Ну ничего себе, тут не то что стажёры курьерской службы, тут уж и опытные
звездолётчики с уважением и неприкрытым интересом начнут расспрашивать о тех или иных особенностях челнока.
– Вот почему я не стал
звездолётчиком, – сказал он немного хрипло и прилёг.
Так что, несмотря на то, что профессия
звездолётчика часто окутана ореолом тайны и романтики, дело это весьма нелёгкое и небезопасное.
Обычно
звездолётчики боевых частей живут рядом со своими боевыми позициями, давно нет такого понятия, как «единая жилая палуба», жилые помещения самым причудливым образом перемежаются со служебными постами – по тревоге не побежишь четверть километра и, как бы совершенны ни были лифты, в один миг не взлетишь (или не спустишься) на высоту двадцатиэтажного дома.
Навстречу шёл крупноголовый рыжий мужчина в форме
звездолётчика.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: постриженец — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– А я не только археонавт, а ещё и ксенобиолог экспедиции. Сто лет назад
звездолётчики обязаны были иметь несколько профессий.
За это время аварийный контур двигателя выкинул судно в классический космос, или пустоту – на сленге
звездолётчиков.
– Давай, иди отдыхай, я подежурю за тебя, – сказал
звездолётчик, он надел наушники послушал космический фон, быстрым взглядом обежал показания приборов.
– Есть, капитан, – ответил
звездолётчик, нажимаю на кнопку «запись».
Тех четверых, самых первых
звездолётчиков спорангий и теперь просит считать настоящими героями, просто оказавшимися не готовыми к встрече.
Он только что закончил школу
звездолётчиков и начал летать на этом корабле.
– В приглушённом свете лицо
звездолётчика выглядело рельефнее, чем обычно.
– Некоторые
звездолётчики уже не раз сталкивались с подобным явлением, особенно в период нарастающего напряжения.
А для настоящего
звездолётчика это всё равно что в петлю лезть.
Звякнула россыпь наград на мундире, словно подтверждая мысли
звездолётчика.
Да, её
звездолётчики быстро воспользовались нашими открытиями и нашими космическими базами, чтобы проникнуть в космос дальше нас…
Над продолговатой панелью с закруглёнными краями, перед которой собрались
звездолётчики, висело объёмное изображение планеты – на нём, иллюстрируя слова говорившей, проступили бурые области крупных городов.
Звездолётчик включил аннигилятор, искривив пространство вблизи звездолёта.
Но тут кактусы подозрительно задрожали, затем по корпусу корабля что-то ударило. Колючие растения подпрыгнули и укололи попадавших на пол
звездолётчиков.
Лёгкий ветер тёрся мне в лицо своим влажным носом, а белые пушинки облаков, там и сям разбросанные по небу, рождали во мне такое ощущение свободы, что я позволил себе на минуту выйти из роли сурового
звездолётчика и громко рассмеялся.
Он был очень талантливым
звездолётчиком.
На главных информационных экранах шла обычная подборка общекорабельных новостей: текущие галактические координаты «Элеоноры», характеристики окружающего космического пространства, огромный массив постоянно контролируемых технических параметров, в отдельных окошечках, раскрывающихся от одного только взгляда на них, показывалось, чем заняты
звездолётчики сейчас, каковы дневные планы их работ, и так далее.
Всё-таки быть
звездолётчиком – не цветочки разводить, хоть и летаешь ты всего-навсего на транспортнике.
Зато глаза – самое слабое место
звездолётчиков – были целы, иначе они сквозь розовые веки не видели бы слепящего белого света.
Все члены экипажа, были до мозга лысочерепных костей прожжённые
звездолётчики, закалённые бесконечными годами анабиозного сна и ничегонеделанья.
Дюжина бывалых
звездолётчиков поглаживала кулаки и осыпала оппонентов отборной бранью, провоцируя к атаке.
– И куда дальше? – спросил
звездолётчик.
На краткий миг
звездолётчик почувствовал облегчение – операция по захвату ещё не развернулась на полную катушку.
– Невмоготу, – оправдался он, заметив укоризненный взгляд
звездолётчика.
Через прозрачный потолок
звездолётчики смогли с орбиты детально рассмотреть людей, застывших в креслах.
Вспоминая райскую планету с цветущими садами, водопадами и озёрами, драгоценным замком и тысячами прекрасных коттеджей,
звездолётчик ещё раз убедился в своей правоте.
Дело в том, что уже несколько лет я и являлся тем самым «бывалым пилотом», но не это вгоняло меня в тоску цвета хаки, скорее наоборот, осознание того, что я уже не боевой
звездолётчик, а обычный дальнобойщик, и даже не в этом дело.
Оно неизбежно, трение, когда сходятся на одном сравнительно небольшом корабле
звездолётчики, десантура, пилоты-истребители и учёные, причём среди последних есть, страшно сказать, женщины.
Возможно, это только казалось
звездолётчикам в результате отбора событий и материалов информации.
Повязка на шее разболталась, позволив
звездолётчику кивнуть.
А эта сцена, где
звездолётчики, выстроившись на внешней палубе, показывают свои задницы объективам вражеского крейсера!
Не нашёл он за свою долгую карьеру
звездолётчика ни одной землеподобной планеты.
Потому-то и не знали о нём рядовые
звездолётчики.
Здесь была и безмерная радость от сбывшейся мечты, с которой уходили в поиск тысячи
звездолётчиков и затаённое торжество от удачи, выпавшей звездолёту, которым командовал именно он, но за всем этим ликованием стоял мрачный вопрос.
– Крохотный, – качнул головой
звездолетчик. – Откуда, если на всей планете три города по сто пятьдесят тысяч человек. И все в основном рабочие и торговцы.