была сама невинность. — Я ни разу не спросила его о любовниках.

— Нет, — подтвердил Лон. — Ты просто пять раз спросила его о том, каких актеров он считает сексуальными. И вопрос как он любит есть бананы, быстро или медленно — просто хит сезона.

— Жаль, что я не догадалась оформить на него авторское право, — помечтала она.

— Господи, Даника, и чего ты на Брайана взъелась?

— Не сейчас, — оборвала она.

Тошнота подступала, и в животе продолжало урчать, глаза расширились и их заволокло красной пеленой. Даника почувствовала тяжесть в желудке, а потом к горлу подкатила жгучая волна, выплеснувшись кислой отрыжкой.

— Мне надо прилечь.

— Хотите энергетический батончик? — предложила Хетер.

Даника помотала головой, чувствуя рвотные позывы. Она стремглав бросилась в туалет и, как только открыла дверь, тошнота взяла свое. Изо рта на пол хлынула темная жижа, и Даника не стеснялась в выражениях.

— Твою мать, — вырвалось у нее, и она поплелась к раковине, оставляя след на полу.

— 4 —

— Ты что-то похудела, — заметила Мила Дубов, открывая дверь квартиры на третьем этаже. — Мне, конечно, льстит, что ты вспоминаешь про меня только когда болеешь. Знаешь, я ведь тут все время, а не только, когда тебе захочется доброго борща.

— Хоть бы обняла сначала, а уж потом нотации читала, — ответила Даника сестре.

Они были такие разные, словно день и ночь. Несмотря на одинаковые с сестрой точеные фамильные скулы, Мила была блондинкой и имела более бледный, хрупкий вид. Унаследованные от матери кристально голубые глаза у Даники выглядели обольстительно, а у Милы целомудренно.

Мила закрыла дверь и распахнула объятия. Даника прильнула к сестре и склонила голову ей на плечо. Мила была словно любимая подушка — теплая, мягкая, родная. От нее пахло домом, даже после стольких лет жизни порознь.

— Я так соскучилась, — сказала Даника, отстраняясь с урчащим животом и распухшим горлом.

— Интересный способ выражения, — заметила Мила.

— Лежачего не бьют.

— А если другого случая не будет?

— Да поняла я, поняла! — Даника зажала ей рот ладонью. — Сначала накорми, потом шпыняй. Мне надо срочно встать на ноги, а то уж целую неделю мучаюсь.

— А что, к врачу нельзя пойти?

— При такой простуде лучше бабушкиного супчика ничего не поможет, а варить его умеешь только ты.

— Скоро будет готов, — пообещала Мила и пошла на кухню помешать суп.

В комнате запахло чесноком и куриным мясом. При виде Милы, пробующей юшку и достающей из шкафчика специи, у Даники скрутило желудок. Ее кинуло в жар, и снова заболели десны. Раньше ее тоже кидало то в жар, то в холод, но разве при гриппе ноют зубы?

— Ты разговаривала с Дмитрием? — спросила Мила из другой комнаты.

— Сто лет назад, — ответила Даника.

Приходилось признать, что общение с родными у нее как-то не складывалось, хоть она их и любила. После того как брат в прошлом году переехал на восточное побережье, они созванивались всего пару раз.

— Ну, по крайней мере, ты игнорируешь не только меня.

— Да уж, своей стервозностью стараюсь никого не обделить, — засмеялась Даника.

И вдруг смолкла от резкой боли, пронзившей глотку и горло. Дыхание перехватило, и она скрючилась на диване. Живот словно опоясало и сдавило колючей проволокой. Из глаз посыпались красные искры, затуманивая взор, и Даника застонала.

— Боже, что случилось? — спросила Мила, вбегая в комнату.

И тут Даника клубком скатилась с дивана на пол, подергиваясь в конвульсиях всем телом.

Из горла вырвался гортанный стон, все тело словно занялось огнем. Мила склонилась над ней, положив руки на плечи. Огонь в груди Даники разгорался все жарче.

— Больно, — простонала Даника, пытаясь смотреть на Милу. — Все горло и желудок печет.

— У тебя глаза покраснели, — заметила Мила, глядя в лицо сестре. — Даника, тут не бабушкин супчик нужен, а врач.

Глаза Даники наполнились слезами.

— Не знаю, — прошептала она. — До сих пор так плохо не было. Пока сюда не пришла…

— Тебе нужно бы заняться своим здоровьем, милая, — заметила сестра, поднимая ее и крепко прижимая к себе. Обняв сестру в ответ и уронив голову ей на плечо, Даника ощутила новую вспышку боли во рту и горле. От тепла сестры, согревающего грудь, от знакомого запаха Милиной шеи, от щекочущих нос волосков у нее помутилось в голове. Даника открыла рот, чтобы зевнуть, но вместо выдоха изо рта вылезло что-то другое.

Острое.

Ненасытное.

И оно впилось Миле в шею, словно пиранья.

Мила закричала, но этот звук только подхлестнул Данику, и она впилась сильнее в плоть. Ее охватило доселе неведомое возбуждение, пронзившее все тело, острое, смертоносное, как электрический разряд.

Казалось, вселившийся в нее зверь полностью вытеснил остатки разума куда-то на задворки сознания. Чудовище овладело ее костями, а его зубы каким-то образом очутились вместо ее собственных. В тот момент Даника чувствовала лишь облегчение, впервые за столько дней терзавший ее голод и тошнота наконец отступили. Когда горячая кровь полилась в ее горло, она опьянела. Боль сменилась бурным наслаждением. В паху запульсировало, словно от оргазма, ноги окрепли и чуть не понесли неведомо куда, руки налились невероятной силой и словно тисками сжали спину визжащей и вырывающейся сестры.

— Даника, прекрати, — кричала Мила срывающимся, слабеющим голосом. — Да что с тобой происходит? Что ты делаешь? Мне больно… Даника, пожалуйста…

Сестра затихла. Мила смотрела на Данику, но уже не сопротивлялась. Даника снова и снова впивалась зубами в мягкую белую плоть за ухом Милы. Наконец она припала к одному месту и вволю нахлебалась густого нектара жизни, отдающего железом. Глаза заволокло красной пеленой.

Казалось, каждый глоток отдавался маленьким оргазмом в желудке и внизу живота. Она вся отдалась чувствам, не пытаясь понять, что происходит. Просто расслабилась. Настолько, что даже не видела перед собой Милу. Она видела одну кровь и машинально пила, пила ее, пока поток не иссяк, а живот не отяжелел от сытости.

Потом Даника села на корточки и, словно дикая кошка, слизнула кровь с ладоней и губ, пока туман в голове не рассеялся, и она не начала понимать, что сотворила.

Она вынула окровавленный палец изо рта и уставилась на алые пятна на руках.

Разум вернулся, и в груди все сжалось от ужаса. Перед ней на полу гостиной на спине лежала Мила, неловко подвернув ногу под неестественным углом, с неподвижным лицом и застывшими открытыми глазами. Под рваными ранами на шее цветастая розоватая блузка взмокла от крови. Из поблескивающих ран еще сочилась кровь.

— О Господи, — прошептала Даника и наклонилась, прижав ладони к щекам Милы. — Прости, детка. Прости, прости.

И впервые за многие годы Даника Дубов заплакала. Мила неподвижно лежала на том же месте. Даника поняла, что убила сестру.

Когда слезы иссякли, она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Стянув окровавленную блузку, она помылась в раковине и нашла в шкафу свежую рубашку.

Ее охватило безразличие, придав сил сделать все необходимое. Чувство было знакомо, оно приходило всякий раз, когда ей грозили неприятности. Холодная решимость еще ни разу не подводила, начиная со школы. Она помогала ей переступить через соперников, пытавшихся пробиться к заветному месту телезвезды, и удержать его.

Вспоминать о том, как обошлась с Милой, было невыносимо, но она не позволяла себе на этом зациклиться. Дело сделано, и теперь она знает то, что хотела.

