Нынешняя теория более прозаично возводит руны к латинскому алфавиту, с которым древние
германцы легко могли познакомиться благодаря римским купцам или служа в римской армии.
С другой стороны, жившие в восточных районах
германцы уже имели опыт контакта с цивилизацией и усвоения некоторых её достижений.
Первобытные племена
германцев и фламандцев рассматривали в качестве единицы объединения семью, а не каждого индивидуума.
Особенно с учётом подтверждённой многими источниками привычки северных
германцев предпочитать захват новых земель рубке и корчёвке лесов с целью превращения земли в пашни для растениеводства и луга для скотоводства.
Вероятно, сопротивление
германцев стало полной неожиданностью, так как оба корпуса, не введя в дело и половины своих сил, начали отход в тот самый момент, когда два корпуса главных сил вступили в тяжёлый бой.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: кагэбист — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Это было вполне ожидаемо, так как
германцы могли с лёгкостью сосредоточить свои войска против этого фланга, а успешное наступление сулило принести значительные выгоды.
Научившись верховой езде и коневодству благодаря контактам со степными культурами, восточные
германцы усвоили также наиболее подходящий для такого рода занятий костюм.
Начиная с древних времён
германцы и римляне воспринимались как народы-антагонисты, разделённые несходной культурой, традициями, системой ценностей.
Земли
германцев, которые лежали в глубине материка, были преимущественно дикими и безлюдными.
В самом деле, в нашем характере есть нечто, соединяющее лучшую сторону французов с лучшей стороной
германцев.
Западные
германцы начали заниматься земледелием и приобрели оседлые привычки, которые стимулирует это занятие.
Эта миграция, судя по всему, имела место позже, чем экспансия западных
германцев.
Поэтому только они могли оказать сопротивление вторжению
германцев – кимвров и тевтонов.
Тем не менее родовой быт по-прежнему пронизывал всю общественную жизнь
германцев.
Их вожди носят германские имена, у людей – германские обычаи, а
германцы считают их своими.
Во-вторых, локализация травм у воинственных
германцев эпох неолита и бронзы, опровергает причинно-следственную связь между ранениями головы и трепанациями.
– Как где? У города! На окраине
германцы захватили переправу и прорвались. По мосту не вышло – так они там…
Когда в первой же атаке
германцам удалось ворваться в недостроенный походный лагерь, легионеры во многих местах не успели выстроиться для боя.
Во-первых, что же выявилось в свете, который археология бросает на проблему происхождения
германцев?
– Ох! Скорей бы уж всё это кончилось! Отец на фронте, так ему ж нельзя иначе – военнообязанный он. А ты-то чего? Малой ещё. Неужто без тебя не побьют
германца?
А как могло быть иначе, если сами вожди
германцев подавали подобный пример?
У свободных
германцев власть принадлежала народному собранию, совету старейшин и военному вождю племени – конунгу, у славян – князю.
Мы начали интересоваться, по каким признакам мы реально узнаем, когда здесь появятся
германцы…
Археологические данные о различных группах
германцев являются ещё более спорными.
В те дни
германцы не вели ночных операций, так что иногда нам удавалось выкроить время на столь необходимый отдых.
Новые властители считали естественным, что
германцы живут и судятся по своим обычаям, а римляне – по своим (принцип «личного закона»).
Между тем русские полководцы «скучивали» войска, опасаясь фланговых ударов
германцев, что приводило к большим потерям, ибо противник имел преимущество в огне.
Когда
германцы попадали в плен к славянам, их использовали для работы по хозяйству.
Зато что такое «капут», мы знали хорошо: шла война,
германец стоял и передвигался неподалёку, некоторые немецкие слова использовались в обиходе.
Германцы были воинами и исповедовали арианство; поэтому, очевидно, германские короли поддерживали арианство, чтобы
германцы оставались воинами и ими, соответственно, было легче управлять и держать их в подчинении.
Вместо того чтобы смотреть на резервистов как на войска сомнительного качества, годные только для решения вспомогательных задач или для гарнизонной службы,
германцы оказались в состоянии во время мобилизации удвоить почти каждый первоочерёдный корпус, создав при нём резервный корпус – и имели оправданное событиями мужество применить эти войска в открытом поле.
К пёстрой массе его войск прибавился значительный отряд
германцев.
Все древние
германцы были пастухами и охотниками.
Место
германцев заняли евреи. <…> Русский большевизм есть только новая, свойственная XX веку попытка евреев достигнуть мирового господства [Hitler 1943: 643–646, 654–655, 661].
Для
германцев славяне отнюдь не являются вредной разновидностью человеческого рода, и когда при смешениях народностей и при соприкосновении народов возникают вопросы о расе и о национальности, о внутренних и внешних границах сферы их действия, то при этом нельзя делать такого же различия, какое мы делаем в царстве между вредными и безвредными животными.
Хотя
германцы понимали, что хлопцы мы нервные, на приказ можем положить и со второго выстрела разнести их «морскую летающую крепость» в щепки.
Только тогда
германцы уже по необходимости вывели из лагеря свои силы и поставили их по племенам на одинаковом расстоянии друг от друга: это были гаруды, маркоманы, трибоки, вангионы, неметы, седусии и свебы.
На собрания
германцы приходили с оружием, жрецы велели им соблюдать тишину.
Или вы думаете, что рука
германцев потеряла свою былую силу?
Во время войны
германцы подчинялись предводителю дружины – Führer,который одновременно мог быть и королём и которому под угрозой общей опасности они слепо повиновались.
– А я предупреждал, что этот
германец ещё сырой, – невозмутимо заметил ланиста.
И вот, наконец-то умудрённые опытом
германцы пошли другим путём.
Там с гордостью заявляли, что наши войска не дали
германцам прорвать наш новый фронт, хотя те, забрав с французского фронта всё, что можно было, сосредоточили против нас двадцать четыре корпуса.
Пленных
германцев вязали и отправляли в легион, где квестор или префект претория выводил их на торги.
С начала 250-х годов
германцы, одно племя за другим, начинают преодолевать защитные рубежи и вторгаться в римские пределы.