Зачерпнув в выдолбленную из чурбака колоду воды, он произнёс над ней заговор на смерть, для надёжности капнув потом немного настоя из цветов зонтичного
омежника, размешал, кинул шкурки и прижал их камнем.
Там, где на поверхности воды колышатся листья нимфеи, поддерживая зеленовато-белые чашечки цветов, – до дна не достать, так как почва вместе с растительными остатками течением уносится прочь; в иных местах водная гладь подернута зелёной ряской, из этого бархатного ковра вытарчивает
омежник, дьявольское порождение растительного мира; синий, круглый, надутый, по виду он напоминает кольраби, а для любого животного – смертельный яд.
Если добавить ко всему перечисленному пять мер корня
омежника, два десятка ягод переступня и две меры истёртых цветов бруслины, то человек после краткого, на день-два, притока сил и бодрости из жизни тяжко уходить станет, с муками и страданиями, при этом неусыпно в сознании и здравом уме пребывая.