Это вовсе не болезнь.

Даника выключила плиту на кухне, подумала, не взять ли с собой супа. Но при этой мысли желудок снова свело. Бедная Мила, ни к чему было варить этот суп, Данике он бы не помог. Вдруг она вспомнила, что последние несколько недель во всех выпусках новостей только и говорили о внезапных превращениях людей… во что-то непонятное… в каких-то чудовищ. Нет, это не болезнь.

Она теперь не человек.

Даника Дубов превратилась в вампира.

— Ничего, как-нибудь справлюсь, — поклялась она себе и, вооружившись бумажными полотенцами и моющим средством, протерла кухню, ванную, и гостиную, где наследила. Она видела много детективных сериалов, и ей хватило ума не оставлять явных следов. Прихватив с собой бутылку с моющим средством, свою окровавленную рубашку, и обернув ручку салфеткой, чтобы открыть дверь в подъезд, немного помедлила и бросила последний взгляд на тело сестры.

— Осталось только придумать как, — завершая начатую мысль, сказала она себе и закрыла дверь.

— 5 —

На следующий день коронная эфирная улыбка Даники вернулась на свое место. Она впервые за пару недель чувствовала себя хорошо, и хотя в последние дни притворная улыбка не сходила с ее лица, коллеги все равно заметили приподнятое настроение. После утренней планерки Лон подошел к ней и взял за руку.

— Ты сегодня бодрячком, — сказал он. — Но ты уверена, что сможешь провести шоу? Можем пустить какой-нибудь повтор и дать передышку на выходные. Еще не хватало, чтобы ты опять грохнулась в обморок.

Даника улыбнулась и покачала головой.

— Похоже, сон — лучшее лекарство. В последнюю ночь я вырубилась и проспала десять часов, как сурок, и сегодня все в полном ажуре.

— Ладно, — с сомнением согласился Лон. — Будем надеяться. Сегодня у тебя просто цирк. С этими неверными мужьями и любовными треугольниками вечно бардак начинается.

— Да, безумные, зато какие занятные, — засмеялась Даника. — Может, та дамочка, Ла Шондра, все-таки вцепится когтями в непутевого муженька, когда объявят результаты проверки на детекторе лжи.

— Лишь бы в тебя никто не вцепился. Осторожней там.

— Люди так предсказуемо глупы, — сказала она. — Я в любой момент могу их направить в нужное русло.

— Вот как раз этого-то я и опасаюсь.

— 6 —

Передача шла без сучка, без задоринки. И впервые за несколько дней Данику не штормило на съемочной площадке, она могла в полной мере наслаждаться ролью кукловода. Она любила натравливать людей друг на друга перед камерой. Получалось это у нее легко и естественно. Ей всегда удавалось во время разговора столкнуть лбами участников, разжечь страсти, и при этом сохранять невинный вид.

Но в этот раз, искусно манипулируя двумя парочками из трейлерного парка и грудастыми разрушительницами семейного счастья, Даника поймала себя на мысли, что смотрит на них как на скот.

Она разглядывала их шеи и прикидывала, что будет, если заманить их в темную подворотню и укусить, получит ли она такой же кайф, как при убийстве Милы? Ведь ей ни разу в жизни не было так хорошо, так приятно, даже несмотря на это кошмарное убийство сестры. Само собой, гостями своего шоу питаться не стоит, хотя тут легко было найти кандидатов — такой широкий выбор, но люди вскоре заметят, что среди гостей наблюдается высокая смертность, а это ей совсем не подходило.

Даника поняла и смирилась с тем, что превратилась в вампира. Жуткое открытие, но не такое уж невероятное — нынче вампиризм стал чем-то вроде СПИДа. Количество вампиров росло с угрожающей скоростью, об этом постоянно сообщали в новостях. Даника к этому относилась без лишних сантиментов, не жаловалась на эту вопиющую несправедливость, а просто прикидывала, удастся ли ей обеспечить себя всем необходимым для выживания в таком состоянии. И, конечно, у нее было много вопросов. Например… как часто придется убивать? Неужели каждый день? Или каждую неделю?

Хотелось знать, как можно пережить это скрытое незаметное превращение… к ее новой сущности инструкция не прилагалась. И ведь не к кому обратиться за помощью, чтобы во всем разобраться. «Помогите, я вампир, мне нужно знать, как часто придется убивать». После такого заявления одна дорога — за решетку.

— Дорогу Нике! — воскликнул Лон, отвлекая ее от раздумий.

Она шла по коридору после совещания по итогам выпуска и планам на будущее, погруженная в свои мысли.

— Все никак не разберешься, кто там с чьими игрушками баловался?

Даника усмехнулась. Во время проверки на детекторе лжи ей вдруг взбрело в голову спросить, пользовалась ли любовница вибратором, принадлежащим жене, когда муж привел ее украдкой домой в постель, ожидая, что та в ответ рассмеется. По крайней мере зрителям было смешно. Жена взвизгнула и подскочила как ошпаренная.

Просто… звери в модных шмотках и на дорогих тачках. Они добрались до выхода на парковку, и Лон придержал перед ней дверь.

— Ну вот и все, — сказал он. — Слава богу, пятница!

Даника согласилась.

— Хороших выходных. А с понедельника продолжим выворачивать наизнанку американскую мечту.

— 7 —

Суббота пролетела, как один миг: в повседневных хлопотах, беготне по делам, оплате счетов и прочих мелочах, до которых никак не доходили руки в течение недели. Она даже пробовала что-нибудь приготовить на скорую руку, но кусок в горло не лез, от одной мысли о еде подкатывала тошнота. В конце концов содержимое двух тарелок отправилось прямиком в мусорное ведро. Во всем остальном она чувствовала себя прекрасно, от хвори, терзавшей ее последние пару недель, не осталось и следа.

Наступило воскресенье, и она получила ответ на один из своих вопросов. Сколько она протянет без еды в своем новом положении? Очевидно, пару дней. Потому что проснулась она с тупой болью в челюсти и жаром в животе.

Она приняла душ и пошла на кухню, сердясь на саму себя за то, что не может управлять элементарными отправлениями собственного организма. Поджарила тост, намазала его маслом и запихнула в рот, несмотря на панику в животе. Пока она жевала тост, рот так переполнился слюной, что она чуть не захлебнулась, но не стала сплевывать, а сглотнула.

И улыбнулась, когда желудок протестующе заурчал. Еще чего, она не позволит долбаной болезни диктовать ей, чем питаться.

Но тост не помог. Голод в течение дня все усиливался. Данику то бросало в пот от жара, то в дрожь, словно она оказалась в холодильнике.

— Да что за бред, — проворчала она.

Хотя понимала, что рано или поздно проблему придется решать. Вопрос только в том, как быть с этим решением. Составить план не заняло много времени, только теперь пришлось ждать, пока наступит ночь. Напялив на себя самые старые потрепанные джинсы и футболку, она поехала в Саут-сайд и припарковалась. Даника оставила машину в переулке и прошлась по закоулкам позади бара «У Флинна». Здесь найдется то, что ей нужно. Здесь приют одиноких, пропащих и нищих. Кому понадобится разыскивать бродяг?

Не прошло и пяти минут, как она заметила первую жертву. На вид лет пятьдесят пять, высокий, худощавый, седовласый. Она еще не умела выслеживать добычу посочнее, но решила, что для начала и такой сойдет. Поменять-то всегда можно, найти получше, если этот не подойдет.

— Привет, — крикнула она, и бродяга поднял на нее мутные глаза. — Можно спросить?

Бродяга пожал плечами.

— Чо надо? — разинул он рот, обдав ее мощной волной перегара.

— А давайте обнимемся, — притворилась она. — День такой поганый.

Даника протянула руки, и алкаш зашаркал к ней. «Что-то слишком легко», — подумала она про себя.

