Я видел, как скорбящие входили в реку и укладывали своих усопших близких на высокие деревянные похоронные
дроги, а затем поджигали их.
У самого перекрёстка, в тени густого орешника стояли длинные
дроги, запряжённые тремя белыми лошадьми.
Ещё минута – и
дроги вместе с конями полетели бы с откоса вниз.
В конце двора стояли привязанные к
дрогам лошади.
Лошадь побежала рысью, сухой чернозём разносил топот копыт и тарахтение колёс гулко, – показалось, что кузнечики стихли, – и огромная половина неба, от востока до запада порвалась беззвучно, открыла свои бесконечности, рядом с дорогой склонили подсолнечники тяжёлые свои головы, – и тогда по степи прокатились далёкие огромные
дроги грома, стало очень душно.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: парцеллярный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Может быть, именно она представлялась ему тогда сидящей рядом с ним на крестьянских
дрогах спокойной спутницей его тихого семейного счастья…
Две резвые лошадки ритмичным хрустом по заснеженной
дроге нарушают тишину леса.
Торопливый и грубый осмотр вещей, книг, документов, и большие, неуклюжие
дроги, перегруженные вещами, медленно влекутся по грязному месиву, несмотря на жаркое лето заполняющему всё пространство, видное кругом.
Выехал отец из дома на погребальных
дрогах, а вернулся домой в роскошном паланкине.
Сразу скажу, что по нашему опыту, несмотря на все недостатки путешествия поездами и сравнительно большую комфортность некоторых люксовых автобусов, всё таки трансферы железной
дрогой более безопасны.
– О, значит, – подползла с
дрогой стороны кобра – вы на время договаривались, теперь я, давай мне.
Поездка займёт четыре дня: день туда, два дня на месте и день на обратную
дрогу.
– Сегодня прекрасный день, не правда ли, мой
дрогой друг?
А тут, подпрыгивая и тарахтя, поднимая над кустами клевера клубы пыли, по грунтовой
дроге проехал трактор.
Темнело. Город рокотал вдали трамваями, гудками пароходов, грохотом ломовых
дрог – прекрасными звуками жизни.
Большие
дроги ему подали, сел на них с батюшкою, четверо своих разбойников с собою взял; поехали.
Под старые
дроги проталин надрыв.
Прижав уши, стояла на барском дворе, в грязи возле людской, донская кобыла, тёмная от дождя, худая, будылястая, с тонкой длинной шеей, с обвислым задом, с подвязанным хвостом, запряжённая в тележку, плетёный кузов которой был очень мал по тяжёлым
дрогам и крепко ошинованным колёсам.
И лошадёнка тащит в гору
дроги.
Между тем, по тёмной
дроге в свете двух масляных фонарей ехала карета, запряжённая четвёркой резвых лошадей.
– Всё-таки, – откинувшись на спинку
дрог и нежно улыбаясь, говорила мне маман, – она подскуповата.
Через несколько минут въехал в просёлок знакомый майорский экипаж, плетушка из обыкновенных ивовых прутьев, поставленная на лёгкие
дроги; в плетушке сидел майор и осторожно и внимательно правил здоровой, коренастой лошадью.
Ей же сюда
дрога заказана!
Ехал уже долго и мне стало казаться, что
дрога уходит куда-то не туда, куда-то в сторону.
На этот раз отель очень
дрогой, красивый.
Лучше
дрога, бодрит лучше кофе, я как-то пробовал контрабандный, не вкатило.
Бросились во весь дух за ним, догнали клячонку и на ходу вскочили на извозчичьи
дроги.
А вдалеке уже похоронные
дроги виднеются.
А впереди – ухабистая
дрога и лес, чёрный, непроглядный.
Внезапно
дрога пошла вниз, и мотор мгновенно среагировал, сменив надсадный вой на довольное урчание.
Потом мы шли лесной
дрогой три километра.
Он только взглянул как-то боком, мельком, и тотчас, неизвестно каким волшебством, увидел другую картину: по той же перетоптано грязи бежал одинокий растрёпанный лысый старик, перебегая с одной стороны чёрных
дрог на другую, без шляпы, рыдая каким-то прерывистым, дрожащим, должно быть от суматошного бега, рыданьем.
За позорными
дрогами едут два заплечных мастера: один – приземистый и молодой, другой – рыжебородый, высокий и плечистый, – оба в надлежащем костюме, приличном этому обстоятельству, и везут они с собою, для проформы, «скрипку» – узенький чёрный ящик, в котором хранится «инструмент», то есть казённые клейма с принадлежностью и ремённые плети; за палачами едут – полицейский пристав, исполняющий казнь, и секретарь со стряпчим, а позади их – священник в епитрахили и скуфейке, с крестом в руке; и, наконец, всё это шествие замыкается толпою любопытно глазеющего народа, который валом валит вслед колеснице и порывается во что бы то ни стало заглянуть в лицо преступнице, чтобы поглядеть, «какая такая она есть из себя-то».
Ближе к вечеру вдали показались траурные
дроги, обитые чёрным крепом, усталые коняги тяжело влекли катафалк по грязи.
Когда хоронят бедняков и за погребальными
дрогами следует лишь несколько родственников умершего, каждый встречный сочувственно смотрит на печальный кортеж.
Подкормщики потянули
дроги. Поперёк лодьи вздулось широкое полотно паруса.
На обратную
дрогу домой сил уже не было.
Удалил излишки мази вокруг разрезов, ещё раз промыл и удовлетворённо заметил, что тут швов не потребуется: удивительный
дрог уже остановил кровь, и чернота с рваных краёв отступила.
Весь стан
дрог и гудел простуженными голосами.
На стоянке позади дома, под облетевшим вязом, рядом с похоронными
дрогами стояли два молоденьких помощника шерифа и один пожилой; с ними – двое из дорожной полиции.
В сыром воздухе февраля время как будто остановилось, адреналин ворвался в мою кровь, я не видел ничего, кроме лежащего на
дроге тела, и одновременно видел всё, что касалось этого парня – его острый нос, букву N на белых кроссовках, тёмные капли мокрой грязи на штанах и рукавах крутки, я искал глазами кровь, ощупывая взглядом каждый миллиметр асфальта и его тела, но так ничего и не нашёл.
А восседала на
дрогах дева в платье чёрном, вида откровенного, с кожи, да тканей дорогих, в украшениях бесценных.
В подобные минуты самозабвенья, с прижатым к груди чужим сапогом, сколь часто мнилось ему – нет ничего веселей, как шагать бездумно встречь жизни во всех её ипостасях – будь то хмельная свадебная поездуха с алыми лентами на дугах либо запряжённые клячей скорбные
дроги покойника, помимо родни провожаемого на погост ещё не изведавшим хомута любопытствующим жеребёночком на обочине, а равным образом покосные возы с голосистыми девицами поверх духовитого сенца или, скажем, гремучий почтовый тарантас, набитый путниками, принявшими на себя пыльную дорожную страду, но иногда и гонимые на край света колодники, кандальным звоном да унылой песней оглашающие знаменитый каторжный тракт…
Мимо нас медленно проехали
дроги, с запряжённой парой гнедых.
Скученные на
дрогах люди молча переносили тряску.
На улице то и дело попадались
дроги с бедным гробом, за которым печально брели близкие покойнику люди.
Возницы взмахнули кнутами, и
дроги неспешно поползли по дороге, увлекая на себе судно.
– Ты чего, подруга, всю
дрогу молчишь?