Диковинно сие показалось
расстриге – другой-то и вправду был медведь!
Иногда их заменяли
расстриги, беглые монахи – где других взять?
Для этого ему пришлось превратить в
расстригу скромного священника…атской церкви, сделать его военным, дать особым указом графский титул, а теперь, говорят, бывший поп дослужился до князя и скоро, видать, предъявит претензию на русский престол.
Тут царевна и увидела: руки
расстриги намного умней его слов.
– Ты меня слушай, – закричал
расстрига, – тебе придётся что-то смочь…
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бассетгорн — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вздохнул епископ, сплюнул, чертыхнулся сгоряча, перекрестился, вспомнил об указе от 19 октября 1762 года, который за подобные писания предусматривал
расстриг из монахов и заключение под стражу.
– Ты бы шапку-то накинул обратно, а то твоя причёска, ну, никак не этой эпохи, этакий поп
расстрига.
От бродяги, дерзкого
расстриги, от ничтожной толпы его сообщников.
Прости, мой милый
расстрига! Обнимаю тебя сердечно.
Извещённый о том
расстрига немедленно послал к казакам двух польских панов для прекращения беспорядков, могущих охладить наклонность к нему обывателей других городов.
– Зять помог, отыскал
расстригу и приволок за шкирку.
О, быть игрушкой в руках этого хитрого
расстриги…
Но дружина сия была не многочисленна, и старания
расстриги, чтобы умножить ряды оной, не всегда были успешны.
Но царь ещё надеялся, не обнажая меча, одной силой истины победить
расстригу, разуверив его приверженцев.
К счастью
расстриги, чрезвычайно благоприятные для него известия, полученные им в то самое время, когда он сам начал предаваться отчаянию, ободрили всех приверженцев его и побудили их не оставлять начатого предприятия.
Расстрига велел немедленно поймать их и подвергнуть пытке.
Несмотря на то,
расстрига надеялся ещё взволновать столицу.
Очистив таким образом столицу от всех противников своих,
расстрига решился идти к оной.
Сей вельможа, более всех прочих убеждённый в самозванстве
расстриги, мог согласиться признать его за своего государя единственно по необходимости покориться первому порыву всенародного увлечения.
Обострённый интерес к
расстриге возник и у японцев.
Мнение о рае
расстриги только подогревает сомнения.
– У
расстриг обстригали бороду, а не волосы, будет тебе известно.
Но, если уж говорить о цифрах, есть один человек, чью жизнь спас
расстрига.
Она сняла груз с его плеч, объяснив, что их венчание было незаконным по двум причинам: во-первых, они были несовершеннолетними, а во-вторых, монах, венчавший их, был ненастоящим, с досады заклятый друг графа отыскал какого-то
расстригу, совершившего таинство венчания, потому и обряд проходил ночью.
– Одумайся, брат, – сказал
расстрига, который даже не запыхался.
Кой-что попадало, конечно, и в карман вдовы
расстриги, которая занималась приискиванием живого и красивого товара.
Расстрига наклонился над ним и медленно выпрямился, с отвращением глядя на свой посох, конец которого почернел и мокро поблёскивал в полумраке.
– Никто меня не пер, – грустно ответил
расстрига, разглядывая свои крепкие ладони.
– Что, брат, схлопотал епитимью? – усмехнулся
расстрига, пригибая голову, чтобы пройти в низкую калитку.
Неизвестно, о чём беседовал воинственный
расстрига с настоятелем, но свет в окошке кельи погас только под утро, когда звонарь монастырского храма уже готовился звонить к заутрене.
– Как скажешь, сын мой, –
расстрига начал рассказ.
– Я
расстрига уж четверть века. С той поры здесь и поселился.
За это
расстрига получал от нас по строгому соглашению растопку для самовара.
Женщина в сером платке и
расстрига сошли.
А те думали, что
расстрига сознается в своем воровстве, и убили его, а настоящий царь ушел заранее и спасся.
Ведь было ей говорено русским языком, что следует вопить голосом истошным, проклиная
расстригу, который истребил всю её родню, а саму царевну сперва обесчестил, затем же вовсе изломал её жизнь, заточив в монастырь.
Вид этого
расстриги поневоле наводил на мысли о монахах-воинах, построивших некогда монастырь, к коему он сейчас приближался.
Нападать первым страннику не хотелось: он не стремился взять на душу ещё один грех. Однако и церемониться с грабителями плечистый
расстрига не собирался.
– Весёлый поп, – заметил бородач с тесаком и вдруг, ничего не говоря, змеиным движением метнулся вперёд, норовя пырнуть
расстригу в живот.
Этот приём был у него отработан до автоматизма, и разбойник очень удивился, когда его тесак вместо живота
расстриги с глухим стуком воткнулся в ствол дерева.
Расстрига парировал его удары и легко уклонялся от выпадов; его рыжие сапоги скользили в пыли с неожиданным изяществом.
Казалось,
расстрига играет с противником как кошка с мышью, и тот, похоже, начал это понимать.
В какой-то момент посох
расстриги, действительно как змея, поднырнул под руку разбойника и со стуком ударил того по локтю.
Увы, разбойник думал иначе, и в последних лучах заходящего солнца
расстрига увидел, как его противник вытаскивает из-под лохмотьев пистолет.
Непонятно, почему он не воспользовался этим грозным оружием до сих пор;
расстрига решил, что поначалу разбойники просто не ожидали встретить сопротивление, а когда убедились в своей ошибке, исправлять её оказалось поздно.
– Одумайся, брат мой! – воспользовавшись этой заминкой, воззвал
расстрига. – Одумайся, ибо не ведаешь, что творишь!
Расстрига бросился к нему, но было поздно: чёрное дуло уставилось ему в грудь, грязный палец напрягся на спусковом крючке.
Расстрига резким движением вырвал посох из раны, и тело разбойника мешком упало на дорогу, пачкая пыль кровью, казавшейся в сумерках чёрной как смола.