Потом она коснулась губами его шеи и потерлась о жесткую щетину на подбородке. От него несло потом и перегаром, но шея была теплая, и под губами билась жилка. Даника медлила в ожидании того чувства, что возникло тогда, с Милой — нарастающей страсти, желания, пронизывающей боли в челюсти… но дождалась лишь сердитого урчания в желудке, как и целый день до этого, а забулдыга тем временем облапал ее задницу. Она открыла рот, чтобы его укусить, но никакой реакции не последовало — ни жара, ни наслаждения, ни тумана в глазах. Тем не менее, она решила попробовать. Широко открыв рот, она впилась зубами в шею.

Она ощутила кислый привкус, а пьяница громко заорал.

Он отшатнулся от Даники, теряя равновесие.

— Ш-шо за хрень? — орал он. — Фигасе цирк!

Пьяница с трудом поднялся, с неожиданной для такого состояния прытью бросился наутек и в мгновение ока скрылся за углом.

Даника пощупала пальцами резцы и нахмурилась. Почему не выступили клыки? В прошлый раз они вылезли сами, без каких-либо усилий, стоило только оказаться рядом с сестрой.

А вдруг ее вампирская сущность оказалась лесбиянкой? Даника фыркнула. Она, может, и изменилась, но не до такой же степени! Может, нужен кто-то, кто в ее вкусе? Не такой вонючий. Может, вампиров привлекает запах и вид жертвы? Вот еще вопрос.

Она вернулась к машине и прикинула, как быть дальше. Ей не хотелось вести завтрашнее шоу, чувствуя себя как в прошлый понедельник. Надо что-то делать. По улице сновали машины, и Данике вдруг пришло в голову, что пьяница мог позвать кого-нибудь на помощь. Надо уходить. Но домой ехать не хотелось. Рано еще. Пока есть возможность заглушить эту хворь еще на пару дней… Она завела мотор и проехала еще милю-другую, прежде чем нашла темную улочку для парковки. На углу находился бар, а неподалеку, на следующем квартале — ресторан. Она выключила зажигание.

— Ну что, еще одного на посошок? — сказала она себе и, выйдя, огляделась.

Вокруг никого не было видно, и она медленно направилась к ресторану. На углу была автобусная остановка с навесом — идеальное место для засады.

Довольно скоро ее ожидания были вознаграждены. Неподалеку послышались голоса и смех. Хлопнула сетчатая дверь, и вскоре к остановке подошел какой-то крепыш в шортах и синей футболке «Найк». Он кивнул и оперся о стальную опору крыши.

Даника оглядела его. Вроде здоровый, молодой, симпатичный. Небось, и не вонючий, если не возвращается с пробежки… ну и пусть, она ничего не имела против свежего пота. Она усмехнулась в темноте слову, которое пришло в голову: «Мужик!» Да, этот был лучшим кандидатом, чем бродяга. Желудок по-прежнему подвывал, но, может, он не заметит.

Она стала прикидывать, как бы его подманить, но не успела — он сам напросился, присев рядом.

— Вы не знаете, когда следующий автобус?

Даника покачала головой.

— Я вообще-то тут друга жду. А вы домой?

— Ага, — сказал он. — Был у своей девчонки. Но надо домой, а то завтра рано вставать.

— Круто, — сказала Даника и немного помолчала. Потом изобразила виноватый вид и начала, тщательно подобрав интонацию:

— Наверное, это покажется странным, ведь мы совершенно не знакомы… на этих выходных у меня столько всего стряслось. Пару дней назад умерла сестра, и… — Она сделала паузу и выдавила пару слезинок.

— Хоть бы обнял кто-нибудь, что ли?

— Боже, я вам сочувствую, — сказал парень и придвинулся ближе. — Не переживайте, тут стесняться нечего. Я сам через такое прошел, — сказал он. — У меня самого мама в прошлом году умерла, так я чуть одному типу из похоронного бюро на шею не бросился.

Он раскинул руки, и она прижалась к нему, пряча торжествующую ухмылку. Люди такие доверчивые.

— Спасибо, — сказала Даника и положила голову ему на плечо.

Потом прикрыла глаза и принюхалась, отметив резкую нотку его дезодоранта, аромат духов со слабым цветочным оттенком, а еще острую примесь свежего пота. И мускусный запах… секса? Снова подавила усмешку. Неужели она учуяла, что парень занимался сексом со своей подружкой? Раньше она не могла похвастаться острым обонянием, но этот запах казался довольно отчетливым. Очередной сюрприз из-за болезни? Надеясь на пробуждение своей вампирской сущности от бодрящих ароматов жизни, она стиснула объятия еще крепче, и парень ответил тем же.

— Вы справитесь, — пообещал он. — Тяжко, конечно, но все пройдет.

— Знаю, — ответила Даника, используя возможность открыть рот.

Она держала зубы в нескольких сантиметрах от бьющейся на шее жилки, и ничего не чувствовала, кроме тошноты и голодных болей. Тело ломило как в горячке. Никаких резких позывов, пронзающих от паха до самых челюстей и мгновенно приводящих ее в готовность впиться в жертву. Даника выждала минутку, нежно поцеловала парня в шею, надеясь, что этот жест станет толчком к пробуждению. Ничего подобного, и чтобы не затягивать неловкий момент, она отстранилась с грустной улыбкой.

— Спасибо, мне так этого не хватало.

— Был рад помочь, — отозвался он. — Сам такое пережил.

Она поднялась и направилась прочь.

— Эй, вы же вроде друга ждали?

Даника оглянулась и покачала головой:

— Вряд ли он придет. Спокойной ночи.

— 8 —

Пропажа Милы обнаружилась лишь в понедельник. На работе она так и не появилась, на звонки и сообщения не отвечала, и когда наконец одна из коллег в обеденный перерыв заехала к ней домой, то увидела, что машина была на месте. Не дождавшись ответа на стук в дверь, женщина попросила домовладельца вскрыть квартиру для проверки. Он вошел, потом вызвал полицию. На ковре в гостиной виднелась засохшая лужа крови, и на столе и диване — тоже кровавые пятна. Но тела Милы не было.

В тот же день Данике позвонили из полиции. Но она ничего не поняла.

— Повсюду кровь… сестра пропала? — повторила она за полицейским.

— Так точно, — подтвердил он. — Будьте добры подъехать для дачи показаний, может быть, вспомните что-нибудь такое, что поможет ее найти.

Она согласилась заехать через час, потом в растерянности бросила мобильник в сумочку.

Лон заметил.

— Что случилось?

Даника покачала головой.

— В квартире сестры обнаружили кровь… а Мила пропала.

Перед глазами снова и снова мелькали события прошлой недели. Широко открытые глаза Милы, глубокие раны на шее. Она убила сестру, это точно. Высосала несчастную девчонку досуха. «Мила мертва!» — твердил внутренний голос. Так куда же она делась?

— 9 —

Даника дала показания в полицейском участке и, придя домой, стала вспоминать все, что знала о вампирах. Судя по сообщениям в новостях о недавних вспышках вампиризма по всему свету, это то ли какая-то болезнь, то ли мутация, точно никто не знает. Но люди внезапно резко менялись и становились агрессивными. Про укусы не говорили. И все же… согласно легендам, превратиться в вампира можно от укуса другого вампира. Считается, что для превращения у жертвы должна остаться хотя бы толика жизненной силы. Данике казалось, что она высосала Милу до последней капли, но вдруг у нее осталось достаточно сил для превращения? И теперь Мила тоже рыщет по ночам, выслеживая жертву?

— 10 —

Во вторник Даника решила, что ей конец. Пульсирующая боль пронизывала все ее тело с головы до пят, в животе крутило, мутило и резало. Суставы ломило от малейшего движения.

На съемочной площадке она старалась улыбаться, но глаза вдруг заволокло пеленой, и ей стало трудно сосредоточиться на вопросах, которые она задавала гостям. Она будто позабыла свои привычные развязные манеры. Голову и живот то и дело простреливало внезапной резкой болью, и было нелегко сохранять невозмутимый вид, тем более перед камерой.

