Бен то бледнел, то краснел, то делал мне непонятные знаки у гостя за спиной.
Бен что, плохо влиял на вас и как-то давил своей белковой пропагандой?
– Вот что,
Бен, сказать тебе правду, чертовски самонадеянный старый негр, принадлежащий моей семье, расстроил всё дело.
– Что случилось,
Бен? Здесь что, волки? – крикнул ещё один гость. Его лошадь была цвета старого снега. – Возможно. Или пума. А может, и гризли.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ушагать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
–
Бен, с тобой всё в порядке? – донеслось издалека.
Бен тоже страдает от этого.
БЕН: Так считает твой дядя.
БЕН: Мне нужна помощь, Люк. Ей нужна помощь. Я староват для таких вещей.
Если он умрёт раньше,
бен не устроят для него похорон.
Бен подводит итог всему сказанному, говоря: «Не следует никогда забывать, что человеческий разум может заниматься одновременно лишь одной мыслью, хотя и можно переноситься своим вниманием и таким образом сразу схватить два или более предметов».
Если бы она сказала ему: «Иди», а ещё лучше: «
Бен, пожалуйста, иди», она с большей вероятностью добилась бы той реакции, которой ждала.
– Это необходимо и для вас,
Бен.
Бен сказал, что я должен выложиться так, как ещё никогда не выкладывался, предупредив, чтобы я оставался собранным и вырвал последние два раунда: «Только не глупи, не бей наудачу».
Бен работал методично, как государственная пропаганда.
Бен мой конюх и садовник.
БЕН: Поступай, как ты считаешь нужным.
Бен отчаянно пытался узнать, как я себя чувствую.
– Шесть недель.
Бен до сих пор шьется с той девчонкой с его работы. Говорит, никак не может выбрать из нас. Я поставлю перед ним кульминацию.
– Не бери в голову, – с улыбкой отмахивается девушка. – Это же оборотни.
Бен! Смотри, если разгромят что-нибудь – платить тебе! – выкрикивает она вышибале.
Правда,
Бен не одобряет, когда я так его называю, он давно уже стоит на собственных ногах и вряд ли нуждается в опеке, пусть даже и мачехи.
– У тебя же вроде бы был… э-э-э,
Бен? – вспомнить имя её прошлого ухажёра я не могла, да и не пыталась-то, в общем.
Я хотел продемонстрировать мои верхний
бен и калп в более публичном месте, но негоже кататься в парке одному.
–
Бен, фамильяров пускать можно. Они неразлучны с хозяевами.
– Грета, присматривай за супом.
Бен, доведи до ума рыбу. Мария, закончи салат.
– Э… а что на самом деле такое эти верхний
бен и калп, милорд?
Бен, мой брат, считает, что у меня нереалистичные ожидания, потому что в школе я прочла слишком много женских романов.
– Перестань! – в отчаянии крикнула сестра. – Она моя подруга,
Бен!
– Мы ещё поговорим об этом, – сказала мама, выглянув из-за своего журнала. – Ехать очень долго,
Бен.
– О, Линда,
Бен попал в большую беду из-за хозяина! – ответил он.
Бен хотел посмотреть завещание отца, убедиться, что всё в порядке.
Бен питал слабость к красивым животным, пусть даже понимал, что ему с такой лошадью не справиться, и его всегда привлекал буйный нрав.
БЕН. Потому что был тогда не в себе.
БЕН. Я там. Это моя квартира.
МИРАНДА. Я знаю. В этом вся прелесть. (Пауза.
БЕН смотрит на неё). Что? О чём задумался, Бен?
БЕН. Слушай, речь о комиксах. В комиксах говорить могут все. Белки. Коровы. Скалы. В комиксах это обычное дело.
БЕН. Что ж, так ты безумна.
БЕН. Я не знаю, так или нет.
БЕН. Есть тут кто-нибудь?
БЕН. В тебе просматривается что-то смутно знакомое.
– Ладно,
Бен, пошли отсюда.
Один персонаж,
БЕН, мужчина за шестьдесят, говорит с нами из своего кабинета, поздним вечером. Вокруг него, по большей части, темнота.
БЕН. Староват я для таких игр с тобой, детка.
БЕН. Играл в покер, пил виски, делал ставки на скачках и бегал за юбками. В этом, насколько я помню, не преуспевал, хотя удача улыбалась ему чаще, чем мне.
БЕН. Нет, мои родственники действительно полюбили тебя.
БЕН. Большой жеребец, с золотистым отливом, выпученными глазами, передними ногами колесом.
Вместо него появился «
Бен»…