Лоснистый золотой мех его горел на солнце, а цепкие лапы поворачивали шишку так и эдак; острые пальцы отщипывали чешуйки и выколупывали сладковатые орешки.
И совершенно не имело значения, что он скучал по ней особенно пустыми и чёрными вечерами и разбирал немногие, уже обветшалые вещи, что бросила она на старой квартире, с таким чувством, точно он её похоронил и теперь стало можно брать в руки её лоснистый халатик, её сухие, как папиросная бумага, рваные чулки.