Положение стало критическим, когда она встала, чтобы поблагодарить гостей в конце шоу. Даника открыла рот, но тут ноги вдруг стали как ватные, и она рухнула на пол. Лон тут же бросился ей на помощь, а пока шли титры, камеры крупным планом показали зрительный зал. Один из помощников режиссера торопливо выпроваживал гостей со сцены.

— Даника, — позвал Лон, придерживая ей голову, и тут она распахнула глаза.

— Что случилось?

— Это ты мне скажи! — со смятением в глазах ответил он.

— Черт, — сказала она, опираясь на его руку, чтобы встать. — В обморок хлопнулась, да? — Потом застонала: — Господи… перед камерой!

— Об этом не беспокойся, — ответил Лон. — Просто пустим слух, что тебе нездоровится, а тут еще и сестра пропала… Все поймут, может, даже рейтинги вырастут.

— Черт, — снова прошептала она, потом помахала публике и крикнула: — Все в порядке.

Лон стащил ее со съемочной площадки и повел в кабинет. По пути Даника почувствовала, как разгорается жар во всем теле. Пекло так сильно, что она едва волочила ноги. Открывая дверь, Лон обнял ее за талию, и она прильнула к нему.

— Посиди здесь пару минут, потом я хочу, чтобы ты сходила к врачу. Ты не восстановилась после той болезни, что мучила тебя на прошлой неделе.

Глаза заволокло красной пеленой, но Даника еще раньше почувствовала, как она волной расходится по позвоночнику, и тут же челюсть будто охватило огнем. Даника уже поняла, что сейчас произойдет.

— Лон, — начала она, глядя ему прямо в глаза, когда он присел рядом на диван, и прошептала: — Мне от тебя кое-что нужно.

Ему померещился какой-то намек, и в глазах мелькнула надежда на осуществление давних желаний.

— Все, что хочешь, — ответил он, и Даника положила голову ему на плечо. Она чувствовала, как вытягиваются зубы, и все мучения последних трех дней сменяются симфонией ощущений, побуждающих к единственной развязке. Рот до боли жаждал действия, руки дрожали от желания обнять. Все произошло без малейших усилий, тело само сделало выбор.

Даника открыла рот и запустила дюймовые клыки в голую шею Лона. Он вздрогнул от боли, но на сей раз она не теряла ни секунды, ни капли крови. Накрепко присосавшись, она зажала ему рот ладонью, не дав даже пикнуть Он брыкался и отталкивал ее руками, но Даника вдруг почувствовала внезапный прилив сил и с легкостью пригвоздила его к месту, продолжая сосать, с каждым глотком его теплой крови ощущая в горле словно взрыв наслаждения. Вскоре он обмяк и перестал сопротивляться, не отрывая от нее взгляда, точь-в-точь как Мила. Если бы Даника не знала, как все бывает, то подумала бы, что он улыбается.

Тепло разлилось по животу и ниже, Даника подвинулась, оседлала бедро Лона и начала ритмично об него тереться. Почувствовав его эрекцию, она усмехнулась про себя — считай, одной ногой в могиле, а поди ж ты — готов как штык. От свежей крови на языке ее охватило такое возбуждение, какого еще ни разу не было ни с одним мужчиной, и через несколько секунд после первого прикосновения промежности к его бедру ее захлестнуло волной оргазма. К вампирской жажде крови добавилась животная страсть, и Даника едва не начала срывать с себя одежду, упиваясь наслаждением. Она с трудом оторвала губы от его шеи, запрокинула назад голову и застонала в экстазе. И тут же увидела бессмысленный взгляд Лона, который словно застыл в эйфорическом трансе. Она чувствовала, как с подбородка капает его кровь, видела, как она струится у Лона по шее, пропитывая рубашку.

Почти насытившись, с первыми проблесками разума сквозь пелену блаженства, Даника приказала себе остановиться. «Я не хочу его убивать», — сказала она внутреннему зверю. Слизав кровь с шеи Лона, она зажала пальцами раны, чтобы унять кровотечение. Она держала их несколько минут, но Лон не шевелился, хотя и дышал, грудь ритмично вздымалась. Обнимая его, она чувствовала его эрекцию. «Вот неугомонный.»

Хихикая от этой мысли, Даника соскользнула с дивана, направилась к столу и достала из нижнего ящика аптечку, перевязала его раны и подержала руку на них, надеясь, что так проколы от ее зубов скорее затянутся.

Но что ему сказать, когда очнется?

Наконец через несколько минут он пришел в себя. Она облегченно вздохнула, когда он в полном недоумении посмотрел на нее.

— Что за чертовщина? — прошептал он. — Чувствую себя отвратно.

— А ты не помнишь? — спросила Даника, и в груди ее затеплилась надежда.

— Я сидел вот тут, рядом с тобой, а потом…

Он явно силился собраться с мыслями.

— Нет, не помню, — признался он.

— Обмороки, похоже, заразны, — сказала она. — Ты упал ничком и зацепился шеей за угол кофейного столика. Я перевязала тебя, но рубашка совсем испорчена.

— Ну и ну, — сказал он, еще не очухавшись до конца. — И долго я провалялся в отключке?

— Всего несколько минут, — ответила она. — Наверное, тебе надо малость передохнуть. Давай я тебя домой отвезу.

— Ну да, и грохнешься в обморок за рулем? Хороша парочка посреди дороги.

— Да я уже ничего, — сказала она и вскоре вывела его через черный ход на стоянку, усадила в свою машину.

Проводив Лона до самой двери и заскочив на минутку, она налила ему стакан апельсинового сока.

— Тебе сейчас нужно обильное питье и витамин C, — объяснила она.

Донорам всегда дают сок, чтобы восстановить уровень сахара в крови.

А уж Лон крови «сдал» предостаточно.

Даника пообещала заехать за ним утром, ведь его машина осталась на работе, но на самом деле, чтобы проверить, доживет ли он до утра. И ее интересовало, станет ли он таким же, как она. Она же его не высосала до последней капли, как сестру, изменится ли он? Еще один вопрос.

Но главный вопрос не давал ей покоя — где же Милу черти носят?

— 11 —

В спальне было тесно и темно. И жарко. Мила сбросила покрывала и задрала ночную рубашку, оголяя ноги, но толку от этого было мало. Мила крутилась и вертелась в постели, скуля от бессилия, и наконец разделась догола и откинулась на подушку, глядя на вращающиеся лопасти вентилятора, висящего на потолке, и прислушиваясь к шуму его мотора. Очнувшись на полу гостиной в луже крови с разорванным горлом, она стала слышать малейший шорох, а нос улавливал даже самый слабый запах.

Мила точно не знала, что произошло, приезд сестры сохранился в памяти неясно, расплывчато. Но она понимала, что это сделала с ней Даника, и сестра даже не прикоснулась к супу, который она ей приготовила. Мила решила съесть все сама, как только соберется с силами и приведет себя в порядок.

Только… позднее она обнаружила, что не может.

Она перевязала себе шею и подумала, не вызвать ли скорую, но она ненавидела врачей. Мила понимала, что потеряла много крови, по луже на ковре это было совершенно очевидно. Но она также знала, что если отлежаться на диване, есть здоровую пищу и побольше пить, то кровообращение быстро восстановится. И вовсе не нужно вливать чью-то чужую, да и больница ей была все равно не по карману.

В домашнем лечении была только одна трудность — каждый раз, когда она пыталась съесть ложку бабушкиного лечебного супчика, ее начинало тошнить. Воду она пить могла, но стоило только проглотить что-нибудь со вкусом и запахом, как оно тут же лезло назад. А боль в шее была просто адская.

Первую ночь она провела на диване в тревожном забытьи. Пятница прошла как в тумане, потому что вокруг будто потеплело, и при малейшем движении все тело горело огнем. Она все-таки умудрилась проглотить немного супа и молока, но от этого только желудок свело.

