В совокупности пять нижеследующих очерков и статейпредставляют собой критику экономической политики
интервенционизма и лежащих в её основе идеологических построений.
Однако следует отметить, что, к огромному сожалению, в его объёмном исследовании принципиальной проблеме
интервенционизма посвящена лишь одна-единственная глава, занимающая всего несколько страниц.
Таким образом, недостаток микрооснований первоначальной кейнсианской теории занятости был устранён, и возрождение государственного
интервенционизма было поддержано.
Основу системы
интервенционизма образует политическое вмешательство в ценообразование, а не в производственную деятельность.
Другая часть полагает, что
интервенционизм является системой, рассчитанной на достаточно длительный срок.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: подопревать — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Очевидно, что с точки зрения экономической науки иного подхода к рассмотрению
интервенционизма быть не может.
Его возражения против
интервенционизма достигли пика во время предвыборной кампании 1940 года.
Поскольку всё её приверженцы и защитники едины в том, что на ближайшие десятилетия, а быть может, и на протяжении жизни целого поколения
интервенционизм останется правильной политикой.
Безработица – в нерегулируемом капиталистическом обществе не более чем преходящее явление – в условиях
интервенционизма превращается в постоянно действующий институт.
Сам провал политики
интервенционизма укрепляет его во мнении, что частную собственность следует контролировать с помощью строгих законов.
Если бы законы
интервенционизма соблюдались на самом деле, то они уже в кратчайшее время довели ситуацию ad absurdum.
Даже при обсуждении вопросов о механизме функционирования
интервенционизма необходимо проявлять максимальную осторожность, чтобы не повредить собственным авторитету и карьере.
Интервенционизм является-де той жертвой, которую якобы необходимо принести на алтарь демократии, чтобы сохранить систему капитализма в жизнеспособном состоянии.
Тот, кто защищает
интервенционизм с помощью подобных аргументов, помимо всего прочего впадает в серьёзное заблуждение относительно масштабов сокращения производительности вследствие вмешательства государства.
В его системе каталлактика и
интервенционизм располагаются в непосредственной близости друг от друга, хотя и не пересекаются, а решение важнейшей проблемы их соотношения остаётся вне поля зрения автора.
Во всех этих случаях меры дифференциации отвечают намерениям приверженцев
интервенционизма и поэтому пользуются их поддержкой.
Часть приверженцев и защитников
интервенционизма рассматривает его только как временную систему экономической политики, которая через определённый, более или менее значительный промежуток времени уступит место другой системе, а именно одной из разновидностей социализма.
Сторонники
интервенционизма декларируют приверженность сохранению частной собственности на средства производства, но одновременно хотели бы регулировать действия владельцев средств производства административными предписаниями, прежде всего административными запретами.
Предметом нашего исследования является исключительно вопрос о том, существуют ли – помимо синдикализма – только две допустимые возможности для организации общества на основе разделения труда, а именно общественная или частная собственность на средства производства, или же наряду с ними, как предполагает
интервенционизм, возможна ещё и третья система – система частной собственности, регулируемая мерами властного вмешательства.
Безработица сотен тысяч и миллионов людей как постоянное явление, с одной стороны, и растрата капитала, с другой стороны, суть последствия
интервенционизма – искусственного завышения уровня оплаты труда действиями профсоюзов и мерами поддержки безработных.
Разумеется, предпринимателями, которые нарушают законы и предписания властей, чтобы, несмотря на созданные государством препятствия, всё-таки продолжать производство, руководит не желание служить общественному благу, о котором непрерывно говорят поборники
интервенционизма, а намерение получить прибыль или как минимум стремление избежать убытков, которые могут возникнуть вследствие исполнения действующих предписаний.
В действительности же речь идёт о кризисе
интервенционизма.
То, что интервенционистские нормы пережили столетия, что после исчезновения либерализма мир вновь управляется с помощью интервенционистской политики, является, по их мнению, доказательством того, что эта система успешно реализуема и что она отнюдь не бессмысленна; богатая литература, в которой историко-реалистическая школа отобразила историю экономической политики, полностью подтверждает правоту доктрин
интервенционизма.
Итак, социализм и экономический
интервенционизм государства не только динамически неэффективны, но и этически предосудительны51.
В XX веке демократизация общества, а также развитие американского
интервенционизма и глобализма способствовали вовлечению всё более широких масс в наблюдение за международной политикой.
