– А за что отчислят-то? Я ведь ничего не сделал? – а голос такой честный пречестный, что не наблюдай я парой минут раньше, откуда он пришёл, поверила бы.
— Да почему же, почему же? А ведь, пожалуй, что и можно бы у него справиться! Этот немец, Крафт, не болтун и, я помню, пречестный — право, расспросить бы его! Только его, кажется, теперь в Петербурге нет…
Эх, братец мой — что вид наружный? // Пусть будет хоть сам чорт!.. да человек он нужный, // Лишь адресуйся — одолжит. // Какой он нации, сказать не знаю смело: // На всех языках говорит. // Верней всего, что жид. // Со всеми он знаком, везде ему есть дело, // Всё помнит, знает всё, в заботе целый век, // Был бит не раз, с безбожником — безбожник, // С святошей — езуит, меж нами — злой картежник, // А с честными людьми — пречестный человек. // Короче, ты его полюбишь, я уверен.
Эх, братец мой — что вид наружный? // Пусть будет хоть сам чорт!.. да человек он нужный, // Лишь адресуйся — одолжит. // Какой он нации, сказать не знаю смело: // На всех языках говорит, // Верней всего, что жид. // Со всеми он знаком, везде ему есть дело, // Всё помнит, знает всё, в заботе целый век. // Был бит не раз — с безбожником безбожник, // С святошей — иезуит, меж нами — злой картежник, // А с честными людьми — пречестный человек, // Короче, ты его полюбишь, я уверен.