Что могу сделать я, номинальный начальник, всеми подозреваемый, связанный по рукам разными революционными и якобы демократическими лозунгами и нелепостями, рожденными петроградскими шкурниками так называемых медовых дней революции; никому нет дела до того, что все эти явные или замаскированные пораженческие и
антимилитаристические лозунги недопустимы во время такой страшной войны; но их бросили массам, и они стали им дороги, и в них массы увидели своё счастье, избавление от многих великих и страшных зол, и удовлетворение многих вожделений – жадных, давно лелеянных, всегда далёких и недоступных и вдруг сразу сделавшихся и близкими, и доступными.