Кроме того, что австрийский анализ социализма и
интервенционизма обладает несомненными достоинствами, а предсказания австрийцев подтверждены историей, справедливыми представляются и их общетеоретические утверждения.
Данная позиция получила поддержку и у разработчиков нового
интервенционизма – течения в рамках либеральной парадигмы.
Следовательно, идеи и риторику гуманитарного
интервенционизма также желательно сохранять в арсенале на случай, когда придётся предпринимать соответствующие действия на постсоветском пространстве (а вероятность подобного поворота событий, к сожалению, сбрасывать со счетов нельзя).
Действительно идея
интервенционизма особо популярна в зарубежных исследованиях, это можно объяснить тем, что историография проблем гуманитарной интервенции первоначально начала складываться именно в рамках западной естественно-правовой школы, где оформились два основных направления анализа вопросов гуманитарного вмешательства (интервенции).
Эти страны постепенно преодолели сырьевую полупериферийную специализацию своих экономик благодаря последовательной реализации национальных стратегий развития, серьёзным институциональным реформам, компетентным действиям государства, его дозированному
интервенционизму, направленному на формирование эффективных механизмов созидательной конкуренции, а также форсированному наращиванию инвестиций в наиболее передовые средства производства, коммуникации, а главное, в человеческий капитал: образование, науку, культуру.
Будь подобная информация доступна, её можно было бы в равной мере использовать для обеих целей: как для переустройства общества с помощью принуждения (типичное для социализма и
интервенционизма социальная инженерия), так и для эмпирического подтверждения экономических теорий.
Отсюда следует: одна из целей государственного
интервенционизма заключается в том, чтобы посредством любых невредных общественных работ поддерживать – при необходимости – приемлемый уровень экономической активности в масштабах всего народного хозяйства.
Что бы ни говорилось о растущей советской мощи, коммунистической идеологии, русском экспансионизме и советском
интервенционизме, любой пришедший к власти в конце 1960-х не мог бы не удивиться беспрецедентным масштабам вызова, брошенного миру во всём мире.
Термин
интервенционизм говорит сам за себя.
Он так и пишет: «Коррупция является постоянным спутником
интервенционизма» [32, c. 530].
Русская традиция
интервенционизма полицейского государства выражалась в понятиях «попечительство» или «опека» применительно как к обществу в целом, так и к конкретным группам внутри него.
Признав право государства на вмешательство в «исключительных условиях» затяжного экономического кризиса, они стремились свести его к минимуму, «не дать ему превратиться в систематический этатизм», пойти по пути «парализующего и разрушительного
интервенционизма».
Принципиальные проблемы
интервенционизма не обсуждаются в обществе.
Подчас можно услышать утверждение о том, что система
интервенционизма благодаря небрежному исполнению её предписаний стала вполне терпимой.
Фундаментом современного социализма и
интервенционизма являются ценностные суждения.
Целесообразно также указать на полное изучение института вмешательства и идеи «нового
интервенционизма» в монографии и ряде статей данного автора.
Выявление неэффективности, порождаемой экономическим
интервенционизмом, должно привести к выработке плана реформ, способных постепенно уничтожить существующие препоны для творчества и координации, тем самым увеличив динамическую эффективность системы.
Американцы сначала распространили на промышленность принцип местного суверенитета и увязали его с политикой
интервенционизма, а затем – и принцип нейтрального федерального надзора и внедрили стратегии, которые превратили правительство в нейтрального арбитра свободного рынка.
Когда мы исследуем проблему
интервенционизма, мы имеем, с одной стороны, систему современной экономической науки и связанные с нею все без исключения старые научные экономические теории, а с другой стороны, людей, отрицающих существование системы и теории, даже если в своем отрицании возможности теоретического знания они употребляют более или менее осторожные выражения.
В этом немецкие бизнесмены вели себя таким же образом, как и бизнесмены других стран в эпоху империализма: империалистически настроенный бизнесмен не верит в свободное предпринимательство – напротив, он рассматривает государственный
интервенционизм как единственную гарантию надёжной прибыли от своих широко раскинувшихся предприятий.
Экстремисты любого толка, при всех своих идеологических различиях, готовы укреплять государство и продолжать политику экономического
интервенционизма, единственным результатом чего оказывается сохранение коррупции, некомпетентности и кумовства – этого непрекращающегося кошмара всего третьего мира.