Ибо из традиционной русской формулы «за веру, царя и отечество» вера была отменена, царь убит, и память о нём поругана и только востребованное небывалой войной, вырванное из тлена небытия, осмеиваемое и
обругиваемое ещё совсем недавно «отечество» вспоминалось теперь разрешённой, незыблемой, неразмытой, неразменной ценностью.