– Я невкусная, – сказала жена, поднимая к нему своё бледное, с
высиненными веками лицо, и засмеялась освобожденно – чемодан с портфелем были пристроены, руки пусты, и сами они, значит, свободны, – и, шутя, как бы извинялась она за капризный, раздражённый свой тон там, в подъезде.