То ли несчастная любовь, то ли судьба маленького американского бутлеггера так волновали нашу танцевальную аудиторию, что она взрывалась аплодисментами всякий раз, когда я ещё только исподволь, почти неслышно брал первую ноту и начинал
синкопировать вниз по нисходящей, отрабатывая вступление.
Ты громко стонала, потом стала кричать, извиваться, бить ладонями по кровати,
синкопируя толчкам внутри твоего тела.
Или, допустим, мелко и часто подпрыгивая на пружинах и, выдавая едва слышные дроби, весьма удачно смещала акценты, как говорят музыканты –
синкопировала ритм.
Мы так отчаянно
синкопировали, так слаженно дышали в унисон, так отрепетированно исполняли словесные кодансы, что, попади вместе в плацкарт, показались бы труппой самодеятельного театра, едущей на гастроль.