– Где ж видано, чтоб в синей
душегрее расхаживали? Чем же вышить такую?
Мелодия, которую мурлыкал дозорный для них двоих, просочилась в кровь и соболиной
душегреей укутала сердце.
– Через такую
душегрею хорошо с варёной картошки воду сливать, – с досадой фыркнула она, прежде чем от души запустить испорченной одеждой в кусты.
Волею случая
душегрея пролетела по широкой дуге и упала ровно на голову притаившегося в кустах ведьмака.
Но вот беда, его корсаж плотно обтягивал фигуру, выгодно подчёркивая стройность стана герцогини, на фоне бесформенных летников, ферязей и
душегрей толпящихся перед ней русских женщин.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: зюгановец — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Через пятнадцать минут ему выдали белую вышитую рубашку, сарафан, стёганую
душегрею, пояс, красные сапожки и расшитые бисером кокошник с накосником.
– Ой, держите меня семеро, – всплеснул руками обладатель
душегреи. – Я так испугался, что весь дрожу.
Самобытно русской одеждой является
душегрея.
В центре восседал этакий классический еврей в очках. Возраст под 60, одет в клетчатую рубашку и утеплённую
душегрею.
Вскоре на площади от ярких девичьих платков; зелёных, малиновых, лиловых, голубых, розовых и пёстрых, казалось бы, стал таять снег, а от приталенных девичьих
душегрей, расшитых золотыми и серебряными нитями, обшитых по краю сияющей на солнце золотой бахромой, она заиграла причудливыми узорами.
Откуда взялись глаза дерзкие, коса короткая, кудрявая, губы, сжатые в нить, пальцы, комкающие рукав
душегреи?
На круглые плечи и тяжёлую тёмно-синюю
душегрею, отделанную жёлтой тесьмой, падал кусок холста – ширинка.
По пути он заметил бабушку, которая была далеко не богато одета, опиралась на старую деревянную тросточку со сломанным набалдашником, на её
душегрее зияла значительных размеров дырка, а сапоги и вовсе были изношены.
На ней боярская
душегрея с сарафаном, жемчугом расшитые, соболья шапочка, а ручки держит в муфте.
Дырявая
душегрея вся задубела от высохшей крови.
Кожаная лёгкая
душегрея да льняная рубаха сохраняли тепло.
Бабы мяли в ладонях льняные тонкие полотенца вологодской выделки; молодые девки примеряли парчовую
душегрею из голубого басурманского шёлка, подбитую куньим мехом.
Он уже и речь составил: мол, шурин сестрину
душегрею пропил, сестра убивается, на свадьбу звана, а идти не в чем, так нельзя ли выкупить?
Нарядные
душегреи, летники, опашень с беличьим мехом…
Старая
душегрея с золотыми да серебряными вошвами, тесьмой да клочковатым мехом по горловине – видно, дар прежней хозяйки.
Стал
душегрею меховую, платок клетчатый, чепец вязанный с неё срывать.
Надела
душегрею, платком перевязалась накрест, тёплые чулки, одевалась обстоятельно только, чтобы чем-то себя занять, чувствовать себя как обычно, не думать, что за причина у моей тоски-назолы…
– Да не бейся ты, голубонька, – пожалела в конце концов беспокойную беляночку молодая баба в нарядном повойнике и шитой шёлком
душегрее (москвичи нынче на улицу вышли нарядные, что мужики, что бабы: любо посмотреть!).
Судя по одежде, скромной, но в то же время затейливо изукрашенной, эта девушка была из очень хорошего дома, и двое-трое мелких воришек, затесавшихся в толпу, которым прежде стремительное движение народа не позволяло приступить к своему ремеслу, теперь начали повнимательнее приглядываться к красавице, прикидывая, как бы половчее срезать у неё жемчужные зарукавья да пощипать каменьев, которыми были щедро изукрашены
душегрея и перед сарафана.
Высокая, стройная, чернобровая (ой, вот так девка!), одета в лиловую бархатную
душегрею поверх длинного белого шушпана, расшитого широкими синими узорчатыми полосами на подоле.
Высокая, чёрная, с большими плутоватыми глазами, в народной
душегрее, она была столь любопытна и жадна до всяких происшествий, что не пропустила ни одной стычки пугачёвцев с защитниками крепости.
А с первыми петухами был уже на ногах, быстренько собрался, мать суетилась подле в одной исподней юбке да в ватной
душегрее, всё наговаривала шёпотом: не долго гостись да осторожней в дороге будь.
У мужика морда красная от позора, в пол глядит. А бабище хоть бы хны. Юбка спереди под
душегрею закатана, портки бабьи на полу лежат.
И рубашка на ней обыкновенная, домашняя, и сарафан синий, абы какой, и
душегрея отнюдь не соболья, не парчовая.
Они были одеты совсем одинаково: в чёрные, с малиновыми по переду и по подолу разводами, сарафаны и в темно-малиновые с золотыми разводами
душегреи.
Кто пунш? – вскинув руками, произнесла на пороге полная, седая, но ещё румяная и бодрая, в тёмной
душегрее и в такой же кичке, с калитой и ключами у пояса, шестидесятилетняя старуха.
Из-под неё, на чёрном сукне
душегреи, блестящими каплями сверкнула серебряная цепь креста.
Вон, Тришка
душегрею нацепила хорошую, плюшеву… небось, маменька для этаких проводов не пожалела.
Её пестротканая
душегрея мелькала в сумерках туда-сюда.
– Ах, как студёно! – воскликнула императрица, закутываясь в мягкую
душегрею из соболей.
Одни из них расстёгивали крючочки и вытаскивали булавки из её одежды, стаскивали сперва дорогую шитую золотом и бисером
душегрею, а за ней и тяжёлые парчовые платья – верхнее и нижнее, после чего плаксивая царевна осталась лишь в льняной рубахе до пят.
Ветер сдул с её лба тугие чёрные кольца волос, распахнул не застёгнутую
душегрею, под которой оказалась сорочка, подпоясанная длинным алым кушаком.
Поверх старенькой
душегреи спускается до пояса белая толстая коса.
Женщина, тихо ступая по полу туфлями, обшитыми куницей, вернулась – прибранная в синем из камки сарафане, в шёлковой
душегрее.
– Так. Хорошо. Хочешь ли новый сарафан, да дорогую
душегрею, да золотые серёжки?
Поверх портов и длинной, ниже колен, рубахи из грубого конопляного полотна* серовато-желтоватого цвета, были накинуты короткие овчинные
душегреи.
Была она в одной рубахе, поверх рубахи – длинная не по росту
душегрея из казанского кумача.
Потому что вся надежда на девок, которые, сообразив, что у мужика, пропившего
душегрею, ещё несколько алтынов осталось, заволокли его к себе.
– Послушай, дядя, я ж не по своей воле так далеко забрался про
душегрею выспрашивать!
– И людей я не знаю! Мне
душегрею отыскать надобно!
– Недолго посижу, а там и пойду, – сказал он. – Мне же
душегрею найти надобно.
Она сорвала с крючка
душегрею.
Собираясь в гости, женщины принарядились – надели праздничные кики, расшитые мелким жемчугом, рубахи из тонкого полотна с жемчужными зарукавьями, сарафаны, на которые спереди была нашита полоса золотного шитья, пёстрые
душегреи.