Когда в воскресенье к ней заглянул приятель Адриан и обнаружил, в каком она плачевном состоянии, то сразу отвез к себе домой.

С тех пор там-то она и пыталась уснуть. А еще кое с чем боролась.

Мила не была дурочкой. Она прекрасно поняла, что означали следы укусов на шее. А поэтому, когда начались эти приливы жара, позывы и вожделение, особенно резко усиливающиеся с приближением Адриана, она сосредоточилась на единственной мысли — надо найти способ не поддаваться этому искушению.

Нельзя дать слабину, как сестра, и начать питаться своим лучшим другом.

Тут в спальню вошел Адриан, присел на край кровати и спросил, как самочувствие, откинув со лба слипшиеся от пота волосы. От его прикосновения Милу снова обдало жаром, и зубы словно зашевелились — клыки начали расти.

Нет, она не посмеет.

— 12 —

— Как бы нам заполучить на шоу Лютера Суонна, — сказала Даника.

Сидящий на пассажирском сиденье Лон, с самого отъезда из дома глазеющий в окно, бросил на нее хмурый взгляд.

— Лютера Суонна? Ты имеешь в виду этого спеца по вампирам?

— Вообще-то он преподает фольклор, — поправила его Даника. — Вчера вечером видела его на кабельном. Полный восторг.

— Да, он спец по вампирам, — повторил Лон. — Последние пару месяцев он не сходит с экрана благодаря своим работам о мифах про вампиров.

— Ну, сейчас уже их мифами и не назовешь, — заметила Даника. — Ведь люди превращаются в кровопийц практически каждый день.

— Это точно, — признал Лон. — Только зачем нам приглашать его на шоу? Дело действительно серьезное, вон что кругом творится. У нас, конечно, шоу тематическое, но не в том смысле. Просто развлекуха, не напрягающая мозги. Мы не освещаем текущие события.

— Так в этом вся и соль, — настаивала Даника. — Все уже знают, что вампиры — это не сказки, и с каждым днем их становится все больше. Но ведь это не просто новость. Это шокирует и пугает, как раз материал по нашей специальности.

— Лютер Суонн в последнее время просто нарасхват, — сказал Лон. — Не знаю, можно ли его поймать. Но даже если это возможно, зачем он нам?

— Как насчет рейтинга? — улыбнулась Даника. — Вампиры — такая актуальная тема. Надо бы и нам приобщиться.

Лон согласно кивнул.

— Ладно, это мне понятно. — Он поморгал, словно отгоняя наваждение. — Попробую кое с кем связаться.

— Отлично, — сказала Даника, с визгом покрышек загоняя свою миниатюрную спортивную «хонду» на парковку телестудии.

— Кстати, — добавила она, как бы между прочим, — как самочувствие?

Лон покосился на нее и пожал плечами.

— Не самое доброе утро.

Даника кивнула с понимающим видом.

— С меня кофе, — предложила она. — Надо тебя взбодрить, чтоб скорее раздобыл нам Лютера Суонна. И чем черт не шутит, попробуй еще разыскать этого Майкла Фэйна.

Выходя из машины, Даника Дубов размяла руки, сплетя пальцы.

— Чую, что неделя будет просто выдающаяся, — усмехнулась она, хищно обнажив зубы.

Лон простонал и потащился за ней к служебному входу.

— 13 —

Поиски Милы закончились в среду, когда она вернулась домой, до смерти перепугав домовладельца. Даника узнала об этом не от сестры, а от полицейских, которые позвонили ей, сообщив, что дело о пропаже без вести или инсценировке несчастного случая закрыто, потому что та вернулась домой целая и невредимая.

Поговорив с полицейским, Даника уже собиралась набрать номер Милы, но передумала. Что она ей скажет? «Господи, на прошлой неделе я перегрызла тебе горло и решила, что ты умерла?»

Она отдернула руку и отложила мобильник. Если Мила захочет, то сама позвонит. А пока… Нужно выяснить кое-что. Ей надо побольше узнать о том, во что она превратилась. Пожалуй, они обе превратились…

В четверг Даника проснулась в горячем поту, желудок словно взбесился. Значит, снова проголодалась. Она себе пообещала не идти у голода на поводу. Надо потерпеть до завтра. Потому что Лону удалось договориться с Лютером Суонном на пятницу. Может, наконец удастся что-нибудь прояснить о своем состоянии. Целый день ее припекало все сильнее, и она молилась, только бы выдержать. Когда Лон подходил близко, она чувствовала пульсацию в челюсти… словно зубы начинали расти.

— 14 —

В пятницу Даника молилась, чтобы ее грим не потек перед камерой. Она вся горела. Когда Лон подошел предложить возможные вопросы для интервью, она рявкнула:

— Я как-нибудь сама разберусь, ладно?

Лон ретировался, и Даника облегченно вздохнула. Как только он оказывался в одной с ней комнате, она чувствовала, как вытягиваются челюсти и начинается превращение. Ей не хотелось снова питаться за его счет. Сейчас он, кажется, восстановился после ее первого нападения и вроде не помнил, что произошло. Но она не была уверена, сможет ли остановиться не убив его, если повторит попытку. А голод был сильный.

Прямо убить была готова.

И по какой-то причине ее тянуло именно к нему. Какого черта? Эта мысль засела в голове как заноза, не отпуская даже на планерках, и ей приходилось заглушать урчание в животе и прятать клыки при улыбке, когда Лон сидел рядом. Какого черта? Какого черта?

— 15 —

— Лютер Суонн, вы уже давно занимаетесь изучением вампиров, и год назад мой первый вопрос, возможно, звучал бы так: «Вы верите, что вампиры существуют?»

Суонн усмехнулся, сидя в кожаном кресле, но перебивать не стал.

— Но сейчас вопрос стоит по-другому: откуда они берутся? И почему именно сейчас?

— Да, именно так, — согласился Суонн. — И ответа у меня нет. Я изучал легенды о вампирах, их существовавшие рядом с людьми на протяжении всей истории, и думаю, что они всегда жили среди нас, но в последние несколько веков лишь как редкий, вымирающий вид — раса мутировавших людей, балансирующая на грани исчезновения. И честно говоря, этот вид не единственный — одних только мутаций вампиров существует не меньше дюжины. А у вервольфов аж несколько рас.

— Так эти вампиры и вервольфы все еще считаются людьми, только имеющими заболевание?

Суонн прицелился в Данику пальцем, словно револьвером, и спустил воображаемый курок.

— В яблочко, — сказал он. — В этом-то все и дело. Некоторые считают, что причиной мутации является болезнь, которая передается через слюну и кровь как вирус СПИДа. Но мое мнение совпадает с исследованиями ученых университета Станфорда. Они считают, что это в действительности генетическая мутация, которая чем-то вызвана. Возможно, это врожденный контроль за популяцией. Когда территория перенаселена, у кого-нибудь активируется спящий ген, и вскоре популяция начинает плавно сокращаться.

Даника кивнула.

— Логично, как крысы до поры до времени живут мирно, а когда колония слишком разрастается, начинают пожирать друг друга.

— Точно, — сказал Суонн. — Вопрос в следующем: почему этот всплеск происходит именно сейчас, в данный момент? За всю историю человечества не отмечено вспышки такого масштаба.

— Догадываюсь, что на это у вас нет ответа.

Он покачал головой.

— Боюсь, что нет. Но поверьте, этой проблемой занимается множество ученых. Изучают гены инфицированных. Пытаются определить, почему у человека, еще вчера казавшегося нормальным, вдруг отрастают длинные клыки и возникает непреодолимое желание сожрать своего ближнего. Интересно то, что изменения действительно связаны с генетической историей инфицированного человека. Цзянши, или китайский прыгающий вампир, живет в темных местах и охотится ночью, передвигается прыжками, с вытянутыми в стороны руками. Вампир из России клыков не имеет, но под языком у него есть жало. Вампиры из Индии похожи на старух с двойными пятками. А у румынского стригоя — два сердца, и он может принимать облик разных животных. За последние несколько месяцев нам встречались представители всех этих видов, и что интересно — все вампиры, которых нам удалось обследовать, претерпели мутации в соответствии с фольклором конкретных народов. Другими словами, норвежцы не превратятся в цзянши, а индийцы — в русского вампира.

