Мне пришло в голову, что это, должно быть, какой-нибудь бедный
библиофил, который по профессии или по увлечению коллекционировал малоизвестные книги.
– Так приятно встретить
библиофила. Ты взяла её из библиотеки моего отца?
Просвещённый путешественник, страстный театрал, увлечённый
библиофил, незаурядный поэт – все эти качества вмещала в себя его недюжинная натура.
Владелец железных и игольных фабрик, известный
библиофил.
А так она могла достойно перехватить эстафету у прежнего издания – такая же видавшая виды, потёртая руками страстных
библиофилов, важная, с закладками.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: ногохвостка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Он… гм-м… был скорее собирателем дорогих безделушек, чем настоящим
библиофилом, однако цена на книгу и всеобщий интерес к ней сделали её предметом, который он решил заполучить для своего собрания.
Что интересно, сейчас там располагается общество
библиофилов, то есть любители словесности будто бы вернулись…
Что представлял собой причудливый замкнутый мир
библиофилов?
Иногда выступал в роли дилера, участвовал в выгодных сделках знакомых
библиофилов.
Книги стояли на прогнувшихся полках, лежали грудами на столах или были собраны в башни высотой футов в восемь – так что получался на редкость запутанный лабиринт, в который осмеливались ступать только самые заядлые
библиофилы.
Это обстоятельство заставляло меня избегать публичных аукционов, где, как в карточной игре, пылкий
библиофил может в пух разориться; но зато я со всеусердием посещал маленькую лавочку, в которой додерживал немного, по которую зато имел удовольствие перерывать всю от начала до конца.
Существует различное отношение к книге – от утилитарного подхода до того трепетного чувства, с каким истинный
библиофил, ощущая сердцебиение, раскрывает старинный, давно разыскиваемый фолиант.
Старый
библиофил славился своей коллекцией книг и рукописей уже годы.
Только в сфере книг этот человек, обычно очень экономный, позволяет себе быть расточительным, и если своими посвящениями он и домогается денег, то делает это единственно для того, чтобы иметь возможность приобрести книги, всё больше и больше книг, греческих, латинских классиков, и любит он эти книги не только за их содержание, нет, как один из первых
библиофилов, он любит их плотской любовью, он обожает и процесс создания их, и уже созданные, он боготворит книгу как необходимый в работе материал и как художественное произведение, которым можно без конца любоваться и любоваться.
Меня интересуют не книги как предметы (и уж конечно не интересуют непомерные собрания
библиофилов), а разнообразные оценки, которые получала книга.
Со многими я подружился, некоторым помогал писать мемуары, с кем-то ездил по свету, получал в подарок как
библиофил книги их воспоминаний, фотографии…
А настоящему читателю, его ещё называют
библиофилом, но не будем становиться на котурны, обязательно требуется наличие двух инстинктов – охотника и собирателя.
Вся ваша жизнь прошла среди книг, и у
библиофилов пользуется известностью ваша коллекция миниатюрных изданий.
Прихоть
библиофила размещает их по-разному: исходным принципом может быть алфавит, регионалистика, деление на жанры, цвет обложки или величина формата.
Скажем,
библиофил любит книги. Русофил любит русских, а англофил – англичан. Почему тогда «философ», а не «софиофил»?
Примерный набор того чтива, что я обычно штудирую в своём уголке
библиофила.
– Некоторые
библиофилы собирают готические романы, другие часословы или религиозные фанатики.
Они из тех писателей, чьи книги редко встретишь на главных полках библиотек и в частных коллекциях
библиофилов.
Обладая кругозором учёного и страстью
библиофила, дед остался «старым учителем», чтобы, по его словам, «нести что-то людям».
Чтобы они тоже вкусили авторского восторга от книг, погрузились в его сладкие воспоминания, впечатления, приключения
библиофила.
Я знавал одного знаменитого
библиофила, который, похоже, умел с грехом пополам читать, но уже написать собственное имя был не в состоянии.
– Будем надеяться, что этот ваш
библиофил уже позавтракал и не является членом клуба «любителей псовой охоты».
Но журнал вошёл в историю литературы как первое русское художественное периодическое издание за рубежом и в настоящее время является самой заветной мечтой
библиофилов.
В каком-то смысле мне даже стало легче, когда я узнала, что один из самых уважаемых
библиофилов мира был обычным толстяком, пристрастившимся к мартини и не слушавшим никого, кроме себя самого.
Если собирательство ковров было прихотью, а покупка лучших сортов каррарского и дьепского мрамора, и последующая им облицовка чего-либо просто увлечение, приятно улучшающая интерьер, то приобретение ценных и хороших книг, и пополнение ими библиотеки – было просто страстью, коей способствовал учёный итальянский аббат, сам будучи
библиофилом и учителем.
В то время я собрал тридцать томов питерского издательства «Северо—Запад», ныне раритетных и ценимых
библиофилами.
Паспорт он изучал, как
библиофил изучает редкую инкунабулу.
Меня постигло жесточайшее разочарование: отец, завзятый
библиофил и знаток всевозможных литературных раритетов, и слыхом не слыхивал ни о «Тени ветра», ни о его авторе.
– Сразу узнаешь
библиофила, – заметил он. – Даже по манере держать книгу.
Библиофил хренов! – тут же утратил гоночный интерес следак.
Но затем со мной произошла обычная в среде
библиофилов, да и других коллекционеров, метаморфоза.
– Я простой
библиофил, собиратель всякой всячины.
Отец – страшный
библиофил, перечитавший, казалось, все книги по истории, – был убеждённым приверженцем старой, советской, трактовки давнишних событий, а мать – киевлянка, экономист новой формации, читающая по большей части книги по профессии, – отслеживала все телевизионные программы и шоу, посвящённые новому взгляду на прошлое.
Просто именно эти книги нужны ему в подарок на день рождения своему другу
библиофилу.
Проведя в позе заядлого
библиофила несколько томительных минут, я всё же смирился и захлопнул фолиант. После чего распахнул его вновь.
Последнее, конечно, неисправимо, зато и неважно; но первое заставляет нас просить наших почтенных
библиофилов присылать нам поправки и пополнять пропуски, доставлять – насколько возможно – сведения о годах, когда какое стихотворение было написано, по какому поводу, с каким участием или равнодушием бывало принимаемо публикою.
– Сейчас народу немного: кое-кто из офицеров, матросов и солдат да пара местных
библиофилов.
Что ещё нужно подлинному
библиофилу, неравнодушному к культуре книги?
Скромный
библиофил, он бережно хранил небольшую библиотеку в старинных шкафах своей квартиры.
Если человек не любит читать, он может понемногу всё-таки начать читать, но ревностного
библиофила из него не выйдет.
Какую-нибудь из обширной домашней библиотеки подписных изданий – не самую важную для него, но всё ж ценную в кругах
библиофилов.
К моему удивлению, это оказался не кто иной, как мой оригинальный старик
библиофил.
К моему удивлению, это был не кто иной, как мой странный
библиофил.