Это была не трафаретная, банальная татуировка женского лица, выкалываемая излишне романтизированными мужчинами на теле, а в нём была индивидуальность изображения, я бы сказал, психологизм.
В его прозрениях отражалось юродство родичей, идущих к цели через слёзы, кровь и слизь глаз, выкалываемых уже потому, что глаза не нужны тому, кто видит невидимое во мраке безумия.