— Как часто вампирам нужно питаться?

Суонн покачал головой.

— Единого мнения на этот счет не существует. Судя по некоторым свидетельствам, раз в день или каждые два дня. Но есть истории о вампирах, которые питаются только в полнолуние, а другие могут обходиться без еды месяцами и даже годами.

Даника охнула от внезапной вспышки жара в животе. Неделю голодовки она себе представить не могла.

— Как же можно так долго выжить без еды? — спросила она.

Суонн пожал плечами.

— Некоторые считают, что вампиры вообще не живые. Это следует из большинства легенд. Однако судя по нашим недавним наблюдениям, они вполне живые, просто видоизменились.

— А правда, что им приходится питаться кровью, причем обязательно человеческой?

— Мутация действительно вызывает жажду и потребность крови. Существуют легенды о вампирах, питающихся кровью животных, способных даже сидеть со всеми за обеденным столом и употреблять обычную человеческую пищу. Но в пищеварительном тракте вампиров происходят определенные изменения… и те продукты, которые раньше служили источником питательных веществ, им уже не подходят. Для поддержания жизненной активности вампирам нужна кровь.

— А жертва вампира обязательно должна быть для него привлекательной? Или они просто могут есть любого?

Суонн засмеялся.

— Большинство историй о вампирах указывают, что подойдет любое живое существо. Как я уже упомянул, некоторые могут питаться животными. В некоторых преданиях говорится о жертвах-бродягах, которые, конечно, не входят в категорию привлекательных.

Историк замолчал, а потом поднял ладони вверх:

— И при всем при этом есть вампиры, которые вообще кровью не питаются. А такие, как русский вурдалак, могут кормиться только за счет своих любимых, что существенно ограничивает кормовую базу для тех, у кого мало друзей и родных.

— Ужас, — вздрогнула Даника. — Значит русские вампиры занимаются кровосмешением.

— Я бы так не сказал, ведь дело не в сексе, но… ход мысли верный.

Даника вдруг растерялась, не зная, что еще спросить у Суонна, ведь он только что дал ей подсказку. У нее были русские корни… и единственными, кто ее привлекал как источник пищи, были родная сестра и лучший друг. Возможно, когда мутация коснулась ее, она затронула дремавший ген вурдалака, доставшийся от дальних предков.

Но даже понимая собственное состояние… как это контролировать?

— Насколько вурдалак должен сблизиться с потенциальной жертвой?

— Трудно сказать, — ответил Суонн. — По-видимому, должна возникнуть некая эмоциональная связь, то есть нужно или довольно длительное общение, или симпатия с первого взгляда… трудно сказать.

— А если вурдалак нападет на родителей, братьев или сестер, они тоже станут вурдалаками? — спросила Даника. — Или эти старинные мифы о превращении в вампира от укуса уже не верны?

— Вы правы, — ответил Суонн. — Если вурдалак напьется крови у брата, тот тоже может очнуться вампиром. Если не вся кровь выпита. Когда вурдалак совсем опустошает жертву, все кончено. Несмотря на все эти фильмы и мифы — мертвый есть мертвый. За последние несколько недель мы поняли, что настоящие вампиры появились в результате мутации, а не восстали из могил. Но все легенды о вурдалаках свидетельствуют о стремительном распространении этой напасти, подобно лесному пожару. Целые семьи со всеми знакомыми вымирают за считанные недели.

— Вымирают? — переспросила Даника. — Что же с ними происходит?

— Вурдалаки обычно слишком быстро истощают запасы пищи, особенно когда твои мать, брат и сестра конкурируют за один и тот же источник еды… Довольно скоро настоящий вурдалак умирает из-за нехватки пищи.

Сердце Даники пронзила резкая боль. У нее почти не было родственников и едва ли кого она могла назвать другом. Накатила такая слабость, что она готова была упасть в обморок. Остаться в сознании ей помог адреналин и ожидание такой близкой разгадки ее состояния…

Даника подняла глаза и увидела, что Лон яростно жестикулирует у края сцены, и Даника знала почему. Красные цифры на часах, отмеряющих выделенное время, уже перевалили за ноль. Ей давно было пора закругляться.

— Так как же нам быть дальше? — спросила она. — Выследить и уничтожить всех этих новых вампиров? Ведь мы же с ними не уживемся.

Суонн в ужасе посмотрел на нее.

— Вы же не предлагаете организовывать батальоны смерти и охотиться на людей? Это геноцид! Помните, вампиры — те же люди… они просто… другие. Нам надо найти способ сосуществования. Они появились неспроста, на этот счет существует несколько теорий. Наша сила — в сотрудничестве, а разобщенность приведет к гибели.

— Вот вкратце и все, — улыбнулась Даника, приподняв одну бровь на камеру. — Полюбите вашего вампира. Особенно, если ночью он к вам залезет через окно. Только предупреждаем, проверьте, есть ли у него презерватив, а у вас — оберег на шее. На сегодня все, просто помните… вампиры — тоже люди.

Она повернулась к Суонну и встала, пожав ему руку под аплодисменты публики и бегущие титры.

— Я не совсем это имел в виду, — сказал он.

Даника пожала плечами.

— Вы считаете, что их не стоит уничтожать, но они нас точно уничтожат. Думаю, я это правильно поняла.

— Они могут стать новым шагом на пути эволюции, — предположил он.

Даника помахала рукой и улыбнулась на камеру, провожая Суонна к выходу.

— Тот шаг, кажется, будет самообороной, — заметила она.

— 16 —

Дверь в кабинет Даники распахнулась, и вошел скептически настроенный Лон.

— Ну, это было здорово, — заметил он. — Если до кого еще не дошло от каждой второй телепередачи за последнее полугодие, то мы сегодня успешно дали им полный курс основ по вампирским легендам. Я рад, что сегодня мы открыли новые земли.

Даника посмотрела на него с дивана, едва подняв веки.

— Да, так же, как открыли новую страницу с полиграфом и любовным треугольником, — ответила она и уронила голову обратно на подушку.

— Ты же понимаешь, о чем я. Интервью про науку и историю — это немного не то, чего ожидают наши зрители.

Спазмы в животе нарастали, кожа горела, во рту тоже что-то изменилось, и Данике стало трудно говорить.

— Я понимаю, — пробормотала она. — Но мне сейчас правда не до этого. И не хочу, чтобы и ты заразился… поэтому…

Ее голос стал невнятным, но намерения вполне ясными.

— Тебе лучше уйти.

Лон открыл было рот, чтобы возразить, но не нашелся, что ответить и подчинился.

Как только дверь закрылась, Даника взяла мобильник. У нее возник план.

— 17 —

— Вот уж не ожидал, что ты мне позвонишь, — сказал Крейг.

Он молча отсалютовал ей бокалом, и Даника ответила тем же, улыбнувшись мелодичному звону. Они обедали в одном из его любимых итальянских ресторанов в Норт-Сайде, и Даника почти физически ощущала его волнение. И в самом деле, как только она об этом подумала, то поняла, что чувствует запах его возбуждения. Не в плохом смысле, сквозь аромат дезодоранта чуть сильнее пробивался мускусный запах. Она поймала взгляд Крейга на вырезе декольте черного платья и слегка подвинулась на стуле, обнажая грудь чуть глубже и поддразнивая кружевной каймой лифчика.

— Я по тебе скучала, — соврала она. — Просто думала, что… ну… все мосты сожжены, а потом закружилась с делами, ну ты знаешь, как это бывает.

— А сейчас у тебя никого нет, — сказал он, вежливо прощупывая почву.

