В материалах книги это заметно в моментах, когда литературу мыслили
синекдохой искусств.
– Ротор поля наподобие дивергенции градуирует себя вдоль спина и там, внутре, обращает материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникает
синекдоха отвечания…
Эта каждодневная привычка играет роль
синекдохи, наглядно показывающей, что в двух странах английские империалистические устремления привели к совершенно различным последствиям.
Разновидностью метонимии является
синекдоха(от греческого synekdoche – букв. соотнесение) – словесный приём, посредством которого целое выявляется через свою часть.
Кульминацией этого тропологического движения является момент
синекдохи, когда требования одной группы общественного движения принимаются как выражение новой коллективной идентичности, т. е. когда часть начинает представлять целое.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: либерийский — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Метонимические переносы подобного типа некоторые исследователи называют
синекдохой (от греч. synekdochз – «соподразумевание») и нередко отделяют их от собственно метонимических как самостоятельный тип переноса названий.
Здесь нечто большее, чем просто
синекдоха.
Так, слово «египетской» переключением в иной план завершает содержательное развёртывание стихотворения, а слово «кормой» своей
синекдохой подчёркивает принцип формального его развёртывания – сужения.
Его аксиоматичность регулярно проявлялась в советской критике бесконечными контаминациями или синонимизациями литературы (части) и искусства (целого), постановкой литературы в позицию
синекдохи искусств, наделением литературы признаками других искусств и, напротив, объяснением искусств в литературных терминах.
Метафору, метонимию и
синекдоху можно наглядно представить в виде фрагмента, эпизода воображаемого кинофильма.
Метонимия же и
синекдоха опираются на объективные взаимосвязи обозначаемых предметов, поэтому языковые и индивидуальные, поэтические метонимии оказываются близки.
Концептуально оно строится на основе
синекдохи, когда тот или иной аспект объективности замещает собой целое на основе ad hoc принимаемого решения.
На смену аллегории пришла
синекдоха, метафору сменила метонимия.
Он был склонен представить себе всю эволюцию в
синекдохе птичьего клюва.
Плавятся мысли от череды экзаменов, хочется чаем с ромашкой и чередой взять и запить
синекдохи и гекзаметры, как иерусалимской святой водой.
Практически все они сводятся к сентенциям типа: «Важно использовать только убедительные аргументы!», «Нужно находить слова в любых ситуациях!», «Штука в том, чтобы производить положительное впечатление на людей!», «Больше
синекдох, хороших и разных!» Вот спасибо вам большое!
Традиционная история культуры основывается на иллюзорной
синекдохе, то есть на предпосылке, что немногие обсуждаемые тексты наделены полномочиями представлять весь период; если же отказаться от подобного импрессионистского подхода, нетрудно будет доказать, что систематическая реконструкция некоего литературного пространства создаёт куда более разнообразную панораму, чем те, что обычно описывают.
Аналитическими операторами в этом случае предполагаются
синекдоха, инверсия, оксюморон и др., освобождённые от чисто художественной функции.
Конечно, это приём речи
синекдоха, когда под именем части понимается целое и именем целого именуется часть.
Математик, объясняя задачу, не выходит за пределы математической терминологии, равно как и филологу понятия метонимии или
синекдохи кажутся вполне очевидными.
В силу этой совокупности причин понятие гегемонии оправдывает
синекдоху, на которую опираются историки культуры: нет нужды прибегать к мистике шедевров, дабы объяснить, что каноны, пусть даже рождённые чистой волей к власти, не означают лишь случайную победу одной группировки над другой.
Где там метонимия, а где
синекдоха?
Сначала ставишь большую жирную точку, потом шевелишь пальцами, доедаешь давно остывшую, покрытую противной коркой овсяную кашу, допиваешь холодный чай, моешь посуду, поливаешь цветы, вытираешь пыль, ещё раз поливаешь цветы, фотографируешь распустившийся цветок на кактусе, садишься за компьютер, открываешь тот самый файл, шевелишь пальцами и только после этого удаляешь стихотворение с первой до последней буквы, но не всё сразу, чтобы не было соблазна его потом восстановить, а медленно, буква за буквой – все эти неуклюжие метафоры, тяжеловесные аллюзии, неуместные
синекдохи…
По-научному это называется
синекдоха: когда целое называется по части.
К ставшим теперь бесстыдно недвусмысленными
синекдохам её языка добавилось содрогание и трепет обнажённой плоти под его ладонью.
– Мне теперь без тропов и апострофов жизни нет.
Синекдоха какая-то.
Сладкое есть главная
синекдоха обещанного нам гармонического будущего.
Рифма –
синекдоха мелоса – наделена женскими чертами, тогда как поэт – «любовник добродушный».
Смотри, как изящно может звучать грубый предмет вроде немалой величины и не самых тонких очертаний армянского носа… кстати, и не
синекдоха вовсе, а что-то другое, дай бог памяти, зубрили же в институте эти дурацкие стилистические фигуры, кажется, антитеза или оксиморон или ещё какая-нибудь белиберда.
Я пишу работу об истории луддизма и технофобии на рубеже веков, и в числе прочих разбираю этот случай – это же прям
синекдоха: электролампочка, уничтожившая библиотеку, а?
Ковырнула
синекдоху народного внимания пальцем.
Третий этап, а не вся процедура, на которую
синекдохой распространилось название.
Понятие ограниченного блага можно рассматривать как ключевое в «повседневной лексике» польского колдовства, причём молоко – его нехватка или переизбыток, кража и сохранение – является центральной
синекдохой для воображаемых колдовских действий и реальных практик тех, кто желает защититься от колдовства [Ostling 2011: 124].
Непременная бостонская
синекдоха, часть, обозначающая целое.
На все ломаные и вершины он щедро сыпал идиомы, заполнял провалы
синекдохами, не гнушаясь даже оксюмороном.
Критик (благодушно). Зачем так подробно, так обстоятельно? Пользуйтесь всегда
синекдохой.
Самоочевидность и аксиоматичность этой мысли регулярно проявлялась в советской критике синонимизациями литературы (части) и искусства (целого), превращением литературы в некую
синекдоху искусства, наделением её атрибутами и качествами других искусств.
В общем, чтобы восстановить подлинный облик эпохи, следует избавиться от иллюзорной
синекдохи, оправдывающей установившиеся каноны, отказаться от идеи, что ограниченное число писателей может полностью выразить дух времени, и вместо этого сосредоточиться на разломах, дисперсии, трениях, нарушавших кажущееся единство исторического периода.
Теперь сидел бы на пленарном заседании какого-нибудь международного симпозиума в каком-нибудь испанском или итальянском курортном городке, слушал бы в половину и даже в четверть уха что-нибудь про термодинамику процессов сорбции или десорбции, трогал бы ногой стоящий под стулом полиэтиленовый пакет с двумя бутылками красного сухого, купленного почти даром на распродаже, и писал бы в блокнот, который выдают каждому участнику, какие-нибудь стишки и при этом злился бы себе на здоровье из-за того, что они не получаются – все эти неуклюжие метафоры, тяжеловесные аллюзии, неуместные
синекдохи…