За его перемещениями можно было следить по задушенным
лазоревкам и дроздам, которых мы находили в саду, но сам он появлялся нечасто.
На ветвях его появилась листва и алые ягоды,
лазоревки радостно запели.
Стайка певчих
лазоревок, заливаясь трелями, присела на ветки и принялась клевать налитые красные ягоды.
Моя
лазоревка утонула в питейке*, она, верно, поскользнулась, упала, а так как там повернуться негде, то она не могла вылезть.
– Да, конечно, – голос
лазоревки звучал на удивление серьёзно, даже озабоченно.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: простёганный — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
– Не верят. Ни настолечко, –
лазоревка развела своими маленькими крылышками.
Если приглядеться, то увидишь, что тут не одна, а много стаек: вот голубые
лазоревки, вон серенькие гаечки в чёрных шапочках, а вон ещё хохлатые синички!
– Понимаешь, – начала
лазоревка с заговорщицким видом.
Скажем, в противоположность тому, что мы якобы знали, красная повязка на лапках у самцов зебровых амадин, похоже, не делает их сверхпривлекательными для самок; самцы воробьёв с более крупным пятном чёрных перьев на горле (так называемым нагрудником), похоже, не доминируют в стае; а доказательства, что самок обыкновенных
лазоревок больше привлекают определённые цвета оперения у самцов, неубедительны.
То же самое произошло с птичками
лазоревками в 1920-е годы, которые одновременно по всему свету начали определённым образом разрывать пакеты с молоком.
– Князёк – это белая
лазоревка. Он тоже из наших – из синиц. У него сине-бело-голубое оперение.
– Ты мне на лапу наступил! – возмущается маленькая
лазоревка.
– Смотри, птички! – девушка указала на пару
лазоревок.
– Верно, – подтвердили синички. – Только мы не простые синички, мы – синички
лазоревки.
Но, едва я оказалась на земле,
лазоревки брызнули в разные стороны с облегчённым писком, рассеялись среди деревьев.
До чутких ушей его доносились звуки перестукивания дятлов, песня
лазоревки, топок маленьких ежиных лапок – словом, обычные умиротворяющие лесные звуки.
Птиц в парке тоже обитало немало (в том числе и совы, да), и вскоре она уже знала, где свила гнездо
лазоревка, за что ругается сорока на наглого чёрного кухаркиного кота, в какой вечерний час на пруду танцуют чёрные лебеди – белые здесь не водились.
Обычные
лазоревки, обычные камни.
А потом вложил небольшой камешек в клюв подлетевшей
лазоревки.
И голод терзал
лазоревку, да не допускала она и мысли, чтобы склевать листики со своей веточки.
И вторя ему или только признавая величие сего властителя соловьиным пассажам подпели оранжевогрудые зарянки, кои своим неугомонным щебетом, да ровно тёхканьем вобрали в общий хор и все иные песнопения, выводимые не только рыжехвостыми горихвостками, миниатюрными трясогузками, но и ярко-жёлтыми овсянками, голубовато-желтыми
лазоревками, оливково-бурыми зеленушками.
– Есть будем? – дополняет
лазоревка.
Ну и ещё на кормушку прилетала
лазоревка, угощалась и безбоязненно фотографировалась, не пуская никого другого.
Запоздалая трель
лазоревки и та претендовала на центральное место.
Много-много
лазоревка идёт, а больше обманка.
Откуда-то из подлеска неожиданно вылетел выводок
лазоревок.
– Не боишься, значит? – задумчиво спросил
лазоревку человек.
Чужих шагов слышно не было, тишину нарушали только пение
лазоревки да постукивание дятла.
Как большие синицы, так и
лазоревки повадились вскрывать картонные крышки бутылок с молоком, которые по утрам развозят молочники, – птицы добирались до жирных сливок у горлышка, при этом избегая неперевариваемых молочных углеводов.
Через секунду тишину прорезал душераздирающий птичий крик, а потом быстрое, пулемётное стрекотание потревоженной
лазоревки.
Меня встретили две
лазоревки – явно супружеская чета, – в панике метавшиеся туда-сюда с пронзительными криками и чуть не задевшие меня крыльями, когда я примчалась по петляющей тропке на открытую полянку с редкой травой и ирисами, где разыгрывалась трагедия.
В двух ярдах от его носа, отчаянно вереща и не в состоянии сдвинуться хоть на дюйм, бился птенец
лазоревки.
Обе взрослые
лазоревки промчались мимо, чуть не задевая крыльями мои руки.
Развернул хвост-веер краснобровый глухарь, выпучила слепые при солнечном свете глаза большеголовая сова; прячет под крылья своих цыплят пёстрая куропатка; расселись на ветках чёрный дрозд и зелёный дятел, серенький голубь и большая синица с тёмной полосой на жёлтом брюшке; склонила в сторону белую головку с опоясывающей её ленточкой голубохвостая
лазоревка; навострил хохолок рябчик, сидит на гнезде дикая утка, топчется на сильных ногах с крепкими пальцами и когтями короткокрылый тетерев; взлетел к вершине самой высокой сосны лесной жаворонок…
Увидел
лазоревок, снующих в ветвях, и белый промельк хвоста улетающей прочь сойки, и голубей, тихо сидящих на дереве поодиночке, но неподалёку друг от друга.
А очень скоро все английские
лазоревки овладели этим трюком.
– Синичку ещё зовут
лазоревкой.
Белая
лазоревка еле слышно дышит в глубине меня.
Белая
лазоревка трепещет, остывая в волчьей пасти букетом перьев, аккуратно раскрашенных кармином.
В «M/S Brenas» поселилась
лазоревка, в «M/S Bagdad» – мухоловка-пеструшка.
Неожиданно среди жёлто-чёрных синичек мелькнула пташка размером помельче и с синей шапочкой на головке – неужели
лазоревка?!
Всё было замечательно: и забавное соперничество дятлов, и появление
лазоревки, и обвисшие под тяжестью ледяных кристаллов, напоминавшие большие и малые замёрзшие фонтаны, кроны кустов и деревьев.
А на ветке соседней сирени
лазоревки смотрели на них и о чём-то своём без умолку щебетали.
И так вон
лазоревке сказала, чтоб она ему маленько пособила.
И тут совсем близко от окна запела
лазоревка.
Я люблю синиц, которые бывают у меня под окном на высокой рябине: больших синиц с жёлтыми животиками и маленьких
лазоревок в синих шапках.
Сейчас сыр весело клевало несколько больших синиц и одна маленькая
лазоревка с голубой шапочкой на макушке.
Заслышав шаги, с осины шумно вспорхнула стайка голубых
лазоревок.
Я чувствую, как в глубине слабо поёт белая
лазоревка.