— Да, сейчас у меня никого нет, — призналась она. Даника опустила голову, но потом бросила пристальный взгляд. — Ты намекаешь на нехватку секса?

Крейг засмеялся и помедлил с ответом, приложившись к бокалу. Даника не сводила с него глаз.

— Ничего подобного я не говорил, — сказал он наконец. — Куда пойдем после обеда? К тебе или ко мне?

— К тебе, — ответила Даника. — У меня такой бардак. Кровать не заправляла неделю.

— Тем лучше, — ухмыльнулся он. — меньше хлопот.

После этого им уже было не до обеда, но для приличия они обменялись новостями. Когда официант принес меню десертов, Даника отказалась.

— Ты и до пасты не дотронулась, — заметил Крейг. — Не понравилась?

— Все просто замечательно, — улыбнулась она. — У меня голод другого сорта.

Он поспешил расплатиться и проводил ее в свою машину, по-хозяйски приобняв за талию. От каждого прикосновения его пальцев по спине расходились волны сладострастного тепла.

Из гаража до квартиры они хоть и не бежали бегом, но шли довольно быстро. Он стиснул Данику в объятиях, не успев даже захлопнуть дверь.

— Мне нравится, что ты сделал с квартирой, — прошептала она, упиваясь жаром его шеи.

— Да ты даже не взглянула, — засмеялся он.

— Все равно мне нравится.

Его пальцы были заняты застежками платья на спине, и она не отставала, сопровождая каждую расстегнутую пуговицу рубашки быстрыми страстными поцелуями. Даника выскользнула из платья и отшвырнула его к стене прихожей, а он бросил рубашку на пол. Потом Даника крепко прижалась к Крейгу. От волос на его груди стало щекотно, и она почувствовала, как набухают соски.

— Хочешь… посмотреть… квартиру? — выдохнул он, отрываясь от ее губ.

— Потом, — сказала она, прижимаясь к нему губами, и вдруг содрогнулась. Волна жара захлестнула от паха до самой шеи, разлившись по телу покалывающим теплом, и превратилась в невероятное наслаждение, от которого вырвался стон.

— Без меня не начинай, — засмеялся он.

— Об этом не волнуйся, — заплетающимся языком пробормотала Даника. — Ты мой обед и десерт. Челюсть вытянулась за какой-то миг, и Даника не теряя времени тут же разинула пасть и впилась ему в шею.

Крейг удивленно вскрикнул, но тут же смолк, когда клыки Даники попали в цель и перед поглощением его жизненных соков выпустили яд. После всего, что она узнала от Суонна и из прочитанных книг, она поняла, что с ее превращением у нее появилась крохотная железа за челюстью. Теперь с этим знанием и опытом она обратила внимание и почувствовала, как она пульсирует при укусе. Что выделялось с укусом, она не знала, но жертва тут же цепенела. Его кровь хлынула в горло таким бурным горячим потоком, что оторваться было просто невозможно, и она пила и пила. Она утоляла и голод, и возбуждение одновременно, и машинально терлась о него бедрами. Когда живот уже лопался от сытости, она дошла до оргазма, и, задыхаясь, оторвалась от его шеи.

Он неподвижно валялся возле двери, закатив глаза. Кровь продолжала сочиться из ран, но Даника была сыта. Она встала, немного пошатываясь от пресыщения и отголосков оргазма.

— Ну и ну, — сказала она, взглянув на его тело, прежде чем войти в гостиную.

С тех пор, как они с Крейгом последний раз встречались, в комнате появились новый диван и кресло. И телевизор с большим экраном. Даника подняла пульт и включила телевизор, устроившись на диване. Она провела рукой по взмокшей груди, измазав кровью край лифчика. Потом глубоко вдохнула и, развалившись на диване, оглядела комнату. Она не планировала оставаться надолго, но сейчас не хотелось даже шевелиться. Она переключила на седьмой канал и откинула голову.

— А квартирка стала и впрямь шикарная, — сказала она.

— 18 —

Когда ты вынужден питаться за счет людей, с которыми тебя связывают родственные или эмоциональные чувства, запасы пищи сильно ограничены. По крайней мере, так было у Даники. После обеда с Крейгом, всего за несколько недель она возобновила отношения еще с пятью бывшими поклонниками. Но ее черный список оказался коротковат. Даника была человеком общительным, а еще амбициозной карьеристкой. Из миллиона «знакомых» близкими были лишь единицы.

В последние годы она не приобрела ни друзей, ни любовников, сосредоточившись на карьере. Борьба за рейтинги была ее страстью, вот почему Лон стоял у нее в кабинете, скрестив на груди руки с таким видом, словно встал не с той ноги.

— Ученого? Ты хочешь пригласить на шоу ученого? Ты совсем чокнулась?

— Не простого ученого, — возразила Даника. — Мэгги Руис! Никто не знает больше о вампирах, чем Мэгги.

— Не сомневаюсь, — сказал он. — Но позволь тебе напомнить, что это не наш профиль! Мы исследуем людей из трейлерных парков, отбросы общества. Мужья, переспавшие с няньками. Любовные треугольники с почтальоном. Мы не говорим об эпидемии вампиризма с научной точки зрения.

Даника скрестила руки на груди.

— Ну, и зря.

Лон покачал головой. Иногда с ней бесполезно было спорить.

— Хорошо, я ее поищу.

— 19 —

— Вы уже давно изучаете феномен Майкла Фэйна. Что вы узнали о вампирах и что еще предстоит выяснить? — спросила Даника.

Оператор навел камеру на Мэгги Руис. Эпидемиолог за последние несколько недель уже собаку съела на этих интервью, так что отвечала без единой запинки.

— Прежде всего, мы узнали, что магия тут совсем ни при чем, — улыбнулась Мэгги. — Все эти байки, что вампиры боятся крестов и чеснока и не отражаются в зеркале… мягко говоря, чепуха. Вампиры — это живые люди или, по крайней мере, разновидность людей. Но они подверглись генетическим изменениям. Мы выявили у Майкла Фэйна генетическое отклонение, вызвавшее определенные изменения пищеварительного тракта, поэтому из всех источников пищи больше всего ему необходима кровь.

— Но почему именно он? Почему сейчас?

Мэгги кивнула.

— Да, это интересный вопрос. Ответа пока нет. Но мы точно знаем, что это не результат мистического укуса, и уверяю вас, сердце Майкла Фэйна все еще бьется.

— Подождите, — перебила Даника. — Вы хотите сказать, что люди не могут стать вампирами от укусов?

Мэгги заколебалась.

— Я бы не утверждала, что это невозможно… но подтверждений этому нашими исследованиями пока не выявлено. Жертвы либо погибали от потери крови, либо восстанавливались и продолжали нормально жить. Передачи при укусе какого-либо возбудителя генетических мутаций не обнаружено. Значит, причина мутаций кроется в чем-то другом.

— Значит, вампир не может своим укусом даровать бессмертие, — сказала Даника. — Вы растоптали все мои мечты о вечной жизни в замке какого-нибудь высокого смуглого красавца-вампира.

Мэгги рассмеялась.

— Ну, простите. Вампиры так же смертны, как мы с вами. Может, вы и найдете кого-нибудь и поживете чуть-чуть, но рано или поздно он вас прикончит, тут и сказочке конец. По-видимому, они не способны передавать свое заболевание. Конечно, мы заметили, что ген производит разные изменения у людей разных рас, так что, наверное, все может быть.

— Интересная точка зрения, — сказала Даника. — Мы с Лютером Суонном беседовали на прошлой неделе, и он упоминал о чрезвычайном разнообразии видов вампиров, даже рассказал о тех, что кормятся за счет близких им людей.

Мэгги кивнула.

