После сего пришли угры великие и захватили немалую часть земли славянской, прогнавши
волохов, которые прежде обладали землёю славянской.
Угры – это венгры, а по поводу
волохов у историков нет единого мнения, но здесь важна дата – 898 год, к которой привязано упоминание о едином славянском народе.
Но немцев наши летописи отличают с самых древних времён (можно вернуться на закладку «Потомство иафета»), и не видно причин, с чего бы им обзывать немцев
волохами.
Гетмана после долгих раздумий убедили просьбы и клятвы
волохов принять у них господарский титул и вступить для этого в город.
– О, это было давно, – снова глядя лишь на ему одному ведомое, отвечал
волох.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: крикуха — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Напали на дунайских славян
волохи, поселились среди них и стали притеснять.
– Как так не пойду, по какой причине? – удивлённо спросил
волох.
– Не будет быстрее, – покачал головой
волох.
За спиной
волоха по-прежнему нелепо болтались увязанные рукава нарядной накидки.
Бесцеремонно вырвал из рук
волоха горящий факел.
И вряд ли на то ушло много времени: доспех у
волоха оказался попроще и полегче, чем у саксонского рыцаря.
– Как киевские земли обойдём – на закат двинемся, – пояснил немногословный проводник.
Волох говорил по-русски вполне сносно.
– Был, – спокойно ответствовал
волох. – Я же сказал, это проклятые земли. Они помнят и вриколаков-оборотней, и кровопийц-стригоев.
– Возможно, – снова вслед за поднявшимися плечами
волоха дёрнулись рукава его белой накидки.
Когда с заключением союза положение изменится, «и те
волохи скоро пристанут к тем обоим союзным государствам, а от турка отлучатца».
– А вот вперёд по этой тропинке, ведущей в поле, поле широкое, но к закату, думаю, осилим и его, а там будут леса
волохов, местных жителей.
– А затем, юная дева, что кому-то из
волохов известен путь, ведущий к духовной тропе, которую нам и нужно найти.
Могучие тела
волохов пугали гостей своими размерами, их рты были полны кинжалов-зубов.
– Прости, родная, – молвил
волох и поцеловал свою жену.
После этого случая многие
волохи негодовали и требовали расправы над искусителем – жрецом, не веря в его домыслы о чуждой болезни и помешательстве безумной девчушки.
Он каждый день навещал
волоха и проводил с ним обычно половину светового дня, помогая тому по хозяйству.
Сложная причёска в виде переплетённых косичек и прядей её рыжих
волох, описав плавную дугу легла на её правое плечо, никоим образом не распавшись или растрепавшись.
Сегодня подобное утверждение выглядит по меньшей мере как фрагмент, вырванный из сложного контекста этнической истории молдавского народа и касающийся времени формирования этнической общности
волохов/влахов – общих предков восточнороманских народов.
Волох пустил стрелу через реку, точно в указанную расщелину между зубцами крепостных стен.
Однажды, вернувшись с промысла,
Волох застал свою жену с соседом.
– Не убил, – негромко произнёс
волох.
– Боги сердиты, – сказал
волох. – Но они знают, что душе твоей ещё рано уходить. Ступай.
Хотя нет, священным он был только для одного из них: косматого меднобородого деревлянского
волоха.
У деревлян таких луков нет, но кольца подобные
волох видел.
Он уж привык чувствовать непогоду загодя, не хуже
волоха мог определить, что вытворит природа.
– Оборотись! – негромко и чётко повелел
волох и стукнул посохом об пол.
Княжий амулет и
волохов оберег упали в траву, проскользнув под распоясанной рубахой.
– Нет, –
волох качнул густой, как у дикого коня, гривой.
Серьёзную медицинскую помощь – вроде лечения трахомы или грыжи – мог оказать какой-нибудь
волох, жрец местного бога с тем же именем.
– Ты верно подгадал: скоры
волохи на расправу…
В тени старого дуба, обняв рукой низкую узловатую ветвь, стоял
волох.
Потому что знал:
волох должен быть здесь.
– Я знаю этот род, – наконец проговорил
волох. – И воеводу, и его сыновей. Наши боги сердиты на них.
– Мой господин! – Охотник склонился так низко, что волосы его коснулись поршней
волоха. – Позволь мне оставить богам дар…
Когда он пропал из виду,
волох сердито поддал серебряный резан, и тот улетел в ближайший черничник.
С тех пор как угодили они вместе с сестрёнкой в тенета деревлянских
волохов.
– Вот этого должно хватить, – сказал собеседник
волоха, открывая ладонь. На ладони этой, покрытой жёсткими буграми мозолей, лежали четыре золотые номисмы.
Когда его собеседник поднял руку,
волох сумел уловить чуть слышный металлический шелест.
– Ты, что ли, лучший? – недобро усмехнулся
волох. Слова чужака его задели. И то, что он знал о промашке деревлянского охотника.
Тяжёлыми наметками здоровенные мужики и парни орудуют прямо с берега: в мутной воде, окрашенной в глинистый цвет весенними потоками, низвергающимися с оврагов, рыба слепая, она ничего не видит, и её накрывают, намётывают такой снастью и
волохом тащат на берег.
Дескать, у
волоха стати раза в три побольше, чем у меня.
Русов, как скот, гонят на рынок рабов, где их, как и тысячу лет назад, перекупят византийцы либо
волохи и навсегда увезут в свои земли.