Но угощал декан щедро: лично вворачивал серебряный краник (ох, показушник!), лично разливал на пересменках каждому братцу по кружке, иногда плеща пышной пеной на сапоги с грубоватыми шутками о посвящении в дворянство, и ежели к ночи на дне что-то ещё булькало – краник скручивался и киснущая каска выставлялась благодарным нищим, истово
возглашавшим здравицу.
Из неприятельского лагеря доносились голоса муэдзинов,
возглашавших утреннюю молитву, которая заканчивалась призывом истребить гяуров, то есть этих псов-христиан.
Всё сияло, небо – ясной голубизной, воды – фисташковой зеленью; вдали подымалась песенка колодезного журавля, эта мелодия из трёх нот сопровождала и стирку белья, но её перекрывало многоголосое пение птиц,
возглашавших чистую радость бытия.