— Я изучила все легенды после того, как началась эта эпидемия. В русских преданиях говорится о вурдалаке, который может кормиться только за счет семьи и друзей. Самое интересное, что это существо, по сути, обречено. Ведь при такой скудной кормовой базе твоя раса скоро будет на грани вымирания, по крайней мере, численность будет сильно ограничена. Род вурдалаков может продолжаться при переходе из семьи в семью, но одиночки очень быстро истощат запасы пищи и вымрут. Честно говоря, я не вижу биологических преимуществ в ограничении и подозреваю, что эта часть является художественным преувеличением вампирской реальности, а не настоящим ограничением для вида.

Даника кивнула и улыбнулась… но уж кто-кто, а она знала. Закончив интервью и проводив Мэгги со сцены, она предупредила Лона, что пропустит дневную планерку о завтрашнем шоу. У нее пара назначенных встреч, которые нельзя пропустить. Встречи с бывшими парнями, которых она убила.

У нее появилась теория.

Сначала она зашла на квартиру к Крейгу. Дверь он открыл сам.

Вид у него был бледноватый, но больше злой.

— Что за хрень ты со мной сотворила? — спросил он.

Потом схватил ее за плечо и затащил в квартиру.

— Очнулся я здесь, на полу, — он показал на ковер в прихожей. — Потом следующие пару дней меня рвало. А потом зашел в гости к матери… и я ее сожрал! Сожрал нахрен!

Даника кивнула.

— У меня первой была сестра. Понимаю, как ты злишься.

— Злюсь? Я тебя убью, сука проклятая. Мне надо было догадаться, когда получил твое сообщение. Скучала она по мне, как же! Да ты кроме себя в жизни никого не любила!

Крейг замахнулся словно для удара, но Даника улыбнулась и скользнула в его объятия.

— Я так по тебе скучала, Крейги, правда. И да, я была голодная.

— Я взял отпуск на эту неделю, — объявил он. — Работа ни хрена не клеится. Все думаю о том, что укусил маму. И Джинни.

— Да? Она мне всегда нравилась.

— Да, — признался Крейг. — Она заходила через несколько дней после убийства мамы узнать, почему я не отвечаю на звонки. Ну и вот… Из-за тебя я прикончил мать и сестру.

— Ты не разговаривал с ними после?

— Нет, — заметил он. — Думаю, это было бы сложновато. Я ведь их убил!

— Так и я тебя тоже, разве нет?

Крейг с ненавистью посмотрел на нее.

— Ты пыталась, но ясно, что не выпила все до дна.

— А выглядело именно так, — сказала она.

Его наконец осенило, и губы расплылись в улыбке.

— Так… может, они не…

— Может, — подтвердила она. — У человека в теле столько крови. Я тоже думала, что высосала вас с Милой до смерти. Но потом подумала, а вдруг нет? Может, от моего яда вы просто на несколько часов отключились. Вот почему я вернулась, чтобы проверить. Пожалуй, тебе тоже…

Он ее оттолкнул.

— Все равно, ты сука, и я тебя ненавижу, — заорал он.

— А пару недель назад ты пел совсем другое, — возразила Даника. — Просто помни, если об этом кто-нибудь узнает, на тебя устроят охоту. Здесь только один выход.

— Не трепаться на стороне?

— Правильно.

Даника улыбнулась, когда Крейг выскочил за дверь.

— 20 —

В тот день она посетила еще троих из бывших воздыхателей. И каждый оказался жив-живехонек, хотя она помнила, как они выглядели, когда она уходила от них. Эти закатившиеся глаза, высунутые языки. Никто из них ей не обрадовался. Ничего, это она переживет.

Разгадка была такова… Даника превращала людей в вампиров. Несмотря на то, что сказала Мэгги. Наука наукой, а в ее превращении в вурдалака была своя особенность, она могла передавать трансформирующий ген своим жертвам… то есть обедам!

Даника размышляла о последствиях. Не каждый был счастлив превратиться в вампира, никто из ее друзей, конечно. И хотя держать в тайне свое состояние было в их собственных интересах, но рано или поздно кто-нибудь проболтается. Их надо организовать в единое сообщество, чтобы просветить и направить в нужное русло.

Даника задумалась.

Потом достала мобильник и позвонила Маку. Он был ее третьей жертвой, и даже хотя она с ним не встречалась где-то год до того, как высосать у него кровь, он был ее любимчиком.

Она совсем не удивилась, когда он ответил. Злой, как собака, так же, как и Крейг.

— Короче, Мак, такое дело, — она рассказала ему свой план.

Схема пирамиды была не нова. Только обычно на пирамидах зарабатывали капиталы, а не пропитание.

Мысль Даники… состояла в том, чтобы выжить. Тайно. И в том, чтобы совместить несовместимое. Ток-шоу было прекрасной возможностью завести новых друзей. А чего как не друзей Данике не хватало больше всего?

— Нам всем надо как-то ладить, — объяснила она Маку. — Даже более того… они должны нам нравиться. Сначала нужно наладить связь, а уж потом зубы в ход пускать.

— Может, как-нибудь проведешь передачу о прекрасных спасателях? — спросил он. — Как-никак лето. А я бы не прочь привязаться к ним… если это девушки. И загорелые.

— А мне от этого какой прок? — спросила Даника.

У Мака на все был готов ответ.

— У них же парни есть. Спасательницы ведь не с троллями встречаются, верно?

— 21 —

Чтобы дом ломился от пищи, надо ее кормить. А в случае с вурдалаком — не убивать, пока кормишься.

Эту истину Даника, Крейг, Мак, Ханна и Сара уяснили довольно быстро. Первым провалился Крейг: он подружился с девушкой по имени Джулия и пил кровь слишком долго. Он оставил ее в коматозном состоянии в комнате, где они запирали свое человеческое стадо. Но в ту ночь, вместо того, чтобы очнуться слабой, но нормальной, она превратилась в вурдалака. Когда Даника, Крейг и остальные утром проснулись, вся их «пища» лежала на полу мертвой. Ну ясное дело, ведь у «человеческого скота», сидящего взаперти, возникла взаимная симпатия на почве общих невзгод.

После этого Даника установила принцип питания по часам. Никто не мог питаться, пока не установит таймер. Они оборудовали отдельные боксы для ночевки в доме Ханны, где был огромный подвал, который превратили в блок отдельных комнат. Никто не мог спуститься в подвал, не установив таймер. Через пять минут после запуска таймера срабатывал общий сигнал тревоги. Выключить его можно было нажатием кнопки, только поднявшись наверх. То есть кормежка успешно прерывалась, не давая вампирам окончательно озвереть и пойти вразнос.

«Семья» Даники мало-помалу росла. Каждый день после шоу она обедала с гостями и приглашала на свидание тех, кто ей приглянулся, потом еще и еще… пока в горле не возникало то самое знакомое жжение. В ее личном «садке» чуть ли не каждую неделю случалось прибавление. Но ей было необязательно всегда кормиться в боксе.

— 22 —

Пятница подходила к концу, а значит, на пару дней можно расслабиться и забыть о работе… вот только в животе опять заурчало. Она знала, что скоро придется кормиться. Из-за этого нового голода пришлось серьезно перекроить привычный уклад жизни. На этот раз она пошла к Ханне после работы просто посмотреть, как идут дела, и Мак встретил ее у порога. Его темные волосы казались темнее, обычно бледная кожа — бледнее. При взгляде на него у Даники возникло какое-то странное чувство, и вдруг вырвалось:

— Хочу тебя убить.

— Давай, — ответил он.

Она все еще могла кормиться за счет тех, с кем была близка, даже если они были вампирами. Они поцеловались, потом почти одновременно у них вытянулись челюсти. Через мгновение, разинув пасти, они впились друг другу в шею. Они пили кровь друг друга. Вкус был роскошный, упоительный. Через несколько секунд их захлестнуло желание, они тесно прижались бедрами к друг другу, продолжая пить.

— Я тоже хочу тебя убить, — прошептал он между глотками.

— Давай, — выдохнула Даника, впиваясь с удвоенной силой.

Примечания

5

Дженна Джеймсон — американская фотомодель и актириса фильмов для взрослых, режиссер.